Развитие культуры в России в конце 19 начале 20 века

      Каждая из этих групп считала , как правило, выразительницей “истинного” футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группировками, но время от времени, члены разных групп сближались или переходили из одной группы в другую. Наиболее ярко и последовательно эстетика и философия русского футуризма нашла отражение в творчестве кубофутуристов. После появления манифеста “Пощечина общественному вкусу” и одновременно альманаха в декабре 1912 г. о кубофутуристах заспорили, начали обсуждаться их стихи в сборниках “Дохлая луна”,  “ Затычка”,  “Рыкающий Парнас”, “Требник троих” и др.

      Что стояло за смелыми экспериментами  и вызывающими  экспериментами футуристов?! Футуристы старались вынести искусство на улицу, в толпу.

      Они протестовали против буржуазных стереотипов.

      Отражали психологию городских низов, анархический бунт люмпен-пролетариата. Отсюда огрубленная лексика “человека улицы”, демонстративное соединение “высокого” и “низкого” планов бытия города начала XX века.

      В годы 1-ой мировой войны поэты-футуристы прошли каждый своим путем. Уже в 1915 г. М.Горький говорит о том, что “русского футуризма нет. Есть только Игорь Северянин, Маяковский, Д.Бурлюк, В.Каменский”. Октябрьскую революцию большинство футуристов приветствовали как шаг к новому будущему, к которому они и стремились, однако возобновление прежней группы оказалось невозможным. Наиболее политически активная часть предреволюционных футуристов вошла в организованный в 1922 г. “ЛЕФ” ( Левый фронт искусств во главе с Маяковским) и, следовательно, в советскую литературу.

      При всех своих внутренних противоречиях футуризм сыграл определенную роль в становлении крупнейших поэтов: таких, как Маяковский, Хлебников, Пастернак, Асеев и др., а также принес много в поэзию: новую лексику, ритмику, новаторскую рифму стиха. А словотворчество Хлебникова открыло для поэзии неизведанные пути. Искусство многих “будетлян” выдержало испытание временем и собирается вступить в XXI век.

   Заканчивая короткий разговор об удивительном периоде в русской литературе хочется обратить внимание на стремление к синтезу искусств ( у символистов – музыки и поэзии, у футуристов – поэзии и живописи ). Это стремление ярко прослеживается и в театральном искусстве.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Театр

 

Это самая “театральная”  эпоха в истории русской литературы. Театр в ней играл, пожалуй, ведущую роль, распространяя свое влияние на другие виды искусств.

      Театр в эти годы  - общественная трибуна, где поднимались самые острые вопросы современности, и вместе с тем творческая лаборатория, широко открывавшая дверь эксперименту и творческим исканиям. К театру обращались крупные художники, стремившиеся к синтезу разных видов творчества.

      Для русского театра это эпоха взлетов и падений, новаторских творческих поисков и экспериментов. В этом смысле театр не отставал от литературы и искусства.

      В авангарде театрального искусства стоял МХАТ во главе со Станиславским и Немировичем-Данченко, с замечательной труппой молодых актеров, в которую входили О.Книппер-Чехова, М.Лимина, Вс.Мейерхольд, В.Качалов, И.М.Москвин,  А.Вишневский и др.

      Всплеск театрального искусства был связан с сотрудничеством театра с А.П.Чеховым после триумфальной премьеры “Чайки” в декабре 1898 г. В 1900г. Событием в театральной жизни стала постановка пьесы Р.Ибсена “Доктор Штокман”. Она приобрела на сцене острейшее социальное звучание. Штокман в исполнении Станиславского стал “героем безгеройного времени”.

Новой страницей в истории МХАТа  и во всем театральном искусстве стала драматургия М.Горького, влюбившегося в труппу театра и писавшего Чехову, что не писать для такого театра преступно.

      Первая  пьеса “Мещане” была написана Горьким в 1902 г., ее допустили к постановке с обильными цензурными купюрами ( вычеркнуто было все, что говорилось о тяжелой доле рабочих, об их правах, о неизбежной ломке существующих порядков ). Но на просмотре пьесы в Петербурге, куда театр приехал на гастроли, в здании театра и вокруг него находился усиленный полицейский наряд. А Немирович-Данченко ходил на галерку и просил студенческую молодежь не устраивать никаких демонстраций, чтобы на Горького не обрушились репрессии.

      Новый герой Горького рабочий Нил утверждает: ”Хозяин тот, кто трудится… Человек должен сам себе завоевывать права, если не хочет быть раздавленным…”¹. Для народных театров пьеса была запрещена, но все-таки “Мещане” шли во многих городах: в Самаре, Саратове, Киеве, Ярославле, Перми, Выборге, Пинске, Ельце, Сарапуле и др.

