Революция 1917 года в России

  К осени 1916г. Тяготы  войны стали ощутительный для  всего населения. Потери русской  армии за два слишком года  военных действий были громадны: около 1,5 милл. Убитых, около 4 милл. Раненых , свыше 2 милл. Пленных. Кадровое офицерство, геройски водившее солдат в атаки и контратаки( причём офицеры, по старым традициям русской армии, шли впереди солдат, а не за ними), почти всё было выбито и заменено огромным количество прапорщиков запаса, без достаточного опыта и без достаточно военного образования. Правительство призвало в армию до 15 милл. Людей, но “ новобранцы”,”запасные”,” ополченцы” представляли собой материал невысокого качества, после того как первый, кадровый состав солдат и унтер-офицеров почти целиком был выбит из строя. Неудачный ход войны, большие потери и недостаточное снабжение оружием и боевыми припасами возбуждали, конечно, недовольство и ропот в солдатской массе и порождали токи об “ измене” среди “начальства”. Огромное количество мужчин, призванных в армию, порождало недостаток рабочих рук в деревнях, а между тем по городам сотни тысяч запертых в казармы новобранцев, запасных и ополченцев проводили время почти без всякого военного обучения( за отсутствием достаточных офицерских кадров и достаточных запасов оружия), ели казенный паёк, тосковали по деревне, роптали на начальство и с нетерпением ожидали:” когда этой проклятой войне коней будет”( а конца то и не было видно…) В Петербурге казармы гвардейских полков были заполнены такими же толпами невольных тунеядцев; эти”запасные полки” носили только вывески  прежних полков, в действительности же  ни по духу, ни по обучению не имели ничего общего; остатки их боевого духа разлагались, с одной стороны пацифисткой и дефетисткой пропагандой, с другой- скандальными сплетнями про “Гришку Распутина”.

 Усиленные перевозки  военных и продовольственных  грузов, вместе и изношенностью  подвижного состава и неполадками  в управлении, повели к расстройству  железнодорожного транспорта и  к перебоям в снабжении городов  продовольственными запасами. Бесконечные  выпуски бумажных денег производили  инфляцию и дороговизну, усиливающую  недовольство особенно тех слоёв  населения, которые жили на  определенный заработок, т.е. рабочих  и служащих.

  В отношении военно-дипломатическом  положение России к концу 1916 г. Было не так плохо: вооружение и снабжение армии было налажено, и “ снарядовый голод” отошёл в прошлое. Россия получила от союзников признание притязаний на Константинополь и проливы (Босфор и Дарданеллы), которые она должна была занять по окончании войны.

   Однако, усталость  от войны и недовольство правительством  оставалось преобладающим настроением,  а “министерство доверия” и устранение “темных сил” почитались необходимыми условиями успешного завершения войны. В заседании Гос. Думы 1 ноября 1916г. Лидер- к.д.- Милюков произнёс знаменитую речь , в которой он громогласно вопрошал: что руководит действиями правительства глупость или измена? В середине ноября Штюрмер на посту премьера был заменен А.Ф.Треповым.- Часть аристократических и правых кругов желали устранения Распутина для сохранения престижа и самого существования монархии. Для осуществления этой задачи вел. князь Дмитрий Павлович, кн. Ф.Ф. Юсупов и правый депутат Пуришкевич, заманив Распутина  в гости к Юсупову, в ночь на 17 декабря 1916 убили  Григория Распутина.

 В конце декабря  имп.Николай снова произвёл большие  перемены в составе правительства: А.Ф. Трепов был заменён на посту премьера кн. Голицыным, ряд других членов кабинета также был замещён новыми людьми (Пуришкевич называл эти постоянные перемены министров во время войны” министерской чехардой”).Великие князья с одной стороны, послы союзных держав с другой, пытались повлиять на государя в сторону уступок думскому блоку, но их попытки не имели успеха.

  Во второй половине  февраля 1917г. Возникли некоторые  перебои с подвозом хлеба в  Петербург, и перед некоторыми  булочными образовались”хвосты” за хлебом 23 февраля начались забастовки рабочих, 24 и 25-го –уличные демонстрации и столкновения с полицией; демонстрации начались под лозунгом”хлеба”! а затем приняли явно революционный характер. 26 и 27 февраля волнения рабочих продолжались, но теперь они стали захватывать и солдат запасных батальонов; 27 февр. Восстали запасные батальоны трёх гвардейских полков, и бунт стал перерастать в революцию; в этот же день был организован Совет рабочих депутатов.

