Происхождение и общая характеристика Псковской судной грамоты

Происхождение и  общая характеристика Псковской  судной грамоты

Псковская судная грамота  была принята в 1397 году на городском  вече по благословению попов 5 соборов. Но здесь возникает противоречие - 5 собор установлен лишь в 1462 году. Возможно, это ошибка переписчика. Именно поэтому некоторые ученые предлагают считать дату появления грамоты 1467. В числе источников Псковская  Судная грамота указывает и грамоту  князя Константина, княжившего там в 1407 году. Первоначальная редакция грамоты относится к 1397. Причина появления Псковской судной грамоты - отмена в 1395 году грамоты Дионисия. Естественно, нужна была новая. К тому же в 1397 Псков достиг полной независимости от Новгорода. Это, безусловно, должно было отразиться и на внутреннем законодательстве. Во второй половине XV века Псковская судная грамота была дополнена на новом вече без уничтожения старой. Заглавие ее также было дополнено указанием на Константинову грамоту и на 5 собор. По-видимому, Псковская Судная грамота была дополнена и в 3 раз в конце XV века.

До 1843 года Псковская судная грамота была известна лишь только по отрывку (ст. 109-120). Его извлек Карамзин из списка летописей, хранившегося в  Московской Синодальной Библиотеке. В 1843 году профессор Мурзакевич открыл в Одессе полный текст Псковской судной грамоты в сборнике других рукописей князя Воронцова. При изучении вечевого законодательства надо помнить, что оно представляет собой только местное дополнение и частное изменение общих законов, действовавших в России эпохи раздробленности. Как известно, до XVI века Русская Правда сохраняла статус общерусского закона. Именно поэтому Псковская и Новгородская судная грамота кажутся лишь какими-то отрывками, взятыми по отдельности, без сравнения с содержанием системы общерусских законов эпохи удельных княжеств.

Доказательства такого постепенного происхождение грамоты находятся  в составе, в котором явно видны  следы хронологического наслоения  содержания. Всю грамоту можно  разделить на три части : первая - от 1 до 76 ст. , вторая - от 77 до 108 , третья - от 109 до конца . Каждая из них начинается учредительными законами ( о составе суда) .

Источники Псковской судной грамоты указаны в ее написаниях: она «выписана из грамоты великого князя Александра и гр. князя Константина и из всех приписках псковской пошлины». Эти источники по своему значению те же самые, что и источники Русской Правды, а именно : во-первых , уставы княжеские ; в отличие от дальнейших уставов , вошедших в Русскую Правду, псковские уставы охватывали уже значительную массу узаконений ( были попытками кодексов) и изложены в особых грамотах .

Вторым источником Псковской  судовой грамоты были псковские  пошлины, т.е. обычное право - вероятно, самый обильный источник.

Псковский закон черпает  свое содержание из обычаев; он отличается от обычая внешней принудительностью (выразившей в наложениями законодателями на самих себя церковной клятвы) и в письменной форме (подлинник  узаконений хранится в «Ларе Св. Троицы»; «разодрать грамоту» значит уничтожить самый закон). Инициатива закона принадлежит посаднику, а принятие его и отмена —вечу , разумеется , с участием князя . Публикация закона при народном составлении его на вече не имеет важности.

Состав Псковской Судной грамоты доказывает ее постепенное, поэтапное происхождение. В нем  видны следы хронологического наслоения  содержания: более ранние статьи, отмененные или измененные последующими, оставлены, тем не менее, в грамоте. Пример: ст.50 и ст.82.

В своей основе Псковская  судная грамота - свод местного процессуального  права. Вместе с тем в грамоте  содержатся статьи, касающиеся норм уголовного и гражданского права.

Как видно из заголовка, ПСГ  является памятником сложным: в состав ее вошли две княжеские грамоты  и разновременные записи псковских  обычаев – "пошлины". Исследователей естественно занимала мысль выделить отдельные составные части памятника  и установить их хронологию. Так, Энгельман считает, что первая часть ПСГ (ст. ст. 1-76) содержит в себе грамоту кн. Александра Невского и псковские пошлины, собранные после издания этой грамоты, а со ст. 77 начинается грамота кн. Константина Белозерского с приписками. Наконец, последние двенадцать статей (109-120) относятся ко времени после 1467 г. и представляют собой ряд пошлинных приписок к памятнику в целом.

