Первые пятилетки в Кузбассе

«Первые пятилетки в Кузбассе»

 

План:

 

1.  Свертывание НЭПА. Итоги социально-экономического развития Кузбасса.

2.  Первые пятилетки в Кузбассе. Строительство новых шахт и рост угледобычи.

3.  Увеличение золотодобычи.

4.  Развитие химической промышленности и энергетики.

5.  Расширение железных дорог.

6. Коллективизация с/хозяйства. Основные тенденции в развитии с/хозяйственного производства.

 

 

1. Свертывание НЭПА. Итоги социально-экономического развития Кузбасса.

 

В годы  НЭПа  была восстановлена промышленность Кузбасса. Производительные мощности достигли 1914 года.

Производственная программа каменноугольной промышленности СССР на 1925 – 1926 хозяйственный год предусматривала добычу 1522,5 миллионов пудов угля. На долю Кузбасса из них приходилось 99,3 миллиона. С середины 1926 года новая техника стала поступать в Кузбасс.  Проводимая реконструкция шахт, совершенствование организации труда и производства, режим экономии дали свои результаты: добыв в 1926 году 1715 тысяч тонн, горняки превзошли наивысший для Кузбасса уровень 1917 года.

В начале восстановительного периода шахтный фонд угольной промышленности находился в катастрофическом состоянии. Поверхностные комплексы большинства угольных шахт в Донецком и Подмосковном бассейнах, на Урале и на Дальнем Востоке были почти полностью разрушены. Горные выработки были затоплены водой, большая часть из них пришла в негодность из-за самообрушения горных пород и разрушения крепи. В 1923—1924 гг. был принят ряд постановлений ЦК РКП(б) о мерах по ускорению восстановления шахт в этих регионах.

С издания декрета ВЦИК и ВСНХ «О государственных промышленных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета (трестах)» от 10 апреля 1923 г. началась перестройка системы управления экономикой. Она была направлена на ослабление чрезмерной централизации, характерной для периода «военного коммунизма» (1918 − 1920 гг.). Были упразднены главки в системе ВСНХ, их функции на местах перешли к крупным районным управлениям и губернским совнархозам.

Основной формой управления государственным производством стали тресты — объединения однородных или взаимосвязанных предприятий. Предприятия, входившие в тресты, снимались с государственного обеспечения и переходили к прямым закупкам ресурсов на рынке. Трест выступал как основная производственная единица в системе управления, обладал правом юридического лица и осуществлял оперативное руководство. Этот механизм управления получил название «хозяйственный расчет», в соответствии с которым предприятия получали полную финансовую независимость. На хозрасчет была переведена и топливная промышленность.

Была изменена структура управления угольной отраслью: Центральное правление каменноугольной промышленности (ЦПКП) — преобразовано в Управление государственной каменноугольной промышленности (УГКП). В 1923 − 1928 гг. организационная структура управления каменноугольной промышленности СССР была следующей. Организациями союзного значения были признаны тресты: Донецкий, Подмосковный, Кузнецкий, Черемховский, Кизеловский, Челябинский (позднее Челябинский и Кизеловский тресты были переданы в ведение Уральского областного СНХ) и комбинат «Югосталь». В Донецком бассейне основной объем добычи приходился на трест «Донуголь» и на комбинаты «Югосталь», «Транспорткопи», «Химуголь». Менее одного процента добычи угля приходилось на «Горнопром» — паевые товарищества из «Донугля», «Промбанка» и ВСНХ УССР. Угольные копи Подмосковного бассейна были сосредоточены в тресте «Москвоуголь».

На Урале угольные копи были сосредоточены в «Кизелтресте», антрацитовые и буроугольные — в Челябинском тресте. Надеждинский комбинат разрабатывал Богословские буроугольные копи.  
Кузнецкий бассейн эксплуатировался двумя организациями: «Кузбасстрестом», разрабатывавшим Анжеро-Судженские копи, и «Автономной Индустриальной Колонией» (АИК), в состав которой входили Кемеровский, Ленинский и Прокопьевский рудники.

За период с 1922 г. по ноябрь 1927 г. из 2211 поступивших концессионных предложений на долю добывающей промышленности приходилось 11,7 %, а на долю обрабатывающей — 31,9 %; из 163 подписанных концессионных соглашений на долю добывающей промышленности приходилось 16,0 %, а на долю обрабатывающей — 22,1 %; из 68 действовавших на начало октября 1928 г. концессионных соглашений — соответственно 20,6 и 35,3 %. Остальные 44,1 % действовавших концессий работали в торговле, лесной промышленности, на транспорте связи и сельском хозяйстве, строительстве, охоте и рыболовстве, в финансовой сфере.