Государственная Дума получила указ об отсрочке сессии, но отказалась разойтись и образовывала из своей  среды Временный комитет, которому пришлось играть роль временного правительства. 28-го февраля весь город уже был  в руках восставших, а думский  комитет образовывал новое министерство( тогда как все члены старого  министерства были арестованы). 1-го марта  новообразованный  Совет рабочих  и солдатских депутатов издал  свой знаменитый Приказ№1 , который  фактически лишил офицерство всякой власти над солдатами. Попытка послать  воинские части с фронта для усмирения  петербургского восстания не удалась, вследствие нежелания командующих  генералов начинать междоусобную войну. 2-го марта Император Николай II, оставленный всеми, подписал (в Пскове  на телеграмме вставке и карандашом)  “акт” отречения от престола, который он передал своему брату вел. Князю Михаилу Александровичу, но Михаил не принял престола, предоставив решение вопроса о форме правления в России будущему “Учредительному собранию”.

P.S. Очень осведомленный и весьма умный Уинстон Черчилль, наслушавшись речей о “поражении России”, написал в 1927 году: “Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которые она оказалась способна... Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо ... пожираемая червями”.[1]

5.Что же в действительности произошло в 1917 году.

Нельзя не коснуться господствовавшей в советской историографии версии, согласно которой переворот в феврале 1917 года был якобы делом петроградских рабочих и солдат столичного гарнизона, будто бы руководимых к тому же главным образом большевиками.

Начну с последнего пункта. Во время переворота в Петрограде почти не было сколько-нибудь влиятельных  большевиков. Поскольку они выступали  за поражение в войне, они вызвали  всеобщее осуждение и к февралю 1917 года пребывали или в эмиграции  в Европе и США, или в далекой  ссылке, не имея сколько-нибудь прочной  связи с Петроградом. Из 29 членов и кандидатов в члены большевистского  ЦК, избранного на VI съезде (в августе 1917 года), ни один не находился в февральские  дни в Петрограде! И сам Ленин, как хорошо известно, не только ничего не знал о готовящемся перевороте, но и ни в коей мере не предполагал, что он вообще возможен.

Что же касается массовых рабочих  забастовок и демонстраций, начавшихся 23 февраля, они были вызваны недостатком  и невиданной дороговизной продовольствия, в особенности хлеба, в Петрограде. Но дефицит хлеба в столице  был, как следует из фактов, искусственно организован. В исследовании Т. М. Китаниной [7]изданном в 1985 году в Ленинграде, показано, что “излишек хлеба (за вычетом объема потребления и союзных поставок) в 1916 г. составил 197 млн. пуд.” исследовательница ссылается, в частности, на вывод А. М. Анфимова, согласно которому “Европейская Россия вместе с армией до самого урожая 1917г. могла бы снабжаться собственным хлебом, не исчерпав всех остатков от урожаев прошлых лет” . И в уже упомянутой книге Н. Н. Яковлева “1 августа 1914” основательно говорится о том, что заправилы Февральского переворота “способствовали созданию к началу 1917 года серьезного продовольственного кризиса... Разве не прослеживается синхронность — с начала ноября резкие нападки (на власть. — В.К.) в Думе и тут же крах продовольственного снабжения!” .

Иначе говоря, “хлебный бунт”  в Петрограде, к которому вскоре присоединились солдаты “запасных  полков”, находившихся в столице, был  специально организован и использован  главарями переворота.

То есть и резкое недовольство в армии(см.выше гл.4), и хлебный бунт в Петрограде в сущности были делом рук “переворотчиков”. Но этого мало. Фактически руководивший армией начальник штаба Верховного главнокомандующего (то есть Николая II) генерал М. В. Алексеев не только ничего не сделал для отправления 23-27 февраля войск в Петроград с целью установления порядка, но и, со своей стороны, использовал волнения в Петрограде для самого жесткого давления на царя и, кроме того, заставил его поверить, что вся армия — на стороне переворота.

Советская историография  пыталась доказывать, что-де основная масса “бунтовщиков”, — в том  числе солдаты, — боролась в 1917 году против “буржуазного” Временного правительства за победу большевиков, за социализм-коммунизм. Но это явно не соответствует действительности. Генерал Деникин[8], досконально знавший факты, говоря о самом широком распространении большевистской печати в армии, вместе с тем утверждал: “Было бы, однако, неправильно говорить о непосредственном влиянии печати на солдатскую массу. Его не было... Печать оказывала влияние главным образом на полуинтеллигентскую (весьма незначительную количественно. — [1]) часть армейского состава”. Что же касается миллионов рядовых солдат, то в их сознании, констатировал генерал, “преобладало прямолинейное отрицание: “Долой!” Долой... вообще все опостылевшее, надоевшее, мешающее так или иначе утробным инстинктам и стесняющее “свободную волю” — все долой!” [ 8].

