Петр III. Воцарение Екатерины II

 

Содержание

Введение

1. Россия в середине XVIII века: эпоха дворцовых переворотов

1.1 Причины нестабильности  власти и дворцовых переворотов  после смерти Петра I

1.2 Екатерина I. Продолжение  дела Петра Великого

1.3 Правление Петра II

1.4 Анна Иоанновна. Жизнь и правление. Свержение Бирона

2. Правление Елизаветы  Петровны. Внутренняя и внешняя  политика

3. Петр III. Воцарение Екатерины  II

Заключение

Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

«Очевидцы, свои и чужие, описывают проявления скорби, даже ужаса, вызванные вестью о смерти Петра. В Москве в соборе и по всем церквам, по донесению высокочиновного наблюдателя, за панихидой «такой учинился вой, крик, вопль слезный, что нельзя женщинам больше того выть и горестно плакать, и воистину такого ужаса народного от рождения моего я николи не видал и не слыхал». Здесь была своя доля стереотипных, церемониальных слез: так хоронили любого из московских царей. Но понятна и непритворная скорбь, замеченная даже иноземцами в войске и во всем народе. Все почувствовали, что упала сильная рука, как-никак, но поддерживавшая порядок, а вокруг себя видели так мало прочных опор порядка, что поневоле шевелился тревожный вопрос: что-то будет дальше?..» ¹.

«Эпохой дворцовых переворотов» был назван последовавший за смертью  Петра I 37-летний период политической нестабильности (1725-1762 гг.). В этот период политику государства  определяли отдельные группировки  дворцовой знати, которые активно  вмешивались в решение вопроса  о наследнике престола, боролись между  собой за власть, осуществляли дворцовые  перевороты.

Петр I создал могучий и  разветвленный административный аппарат. С тех пор слабый монарх даже младенец мог сидеть на российском престоле и управлять империей, опираясь на слаженные действия огромной государственной  машины. Однако, легко было пребывать на троне, легко было и лишиться его. Но если для управления огромной империей не нужен сильный государь, имя и род которого освящены древней традицией, то почему бы не заменить правящего монарха на кандидата, отвечающего интересам какой-либо придворной группы? Император при всей своей огромной власти оказался игрушкой могучих политических сил. А потому почти весь XVIII в. – время постоянных дворцовых заговоров, нескончаемых интриг, борьбы за власть, удачных и неудачных попыток захватить императорскую корону.

 

 

1. Россия в середине XVIII века: эпоха дворцовых переворотов

1.1 Причины нестабильности  власти и дворцовых переворотов  после

смерти Петра I

История России второй четверти XVIII в. характеризовалась острой борьбой  дворянских группировок за власть, приводившей к частым сменам царствующих  особ на престоле, перестановкам в  ближайшем их окружении. Шесть царствований на протяжении 37 лет - вот что характеризует  так называемую эпоху дворцовых  переворотов.

Многие историки оценивали 1720-1750 г.г. как время ослабления русского абсолютизма.

Причинами дворцовых переворотов, по мнению большинства историков, стали:

•  указ Петра 1 от 1722 года о наследии престола;

•  большое количество прямых и косвенных наследников  дома Романовых;

•  противоречия между  самодержавной властью, правящей верхушкой  и господствующим сословием.

В.О. Ключевский связывал наступление  политической нестабильности после  смерти Петра I с “самовластьем” последнего, решившегося поломать традиционный порядок престолонаследия (когда  престол переходил по прямой мужской  нисходящей линии) - уставом от 5 февраля 1722 г. самодержцу было предоставлено  право самому назначать себе преемника по собственному желанию. “Редко самовластие наказывало себя так жестоко, как в лице Петра этим законом от 5 февраля”, - заключал Ключевский. Однако Петр I не успел назначить себе наследника: престол оказался отданным “на волю случая и стал его игрушкой”. Отныне не закон определял, кому сидеть на престоле, а гвардия, являвшаяся в тот период “господствующей силой”.

Существовало большое  количество прямых и косвенных наследников  дома Романовых. В частности, претендентов на престол было трое: Екатерина  Алексеевна, ее младшая дочь Елизавета  Петровна (старшая Анна в 1724 г. под  присягой отказалась от русского престола за себя и свое потомство) и внук Петра I, сын царевича Алексея, 10-летний Петр Алексеевич. Решить вопрос, кто  займет место на престоле, должно было ближайшее окружение императора, высшее чиновничество и генералитет. Представители родовой аристократии (в первую очередь, князья Голицыны, Долгорукие) отстаивали права Петра Алексеевича. Однако “новая” знать, “птенцы гнезда Петрова” во главе с А.Д. Меньшиковым, за которым стояла гвардия, желала воцарения Екатерины.

Очень часто в литературе говорят о “ничтожности” преемников Петра I. По словам, например, Н.П. Ерошкина, автора учебника по истории государственных  учреждений дореволюционной России, “преемниками Петра I оказались слабовольные и малообразованные люди, проявлявшие  подчас больше заботы о личных удовольствиях, чем о делах государства”.