Реализация плана ГОЭЛРО была на одну треть обеспечена концессионным капиталом. Подразумевалось, что поставки техники и оборудования для электростанций, иных объектов будут осуществляться с концессионных производств. То есть первый план индустриализации страны опирался не просто на вливание иностранного капитала, а на систему концессий, в рамках которых должно было производиться необходимое для страны оборудование.

Количество концессий в горнодобывающей промышленности к середине 20-х годов перевалило за полсотни. Причем, большая их часть приходилась на районы, именовавшиеся тогда «окраинными». В частности, корпорации Lena Goldfields Ltd. была разрешена добыча золота на Витиме, угля — в Кузбассе (Киселевское месторождение), меди, железной руды и каменного угля — на Урале.

В восстановительный период перед угольной промышленностью ставилась цель — достижение предвоенных значений показателей. Эта задача решалась, в основном, на базе старой техники и технологии. Однако с самого начала восстановительного периода стала подготавливаться научно-техническая база для последующего развития, реконструкции и технического перевооружения отрасли.

В стране открываются новые учебные заведения горного профиля (Московская горная академия, ряд горных институтов и техникумов в Донецком и Подмосковном бассейнах, на Урале и в Кузбассе), которые, помимо подготовки квалифицированных кадров для отрасли, проводили научные исследования по вопросам создания новой техники, совершенствованию технологии, техники безопасности, организации производства и труда. В тот же период за границу командируется ряд специалистов для ознакомления с наиболее прогрессивными методами разработки полезных ископаемых и выявления возможностей закупок высокопроизводительного горно-шахтного оборудования.

В этот период закладываются основы развития советской горной науки под руководством таких известных ещё с дореволюционных времен учёных, как Б. И. Бокий, М. М. Протодьяконов, А. А. Скочинский, А. М. Терпигорев и др. В эти годы основной ориентир в области механизации работ на шахтах был сделан на использование врубовых машин, поскольку производство вруба было наиболее трудоемкой операцией. В 1922—1928 гг. на шахтах работали только иностранные врубмашины. За этот период было приобретено за границей около 300 врубовых машин различных типов американского, германского и английского производства. Для отбойки угля (главным образом на крутых пластах) начали применять отбойные молотки. В 1928 г. на Горловском машиностроительном заводе изготовлена первая отечественная врубовая машина ДТ («Донецкая Тяжелая»).

Внедрение врубовых машин, отбойных молотков, а также более широкое использование буровзрывного способа отбойки угля позволило к 1928 г. повысить уровень механизации процессов выемки угля в целом по угольной промышленности СССР до 14,7 %, а в Донецком бассейне — до 19,4 %. К концу восстановительного периода были приняты меры по освоению месторождений для отработки их открытым способом (особенно в районе Южного Урала), хотя к 1928 г. добыча на разрезах составила всего 0,3 млн. т. (1 % общей добычи угля).

В восстановительный период перед угольной промышленностью встал вопрос о повышении качества угля. К 1926 г. было закончено восстановление построенных в дореволюционный период углемоек с некоторой их реконструкцией, а также строительство новых. К концу 1928 г. общая мощность обогатительных фабрик достигла 6,5 млн. т., из которых 28 % составили вновь введенные установки.

В 1928 г. восстановительный период в развитии народного хозяйства был в основном завершен. В этом году было добыто 33,9 млн. т. угля, что на 22,6 млн. т., или в 3 раза больше, чем в 1922 году (рис.4.2). В 1922 г. был принят новый кодекс законов о труде, которым, в частности, был установлен 6-часовой рабочий день на тяжелых и опасных работах. В среднем по угольной промышленности на 6-часовом рабочем дне трудились в 1927 г. до 50,2 % подземных рабочих, среди рабочих на поверхности — 2,1 %. В угольных трестах Сибири на 6-часовом рабочем дне трудились до 97 % подземных рабочих.

После 1921 г. натурально-денежную оплату начали постепенно заменять денежной. Заработную плату начали выдавать дважды в месяц. Были введены нормы выработки и расценки, а также предпринята попытка поставить в зависимость рост заработной платы от повышения производительности труда, в результате чего номинальная заработная плата в рассматриваемый период несколько возросла. Служащие зарабатывали примерно в 2 раза больше рядового горнорабочего.

Динамика объемов добычи угля за период 1922—1928 г.г.

Уровень жизни горняков-угольщиков постепенно улучшался, в семьях появился относительный достаток. Семья горнорабочего из 4-5 человек в год на питание расходовала 44,8 % бюджета семьи, на одежду и обувь — 23 %, коммунальные услуги в целом составляли 10,8 % бюджета (табл.4.2).

После Гражданской войны в 1921 году были выпущены первые «Правила безопасности при ведении горных работ». 25 ноября 1924 г. Народным Комиссариатом Труда и ВСНХ был принят первый сборник «Правил безопасности» для угольной и сланцевой промышленности, в котором впервые в истории горного дела были установлены требования по контролю за качественным составом рудничного воздуха, организации первой медицинской помощи при несчастных случаях или заболеваниях горняков, снабжению их спецодеждой и мылом, питьевому водоснабжению и др.

