Отношение Советского Союза и союзников к германским репарациям после второй мировой войны

Черчилль выступил категорически против: общая сумма  репараций  очень велика, а ее распределение несправедливо. Рузвельт сказал, что он выступает за максимальные репарации, но голода в Германии следует избежать; президент не хотел называть точные цифры. Советская делегация отвергла утверждение о «слишком высоком» уровне  репараций. Сталин жестко сказал, что Франция вообще не заслуживает  репараций. Двумя днями позже советская делегация предоставила чрезвычайно детализированные выкладки, показывающие каким образом советская сторона пришла к цифре 20 млрд. долл.  репараций  из Германии всем потерпевшим странам. Это была единственная детальная схема репарационных выплат - никто из воевавших с Германией стран не выдвинул ничего подобного. Госсекретарь Стеттиниус согласился «изучить» схему, но было видно, что репарации западных союзников не интересуют.

Здесь рождается большое  противоречие, многое объясняющее в  возникновении причин холодной войны. Американцам и англичанам, странам  свободной капиталистической экономики репарации были не нужны. Более того, они им мешали - мешали своей промышленности развить рыночную тягу. Всего этого никак не понимали «марксисты», научно правящие Советской Россией. Пытаясь найти общий язык, они предлагают Соединенным Штатам и Британии 8 миллиардов (из общих предлагаемых 20 млрд. долл. германских  репараций. Эти репарации, с точки зрения Дж. М. Кейнса - ведущего экономиста англосаксонского мира - убивали национальную экономику Британии, он отказывался от  репараций как после первой, так и после второй мировой войны. Важно: нечувствительность западных союзников к разоренной войной России неизбежно сказалась. Даже невольный взгляд на разоренный Крым (по пути из Сака в Ливадию) произвел большое впечатление на американцев и англичан. Но ни один из них не выразил подлинного сочувствия к России, которая буквально взошла на Голгофу и оценила бы сочувствие союзников.

Рузвельт и Черчилль многое не обязаны были понимать. Но ощутить боль страны, которая избавила их от агрессора, сохранила им миллионы жизней - здесь черствость порождала чувство, что Россия может полагаться лишь на себя. Это была важная первая предпосылка конечного отчуждения.

И. Майский с горечью  вспоминает, что Стеттиниус и Иден действовали так, словно их задачей  было минимизировать репарационное бремя Германии. А Стеттиниус - перед лицом советской делегации своеобразно успокаивал Идена: «Ведь мы договорились только рассмотреть проблему на Московской конференции по репарациям. Англичане продолжали закатывать истерики, что германия сможет выплачивать репарации только через десять лет после окончания войны. (Читатель волен судить сам, но через десять лет, в 1955 г. одна лишь Западная Германия (без ГДР) обошла Британию по объему валового национального продукта).

Территориальный раздел Германии. Видя жесткость западных союзников, Сталин решил привязать проблему  репараций  к проблеме территориального раздела Германии. Он счел необходимым напомнить Рузвельту о принятом в Тегеране решении о разделе немецкого государства - тогда президент говорил о пяти германских государствах. Какой стала позиция Соединенных Штатов к Ялте? Рузвельт проявил интерес к формированию оккупационных зон, что было несколько иной постановкой вопроса, что так или иначе, касалось заданного Сталиным вопроса. Черчилль сразу же отказался связать себя с каким-либо определенным планом в этом вопросе, но Рузвельт во второй раз проявил свою заинтересованность - тем самым ставя вопрос на поверхность обсуждения. Теперь мы знаем, что государственный департамент был категорически против раздела Германии и идея пока держалась лишь на личном мнении Рузвельта. Не желая антагонизировать Черчилля, Сталин посчитал нужным согласиться с ним, что процесс Германии как государства нужно пока решать принципиально, а не непосредственно. Впоследствии союзная комиссия решит конкретные вопросы.

Здесь назревало второе противоречие, вызвавшее позднее  холодную войну. География не изменялась, и Россия после смертельной борьбы продолжала оставаться соседом могучей  Германии, находясь в окружении малых, и часто враждебных стран. Из Вашингтона проблема могла видеться как академическая, либо решенная новым могуществом Соединенных Штатов. Но из Москвы данная проблема смотрелась как возможность ужасающего будущего. Недаром Сталин постоянно говорил об удивительно работоспособности и талантливости немцев - им для восстановления своей мощи понадобится всего несколько лет (он был прав). Полная нечувствительность Лондона и Вашингтона рождала у русских чувство, что в случае кризиса с ними поступят так, как поступали до 6 июня 1944 г. - предложат самим искать тропу выживания.

