Пантеон богов древнего Рима

Министерство образования Республики Беларусь

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

«ГРОДНЕНСИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНІВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ ЯНКИ КУПАЛЫ»

 

 

 

 

 

 

 

Курсавая работа

по Всемирной истории на тему

“ Пантеон богов древнего Рима”

 

 

 

 

 

 

 

 

Студентки 2 курса 1 группы

Специальности истории (отечественной и всеобщей)

заочного отделения

факультета истории, коммуникаций и туризма

Николаеня Снежаны Николаевны

Научный руководитель

Нечухрин Александр Николаевич

 

Содержание

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Боги Древнего Рима

Введение

 

Подобно Библии, мифы и легенды древности оказали огромное влияние на развитие культуры, литературы и искусства. Еще в эпоху Возрождения писатели, художники, скульпторы начали в своем творчестве широко использовать сюжеты сказаний древних римлян. Поэтому постепенно мифы стали неотъемлемой частью европейской культуры, как, собственно, и шедевры, созданные по их мотивам. “Персей и Андромеда” Рубенса, “Пейзаж Полифемом” Пуссена, “Даная” и “Флора” Рембрандта, “Встреча Аполлона и Дианы” К. Брюллова, “Похищение Европы” В. Серова, “Посейдон несущейся по морю” И. Айвазовского и др.

 

I. Во что верили римляне?

 

Древнейшая римская религия коренным образом отличалась от греческой. Трезвые римляне, убогая фантазия которых не создала народного эпоса, подобного “Илиаде” и “Одиссее”, не знали также и мифологии. Их боги безжизненны. Это были персонажи неопределенные, без родословной, без супружеских и родственных связей, которые греческих богов объединяли в одну большую семью. Зачастую они даже имели не настоящие имена, а лишь прозвища, как бы клички, определяющие границы их власти и действий. У них не рассказывали никаких легенд. Это отсутствие легенд, в котором мы теперь усматриваем известный недостаток творческого воображения, древние считали достоинства римлян, слывших самым религиозным народом. Именно от римлян пошли и получили впоследствии распространение во всех языках слова: религия - поклонение воображаемым сверхъестественным силам и культ - означающая в переносном смысле “почитать”, “ублажать” и предполагающее выполнение религиозных обрядов. Греков поражала эта религия, которая не имела мифов, порочащих честь и достоинство богов. Мир римских богов не знал Кроноса, который изувечил отца и пожирал своих детей, не знал преступлений и безнравственности.

 

В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении. Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, гроты, убранные зеленью, деревья, украшенные рогами и шкурами животных, кровь которых орошала растущую под ними мураву, холмы, окруженные особым почитанием, камни, умащенные маслом.

 

Повсюду мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.

 

По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в обработке земли, росте злаков, выращивании скота, бортничестве и жизни человека. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин - говорить, Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.

 

И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки - Фебрис, бога Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки. “Каждый в своем доме, - говорит Августин, - имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли - богине Кардеа, а порог - богу Лименту. По-видимому, этот Форкул не умел одновременно стеречь петли и порог”.

 

Все эти божества были совершенно безлики. Римлянин не осмеливался утверждать с полной уверенностью, что он знает настоящее имя бога или что он может различить - бог это или богиня. В молитвах он тоже сохранял ту же осторожность и говорил: “Юпитер Преблагой Величайший или если тебе угодно называться каким-нибудь другим именем”. А принося жертву, он говорил: “Бог ли ты или богиня, муж ли ты или женщина”. На Палатине (одном из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на котором нет ни какого имени, а лишь уклончивая формула: “Богу или богине, мужу или женщине”, и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат жертвы, принесенные на этом алтаре. Греку подобное отношение к божеству было непонятным. Он отлично знал, что Зевс - мужчина, а Гера - женщина, и ни секунды в этом не сомневался.

 

Одиссей, препирающийся с Афиной, Диомед, борющийся с Афродитой, все ссоры и интрижки греческих героев с Олимпом были для римлянина не понятны. Если во время жертвоприношения или молитвы римлянин закрывал голову плащом, он наверняка делал это не только для того, чтобы больше сосредоточиться, но также из опасения увидеть бога, если бы тому заблагорассудилось оказаться поблизости.