      Через год Горький отдал театру “На дне”. В первом же сезоне за 2 месяца пьеса на афишах МХАТА появилась 50 раз, а на гастролях в Петербурге – 12 раз. И неизменно - при переполненном зрительном зале. Фурор после спектаклей выходил за все привычные рамки. По окончании представления не было конца вызовам автора, режиссеров, исполнителей ( Станиславского – Сатина, Москвина – Луки, Качалова – Барона, Книппер – Насти, Леонидова – Васьки Пепла …). Человек – это звучит гордо! – стал паролем народной борьбы с царизмом.

      Пьеса “На дне” тоже пошла по большинству театральных сцен России, правда, с разным прочтением. Иногда в провинциальных театрах смаковался жаргон ночлежки, сюжет представлялся комедией. Но большинство к пьесе относились серьезно и вдумчиво.

      К.С.Станиславский признал, что “главным начинателем и создателем общественно-политической жизни театра был Горький"¹. Русский театр становится ареной открытой политической борьбы. Но далеко не все театры занимали в этой борьбе прогрессивные позиции. Многие стояли в стороне от этой схватки, а иногда допускали на свою сцену пьесы черносотенного характера ( “Возвращение” Донне в московском театре Корша ) и др.

      Дальнейший вклад в сценическую интерпретацию горьковской драматургии связан с театром Веры Федоровны Комиссаржевской, которая покинула императорскую сцену Александровского театра в 1902 г., а после гастролей по провинции она создала на паевых началах по типу МХАТа свой театр.

      В ноябре 1904 г. здесь состоялась премьера 3-й пьесы Горького “Дачники”  о русской интеллигенции, которая вышла из демократических слоев, но достигнув известного социального положения, потеряла связь с народом, забыв о его интересах, о необходимости улучшать его жизнь. Присутствующий на премьере писатель А.Н.Серебров ( Тихонов ) назвал “Дачников” “спектаклем – демонстрацией, спектаклем – схваткой”².

      Осенью 1905 г. театр ставит “Дети Солнца”. После спектакля требовали автора, хотя все знали, что Горький в ссылке.

      Таким образом, пьесы Горького стали ведущими в репертуаре театра Комиссаржевской, МХАТА и других театров. Но с 1906 г. положение резко меняется: “Дачники” и “Дети Солнца” исчезли с афиш, на задний план отодвинулись “Мещане” и “На дне”.  Вовсе не были допущены

к постановке пьесы  Горького “Враги” (1906г.),  “Последние” (1908г.). А то, что

ставилось, искажалось. Так “Варваров” в 1907 г. в Петербургском  Современном театре поставили как  комедию. Как шаблонную мелодраму  поставили “ Вассу Железнову” в Московском театре Незлобина в 1910 г. В итоге пьесы “Зыковы” (1913г.) , “Фальшивая монета” (1913г.),  “Старик” (1915г.) до революции не были вовсе поставлены.

      Это были годы политической реакции, и театр искал новые формы существования и самовыражения, но для многих театральных коллективов это были годы застоя. На театральные сцены хлынул мутный поток пьес сомнительного характера (“Девушка с мышкой” С.Алексина,  “Вера Мирцева” Л.Урванцева, а также “Комедия смерти” В. Барятинского и т.д.) Ставились пьесы откровенно рассчитанные на дешевую сенсацию ( “Слепая любовь” Н.Грушко, где мать покрывает преступление сына, задушившего девушку; “Поруганный” П. Невежина со злодействами, самоубийствами, с настоящей панихидой по покойнику – это в годы-то войны). Общий для театров отрыв репертуара от современности частично захватил на какое-то время даже МХАТ. Критика в ту пору отмечала, что на спектаклях театра появляется отпечаток творческой усталости.

Эту же картину  можно было наблюдать в Московском Малом театре. Реализм пьес Островского  подменялся мелким бытовизмом.

Символизм не был одобрен. Так в драмах Ф.К.Сологуба чувствовалось философское неприятие жизни, в которой нет места для высокой духовности, для

красоты и истины. Фольклорные  пьесы А.М.Ремизова были полны зловещих мотивов.

Символизм сказался на некоторых  пьесах Л.Н.Андреева, в раннем творчестве

футуриста В.Маяковского(трагедия “Владимир Маяковский”).

К драматургии символистов  обратились крупнейшие театры. Так  в 1904г. по совету А.П.Чехова К.Станиславский  поставил во МХАТе трилогию Метерлинка “Слепые”, “Непрошенная”, “Там внутри”. В 1905г. он открыл Театр-студию на Поварской, где вместе с Мейерхольдом изучал постановочные возможности нового художественного направления. Вопросов было много: как согласовать условность оформления сцены с бытовой характерностью игры актеров, как возвести творчество актеров на уровень высокого поэтического обобщения и т.д.?

Используя приемы символизма в работе над спектаклями “Драма жизни” К.Гамсуна и “Жизнь человека”  Андреева, Станиславский убедился в  необходимости воспитания нового актера, способного глубоко раскрывать “жизнь человеческого духа”, начал свои опыты по созданию “системы”. В 1908г. он поставил философскую пьесу-сказку Метерлинка “Синяя птица” (декорации художника В.Е.Егорова) – пожалуй, лучшее произведение из символического репертуара. Сказка продержалась на сцене МХАТа свыше 60 лет.