Новгородская судная грамота  дошла до нас в отрывке (начальном). Она составлена около середины 15 в. "всем государям Вел. Новгородом на вече, на Ярославле дворе", и потом, по завоевании вел. кн. Иваном 3 ,переписана на его имя в 1471 г. Содержание дошедшего до нас отрывка все состоит из уставов судоустройства и от части судопроизводства, но отсюда нельзя заключать, что и все содержания грамоты ограничивалось этим (и не касалось материального права). Новгородская судная грамота не указывает своих источников, но из содержания ее видно, что она основана на обычном праве. Затем грамота черпала из прежних вечевых постановлений и из договорных грамот с князьями.

Общая характеристика Судной грамоты 

Судная грамота Пскова были принята  вечевым собранием города в середине XV в. Она являлась основным источником права для Пскова до его присоединения к Москве. Псковская Судная грамота была составлена в 1467 г. "по благословению отец своих попов всех 5 соборов". Грамота состоит из 120 статей, 108 из которых были приняты в 1467 г., а остальные были дописаны позже по решению веча. Некоторые из этих статей были приняты и выполнялись еще задолго до появления Судной Грамоты: "Ся грамота выписана из великого князя Александровы грамоты и из княж Костянтиновы грамоты...". Князь Александр - это князь Александр Михайлович Тверской, изгнанный из Твери и княживший в Пскове с 1327 по 1337 г., а "Костянтин" - Константин Дмитриевич, брат великого князя московского Василия I Дмитриевича, княживший в Пскове в 1407 и 1412 гг. Кроме грамот этих князей, Псковская Судная Грамота основывалась на судебной практике и вечевых документах, принятых ранее: "... и изо всех приписков псковских пошлин.". Псковская Судная Грамота, возможно, вобрала в себя еще один памятник права - Псковскую Правду⁴. Об этом памятнике упоминается в договорной грамоте 1440 г. Казимира Польского с Псковом.  
 
Псковская Судная грамота составлена в основном из "псковских пошлин" - юридических обычаев. Судная грамота различала три способа заключения договора: запись, доска, устное соглашение. 
 
Запись представляла собой письменный документ, копия которого сдавалась на хранение в архив Троицкого Собора. Доска была простым домашним документом, написанным на доске или бересте. Копия его в архив не сдавалась, поэтому достоверность его могла быть оспариваема.  
 
Псковская Судная грамота трудна для объяснения: в списке немало древнерусских терминов, не встречающихся в других правовых актах того времени, многие предусматриваемые законом случаи рассматриваются очень кратко, намеками. Вместе с Новгородской Судной грамотой, Псковская Судная грамота очень много места уделяет судоустройству и судопроизводству, но при этом дает обильный запас норм и материального права, особенно гражданского. В Псковской Судной грамоте встречаются обстоятельные постановления о договорах купли-продажи, найма и займа, о торговых и землевладельческих товариществах, о семейных отношениях по имуществу. 
 
Псковская Судная грамота различает юридические понятия, требовавшие развитого правосознания, предусматривает юридические случаи, какие могли возникнуть в живом и сложном гражданском обороте торгового города. "В ее определениях имущественных и обязательственных отношений сказывается чутье Правды, стремившееся установить равновесие борющихся частных интересов и на нем построить порядок, ограждаемый не только законами, но и нравами. Поэтому в ряду судебных доказательств она дает предпочтительное значение присяги, отдавая обыкновенно на волю истца решить тяжбу этим способом: "хочет, сам поцелует или у креста положит", то есть предоставит целовать крест ответчику, положив у креста спорную вещь или ее цену".⁵ 
 
Дошедший до нас памятник можно условно назвать третьей редакцией грамоты. Она включила второй свод по ст. 108 с дополнениями, сделанными позже и еще не успевшими подвергнуться редакторской переработке и систематизированию.

Социально общественные группы 

Крестьяне-общинники - упоминаются  под именем сябров (ст. 106). Эта статья свидетельствует о проникновении имущественных отношений в среду общины (появление грамотчика)

Половник (исполовники) - люди, отдающие своему господину половину урожая (ст. 43). По профессиональному  признаку делились на изорников (пахарей), кочетников (рыболовов) и огородников (ст. 42). Все они занимали одинаковое положение относительно феодала. Государь имел право отпускать их только в Филипов день (14 ноября). В случае отказа государь лишался части продукта (ст. 42).

Изорник - скорее всего, безземельный крестьянин, работающий на земле феодала и получающий от него подмогу. От аренадатора изорника отличает покрута, которая делает его зависимым от господина (сильно затрудняет уход). Закуп в Русской Правде работает только на феодала, а изорник - и на себя (отдает лишь часть урожая). Закуп отвечает и личностью (в холопы), а изорник - только имуществом.