 

В древнейшем Риме все знания о богах сводились в сущности к тому, как их следует почитать и в какую минуту просить у них помощи. Обстоятельно и точно разработанная система жертвоприношений и обрядов составляла всю религиозную жизнь римлян. Они представляли себе богов подобными преторам (Претор - одно из высших должностных лиц в Древнем Риме. Преторы ведали судебными делами.) и были убеждены, что, как и у судьи, у них проигрывает дело тот, кто не разбирается в официальных формальностях. Поэтому существовали книги, в которых все было предусмотрено и где можно было найти молитвы на все случаи жизни. Правила следовало точно соблюдать, любое нарушение сводило на нет результаты богослужения. А принося жертву, он говорил: “Бог ли ты или богиня, муж ли ты или женщина”. На Палатине (одном из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на котором нет ни какого имени, а лишь уклончивая формула: “Богу или богине, мужу или женщине”, и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат жертвы, принесенные на этом алтаре. Греку подобное отношение к божеству было непонятным.

 

Римлянин все время пребывал в страхе, что совершил обряды не так, как следует. Достаточно было малейшего упущения в молитве, какого-то не предписанного движения, внезапной заминки в религиозном танце, порчи музыкального инструмента во время жертвоприношения, чтобы один и тот же обряд повторяли заново. Бывали случаи, когда раз тридцать все начинали сначала, пока жертвоприношение не выполнялось безупречно. Совершая молитву, содержащую просьбу, жрец должен был следить за тем, чтобы не опустить какого-либо выражения или не произнести его в несоответствующем месте. Поэтому кто-нибудь читал, а жрец повторял за ним слово в слово, читающему был придан помощник, который следил, правильно ли все читается. Особый слуга жреца наблюдал за тем, чтобы присутствующие хранили молчание, и одновременно трубач изо всех сил дул в трубу, чтобы ничего нельзя было услышать, кроме слов произносимой молитвы.

 

Столь же осторожно и тщательно производили всевозможные гадания, которые у римлян имели большое значение в общественной и частной жизни. Перед каждым важным делом сначала узнавали волю богов, проявляющуюся в различных знамениях, наблюдать и разъяснять которые умели жрецы, называемые авгурами. Гром и молния, внезапное чихание, падение какого-либо предмета в священном месте, приступ эпилепсии на публичной площади - все подобные явления, даже самые ничтожные, но случившиеся в необычную или важную минуту, приобретали значение божественного предзнаменования. Самым излюбленным было гадание по полету птиц. Когда сенат или консулы должны были принять какое-либо решение, объявить войну или провозгласить мир, обнародовать новые законы, они прежде всего обращались к авгурам с вопросом, подходящее ли для этого выбрано время. Авгур приносил жертву и молился, а в полночь шел на Капитолий, самый священный холм в Риме, и, обратившись лицом к югу, смотрел на небо. На рассвете пролетали птицы, и сообразно тому, с какой стороны летели, какие они были и как вели себя, авгур предсказывал, будет ли задуманное дело успешным или потерпит неудачу. Так привередливые куры управляли могущественной республикой, и военачальники перед лицом неприятеля должны были подчиняться их капризам.

 

Эту первобытную религию называли религией Нумы, по имени второго из семи римских царей, которому приписывалось установление важнейших религиозных положений. Она была очень проста, лишена всякой пышности, не знала ни статуй, ни храмов. В чистом виде она продержалась недолго. В нее проникали религиозные представления соседних народов, и теперь с трудом можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.

 

Чужие боги легко приживались в Риме, так как у римлян было обыкновение после завоевания какого-либо города переселять богов побежденных в свою столицу, чтобы заслужить их расположения и уберечься от их гнева.

 

Вот так, например, римляне зазывали к себе карфагенских богов. Жрец провозглашал торжественное заклинание: “Богиня ты или бог, который простираешь опеку над народом или государством карфагенским, ты, который покровительствуешь этому городу, к тебе возношу молитвы, тебе воздаю почести, вас о милости прошу, чтобы оставили народ и государство карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне в Рим. Пусть наши храмы и город будут вам приятнее. Будьте милостивы и благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам так, как мы этого хотим и как это понимаем. Если сделаете так, обещаю, что вам воздвигнут храм и в вашу честь будут учреждены игры”.

