Автор работы: Пользователь скрыл имя, 05 Мая 2012 в 22:21, реферат
Средиземноморье — место рождения и встречи большинства человеческих цивилизаций, религий, культур. К Средиземноморью всегда тяготели и некоторые соседние ареалы. Уникальность гигантского пространства на стыке сразу трех континентов — Европы, Азии и Африки — способствовала формированию здесь чрезвычайно своеобразной социоисторической и этнокультурной ситуации. Исторические сведения, данные археологии, этнографии и антропологии свидетельствуют о редком многообразии этносов, конфессий, рас, культур, социально-политических и хозяйственно-экономических форм жизни, сменявших друг друга в бассейне
СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ:
ОБЩНОСТЬ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ
Роберт Ланда |
версия для печати |
Своеобразие региона
Средиземноморье — место
рождения и встречи большинства
человеческих цивилизаций, религий, культур.
К Средиземноморью всегда тяготели
и некоторые соседние ареалы. Уникальность
гигантского пространства на стыке
сразу трех континентов — Европы,
Азии и Африки — способствовала
формированию здесь чрезвычайно
своеобразной социоисторической и
этнокультурной ситуации. Исторические
сведения, данные археологии, этнографии
и антропологии свидетельствуют
о редком многообразии этносов, конфессий,
рас, культур, социально-политических
и хозяйственно-экономических
Объяснение этому —
не только в чрезвычайно благоприятных
климатических и природно-
Своеобразные культуры при столкновении с более сильным противником редко исчезали полностью. Весьма знаменательно, что именно всемирно известный знаток истории Средиземноморья Фернан Бродель открыл фактор «сопро тивления культур», которые, вопреки всем попыткам их устранения, «появляются снова, упорно стремясь выжить»[1]. На востоке средиземноморского ареала культурные образования возникли раньше, чем в Европе, укоренились прочнее и поэтому отличались большей жизнестойкостью. В качестве примера можно привести цивилизацию Древнего Египта, которая выдержала нашествия и владычество гиксосов в XVIII веке до н. э., «народов моря» в XIII веке до н. э., ливийцев в X веке до н. э., эфиопов в VIII веке до н. э., ассирийцев в VII веке до н. э., персов в VI веке до н. э., греко-македонцев в IV веке до н. э., римлян в I веке до н. э. И лишь в IV веке н. э. византийцы довершили уничтожение основной части древнеегипетского наследия (главным образом, под флагом искоренения древнеегипетской религии, сопротивлявшейся христианству).
Таким образом, цивилизация Древнего Египта сопротивлялась более двух тысячелетий, в течение которых страна не только восемь раз попадала под иноземное иго, но и постепенно ассимилировала на своей территории иноэтническое население (рабов, кочевников, наемников, насильно переселяемых жителей завоеванных областей), а также интенсивно взаимодействовала с сопредельными регионами. Так, области Нубии, Ливии, Сирии, Палестины постоянно оказывались либо под властью Египта, либо объектами его экспансии. Египтяне многому учили других и многому учились сами. Их культура, как и культура других народов Средиземноморья, создавалась и развивалась в условиях иноземных влияний.
Если сказанное верно в отношении древнеегипетской культуры, одной из наиболее консервативных в Средиземноморье, то тем более применимо к остальным. Известно, чем обязана архаическая Греция XI–VI веков до н. э. культурам эгейцев, ахейцев, Древнего Египта, Финикии, Сирии, Малой Азии и древней Персии. Точно так же Древний Рим усвоил достижения греков, карфагенян, эллинистических государств Востока, а еще раньше — этрусков, самнитов, галлов и иных средиземноморских народов[2]. Эти заимствования лишь усилили цивилизацию Древнего Рима, довели ее до совершенства, одновременно добавив элемент плюрализма в ее местные варианты. Без подобных процессов было бы невозможно социокультурное равновесие гигантской империи, впервые (и, как оказалось, лишь раз в истории) добившейся политического единства всего Средиземноморья.