Следует привести еще мнение одного серьезно размышлявшего человека, который, по-видимому, не участвовал в  революционных событиях, был только “страдающим” лицом, в конце концов бежавшим на Запад. Речь идет о российском немце М. М. Гаккебуше (1875-1929) [9], В его книжке немало всякого рода эмоциональных оценок “беженца”, но есть и достаточно четкое определение совершившегося. Напоминая, в частности, о том, что Достоевский называл русский народ “богоносцем”, Гаккебуш-Горелов писал, что в 1917 году “мужик снял маску... “Богоносец” выявил свои политические идеалы: он не признает никакой власти, не желает платить податей и не согласен давать рекрутов. Остальное его не касается”.

Тут же “беженец” ставил пресловутый вопрос “кто виноват” в этом мужицком отрицании власти: “Виноваты все мы — сам-то народ  меньше всех. Виновата династия, которая  наиболее ей, казалось бы, дорогой монархический  принцип позволила вывалять в  навозе; виновата бюрократия, рабствовавшая  и продажная; духовенство, забывшее Христа и обратившееся в рясофорных жандармов; школа, оскоплявшая молодые  души; семья, развращавшая детей, интеллигенция, оплевывавшая родину...” (напомню, что  В. В. Розанов еще в 1912 году писал: “У француза — “chere France”, у англичан — “Старая Англия”. У немцев — “наш старый Фриц”. Только у прошедшего русскую гимназию и университет — “проклятая Россия”. Как же удивляться, что всякий русский с 16-ти лет пристает к партии “ниспровержения” государственного строя...”). [9]

Итак, хотя Временное правительство  не насаждало коммунизм, бунт и при  нем имел всеобщий характер (91,2% всех уездов!). Но, пожалуй, еще выразительнее  тот факт, что и после Октября  “русский бунт” обращался вовсе  не только против красных, но и против белых властей! Народное повстанчество 1918-1920 годов являло собой “сражение и против красных, и против белых” , и в глазах народа “белые такие же насильники, как и красные”. Но тем самым в сущности всецело подрывается его общая концепция, согласно которой бунт был направлен именно против “коммунизма”; он был направлен против всякой власти вообще, и в частности, против любых видов “податей” и “рекрутства” (пользуясь вышеприведенными определениями Гаккебуша-Горелова), без которых и немыслимо существование государственности.

После разрушения веками существовавшего  Государства народ явно не хотел  признавать никаких форм государственности. Об этом горестно писал в феврале 1918 года видный меньшевистский деятель, а впоследствии один из ведущих советских  дипломатов, И. М. Майский (Ляховецкий, 1884-1975): “... когда великий переворот 1917 г. (имеется в виду Февраль. — [1]) смел с лица земли старый режим, когда раздались оковы, и народ почувствовал, что он свободен, что нет больше внешних преград, мешающих выявлению его воли и желаний, — он, это большое дитя, наивно решил, что настал великий момент осуществления тысячелетнего царства блаженства, которое должно ему принести не только частичное, но и полное освобождение”.

Вопрос о Белой армии  необходимо уяснить со всей определенностью. Никак нельзя оспорить того факта, что все главные создатели и вожди Белой армии были по самой своей сути “детьми Февраля”. Ее основоположник генерал М. В. Алексеев (с августа 1915-го до февраля 1917-го — начальник штаба Верховного главнокомандующего, то есть Николая II; после переворота сел на его место) был еще с 1915 года причастен к заговору, ставившему целью свержение Николая II, а в 1917-м фактически осуществил это свержение, путем жесткого нажима убедив царя, что петроградский бунт непреодолим и что армия-де целиком и полностью поддерживает замыслы заговорщиков.

Главный соратник Алексеева  в этом деле, командующий Северным фронтом генерал Н. В. Рузский (который  прямо и непосредственно “давил”  на царя в февральские дни), позднее  признал, что Алексеев, держа в  руках армию, вполне мог прекратить февральские “беспорядки” в Петрограде, но “предпочел оказать давление на Государя и увлек других главнокомандующих”. А после отречения Государя именно Алексеев первым объявил ему (8-го марта):

“.. Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным” ... Государь ничего не ответил, побледнел и отвернулся от Алексеева” ; впрочем, еще в ночь на 3 марта Николай II записал в дневнике, явно имея в виду и генералов Алексеева и Рузского: “Кругом измена и трусость, и обман!” [ 1]