 

До того как римляне непосредственно столкнулись с греками, которые оказали такое подавляющее влияние на их религиозные представления, другой народ, более близкий территориально, обнаружил перед римлянами свое духовное превосходство. Это были этруски, народ неведомого происхождения, удивительная культура которого сохранилась поныне в тысячах памятников и обращается к нам не непонятном языке надписей, не похожем ни на один язык мира. Они занимали северо-западную часть Италии, от Апеннин до моря, - страну плодородных долин и солнечных холмов, сбегающую к Тибру, реке, которая соединяла их с римлянами. Богатые и могущественные, этруски с вышины своих городов-крепостей, стоящих на крутых и недоступных горах, господствовали над огромными земельными пространствами. Их цари одевались в пурпур, сидели на стульях, выложенных слоновой костью, а окружала их почетная стража, вооруженная пучками розог с воткнутыми в них топорами. Этруски имели флот и с очень давних пор поддерживали торговые отношения с греками в Сицилии и на юге Италии. От них они заимствовали письменность и многие религиозные представления, которые, однако, переиначивали по-своему.

 

Об этрусских богах можно сказать немногое. Среди большого числа их выделяется над другими троица: Тини, бог громовержец, вроде Юпитера, Уни, богиня-царица, подобная Юноне, и крылатая богиня Менфра, соответствующая латинской Минерве. Это как бы прототип прославленной Капитолийской троицы. С суеверной набожностью этруски почитали души умерших, как существа жестокие, жаждущие крови. На могилах этруски совершали человеческие жертвоприношения, перенятые впоследствии римлянами бои гладиаторов были вначале у этрусков частью культа мертвых. Они верили в существование реального ада, куда доставляет души Харун - старец полузвериного облика, с крыльями, вооруженный тяжелым молотом. На расписанных стенах этрусских могил проходит целая вереница подобных демонов: Мантус, царь ада, тоже крылатый, с короной на голове и факелом в руке; Тухульха, чудовище с клювом орла, ослиными ушами и со змеями на голове вместо волос, и многие другие. Зловещей вереницей они окружают несчастные, запуганные человеческие души.

 

Этрусские легенды сообщают, что однажды в окрестностях города Тарквиниев, когда крестьяне пахали землю, из влажной борозды вышел человек с лицом и фигурой ребенка, но с седыми волосами и бородой, как у старика. Звали его Тагес. Когда вокруг него собралась толпа, он начал проповедовать правила гадания и религиозных церемоний. Царь тех мест приказал из заповедей Тагеса составить книгу. С тех пор этруски считали, что они лучше других народов знают, как следует толковать божественные знамения и предсказания. Гаданием занимались особые жрецы - гаруспики. Когда животное приносили в жертву, они внимательно осматривали его внутренности: форму и положение сердца, печени, легких - и, согласно определенным правилам, предсказывали будущее. Они знали, что означает каждая молния, по ее цвету узнавали, от какого бога она исходит. Огромную и сложную систему сверхъестественных знамений гаруспики превратили в целую науку, которую позднее переняли римляне.

 

II. Культ мертвых  и домашние божества

 

Духи предков назывались у римлян манами - чистыми, добрыми духами. В этом названии было больше лести, чем, чем действительной веры в доброту душ умерших, которые во все времена и у всех народов вызывали страх. Каждая семья чтила души собственных предков, и в дни 9, 11 и 13 мая повсюду проводились Лемурии - праздники мертвых. Тогда считали, что в эти дни души выходят из могил и блуждают по свету как вампиры, которых называли лемурами или ларвами. В каждом доме отец семейства вставал в полночь и босиком обходил все комнаты, отгоняя духов. После этого он мыл руки в родниковой воде, клал в рот зерна черных бобов, которые затем перебрасывал через дом, не оглядываясь назад. При этом он девять раз повторял заклинание: “Это отдаю вам и этими бобами выкупаю себя и своих близких”. Невидимые духи шли следом за ним и собирали рассыпанные по земле бобы. После этого глава семьи снова омывался водой, брал медный таз и бил в него изо всех сил, прося, чтобы духи покинули дом.