Ситуация усложнилась  твердостью британской позиции. Энтони Иден категорически отказался даже рассмотреть проблему, его возмущала  сама постановка вопроса о расчленении  Германии «по мере необходимости сохранения мира и безопасности». В результате идею раздела Германии на несколько государств послали в специальную комиссию. (Президент Рузвельт справедливо полагал, что там она и умрет).

Итак, по вопросу Германии Соединенные Штаты и Британия добились в Ялте своего подхода к германской проблеме. Проявив при этом жестокую нечувствительность. Даже Рузвельт и Гопкинс решили занять необязывающую позицию.

Роль Франции. Сталин был против предоставления Франции  зоны оккупации в Германии - эта страна, по его мнению, открыла свои двери немцам и меньше, скажем, югославов, участвовала в войне. Польша в этом отношении имеет больше прав. Но западные союзники не только дали Франции оккупационную зону, но и место в Контрольном совете (что Сталин принял молча, не желая обострять отношения с Западом).

В последний день  ялтинской   конференции  Г.Гопкинс послал президенту записку: «Русские сделали так много уступок на данной  конференции, что мы должны пойти им навстречу в вопросе о репарациях ». Рузвельт полагал, что главными козырями Вашингтона в игре с Москвой будут обещанный Советскому Союзу  заем на восстановление народного хозяйства и разрешение на десятимиллиардные  репарации  в  Германии. Он был уверен, что при таком раскладе Америка получит максимум возможного. В конкретную плоскость вопрос об американском займе перешел в январе 1945 г. Советская сторона пожелала получить заем в шесть миллиардов долларов. Сейчас ясно, что Рузвельт оттягивал время ответа. Он, по-видимому, хотел, чтобы данная проблема находилась в «подвешенном» состоянии в период принятия главных решений о послевоенном устройстве мира. Рузвельт молча согласился с мнением государственного департамента, что в Ялте самим поднимать вопрос о займе не следует, а в случае, если разговор заведет советская сторона, нужно постараться затянуть обсуждение.

В Ялте Черчилль был категорически против  репараций. Но американская позиция была несколько иной. Рузвельт колебался до тех пор, пока не получил процитированную выше записку от Гарри Гопкинса. Это привело к согласию президента Рузвельта на общую цифру 20 млрд долл.  репараций , предлагаемую Сталиным, – половина этой суммы русским. Но Рузвельт хотел, чтобы  репарации  были в товарах, производстве и оборудовании, а не в денежных  выплатах. Англичане называли эту сумму фантастической – фантастическая арифметика за пределами реальности.

Рузвельт считал своим  большим успехом «Декларацию  об Освобожденной Европе», которую  он воспринимал как инструмент западного  вмешательства в дела Восточной  Европы и как способ удовлетворить американское общественное мнение (государственный департамент предпочитал «более гибкую договоренность»).

Общая реакция на  Ялтинскую   конференцию  в США была благоприятной. Даже скептичный государственный департамент  устами заместителя директора европейского отдела Фримена Мэтьюза оценил общую атмосферу на конференции как исключительно хорошую; стало ясно, что русские действительно стремятся к соглашению.

Что же касается с выплатой репараций, то победители после Второй   мировой   войны  были значительно умнее, да и оккупация  Германии  была полной. Все возмещения брались по возможности натурой - промышленным оборудованием, промтоварами, вагонами, произведениями искусства. Было очевидно, что растянутые на десятилетия долги никогда не будут выплачены.

Поэтому о размерах репараций можно только догадываться. К примеру в 2000  году  одним из немцев был сделан запрос Федеральному правительству  Германии «В каком размере, в тогдашних и нынешних значениях, осуществлялись германские  выплаты  после  Второй   мировой   войны  через конфискацию германского внутреннего и внешнего имущества, германские патенты, демонтаж, поставки материалов (изъятие из текущего производства) и отчуждения движимой и недвижимой собственности?».

  Им бал получен ответ парламентского госсекретаря при федеральном министре финансов, Карла Дилера (Берлин, 9 марта 2000 г., дело № VB2 - O 1266 B - 7/00) «Запрошенные данные по размеру германских  репараций  после  Второй   мировой   войны  не могут быть предоставлены в указанной форме, так как Федерация не располагает соответствующими численными данными по этому вопросу. Результатом проделанных поисков по вопросам финансовых последствий войны является приложенное собрание «Общих послевоенных  выплат » (по состоянию на 31 декабря 1997  года), которое даёт обзор о репарациях   Германии. 

