Русско-осетинская дипломатия

Весть о назначении русско-осетинских переговоров очень быстро достигла Осетии, где она была встречена  с необычайным воодушевлением всеми  слоями населения, получившего надежду  на российскую защиту и поддержку. Во многих обществах Осетии народ устраивал  пиры в честь императрицы российской, а между тем Зурабу Магкати, как двигателю всего этого процесса, предстояло формировать состав посольства и готовиться к отъезду в Петербург.

Он подошел к этому вопросу  весьма ответственно, проявив исключительное государственное мышление – Зураб  Магкати укомплектовал посольство из пятерых представителей осетинских обществ из каждого исторического региона: Дигории, Южной, Юго-восточной и Центральной частей Осетии.

Осенью 1746 года посольство было полностью  сформировано, однако отправка его  в Петербург затянулась еще на три года. Это было вызвано интригами  грузинских духовных лиц во главе  с архимандритом Пахомием, служивших в Осетинской духовной комиссии, которые во всем историческом процессе сближения России с Осетией преследовали исключительно свои корыстные цели.

Сенат рассмотрел новые обстоятельства «осетинского дела» и заключил, что, с одной стороны, приводить в  христианскую веру осетин им никто  не может запретить, поскольку это  процесс добровольный, Осетия же – страна независимая.

Союз России и Осетии противоречил интересам Турции, Персии и Крымского  ханства, которые ожесточенно сопротивлялись каждому проявлению сближения России с народами Северного Кавказа.

Против этого союза были также  восточные и западные грузинские марионеточные провинции - вассалы  Турции и Персии и отдельные кабардинские феодалы, стремившиеся распространить свое влияние на Осетию.

Между тем, русское правительство  приняло решение все же пригласить осетинское посольство в Петербург, но ответа на вопрос о присоединении  Осетии к России велено было не давать, опасаясь осложнений с Турцией и Персией.

Осетинские старшины, с которыми был и Зураб Магкати, 8 февраля 1748 года прибыли в Кизляр и подали новое письмо на имя императрицы. В письме четко указаны интересы Осетии, ради которых только и имело смысл ехать в Петербург на переговоры: «В том надеемся, что всемилостивейшая государыня по силе нашего прошения в вечное подданство нас примет и под своею защитою с великой милостию сохранит».

Осетинское посольство

Новым указом, изданным в мае 1749 года, императрица Елизавета назначила  проведение переговоров с Осетией.

Зураб Магкати, понимая всю государственную важность предстоящего дела, отнесся к формированию посольства как настоящий лидер народа – он подобрал делегацию по территориальному принципу.

Итак, в состав исторического первого  осетинского посольства вошли три  представителя из знатных осетинских родов:

Зураб Магкати – из Зарамага Касарского ущелья – глава миссии;

Эба Кесати – из Закка, Южная и Центральная Осетия;

Батырмирза (Георгий) Цопанати – из Дзуарикау Куртатинского ущелья. Послов сопровождали «служители», как правило, близкие родственники: Канамат (Дмитрий) Магкати – сопровождал отца, Зураба Магкати; Сергей Алгузати – из рода Агузата, родовая территория которых расположена в Южной Осетии, сопровождал Батырмирзу Цопанати; Дживи Абайти - из села Сба, Южной Осетии, также из рода Агузата, был в свите посольства; Таким образом, состав посольства был достаточно представительным, отражавшим интересы всех частей Осетии. Члены посольства прекрасно ориентировались в политических процессах, знали, какие интересы должны отстаивать в Петербурге и, какое огромное историческое значение имеет возложенная на них ответственность.

Глава посольства Зураб Магкати был наиболее искушен в политике, он был хорошо образован, свободно владел русским, грузинским и кабардинским языками. Он имел богатый опыт общения с петербургским высшим светом: с 1724 по 1734 годы он сопровождал Вахтанга VI на переговорах с российским правительством, был с ним на приеме у Петра I.

Вернувшись в Осетию, Магкати твердо был уверен, что осетино-русский союз не имеет альтернативы и занялся активной деятельностью по осуществлению этой мечты.

Зураб Магкати был широко известен не только в Осетии, но и на всем Северном Кавказе, где пользовался большим авторитетом и уважением. Он был женат на дочери дигорского дворянина из сословия «баделиата». Его обширные связи с кабардинскими владетелями, с Кавказом, глубокое понимание России, которую он достаточно хорошо изучил за десять лет, делали его незаменимой фигурой в политических процессах.

