Эти ограничения вызвали
недовльство среди помещиков. Будучи членами
инвентарных комитетов, они добивались
сохранения не только ранее существующих
повинностей, но в ряде случаев и их увеличения.
В связи с сопротивлением
помещиков составление и введение
новых инвентарей затянулось. Чтобы
сломить дворянский консерватизм,
царизм пригрозил помещикам, что
банковские кредиты и льготы
по выплате недоимок будут
предоставляться только тем, кто
введет в своих имениях новые
инвентарные правила до 22 декабря
1852 г. Но помещики решительно
воспротивились этому и обратились
к царю с просьбой об их
отмене. Царизм пошел на уступки,
и в 1854 г. действие новых
инвентарных правил было остановлено.
Начался их пересмотр губернскими
комитетами.
После доработки инвентарные
правила в 1855 г. рассматривались
в Государственном совете, который
принял решение, что каждый
помещик должен выделить в
пользование крестьян 3,75 десятины
земли на ревизскую душу. Если
надел превышал 9 десятин земли,
помещик мог его уменьшить.
Разрешалось менять и крестьянские
наделы. Барщина с тяглого крестьянского
двора определялась в размере
3 дней мужской и столько же женской
в неделю. Подводная повинность засчитывалась
в счет барщины. Все другие работы — сгоны,
гвалты, шарварки и др. отменялись.
Но и эти правила
встретили жесткое сопротивление
помещиков, в результате чего
пересмотр и составление новых
инвентарей затянулось. Царское
же правительство, боясь обострения
отношений с местными помещиками,
не подгоняло их. До 1857 г. пересмотренные
и заново составленные инвентари
были введены в действие только
в V10 части помещичьих имений
в Белоруссии. Когда же началась
подготовка к отмене крепостного
права, введение новых инвентарей
вообще прекратилось.
Инвентарная реформа
во владениях помещиков и люстрация
государственных имений не могли
существенно повлиять на положение
крестьян, ибо не затрагивали
основ феодально-крепостнической
системы, которая уже переживала
глубокий кризис. Кризис находил
свое выражение в том, что
резко сокращались посевы, снижалась
урожайность основных сельскохозяйственных
культур, уменьшалось поголовье
скота в крестьянских хозяйствах.
За последнее десятилетие перед реформой
посевы зерновых культур в крестьянских
хозяйствах сократились на 110 тысяч четвертей,
картофеля — почти на 200 тысяч, количество
лошадей уменьшилось с 880 до 663 тысяч голов,
крупного рогатого скота — с 1998 тысяч
до 1431 тысячи, овец — с 1756970 до 1520500 голов.
В результате все большая часть крестьян
не могла платить налоги и выполнять другие
повинности в пользу своих владельцев
и государства. За 40 — 50-е годы недоимки
крестьян в белорусских губерниях возросли
в 1,5 — 2 раза. В одной только Витебской
губернии сумма недоимок в 1856 г. достигла
5648 тысяч рублей.
В полосу кризиса
вступило и помещичье хозяйство.
Кризис проявлялся в резком
снижении доходов, росте задолженности
кредитным учреждениям, финансовых
банкротствах и распродаже имений
с аукционов. Сумма долгов помещиков
пяти белорусских губерний достигла
в то время 39,6 млн. рублей. В
кредитных учреждениях Витебской
губернии было заложено 500 имений
из 1626, в Минской губернии —
550 из 2105. Даже такие образцово
организованные (на основе барщины)
многоотраслевые предпринимательские
хозяйства, как гомельское имение
князя Паскевича, дошли до состояния
финансового банкротства.
Свидетельством кризиса
феодально-крепостнической системы
в 40 — 50-е годы было также
нарастание крестьянского движения.
Если на протяжении первой
трети XIX в. было зарегистрировано
46 крупных выступлений крестьян,
то во второй трети их количество
возросло до 91. Они охватили 190 населенных
пунктов. Для подавления большинства
из них использовалась военная
сила.