После  Второй   мировой   войны не было репарационных положений, схожих с Версальским договором, и, таким образом, не было документируемых долгосрочных  выплат. Впрочем, страны-победители брали репарационные выплаты  в одностороннем порядке. Нормативных записей об этом не существует. Нормативные данные о  репарациях, выплаченных бывшей ГДР, также не могли быть получены. Соответственно, невозможно привести определённых данных по отдельным видам  репараций, выплаченных  Германией, а тем более разделение по тогдашней и нынешней стоимости.

Согласно опубликованным в 1990-е  годы  российскими исследователями  Михаилом Семирягой и Борисом  Кнышевским данным Главного трофейного управления, в СССР из Германии было вывезено около 400 тыс. железнодорожных вагонов, в том числе 72 тыс. вагонов строительных материалов, 2885 заводов, 96 электростанций, 340 тыс. станков, 200 тыс. электромоторов, 1 млн. 335 тыс. голов скота, 2,3 млн тонн зерна, миллион тонн картофеля и овощей, по полмиллиона тонн жиров и сахара, 20 млн литров спирта, 16 тонн табака. В СССР вывезли телескопы из астрономической обсерватории университета Гумбольдта, вагоны берлинской подземки и круизные лайнеры. В частности, в 1950  году  конфискованным технологическим, энергетическим и грузоподъёмным оборудованием из Германии был оснащён, строящийся в Краснодаре, Компрессорный завод. В г.Кемерово на предприятии КОАО «Азот» до сего дня используются трофейные компрессоры 1947 г. выпуска фирмы «Шварцкопф».

На Центральной телефонной станции Москвы, номера которой начинались на «222» и которая обслуживала, в том числе, ЦК КПСС, до 1980-х годов использовалось оборудование телефонного узла рейхсканцелярии. По данным историка и экономиста Гавриила Попова, даже техника для подслушивания, применявшаяся после  войны  советской госбезопасностью, была германского происхождения.

По утверждению немецкой стороны, в России и странах СНГ  в настоящее время находятся  около 200 тысяч вывезенных после  войны  музейных экспонатов, два  миллиона книг и три километра папок с архивами.

У жителей советской  зоны оккупации  Германии  официально конфисковали 60 тыс. роялей, 460 тыс. радиоприемников, 190 тыс. ковров, 940 тыс. предметов мебели, 265 тыс. настенных и настольных часов, которые в основном были распределены за небольшую плату между советскими номенклатурными чинами и старшими офицерами. В документах трофейного ведомства числятся также 1,2 млн мужских и женских пальто, 1 млн головных уборов и 186 вагонов вина.

Сегодня благодаря осуществлению выдвинутых в прошлом Советским Союзом принципов, отвечающих задачам установления демократического мира, благодаря целому ряду мероприятий Советского правительства, направленных на облегчение репарационных платежей, страны, платящие репарации, выполняют свои репарационные обязательства по отношению к России без перенапряжения экономики, сохраняя свой государственный суверенитет и национальное достоинство.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В заключении представим краткие выводы по данной работе.

После второй мировой  войны при решении вопроса о взыскании репараций с гитлеровской Германии и её союзников Советский Союз, ущерб которого только от прямого уничтожения имущества составил 679 млрд. руб., исходил из бесспорного признания того, что фашистская Германия и её союзники вели несправедливую, захватническую войну, являющуюся тягчайшим международным преступлением. Следовательно, они должны нести ответственность за ущерб, причинённый ими миролюбивым народам.

Для Советского союза  репарации были не только центральным вопросом но кровным. А американцы не понимали степени кровной заинтересованности СССР в репарациях  из  Германии.

Американские и английские империалисты ещё в ходе переговоров на Берлинской конференции показали своё нежелание считаться с законными интересами Советского Союза. В дальнейшем они стали на путь отказа от провозглашённых ими совместно с Советским Союзом в ходе войны принципов, на путь открытого нарушения Крымского и Берлинского соглашений, на путь срыва содержащихся в этих соглашениях постановлений о репарациях Советскому Союзу.

 Сорвав выполнение  подписанных ими решений о репарациях Советскому Союзу из Западной Германии, американские и английские империалисты удовлетворили свои репарационные требования в размерах, далеко превышающих репарационные претензии Советского Союза.

 Советский Союз, строго  придерживаясь решений Крымской  и Берлинской конференций, обеспечил  выполнение этих решений в  советской зоне оккупации, где полностью закончена демилитаризация германской промышленности, демонтаж её военных предприятий и в значительной мере восстановлена мирная промышленность. Политика Советского Союза нашла широкую поддержку со стороны германского народа.