Эба Кесати был также знатного происхождения, но более всего в Осетии он был известен, как военачальник, «которому все повинуются». Он обладал незаурядной яркой внешностью, большой физической силой. Как это принято у осетин, о полководце Эба Кесати были сложены легенды, о нем рассказывали в народных преданиях.

Батырмирза Цопанати из Куртатинского общества был, также как и другие осетинские послы, достаточно известным и влиятельным человеком в Осетии.

Посольство в полном составе  собралось в родовом владении Зураба Магкати в горном ауле Зарамаг и 25 сентября 1749 года выступило в путь в сопровождении казачьего отряда на верховых лошадях.

Вряд ли первые осетинские послы  представляли, какой трудный и  опасный путь им предстоит, как надолго  они покидают родной край и как  непросто будет добиться той исторической цели, к которой Осетия только-только приблизилась. Но каждый из них четко  знал – без союза с Россией  у Осетии нет шансов на выживание, и все они были готовы к трудностям.

В Астрахани, куда посольство прибыло  уже в конце октября, губернатор Брылкин выделил членам делегации специальный транспорт – комфортабельные «коляски», для каждого посла отдельную. По пути из Астрахани вплоть до Москвы послы имели право останавливаться в русских городах и осматривать достопримечательности, но чрезвычайная важность миссии не позволяла им отвлекаться на второстепенные дела.

К тому же в ноябре в России уже  зима, посольские кареты после Царицына пришлось сменить на сани, которые  двигались значительно медленней, да и суровый климат явился серьезным  испытанием для южных людей. В  дороге тяжело заболел Батырмирза Цопанати, но он не позволил делегации прервать из-за него путь. И вот, на 38-й день после отъезда из Астрахани, 7 декабря 1749 года осетинское посольство прибыло в Москву.

В тот же день послы Осетии были торжественно приняты на собрании правительствующего Сената, где стороны обменялись соответствующими моменту официальными приветствиями. Перед собранием выступил Зураб  Магкати, выразивший благодарность «за оказанную к ним Е.И.В. высочайшую милость». Генерал-прокурор, князь Н.Ю. Трубецкой, верховный руководитель Сената, непосредственно взял шефство над посольством.

Сенат распорядился о размещении послов на «достойной квартире» и обеспечении  их всем необходимым. Трубецкой поручил  придворному лекарю приболевшего посла Батырмирзу Цопанати.

Тем временем в Москве велась работа с архимандритом Пахомием, главой Осетинской духовной комиссии, в результате русское правительство сочло убедительными доводы Пахомия о том, что происки противников русско-осетинских связей носят политический характер. Он подчеркнул, что «Осетия – страна независимая, самоуправляющаяся, состоит она из обществ по родовому и территориальному принципу, возглавляют общества старшины». Пахомий подтвердил, что «…все члены посольства – люди знатного происхождения, облеченные властью в своих обществах».

Официальный прием Императрицы

По итогам этих переговоров Коллегия иностранных дел подготовила  доклад для канцлера Бестужева-Рюмина, который затем изложил свою позицию  Сенату и императрице.

Канцлер подчеркивал важное стратегическое расположение Осетии в центре Кавказа, откуда можно было бы контролировать дороги в Закавказье, в связи с чем Осетия представляла для России значительный интерес. Учитывая это, он отметил, что желательно поддержать  предложения осетинского посольства.

Также в докладной записке канцлер  предусматривал определенные льготы для  развития торговых связей осетин с  русской пограничной линией: освободить их от уплаты пошлин в Кизляре и  Астрахани. Со своей стороны Осетия должна была взять обязательство  «российских подданных людей, каковым бы они нещастливым образом в руки их ни попадали, отдавать в российские города».  

Что касается основного вопроса  – присоединения Осетии к России, Бестужев-Рюмин считал, что для  решения столь сложного вопроса  в существующей международной обстановке не созрели еще необходимые условия. «При всем же том, о действительном их в подданство принятии, кажется, надобно умолчать, да и присягою при первом случае их не обязывать».

Сенат полностью согласился с положениями  представленной докладной записки  Бестужева-Рюмина, который определял  внешнеполитический курс Российской империи.

В декабре 1751 года состоялся официальный  прием осетинского посольства  императрицей. Как и было рекомендовано в докладной записке Бестужева-Рюмина, Елизавета Петровна благосклонно приняла послов, обещав им «высокомонаршую милость» и лестно отозвалась об осетинском народе и его приверженности христианской вере. В свою очередь, Зураб Магкати поблагодарил императрицу российскую за благосклонность и теплый прием, оказанный осетинскому посольству. Императрица распорядилась о преподнесении послам богатых даров.