Изорник зависел от господина, поскольку получал от него подмогу (покруту), которую феодал мог потребовал вернуть. Для взыскания покруты государь не должен был представлять письменный договор, а прибегал к закличу (ст. 44). Если изорник отрицал покруту, господин должен был предъявить 4-5 свидетелей (ст. 51).

Претензии же изорника к господину, основанные на доске - письменном документе - без специального оформления были недействительны (ст. 75). Господин не мог распоряжаться личностью и имуществом изорника.

Государь мог получить покруту, обратив взыскание на имущество изорника, (ст. 76). То же происходило в случае смерти изорника и отсутствии наследников (ст. 84). К жене и детям переходили долговые обязательства умершего изорника, даже если это специально не оговаривается в письменном документе (ст. 85). Однако за изорником оставалось право ухода от господина (ст. 63) - за половину урожая. Нельзя назвать изорника нищим - он имеет свое имущество, о чем свидетельствует ст. 86.

Изорничество - это новый этап закрепощения крестьян (но нельзя однозначно говорить об ухудшении или улучшении положения). Впервые была ограничена свобода передвижения - закуп может уйти в любой момент, отдав купу, а изорник - только в Филипов день.

Наймиты (ст. 39-41) - свободный человек, пользующийся гражданскими и политическими правами члена городской общины, но находящийся в социально-экономической зависимости от государя. Договор заключался устно на время или для выполнения определенной работы (ст. 39). Наймит мог расторгнуть договор, однако в то же время наймит-дворной годами живет у хозяина. Договор с наймитом плотником должен был быть оформлен путем записи.

В ст. 103 упоминается подсуседник, имеющий долговое обязательство, обеспеченное залогом, по отношению к государю. Мог предъявлять иск на основе досок.

Гражданское право

По сравнению с Русской  Правдой в ней более обстоятельно регламентируются гражданско-правовые отношения и институты: обязательственное  и судебное право, рассматриваются  некоторые виды политических и государственных  преступлений. Вещное право предусматривало  деление вещей на недвижимые (“отчина”) и движимые (“живот”), различало наследственное (“вотчина”) и условное (“кормля”) землевладение. Были определены способы возникновения права собственности: истечение срока давности владения, переход по договору, по наследству, пожалование. Обязательственное право регламентировало договоры купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма, помещений, личного найма. Форма договора могла быть устной и письменной. Оформление его осуществлялось в присутствии священника или свидетелей. При заключении некоторых договоров требовался заклад (при ссудах и займах на сумму свыше 1 руб.), поручительство (“порука”, если сумма менее 1 руб.) и обязательное письменное оформление (“запись”). ПСГ знает два вида наследования: по закону (“отморщина”) и по завещанию (“приказное”). Завещание нуждалось в государственном утверждении. Прямо перечислялись только наследники по закону (восходящие, нисходящие, боковые, супруг).

Обязательственное право 

В Пскове сформировалась система  обязательственного права с развитой имущественной ответственностью, основанной на товарно-денежном обмене.

В самой Грамоте к обязательствам относят около 40 статей. Давая общую  характеристику обязательствам в Псковской  Судной грамоте, В. А. Рогов пишет: «Что законодатель здесь явно отдает предпочтение имущественной ответственности  должников; письменным формам заключения сделок; равенству положения сторон в договорах без учета сословного положения. Свободные граждане не имели  различий в гражданско-правовых отношениях и вступали в договоры на основе свободного волеизъявления и частной  инициативы. Ничего в Грамоте не сказано о возрасте лиц, вступающих в обязательства, а также о  правомочиях холопов и женщин при заключении сделок. Однако известно, что зависимые от господина шорники  и полковники не теряли гражданских  прав и могли предъявлять иски своим хозяевам».

По сравнению с Русской  Правдой в Псковской Судной грамоте  более развитая система обязательственного права. Ему посвящено около трети  статей памятника. Псковской судной грамоте были известны договоры купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма помещений, личного найма  и изорничества.

Договор купли-продажи.

