Опричнина Ивана Грозного

Опричнина Ивана Грозного.

Особенностью курса периода феодализма является его необычайная объемность, как по хронологической протяженности, так и по многообразию проблем, подлежащих рассмотрению в нем. Это вызывает необходимость отбора проблем, требующих более глубокого, тщательного изучения. Одной из них является проблема, связанная с начальной историей русского самодержавия. Специального обращения к ней требует недостаточная изученность именно начальной истории самодержавия. В науке нет единства взглядов по такому вопросу, как время возникновения самодержавного строя в России. Одни исследователи относят установление самодержавной монархии к концу XV в., другие – ко второй половине XVII в., некоторые усматривают ее начало в XVI в.

Наиболее спорными и противоречивыми суждениями изобилует историография эпохи Ивана Грозного и особенно опричнина. До сих пор нет единого мнения о смысле ее учреждения, сроках существования, ее роли и значении в истории Русского централизованного государства.

Приступать к изучению опричнины следует, учитывая результаты реформ середины 50-х гг. в области центрального и местного управления, организацию армии, их социальную сущность, их значение в деле укрепления централизованного государства.

Пришедшее в конце 40-х гг. к власти правительство А. Адашева осуществляло политику компромиссов, провело преобразования в армии, ограничило местничество, приступило к созданию стрелецкого войска, выработало общегосударственный кодекс – Судебник 1550 г. Возникновение Земского собора и проведение земской и губной реформ на местах были показателем сложения в России сословно-представительной монархии. Правительство предпринимало попытки решения земельного вопроса за счет сокращения привилегий церковно-монастырских корпораций. Как известно, в начале 50-х гг. реформы «Избранной Рады» коснулись наиболее существенных сторон центрального и местного управления. Они имели прогрессивное значение. Реформы содействовали формированию централизованного аппарата власти и обеспечили крупные внешнеполитические успехи России, среди которых наибольшее значение имело взятие Казани. Устойчивости правительства А. Адашева содействовало то, что оно пыталось провести социально-политические преобразования, отвечавшие пожеланиям дворянства и дальновидных кругов боярства.

Новый всплеск социальной напряженности, рост реформационного движения внесли существенные коррективы в первоначальный правительственный план.

Следующий этап деятельности «Избранной Рады» (1553 – 1560 гг.) характеризуется  более отчетливо заметными попытками  удовлетворения интересов дворянства, на этот раз за счет ущемления интересов феодальной аристократии. К этому времени относится завершение губной и земской реформ, оформление центральных правительственных учреждений (приказов), регламентация обязанностей как помещиков, так и вотчинников в отношении военной службы.

Однако дальнейшее осуществление  политики «Избранной Рады» было прервано вследствие расхождения царя со своими советниками в оценке целей и  направления реформ.

Следует учесть факты, свидетельствующие  о резком повороте во внутренней политике царя (образование опекунского совета в 1562 г., решение Освященного собора в феврале 1564 г. о белом клобуке, лишение новгородского архиепископа монопольного права «привешивать» к грамотам печати красного воска, подчинение новгородского архиепископа московскому митрополиту). Напряженная обстановка военных неудач в ходе Ливонской войны сопровождалась многочисленными репрессиями и побегами в Литву. Все это вместе взятое отражало ситуацию в стране, приведшую к учреждению опричнины.

С учетом вышеизложенного следует  разобраться в причинах и поводах  опричнины.

У ч р е ж д е н и  е   о п р и ч н и  н ы  - и с т о р и о  г р а ф и я   п р  о б л е м ы. Фактическая  сторона учреждения опричнины достаточно хорошо известна: внезапный (не для царя!), торжественно обставленный отъезд Ивана Грозного в Александровскую слободу. К нему он тщательно подготовился. Перед отъездом из Москвы он самолично в течение двух недель изымал в церквах и монастырях столицы самые ценные иконы, драгоценную церковную утварь. Сотни подвод сопровождали царскую казну, золотую и серебряную посуду, церковную утварь. В царское войско вошли вызванные из всех городов дворяне и дети боярские, которых «прибрал государь быти с ним». Хорошо известен демагогический отказ Ивана IV от царства и милостивое согласие вернуться на престол при условии учреждения опричнины.

Установлено употребление слова «опричнина»  до Ивана Грозного лет за сто. Происходит оно от слова «опричь», являвшегося в древнерусском языке синонимом слова «кроме». После смерти или гибели воинника на поле боя поместье, пожалованное ему за службу великим князем, забиралось в казну, «опричь» (т.е. кроме) небольшого участка земли, достаточного для прокорма его вдовы и сирот. Этот остаток поместья и назывался опричниной.

