Русско-шведская война 1808-1809

При этом 74-пушечный корабль "Всеволод", имевший повреждения, шел на буксире у фрегата "Поллукс". В шести милях от порта буксир лопнул, и "Всеволоду" пришлось стать  на якорь. С других судов эскадры, уже вошедшей в порт, были посланы шлюпки и баркасы для буксировки "Всеволода". Тем временем английские корабли "Центавр" и "Имплакейбл атаковали "Всеволод". Командир "Всеволода" решил защищаться "до последней крайности" и посадил корабль на мель. Англичане артиллерийским огнем повредили "Всеволод", а затем взяли его на абордаж. Но снять корабль с мели не смогли и сожгли его.

Кроме того, посланные  в 1807 году с деньгами и вещами для  эскадры Сенявина фрегат "Спешный" и транспорт "Вильгельмина", зашедшие в Портсмут, после объявлению войны с Англией были захвачены в плен.

Яркой противоположностью этим неудачам корабельного флота стало  мужество лейтенанта Невельского, командира 14-пушечного катера "Опыт". Посланный для наблюдения за английскими крейсерами, вошедшими в Финский залив, "Опыт" в пасмурную погоду 11 июня сошелся у Наргена с английским 50-пушечным фрегатом. Англичане потребовали катеру сдаться. Но, несмотря на неравенство сил, Невельский вступил в бой. Стихнувший на короткое время ветер позволил катеру на веслах удалиться от англичанина, но при вновь поднявшемся ветре фрегат быстро нагнал катер и открыл огонь. В течение четырех чесов экипаж катера храбро отбивался от своего противника и вынужден был сдаться только тогда, когда катер получил сильные повреждения в рангоуте и корпусе. Многие члены команды катера были убиты, почти все остальные, включая Невельского, ранены. Овладев катером, англичане в знак уважения храбрости русских, освободили от плена Невельского и всех его подчиненных.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5)Боевые действия сухопутных войск в 1809 году

К началу 1809 года положение  шведов стало безнадежным. Английский флот был готов к кампании 1809 года, однако все понимали, что просвещенные мореплаватели будут захватывать  купеческие корабли, грабить незащищенные города и селения на побережье, посылать же свою армию в Швецию или в Финляндию не собираются. Да и Кронштадт — не Копенгаген, соваться туда тоже не входило в расчет британского адмиралтейства.

Тем не менее, упрямый  Густав IV решил продолжать войну. Причем он приказал оставить боеспособные части шведской армии в Скани (на юге страны ) и на границе с Норвегией, хотя особой опасности от датчан в 1809 году не предвиделось. Для непосредственной обороны Стокгольма набрали 5 тысяч человек.

На Аландах удалось  собрать 6 тысяч регулярных войск и 4 тысячи ополченцев. Оборону Аландских островов поручили генералу Ф. Дебельну. Опасаясь, что русские обойдут архипелаг с юга, Дебельн эвакуировал все население южных островов в полосе 140 верст шириной, сжег и опустошил в ней все селения, кроме церквей. Дебельн собрал свои силы на Большом Аланде, преградил все пути засеками, устроил в важнейших прибрежных пунктах батареи, а на самом западном острове Эккер построил редут.

В феврале 1809 года Александр I сменил верховное командование русских войск в Финляндии. Командовать южным корпусом русских войск вместо Витгенштейна стал, Багратион. Центральный корпус вместо Д.В. Голицына возглавил генерал-лейтенант Барклай де Толли, а северный корпус вместо Тучкова 1-го — П.А. Шувалов.

План кампании на 1809 год русское командование составило тактически и стратегически грамотно. Северный корпус, базировавшийся на Удеаборг, должен был двигаться вдоль Ботнического залива и вторгнуться на территорию Швеции. Центральный корпус, базировавшийся на город Васа, должен был форсировать по льду Ботнический залив через шхеры и пролив Кваркен (современное название Норра-Кваркен) с выходом на шведское побережье. Аналогичная задача ставилась и южному корпусу, дислоцированному между городами Нюстад и Або. Корпус должен был достичь Швеции по льду через острова Аландского архипелага. Рассмотрим действия русских корпусов, начиная с северного и кончая южным.

6 (18) марта генерал  Шувалов известил командующего  северной группой шведских войск  Гринпенберга о прекращении перемирия. Шведы ответили на это сосредоточением войск у городка Каликс в 10 верстах западнее города Торнео. Между тем, 6 марта русские войска перешли через реку Кеми и двинулись на запад вдоль побережья. Шведский авангард, находившийся в городе Торнео, не принял боя, а поспешно отступил, бросив в городе 200 больных солдат.