Прием у Елизаветы Петровны, без  сомнения надо рассматривать как  знаковое событие, основной вехой в  установлении русско-осетинских отношений  как следствие успешных дипломатических  контактов на высшем уровне.

После официального приема переговоры продолжались. Сенат еще раз рассмотрел план Бестужева–Рюмина и принял его  с незначительными дополнениями: о переселении осетин на земли, отмеченные Зурабом Магкати на карте у советника Бакунина, и об освобождении от таможенных пошлин.

Астраханскому губернатору предписывалось: «А которые будут приезжать для продажи своего скота и протчего купечества, и их от обыкновенных пошлин против других горских народов уволить, ибо та пошлина вместо их имеет браться с российских купцов».

Посольству была выделена охрана в  дорогу, четырнадцать подвод для транспортных нужд, вручены богатые подарки  от российской императрицы. Вечером 28 января 1752 года Сенат устроил прощальный прием в честь осетинского посольства, на который в полном составе явились все члены осетинской дипломатической миссии.        

  Послы благодарили императрицу Елизавету Петровну, всех членов Сената за теплый прием и благосклонное отношение к их миссии в Петербурге и заверили собравшихся в твердости соблюдения всех достигнутых договоренностей.

Итоги русско-осетинских переговоров

Дипломатический вояж осетинских лидеров  в Россию имел огромное значение для  Осетии. Первые осетинские послы Зураб Магкати, Эба Кесати и Батырмирза Цопанати, преодолев упорное сопротивление многочисленных противников российско-осетинского союза, добились установления тесных дипломатических отношений между Осетией и Россией и открыли путь к сотрудничеству с могущественной северной державой.

Тот факт, что посольство было принято  на самом высоком уровне  императрицей Елизаветой Петровной уже говорит о том, какое важное значение придавала Россия союзническим отношениям с Осетией, которую воспринимала как единую страну с единоверным населением.

Объективно же вопрос, представлявший жизненно-важный интерес для Осетии, на этом этапе не мог быть решен  в условиях, когда Россия была обременена тяжелыми международными обязательствами  и не могла позволить себе осуществления  своих геополитических интересов  на Кавказе. 

Осетия не могла быть принята  под протекторат Российской империи  до определения своих отношений  с Турцией. Однако детальное ознакомление российского правительства с  осетинским вопросом приблизило проблему, позволило на ней сфокусироваться  и заставило искать реальные политические шаги для ее решения.

Россия и Осетия  убедились в закономерности стремления навстречу друг другу и в исторической неизбежности этого процесса. Осетия получала, благодаря России, жизненное пространство, в ее лице - страну-защитницу, а Россия в лице Осетии – единоверного и надежного союзника в стратегически важном для себя регионе. Нужен был новый расклад международных сил, чтобы приступить к осуществлению этих планов.

Переселение осетин на объявленные  вольными и свободными земли вдоль  рек Фиагдон и Ардон – исторические земли древней Алании – было поддержано российским правительством, однако до строительства в этих местах русских военных крепостей безопасность переселенцев не была гарантирована. Этот вопрос также оставался нерешенным,  но уже прочно находился в поле зрения русского правительства, как один из наиболее перспективных в кавказской политике России.

Важным итогом переговоров можно  считать также и успех в  экономической дипломатии осетинских послов - соглашение по беспошлинной торговле, которую осетины теперь могли  вести с Россией, привозя свои товары в Кизляр и Астрахань.

Таким образом, первые русско-осетинские переговоры положили начало новому этапу  в истории как Осетии, так и России, коренным образом повлияв на судьбы всех народов Кавказа.

Первое осетинское посольство 1749-1751 годов, возглавляемое Зурабом Магкати, сумело в непростых политических условиях показать России взаимную важность и необходимость государственного союза с Осетией. Эту политическую победу осетинской дипломатии, с высоты сегодняшнего дня по праву следует считать подвигом во имя будущего своего народа.

Сегодня, Посольство Республики Южная  Осетия в Российской Федерации, учрежденное 260 лет спустя после этих исторических событий, является историческим преемником первого посольства Осетии в Санкт-Петербурге и с достоинством и честью продолжает генеральную линию, выработанную своими выдающимися предшественниками  – союз с Россией.