На момент завершения восстановительного периода пришлось, так называемое, «Шахтинское дело». Это был первый в стране групповой процесс, когда на скамье подсудимых оказались далекие от политики технические специалисты. Именно после «Шахтинского дела» появился сам термин «вредитель». История «Шахтинского дела» до сих пор детально не изучена и не имеет достаточно подробного и объективного описания. Судя по документам эмигрантских организаций, ни одна из них не призывала к «вредительству». Трудно представить, что горные инженеры из «бывших», согласившиеся работать на новую власть, по своей инициативе разрушали то, что являлось делом и смыслом их жизни.

Многие из квалифицированных горнорабочих начала XX в., в подавляющем большинстве из бывших крестьян, не вернулись с войн, или остались в Красной армии. Поэтому в 20-30 годы в результате коллективизации сельского хозяйства и принудительного превращения бывших крестьян в промышленных рабочих, в новую советскую промышленность, в угольную особенно, хлынула мощная крестьянская волна. Эту массу людей надо было научить «работать», «вкалывать» и «тянуть лямку». По уровню своей квалификации, дисциплинированности, по всему социально-психологическому складу в целом, мигранты из деревни в массе своей совершенно не были готовы к тому, чтобы приспособиться к механизму НЭПа, с характерной для него системой экономического стимулирования производственной активности и качества работы. В особой степени это касалось угольной промышленности, где вчерашний крестьянин попадал в тяжелейшие условия работы в подземных условиях. Старые специалисты вспоминают, что некоторая часть крестьянских парней испытывала в буквальном смысле шок после первого спуска в шахту, а некоторые из них убегали из общежитий на следующий день.

Не менее сложной была ситуация с техникой. Своей практически не было, производство ее только подготавливалось, а приобретение за рубежом в необходимом количестве было затруднено из-за недостатка валюты.

 

 

2.  Первые пятилетки в Кузбассе. Строительство новых шахт и рост угледобычи.

 

Первый пятилетний план, рассчитанный на 1928/29 - 1932/33 гг., был призван создать в стране мощную тяжелую индустрию

Намеченные темпы роста добычи угля в Кузбассе (200 — 230 %) значительно опережали общесоюзные (175 — 211 %), но и они скоро оказались недостаточными. В 1929 г. решено было довести добычу в бассейне к концу пятилетки до 8,2 млн. т, а в 1930г. — до 10,5 млн. т, в том числе добычу коксующегося угля — до 3,8 млн. т. По оптимальному варианту пятилетнего плана была предусмотрена закладка в Кузбассе 14 новых шахт,

Несмотря на то, что за 1928 -1932 гг. в Кузбассе было заложено значительно больше шахт, чем предполагалось первоначально, но из-за определенных обстоятельств, в среднем план добычи был выполнен на 80 % . Особенно отставало капитальное строительство.

Резкое увеличение масштабов и темпов добычи угля потребовало соответствующих изменений в строительстве шахт и развитии отдельных районов, входивших в состав «Кузбассугля».

В связи с необходимостью резко повысить добычу коксующихся углей 25 шахт из 51 (53,4 % всех мощностей) оказались сосредоточенными в Прокопьевско-Киселевском районе — основной базе добычи коксующихся углей.

В марте 1931г. был одобрен план развития угольной промышленности   до 1935 года. За 1925 -1932 гг. в Кузбассе было реконструировано и заложено вновь 48 шахт.

Многие ныне действующие шахты вышли из тех лет. В этот период в Кузбассе возникло несколько новых угольных рудников, изменивших географию добычи внутри бассейна.

 

Вместе с созданием угольного звена УКК строился основной объект его металлургического звена в Кузбассе — Кузнецкий металлургический завод.

С весны 1929 у деревушки Бессонова на Горбуновской площадке сотни землекопов и плотников приступили к строительству подготовительных объектов завода. За этот год на стройке была проведена планировка площадки, уложены подъездные пути, возведены кирпичный завод, склад, 18 бараков и несколько каменных домов. Открылись столовая, школа, магазин.

В 1930г. Кузнецкстрой вступил в новый период: завершилось строительство Кузнецкого комбината, завершено оно было на два года раньше Магнитогорского.

1931 год явился решающим годом в сооружении комбината. В январе и феврале 1932г. вошли в строй действующих ТЭЦ, первая коксовая батарея, 3 апреля 1932г., когда дала чугун первая домна Кузнецкого комбината. 19 сентября 1932г. вошла в строй мартеновская печь, 5 ноября обработал первые слитки блюминг, а 30 декабря на рельсобалочном стане были прокатаны первые рельсы. Меньше чем за три года с момента закладки первой домны был построен и пущен в эксплуатацию новый металлургический завод с полным производственным циклом.