Инсценируя в 1564 г. бегство из Москвы, Иван IV первоначально назвал опричниной небольшой удел, в который он «удалялся  от царствования».

До сих пор нет единого  мнения исследователей о времени учреждения опричнины. Одни исследователи утверждают, что указ об опричнине был утвержден Земским собором (А.А. Зимин, С.О. Шмидт, Р.Г. Скрынников). Другие (Н.И. Павленко, Л.В. Черепнин) подвергают сомнению, что указ предварительно обсуждался на Земском соборе: опричнина зарождалась и укреплялась как сугубо царское дело и не подлежала чьему-либо утверждению.

К решению вопроса об обстоятельствах  и причинах учреждения опричнины  ученые подходили с разных позиций. В дворянской историографии сложилось представление об опричнине как бессмысленном порождении личной прихоти царя. Оно восходит к сочинениям А.М. Курбского и публицистов начала XVII в. – либо прямым потомкам казненных, либо к людям, выросшим в среде, живо и болезненно помнившей опричный террор (И.М. Катырев-Ростовский, И. Тимофеев).

Многие видели главную причину учреждения опричнины в личной жестокости Ивана IV, охваченного манией преследования, установившего бессмысленную тиранию и приведшего государство к разрухе. Эту точку зрения наиболее ярко в дореволюционной историографии выразили Н.М. Карамзин и В.О. Ключевский.

Начиная с В.Н. Татищева в дореволюционной  историографии велись поиски, причин разразившегося во второй половине XVI в. конфликта между царской властью и ее слугами. При всем различии взглядов, позиций исследователей улавливается объединявшее их осуждение опричного террора и в то же время признание закономерности и исторической необходимости опричнины (С.М. Соловьев, К.С. Аксаков).

С.Ф. Платонов видел в опричнине  борьбу Ивана IV с феодальной аристократией, в результате которой царь сумел  ликвидировать вотчинное землевладение.

В летописном изложении указа об опричнине после подробного перечисления уездов и волостей, взятых государем  «на свой обиход», следует текст, давший основание размышлениям о  социальной политике опричных лет: «А учинити государю у себя в опришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и городовы 1000 голов, и поместья им подавал в тех городех с одново, которые городы поимал в опришнину. А вотчинников и помещиков, которым не бытии в опришнине, велел ис тех городов вывесть и подавати земли велел в то место в иных городех, понеже опришнину повелел учинити себе особно». На основании этого царского распоряжения, приведенного в летописи, С.Ф. Платонов сделал вывод о том, что опричнина вобрала в себя все гнезда удельно-княжеского землевладения, она помогла Ивану IV сокрушить аристократию.

В советской историографии была поставлена задача изучения классовой, социально-экономической сущности опричной политики Ивана Грозного (М.Н. Покровский). Придерживаясь концепции С.Ф. Платонова об основной направленности опричнины против удельного княжеского землевладения, один из ведущих историков 30-х годов И.И. Смирнов показал классовый смысл ее. Опричнина, по наблюдениям И.И. Смирнова, сопровождалась захватом крестьянских земель, нарастанием борьбы за крестьянина как рабочую силу, ростом крестьянских повинностей.

В 40-50-е годы под влиянием оценок И.В. Сталина подчеркивалось только прогрессивное значение опричнины  в борьбе за централизацию Русского государства, ее возникновение объяснялось  борьбой между реакционным боярством и прогрессивным дворянством. Безудержное восхваление личности Ивана IV отразилось не только в исторической науке (Р.Ю. Виппер, И.И. Смирнов, С.В. Бахрушин), но и в художественной литературе, искусстве. Крупнейший знаток эпохи Ивана Грозного в те дни писал с большой тревогой: «Итак реабилитация личности и государственной деятельности Ивана IV есть новость, последнее слово и большое достижение советской исторической науки. Но верно ли это? Можно ли поверить, что историки самых разнообразных направлений, в том числе и марксистского, 200 лет только и делали, что заблуждались и искажали прошлое своей родины, и что «сравнительно недавно» с этим историографическим кошмаром покончено и произошло просветление умов?». Работы самого С.Б. Веселовского, написанные в те годы, были опубликованы лишь через 15 лет.