После смерти Петра государственные  связи, юридические и нравственные, одна за другой порываются, после этого  разрыва меркнет идея государства, оставляя по себе пустое слово в  правительственных актах. Самодержавнейшая в мире империя, очутившаяся без установленной династии, лишь с кое-какими безместными остатками вымирающего царского дома; наследственный престол без законного престолонаследия; государство, замкнувшееся во дворце со случайными и быстро менявшимися хозяевами; сбродный по составу, родовитый или высоко чиновный правящий класс, но сам совершенно бесправный и ежеминутно тасуемый; придворная интрига, гвардейское выступление и полицейский сыск – все содержание политической жизни страны.

Дворцовые перевороты, однако, не являлись государственными, т.к. не преследовали цели радикальных изменений  политической власти и государственного устройства (за исключением событий 1730 г.)². Перевороты сводились к перемене лиц на престоле и перетряскам в правящих верхах.

Инициаторами переворотов  выступали различные дворцовые  группировки, каждая из которых стремилась возвести на престол своего ставленника. Развернулась ожесточенная борьба между  выдвиженцами (партия Меншикова), поддержавшими  Екатерину I, и старой московской знатью (группировка Голицыных – Долгоруких), выступавших за кандидатуру Петра II. Кроме того, движущей силой переворотов  была гвардия. Именно при поддержке  гвардейских частей А.Д. Меншиков и  другие приближенные Петра возвели  на трон жену покойного Екатерину I (1725-1727).

Так началась эпоха дворцовых  переворотов, продлившаяся 37 лет до воцарения Екатерины II.

1.2 Екатерина I. Продолжение  дела Петра Великого

Воцарение Екатерины открыло  собой дворцовые перевороты середины XVIII в. В мае 1724 г. в главном храме  России – Успенском соборе Московского  кремля – состоялась церемония коронования  супруги первого русского императора. Французский посол Ж.-Ж Кампредон сообщал в Париж: “Весьма и особенно примечательно то, что над царицей совершен был, против обыкновения, обряд помазания так, что этим она признана правительницей и государыней после смерти царя, своего супруга”.

Русская история не знает  подобного случая, когда бы простая  деревенская девушка вдруг стала  императрицей огромного государства. Именно это произошло с Екатериной I.

Энергичная и умная  жена Петра была в высшей степени  замечательной женщиной в узкой  среде семейных и частных отношений, но не стала заметным деятелем в  широкой сфере государственной  жизни³. Ей не хватало ни образования, ни привычки к делам, и потому она скрывалась за личностью талантливого Меншикова, который, пользуясь расположением и доверием императрицы, стал полным распорядителем дел, временщиком. Но столкновения Меншикова с Сенатом (причем Меншиков однажды позволил себе оскорбить сенаторов) уже к началу 1726 г. привели к раздору среди правящих лиц и тревожным слухам о том, что обиженные лица желают возвести на престол Петра Алексеевича. Предвидя смуту, Толстой явился посредником между враждующими сторонами и успел потушить ссору. Однако она не прошла бесследно, а привела к учреждению Верховного тайного совета. Так назывался новый орган государственного управления, поставленный выше Сената и лишивший его прежнего значения. У Сената был отнят генерал-прокурор; вместо титула "правительствующий", Сенат стал пользоваться титулом "высокий"; между верховной властью и Сенатом не стало прямого общения, и Сенат должен был повиноваться указам Верховного тайного совета; Сенат сошел на степень коллегии и считался равным Военной, Иностранной и Морской коллегиям.

Верховный тайный совет, учрежденный  в феврале 1726 г., состоял из 6 членов: Меншикова, Апраксина, Головкина, Толстого, Дмитрия Михайловича Голицына и Остермана. Характер этого Совета не был точно определен указом, его учреждавшим; было только сказано, что Совет устроен "для государственных важных дел". Но, по собственному мнению Совета, круг его деятельности был широкий, и Совету присваивалось значение законодательного учреждения; предполагалось даже, что ни один указ не мог быть издан государыней без обсуждения Совета. При такой постановке дела немудрено, что некоторым показалось, будто Верховный совет есть шаг к ограничению монаршей власти, хотя этого и не было на деле.

Верховный тайный совет был  чисто “абсолютистским органом” и вел свою родословную от негласных  советов Петра I - именно у Петра  родилась мысль о создании небольшого по составу, более гибкого, чем Сенат, постоянного органа. Его создание отвечало задаче сосредоточения власти в руках абсолютного монарха. Ту же цель преследовала при Екатерине  перестройка работы коллегий (сокращение штатов, тенденция к единоначалию), местного государственного аппарата. Указом от 15 марта 1727 г. предписывалось “как надворные суды, так и всех лишних управителей и канцелярии и их конторы, камериров и земских комиссаров и прочих тому подобных вовсе оставить, а положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод”. Екатерина I распорядилась вывести армейские полки “с вечных квартир” и расселить их подгородними слободами. Мера эта, несомненно, облегчала положение крестьян, поскольку содержание полков ложилось, по словам Ключевского, “тяжелым и обидным бременем” на деревню; постоянно “у солдат с мужиками” случались “несогласия”.