Новые поиски велись в Петербурге в театре Веры Федоровны Комиссаржевской. Она пригласила главным режисером  Мейерхольда, который осуществил ряд  постановок в 1906-1908г. Удачными были “Балаганчик” Блока, “Сестра Беатрисса” М.Метерлинка и др. После всплеска символизма одни театры продолжали топтаться на месте, скатываться до вкусов мещанской публики, другие продолжали смело экспериментировать в русле авангардизма. К таким смелым экспериментаторам можно отнести В.Э.Мейерхольда. Уже в “Студии на Поварской” он провозгласил идеи “условного театра”. В 1906г. В.Э.Мейерхольд становиться главным режиссером театра В.Ф. Комиссаржевской и получает возможность полностью осуществить свою художественную программу.

В осуществлении режиссерской концепции В.Э.Мейерхольду должен был помогать художник. Художник должен был разрушить иллюзию достоверности, и создать в театре условное оформление выражающее режиссерскую идею. С этой целью В.Э.Мейерхольд старался уничтожить трехмерное сценическое пространство и превратить в двухмерное. Декорации заменялись живописным панно, сценическая площадка уменьшалась и была его придатком (часто выносилось на просцениум). Актера режиссер трактовал как красочное пятно, ибо его интересовало на сцене не только выражение реальных характеров, сколько  раскрытие сущности символической пьесы через режиссерскую идею. Иллюзию правдоподобия он стремился заменить условностью. Это делалось в противовес МХАТу, в котором всегда выявлялся замысел драматурга и неустанно подчеркивалось центральное значение творчества актера в спектакле.

В.Э.Мейерхольд нашел художников, которые стали его союзниками (Н.Н.Сапунов, С.Ю.Судейкин, Н.П.Ульянов, В.С.Денисов и др.). В театре Комиссаржевской  постановки В.Э.Мейерхольда были неровными. Так социально-бытовую, психологическую пьесу “Гедда Габлер” Ибсена (художники  Судейкин, Сапунов, В.Д. Милиоти) поставил в условно- символическом ключе.

В 1906-1907г. В.Э.Мейерхольд ставит в театре Комиссаржевской ряд  спектаклей в каждом из которых ищет новых приемов оформления. Режиссер стремился достичь почти полной статуарности в игре актеров, мотивируя ее то “мистириальностью” постановки (например, “Сестры Беатрисы”) , то идеей возрождения античного театра. Это вело к подмене живого человека марионеткой. И поэтому против В.Э.Мейерхольда очень скоро взбунтовалась часть труппы во главе с самой Комиссаржевской. И она рассталась с В.Э.Мейерхольдом, как ранее расстался с ним Станиславский. На символистской драматургии он пытался создать принципы нового “условного театра”.

В 1908г. В.А.Теляковский (директор конторы императорских театров(1901-1917г.), он стремился обновить работу, привлечь лучшие силы, обогатить театры опытом современного искусства) привлек В.Э.Мейерхольда  в императорские театры после его ухода от Комиссаржевской. В это время В.Э.Мейерхольд активно сотрудничает с художником А.Я.Головиным. В своих режиссерских замыслах В.Э.Мейерхольд большое место отводил оформлению театра. Примером удачной совместной работы режиссера В.Э.Мейерхольда и художника Головина может быть спектакль “Дон-Жуан” Мольера в Александрийском театре (1910г). Поставленный ими в 1917г. “Маскарад” Лермонтова продержался на сцене Александрийского театра вплоть до 1939г. Найденные принципы оформления В.Э.Мейерхольд и Головин попытались не безуспешно перенести и в музыкальный театр (опера “Орфей” Глюка, 1911, балет “Арагонская охота” Глинки, 1916, опера “Каменный гость” Даргомыжского, 1917 в Мариинском театре и др.). Ошибкой В.Э.Мейерхольда было то, что принципы “Условного” (“Традиционного театра”) он пытался сделать универсальными.

В 1913г. возникает театр  футуристов-бунтарей против буржуазной действительности. Здесь была поставлена трагедия “Владимир Маяковский”, оформленная  П.Н.Филоновым и И.С.Школьником.

В 1914г в Москве под руководством А.Я.Таирова начинает работать Камерный театр, коллектив  которого смело экспериментировал  и тоже увлекался “игрой в театр”.

В этом театре развернулась деятельность таких крупных художников как, Н.С.Гончаров, А.В.Лентулов, П.В.Кузнецов, А.А.Экстер.

Интересными были опыты А.Экстер, воспитанной во Франции на произведениях  постимпрессионистов, которая оформляла  театр и его спектакли в  стиле кубофутуризма и конструктивизма. Так при постановке “Саломеи”  О.Уайльда (1916) сцена была разделена Экстер по диагонали двумя подставками, между которыми находилась винтообразная лестница.