Тогда же в учебниках появилось  определение «прогрессивное войско опричников», с помощью которого проводимый царем террор изображался чуть ли не как политика, выражавшая интересы народных масс. Признавая реальный социальный конфликт в основе внутренней политики Ивана Грозного, историки представляли его таким образом, что на одной стороне находился царь, опиравшийся на новое служилое дворянство, на другой – родовитые вельможи (вотчинники и вассалы).

Однако по мере выявления и накопления новых фактов все более становилось  очевидным несоответствие сложившихся  представлений об опричнине исторической действительности. С.Б. Веселовский  установил, что политика земельных  конфискаций была направлена главным образом не против «старого землевладения» бывших удельных князей; жертвами земельных конфискаций оказывались многочисленные представители «худородной, служилой массы», интересы которой, согласно классической схеме, Иван Грозный защищал.

Положение С.Б. Веселовского о том, что опричнина была направлена не против бояр, принял А.А. Зимин. Но он предложил свою концепцию, согласно которой опричнина была направлена не против бояр, а против последних оплотов, форпостов удельной знати – церковников, Старицкого князя и бояр Новгорода.

Схема А.А. Зимина встретила серьезные  возражения со стороны Р.Г. Скрынникова, считающего, что опричнина была антикняжеской  мерой. Исследование земельных переустройств  времен Ивана Грозного, проведенное  В.Б. Кобриным, подтвердившим мнение С.Б. Веселовского о том, что политика земельных конфискаций в годы опричнины была направлена в основном не против крупного землевладения, свидетельствует о незавершенности решения одного из самых существенных вопросов опричной политики Ивана IV.

Таким образом, земельная политика опричнины является одним из главных пунктов спора между исследователями. Разобраться в социальной сущности, истинных масштабах и исторической значимости опричнины является не простой задачей.

При рассмотрении  з е м е л ь н о й   п о л и т и к и Ивана IV в период опричнины следует иметь в виду, что накануне учреждения ее феодальному землевладению в России была присуща необычная пестрота: существовало довольно значительное удельное княжество Старицкое; сохранялись некоторые владения полуудельного характера – княжеские вотчины в верховьях Оки; близко к владениям полуудельного характера стояли обширные территории, подвластные так называемым выезжим из-за рубежа князьям. Владения выходцев из Литвы, многочисленных татарских царей и царевичей, царского шурина князя М.Т. Черкасского, сына феодального владетеля Кабарды Темрюка Айдаровича, молдавского господаря Богдана Александровича формально считались удельными княжествами. Однако, как считает В.Б. Кобрин, самостоятельного политического значения они не имели.

Следует учитывать  и разнообразие размеров вотчин, разбросанных в нескольких уездах. Они лишь отчасти зависели от знатности рода. Удачное продвижение по службе, выгодное место, мелкое число наследников из поколения в поколение и вследствие этого передача вотчины сыну и внуку могли способствовать увеличению земельных богатств ее владельца.

Наряду с крупными вотчинами и вотчинами средних  размеров подмечено наличие немалого числа мелких и мельчайших вотчин, владельцам которых наряду с эксплуатацией крестьян приходилось нередко и самим трудиться в собственном хозяйстве. По признанию В.Б. Кобрина, А.Л. Шапиро, мелкая вотчина являлась характерной чертой русского средневековья. Наряду с этим выявлено исследователями наличие крупных размеров поместий, что позволило сделать В.Б. Кобрину вывод об отсутствии принципиальной разницы в размерах вотчин и поместий и по-новому взглянуть на позицию боярства в период централизации Русского государства. Автор считает, что крупные бояре, имевшие земельные владения во многих уездах, были заинтересованы в централизации власти. Его вывод базируется на результатах собственных изысканий и на заключениях А.А. Зимина и С.Б. Веселовского, которые независимо друг от друга, проанализировав состав «бегунов» опричных лет, установили, что среди тех, кто бежал от опричнины, знать составляла незначительную часть. А изучение социального состава верхушки Опричного двора, проведенное В.Б. Кобриным, показало, что и руководители опричнины не были худородными людьми, опричнина была детищем старомосковского боярства, стоявшего во главе нее до рубежа 60-70-х годов. В этой связи важно подчеркнуть одно существенное обстоятельство, связанное с суждениями Ивана Грозного, обвинявшего в своих публицистических выступлениях бояр в измене, непокорности, расхищении казны, стремлении возвести на престол князя Владимира Старицкого. В них нет упрека царя в том, что бояре стремились вернуться к временам феодальной раздробленности, к уничтожению единства страны.