Войска Шувалова при  тридцатиградусном морозе делали переходы по 30-35 верст в день. Подойдя к  Каликсу, Шувалов предложил Гринпенбергу сдаться, но швед отказался. Тогда основные силы русских начали фронтальное наступление на Каликс, а колонна генерала Алексеева пошла в обход по льду и отрезала Гринпенбергу путь к отступлению.

Шведы прислали парламентеров  с просьбой о перемирии. Шувалов  на перемирие не согласился, а потребовал полной капитуляции, дав срок 4 часа.

Условия русских были приняты, и 13 марта Гринпенберг подписал акт о капитуляции. Его корпус сложил оружие и разошелся по домам  под честное слово больше не воевать  в эту войну. Финны ушли в Финляндию, шведы — в Швецию. Всего сдались 7 тысяч человек, из них 1600 больных. Трофеями русских стали 22 орудия и 12 знамен. Все военные склады (магазины) вплоть до города Умео должны были быть в неприкосновенности переданы русским. По словам военного историка Михайловского-Данилевского, каликская операция "разрушила последнее звено, соединявшее Финляндию со Швецией".

По плану центральный  корпус Барклая де Толли должен был  насчитывать 8 тысяч человек. Но большая  часть сил корпуса задержалась  на переходе к Васе. Барклай же, опасаясь, что скоро начнется таяние льда, приказал наступать уже прибывшим в Васу частям. В его корпусе оказались 6 батальонов пехоты и 250 казаков (всего 3200 человек) при шести пушках. 6 марта на сборном пункте был отслужен молебен и зачитан приказ, в котором Барклай, не скрывая предстоящих трудностей, выражал уверенность, что "для русских солдат невозможного не существует".

В тот же день первый батальон ушел вперед для прокладки дороги. Следом за ним с целью разведки и захвата передовых шведских постов в шестом часу вечера выступил летучий отряд Киселева (40 мушкетеров Полоцкого полка на подводах и 50 казаков). После тринадцатичасового перехода отряд Киселева подошел к острову Гросгрунду, где захватил неприятельский пикет. Шведы были также обнаружены на острове Гольме.

7 марта весь корпус Барклая перешел на остров Валс-Эрар, а 8 марта в 5 часов утра двинулся через Кваркен двумя колоннами. В правой колонне шел полковник Филисов с Полоцким полком и одной сотней на остров Гольме, в левой — граф Берг с остальными войсками на остров Гадден. В этой же колонне находился и Барклай. Артиллерия с батальоном лейб-гренадер следовала отдельно за правой колонной.

Войска шли по колено в снегу, ежеминутно обходя или перелезая  через ледяные глыбы, особенно трудно было левой колонне, не имевшей даже намека на дорогу. Тяжелый марш продолжался до 6 часов вечера, когда колонны достигли Гросгрунда и Гаддена и расположились биваком на снегу. Однако пятнадцатиградусный мороз и сильный северный ветер не давали возможности отдохнуть. В 4 часа утра войска тронулись дальше. Утром колонна Филисова завязала бой с тремя ротами шведов, занимавшими остров Гольме. Обойденный с фланга неприятель отступил, оставив пленными одного офицера и 35 нижних чинов. Опасаясь за отставшую артиллерию, Филисов только на следующее утро решился продолжить движение на деревню Тефте.

Между тем левая колонна  двигалась к устью реки Умео, имея в авангарде полусотню казаков  и две роты Тульского полка. После  восемнадцатичасового движения колонна  в 8 часов вечера остановилась, не дойдя  до Умео шести верст. Солдаты были крайне измучены. Войска вновь заночевали на льду. Им повезло, что поблизости оказались два вмерзших в лед купеческих судна. Суда немедленно разобрали на дрова, и на льду залива загорелись десятки костров. Тем временем неутомимые казаки добрались до окраины Умео и затеяли там стрельбу. В городе поднялась паника. Комендант Умео генерал граф Кронштедт оказался в прострации — в городе стрельба, на льду — море огней.

Утром 10 марта, когда авангард Барклая завязал бой у деревни  Текнес, а вся колонна уже выходила на материк, прибыл шведский парламентер, сообщивший о предстоящем перемирии. По заключенному условию генерал Кронштедт сдал русским Умео со всеми запасами и отвел свои войска на 200 верст к городу Гернезанду. Заняв Умео, Барклай сделал все распоряжения, чтобы утвердиться в нем, и готовился оказать содействие колонне графа Шувалова, шедшей через Торнео. Во время этих приготовлений вечером 11 марта было получено известие о перемирии вместе с неожиданным приказом о возвращении в Васу. Барклаю тяжело было выполнить этот приказ. Он принял все меры, чтобы обратное движение "не имело вида ретирады". Поэтому главные силы двинулись не ранее 15 марта, а арьергард — только 17 марта. Не имея возможности вывезти военную добычу (14 орудий, около 3 тысяч ружей, порох и прочее), Барклай объявил в специальной прокламации, что оставляет все захваченное "в знак уважения нации и воинству".