Учреждение Верховного совета было, с одной стороны, направлено к тому, чтобы избавить Меншикова, как главу военного управления (он был президентом Военной коллегии), от контроля Сената, а с другой стороны, к тому, чтобы удовлетворить оскорбленное чувство знати, дав ей возможность  достигнуть высокого государственного положения путем участия в  Верховном совете. Виднейший представитель  этой знати Д.М. Голицын и был  призван в Совет наряду с самыми влиятельными административными лицами: Меншиковым, Апраксиным, Толстым. Таким  образом, из столкновения временщика с  другими влиятельными людьми родилось новое учреждение, помирившее обе  враждебные стороны, т. е. родословных  людей с неродословными.

В основании Верховного тайного  совета, однако, лежала не одна случайная "конъюнктура". В последние  годы царствования Петра I в высшей бюрократии созрело сознание, что  в административной системе Петра  допущен пробел: именно, на место старой думы не было поставлено соответствующего законодательного учреждения, ибо Сенату не было дано полностью всех полномочий думы. Князь Д.М. Голицын с голштинцем Фиком (вызванным в Россию для организации коллегий) много беседовал о необходимости устроить "высшее правительство" в виде "Тайного совета" - такого, который бы дал твердую организацию самой верховной власти. В момент смерти Петра I Голицын гласно желал воцарить внука его Петра, а опеку над ним вручить Сенату с повышением его полномочий. Проиграв на этом, Голицын выдвинул идею законодательного "Тайного совета" против произвола временщика Меншикова и сумел, как видим, настоять на своем: законодательное учреждение было создано и скоро даже покусилось на формальное ограничение верховной власти.

Однако между Меншиковым и его противниками и с учреждением  Верховного тайного совета все же не было прочного мира. Люди, недовольные  временщиком, как допущенные в Верховный  тайный совет, так и не попавшие в  него (Ягужинский и многие другие), по-прежнему не могли помириться с исключительным значением Меншикова. Дальновидный Меншиков сам понимал, что у него много врагов и что все они возлагают свои надежды на царевича Петра.

В начале 1727 г. Меншиков уже знал, что ему нужно было делать. По совету датского и австрийского послов он решил сблизиться с царевичем Петром и добиться того, чтобы Екатерина позволила женить Петра на дочери Меншикова и признала его наследником престола. Делаясь тестем будущего государя, Меншиков обеспечивал себе высокое положение надолго. Екатерина согласилась на просьбу Меншикова о женитьбе Петра, несмотря на то, что обе дочери ее со слезами молили отказать.

6 мая 1727 г. Екатерина  скончалась. На другой день царская  фамилия, Сенат, Синод, Верховный  совет и все высшие чины  слушали завещание Екатерины,  про которое в то же время  пошли слухи, что оно подложное.  Этим завещанием наследником  назначался Петр; в случае его  бездетной смерти престол переходил  к цесаревне Анне Петровне  с наследниками, затем к цесаревне  Елизавете Петровне с наследниками (этим пунктом завещания нарушался  закон Петра Великого о престолонаследии). До совершеннолетия нового императора  утверждалось регентство из Верховного  тайного совета с включением  в него царевен Анны и Елизаветы.

 

1.3 Правление Петра II

Воцарение Петра II было подготовлено новой придворной интригой не без  участия гвардии.

Екатерина с Меншиковым и  другими своими приверженцами, конечно, желала оставить престол после себя одной из своих дочерей. Но, по общему мнению, единственным законным наследником  Петра Великого являлся его внук великий князь Петр. Грозил раздор между сторонниками племянника и  теток, между двумя семьями Петра I от обеих его жен - вечный источник смут в государстве, где царский  двор представлял подобие крепостной барской усадьбы. Хитроумный Остерман предложил способ помирить ощетинившиеся  друг на друга стороны – женить 12-летнего племянника на 17-летней тетке  Елизавете, а для оправдания брака  в столь близком родстве не побрезговал такими библейскими  соображениями о первоначальном размножении рода человеческого, что  даже Екатерина I стыдливо прикрыла рукой  этот проект. Иностранные дипломаты  при русском дворе придумали  мировую поумнее: Меншиков изменяет своей партии, становится за внука и уговаривает императрицу назначить великого князя наследником с условием жениться на дочери Меншикова, девице года на два помоложе тетки Елизаветы. В 1727 г., когда Екатерина незадолго до своей смерти опасно занемогла, для решения вопроса о ее преемнике во дворце собрались члены высших правительственных учреждений. Верховного тайного совета, возникшего при Екатерине, Сената, Синода, и президенты коллегий, но приглашены были на совещание и майоры гвардии, как будто гвардейские офицеры составляли особенную государственную корпорацию, без участия которой нельзя было решить такого важного вопроса. Это верховное совещание решительно предпочло внука обеим дочерям Петра.⁴