Договор купли-продажи недвижимого  имущества заключался только в письменной форме (статьи 10 - 13). Купля — продажа, заключенная в нетрезвом состоянии  могла быть признана недействительной по требованию одной из сторон: “114. А кто с ким на пьяни менится чим, или что купит, а потом проспятся и одному исцу не любо будет, ино им разменится, а в том целованиа нет, не присужати.” Как видно из данной статьи, такое же правило действовало и во время обмена. В статье 101 утверждалось, что купленное нельзя вернуть продавцу и нельзя обращаться в суд по этому поводу: “101. О торговле и о поруке. А кто имет на ком торговли искать, или порукы, или именного чего, ино того судить на того волю, на ком сочат, хочет на поле лезеть, или у креста положит”. Но в статье 118 делалось исключение из общего правила — нельзя было продавать больной крупный рогатый скот: “118. А корову купить за слюблено, а по торговли телят не сочить, а толка корова кровью помачивается имет ино тая, корова назад воротить, чтобы и денги заплачены были”.[18]

Договор дарения.

О договор дарения говорит  только одна статья Псковской Судной грамоты — статья 100. В ней говорится: “100. А которой человек при  своем животе, или пред смертию а что дасть своею рукою племяннику своему платно или иное животное, или отчину, да и грамоты даст пред попом, или пред сторонными людми, ино тому тем даньем владеть, чтобы и ру(ко)писаниа не было.” То есть дарения признавалось только в том случае, если оно было произведено перед священником или перед другими людьми. Договор дарения мог заключаться в письменной или устной форме.

Залог.

Псковская Судная грамота  проводит четкое разграничение между  залогом недвижимого и движимого  имущества (“закладом”). В ней имеется  целый раздел (статьи 28 — 33), относящийся  к взысканию денежных ссуд по “закладу”  и “доскам”, то есть по распискам  и частным актам. Без записи и  заклада иски признавались на сумму  до 1 рубля при условии предъявления “досок”. При ссудах свыше 1 рубля  надо было составлять запись либо принимать  заклад, зарегистрированный в особых закладных досках. В статье 28 говорится: “28. А кто на ком имет сочить съсуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит, ино воля того человека, кто имет серебра сочить по закладу, хочет сам поцелует да свое серебро возмет, а хочет заклад ему у креста положит, и он поцеловав да свой заклад возмет, а поле через заклад не присужати, а закладных доск не посужати.”[19] То есть если человек сможет доказать при помощи “досок” и заклада, что он действительно давал имущество или деньги в долг, то он имеет право взять с ответчика ссуженные ему деньги, отдав при этом заклад. В делах подобного рода запрещалось присуждать судебный поединок. По Псковской Судной грамоте разрешалось возбуждать уголовные дела о залоге без наличия “досок” или заклада на сумму не более 1 рубля: “30. А кто имет дават серебро в заим, ино дати до рубля без заклада и без записи, а болши рубли не давати без заклада и без записи. А кто иметь ... ти ссуда серебра по доскам без заклада боле рубля, ино того доска повинити, а того права, на ком сочат”. В статье 31 говорится о том, что должник может отказаться отдавать долг в том случае, если стоимость вещи, отданной в залог, равнозначна или больше ссуженной суммы: “31. Хто на ком имет ссуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит на него платной или доспех, или конь, или иное што назрячее и животное, а тот заклад того серебра не судит, чего ищет, отопрется своего закладу, а молвит так: у тебе есми того не закладал, а у тебе есми не взимал ничего ж, ино кто ищет тому человеку тем закладом владети, а тот прав, на ком сочат”. Заимодавцам предоставлялись льготы по сравнению с должниками. Например, если за должника поручится человек, а потом заимодавец начнет требовать деньги с поручителя, то долг считается выплаченным только в том случае, если в городском архиве есть об этом запись: “32. А которой человек поручится за друга в серебре, а имет тот человек сочит на поручнике своего серебра, и тот истец по ком рука дана, вымет против своего исца рядницу, а молвит так: аз, брате, тобе заплатил то се(ре)бро за тою рукою, а у мене и рядница што ему не сочить истьцу на исце того серебра, ни на поручники, ино тая порядня повинить, аже в лары не будет в ты ж речи, а исцу знати поручника в своем серебре, кто по ком руку дал”. К тому же запрещалась порука за должника, долг которого превышает 1 рубль: “33. А поруке быть до рубля, а болши не быти рубля”.[20] Подобным же образом решались дела о деньгах, отданных для торговых оборотов, если в городском архиве не было копии расписки, прдъявленной суду: “38. А кто имет на ком сочит торговых денег по доскам, тот человек противу положит рядницу, а в рядницы будет написано о торговли же, а противу тои рядницы не будет во Святеи Троицы в лари в те ж речи другой, ино тая рядница повинити”.