Войска выступили двумя  эшелонами с арьергардом и  в три перехода достигли острова  Бьорке, откуда направились на старые квартиры в районе Васы. Несмотря на жестокий мороз, обратное движение по проложенной уже дороге было намного  легче, чему способствовали также теплая одежда и одеяла, взятые со шведских складов, а также подводы для ослабевших и больных солдат и снаряжение. При выступлении из Умео местный губернатор, магистрат и представители сословий поблагодарили Барклая за великодушие русских войск.

Южный корпус, которым командовал князь Багратион, насчитывал 15,5 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы (четыре эскадрона гродненских гусар и казаки). Впереди войска Багратиона шли два авангарда: правый — генерал-майора Шепелева, левый — генерал-майора Кульнева.

22 февраля казаки имели удачную стычку с передовыми постами неприятеля. 26 февраля основные силы Багратиона сошли на лед и двинулись к острову Кумблинге. Войска были полностью обеспечены полушубками, теплыми фуражками и валенками. Караван саней, нагруженных продовольствием, водкой и дровами, тянулся за войсками. 28 февраля к колонне присоединились военный министр граф Аракчеев и главнокомандующий Кнорринг в сопровождении русского посланника в Швеции Алопеуса. Алопеус имел дипломатические полномочия на случай желания противника вступить в переговоры.

2 марта войска сосредоточились  на Кумлинге, а 3 марта выступили  разделенные на пять колонн, обходя  полыньи и сугробы. Пехота шла  рядами, конница где по двое, а  где гуськом. Передовые части  шведов оставляли мелкие острова и уходили на запад. Вечером 3 марта первые четыре колонны заняли остров Варде, расположенный впереди Большого Аланда, а пятая колонна прошла через Соттунга на остров Бенэ, где столкнулась с арьергардом противника. Казаки атаковали его, Кульнев с остальными войсками пошел в обход острова, что заставило шведов поспешно отступить. Как раз в это время начальник Аландского отряда получил известие о совершенном в Стокгольме государственном перевороте.

До шведской столицы  русским оставалось лишь пять-шесть  переходов, поэтому новое шведское правительство выслало навстречу русским для переговоров полковника Лагербринна. Багратион не стал вступать в переговоры с Лагербинном, а отправил его в обоз к Аракчееву и Кноррингу. Сам Багратион приказал войскам продолжать наступление. Через двое суток без боя был занят весь Аландский архипелаг. Лишь авангард Кульнева настиг у острова Лемланд неприятельский арьергард. После небольшой стычки шведы бежали, бросив пушки.

       Между тем в Стокгольме произошел государственный переворот. Гвардейские полки свергли Густава IV. Новым королем риксдаг избрал дядю Густава IV, хорошо известного нам герцога Зюдерманландского, вступившего на престол под именем Карла XIII. Наступление трех русских корпусов на Швецию поставило ее в безвыходное положение. Поэтому новое правительство первым делом обратилось к русским с просьбой о перемирии.

4 марта в корпус  Багратиона с просьбой о перемирии  прибыл генерал-майор Георг-Карл  фон Дебельн, командующий шведскими  береговыми войсками. Он начал  переговоры сначала с Кноррингом и Сухтеленом, затем — с Аракчеевым. Последний сперва не соглашался на перемирие, ссылаясь на то, что цель императора Александра состоит в подписании мира в Стокгольме, а не в покорении Аландского архипелага. Аракчеев приказал даже ускорить наступление русских войск.

К вечеру 5 марта все  силы шведов были уже на западном берегу острова Эккер, а в ночь на 6 марта  они начали отступление через  Аландегаф. Русским достались брошенные  батареи с боеприпасами, лазарет  и транспортные суда. Конница авангарда Кульнева, не сходившего со льда в течение пяти суток, у Сигнальшера настигла арьергард отступавших шведов. Казаки Исаева окружили одну колонну, свернувшуюся в каре, врезались в нее, отбили два орудия и взяли 144 человека пленными, потом нагнали второе каре, взяли еще две пушки. Гродненские гусары окружили отделившийся батальон Зюдерманландского полка (14 офицеров и 442 нижних чина с командиром во главе) и после недолгой перестрелки вынудили его сдаться. Общее число пленных, взятых Кульневым, превысило силы его отряда, а все пространство снежной пелены Алан-дегафа было усеяно брошенными повозками, зарядными ящиками, оружием.

Тем временем Аракчеев переслал Дёбельну те условия, на которых русские  могли прекратить военные действия. Условия включали в себя:

Швеция навечно уступает Финляндию России в границах до реки Каликс, а также Аландские острова, морская граница между Швецией  и Россией будет проходить  по Ботническому заливу.