Несомненно, это единство
было экономически, психологически и
духовно подготовлено предшествующими
полуторатысячелетними
Синтез цивилизаций
Средиземноморье — родина
большинства известных
Указанный культурный синкретизм
как бы помогал передавать эстафету
исторического лидерства от одной
этнокультуры к другой и в то же
время являлся стимулятором исторического
развития. Так, Карфаген способствовал
вовлечению в орбиту греко-римского
Средиземноморья находившихся под
его влиянием ливийцев, нумидийцев,
прочих африканцев. В то же время
небывалый подъем Рима во многом связан
с обогащением латинской
«Постоянное раздвоение между
восточным и западным миром, скрещение
азиатских и европейских
И если, когда речь идет о Византии, обычно приходится доказывать ее тесную связь с Востоком, подчеркивать ее «четко выраженный восточный колорит», то еще сложнее увидеть западные корни, западный социокультурный субстрат в аль-Андалусе, арабо-исламской стране, где уже в IX веке епископ Кордовы сетовал: «Христиане даже забыли свой язык… Наоборот, бесчисленны те, которые умеют выражаться по-арабски в высшей степени изящно»[7]. В аль-Андалусе постепенно формировалась совершенно новая народность смешанного происхождения, отличавшаяся этноконфессиональным плюрализмом. Реконкиста и попытка вторгшихся на полуостров берберов Магриба дать ей отпор нарушили этот процесс: с XII века началось массовое бегство из аль-Андалуса иудеев и христиан-мосарабов (от «мустаараб», т. е. арабизированный), обвиненных в помощи «неверным». Тем не менее плюралистичность цивилизации аль-Андалуса и пестрота населения страны сохранялись до самого ее исчезновения в 1492 году. Думается, прав И. Ю. Крачковский, говоривший об Иберийском полуострове: «Здесь прошлое дает нам яркий пример шаткости границ между Востоком и Западом, когда речь идет о развитии мировой культуры»[8]. Вклад аль-Андалуса в эту культуру пока еще не оценен в полной мере, несмотря на труды Хуана Вернета и Монтгомери Уотта[9].
Византия и аль-Андалус,
разделенные водами Средиземного моря,
поддерживали, тем не менее, регулярные
контакты. Во-первых, даже потеряв свои
владения на Ближнем Востоке, византийцы
сохраняли там определенное культурное,
экономическое и даже религиозное
(среди христиан) влияние, особенно
в Сирии. Это передалось и в
аль-Андалус, где правили сирийцы
Омейяды, которые Средиземное море
называли «Сирийским», а свою столицу
Кордову — «вторым Багдадом»
или «западным
Арабский Запад
Экономические, культурные,
этносоциальные и прочие связи аль-Андалуса
с мусульманской Сицилией IX–XI веков
были особенно крепки. Сицилию называли
«литературной провинцией» аль-
На Сицилии арабо-исламская
культура процветала и при арабском
господстве (859–1086), и при владычестве
сменивших их норманнов (1086–1194), и
при королях династии Штауфенов,
особенно при Фридрихе II (1215–1250), совмещавшем
титулы короля Сицилии, Иерусалима и
императора Священной Римской империи.
Характерно, что Фридриха, как и
самого известного из норманнских монархов
Рожера II (1112–1154), за любовь ко всему
арабскому даже прозвали «крещеными
султанами Сицилии». При них арабский
язык и культура сохраняли свое значение,
многие арабы занимали важные должности,
арабские торговцы и ремесленники имели
свои кварталы, мечети, пользовались некоторыми
привилегиями. При дворе были приняты
арабские учителя и поэты-панегиристы,
в обращении ходили (как и в
католической Кастилии того времени) монеты
с арабскими надписями, датами хиджры
и даже мусульманскими религиозными
формулами. Арабы-архитекторы при
строительстве церквей
Магриб всегда, даже после начала Крестовых походов, имел тесные экономические связи с Сицилией и югом Италии (особенно в 1123–1160 годах, когда сицилийские норманны владели большей частью Туниса и западом Ливии, получившими тогда в Магрибе название «Кастилии»). И в Магрибе, и на Сицилии мусульмане при норманнах свободно выбирали своих кади (судей), пользовались самоуправлением, переводили на латынь, еврейский и другие языки (с помощью христиан и иудеев) труды арабских географов, историков, философов, математиков, в том числе обосновавшегося на Сицилии сирийского ученого Абу Сальта Омейя, которого считали «воплощением всей мудрости Востока». На западе Средиземноморья свободные контакты со сменой подданства (реже — религии) бы ли обычным делом: известно, что аль-Идриси, почти всю жизнь прожив на Сицилии, на склоне лет вернулся в Магриб, как и флотоводец Роджера II бербер Юсуф, впоследствии перешедший на службу к магрибинским халифам Альмохадам. В то же время адмиралом норманнского короля стал сирийский христианин Георгий Антиохийский, ранее служивший Зиридам — берберским правителям Ифрикийи (Туниса). Вместе с тем мусульмане Магриба, аль-Андалуса и Сицилии живо интересовались историей, географией и культурой Арабского Востока, о чем свидетельствуют труды аль-Бакри, аль-Идриси, Ибн Саида, Ибн Хазма.
Информация о работе Средиземноморье: общность истории и культуры