ВВЕДЕНИЕ
К началу 1917 года
недовольство властью и ее
носителями стало в России
почти всеобщим. Тянувшаяся два
с половиной года война, стоившая
стране неисчислимых жертв и
принесшая пока одни лишь поражения,
прогрессирующий развал транспорта,
создававший трудности со снабжением, невероятный
рост дороговизны, - все это вызвало растущее
утомление и озлобленность против режима.
При этом высшие круги общества были настроены
и против самодержавного государства,
и лично против императора гораздо резче,
чем масса населения. Влияние “придворной
камарильи” было несравненно заметнее
для петербургской аристократии, думских
верхов и столичной интеллигенции, чем
для миллионов рядовых солдат-фронтовиков
или крестьян отдаленных тыловых губерний.
Именно российская элита, выведенная из
терпения разгулом последних времен распутинщины,
и стала питательной средой для разного
рода заговоров и тайных союзов, ставящих
своей целью избавление от ставшего предельно
непопулярным, если не сказать ненавистным,
императора. Самодержавию была поставлена
в вину самая гибельная черта для авторитарного
государственного строя: полная неэффективность,
бессилие и недееспособность власти при
очевидной, так раздражающей всех деспотичности.
В конце 1916 - начале 1917 года все явные и
тайные организации российских верхов
- думские фракции, аристократические
клубы, великосветские салоны, масонские
ложи, общественные комитеты были охвачены
лихорадкой встреч, переговоров и соглашений
самых различных лиц, в той или иной степени
причастных к политике страны. "Нынешняя
власть не способна преодолеть хаос, ибо
она сама является источником хаоса, она
не способна привести Россию к победе
в войне, и потому склоняется к сепаратному
миру, унизительной капитуляции перед
Германией" - таков был общий вывод большинства
политических сил и группировок России
к февралю 1917 года. За положением в верхах
"великой восточной союзницы" с растущей
тревогой наблюдали и в западных столицах
государств Антанты. К этому моменту правящие
круги этих стран уже имели основания
считать, что мировая война ими выиграна,
- анализ объективного соотношения сил
показывал, что Германии не продержаться
более, чем два года. Однако будущность
громадного Восточного фронта, сковывавшего
значительную часть германских сил, вызывала
у них явное беспокойство. Способность
России к дальнейшему продолжению войны
оказалась под серьезным вопросом, и прежде
всего, по мнению союзнических разведок
и дипломатий, по вине ее собственной верховной
власти. Отсюда и стремление предупредить
нежелательный для Запада ход событий,
провести с помощью российских друзей
своего рода "хирургическую операцию"
- смену носителей власти и прежней формы
правления, дабы новая, "свободная Россия"
стала более надежной союзницей в войне
и менее требовательной победительницей
за столом послевоенных переговоров. Орудием
осуществления этих далеко идущих планов
стали многочисленные союзнические миссии,
к тому моменту располагавшие чрезвычайно
разветвленными связями в российских
верхах. И для отечественных, и для зарубежных
"друзей свободы" речь могла идти
лишь о смене политического режима с помощью
верхушечного переворота, но никак не
о революции. Память о 1905 годе была слишком
живой, чтобы кто-то мог хотеть повторения
тех страшных для "правосознательных
граждан" дней. Однако, как это почти
всегда случается в истории, действительность
очень быстро опрокинула все расчеты,
и несколькими месяцами спустя времена
первой русской революции могли показаться
своего рода идиллическими сценами. Подлинный
механизм февральских событий во многих
своих деталях неясен и по сей день. Изучение
их во всей полноте - дело современных
и будущих историков, внешний же их ход
давно и хрестоматийно известен. 23 февраля
1917 года на улицах Петрограда начались
первые манифестации, вызванные прошедшей
волной массовых увольнений и начавшимися
перебоями в снабжении хлебом. Военные
власти столицы не сумели сразу же овладеть
положением, а через три дня это стало
уже невозможным: войска отказывались
от повиновения и братались с манифестантами.
Вторая русская революция стала реальностью.
[1]
Творческая работа состоит
из: введения, четырех глав, шести параграфов,
заключения, списка использованных источников.
Объектом исследования работы
является: Временное Правительство
как высший орган власти и управления
в России в 1917г.
Цель творческой работы: установить причины возникновения Временного
Правительства и его основной деятельности.
Методологической основой
творческой работы являются: диалектический, логический, системный,
сравнительный, исторический и др. методы
познания.
1.Создание
Временного правительства.
Временное правительство
- высший орган власти и управления в России со 2 марта по 25 октября
1917. Возникло в дни Февральской революции
в ходе переговоров членов Временного
комитета, Государственной думы и Исполнительного
комитета Петроградского Совета. К началу
1917 года недовольство властью и ее носителями
стало в России почти всеобщим. Тянувшаяся
два с половиной года война, стоившая стране
неисчислимых жертв и принесшая пока одни
лишь поражения, прогрессирующий развал
транспорта, создававший трудности со
снабжением, невероятный рост дороговизны,
- все это вызвало растущее утомление и
озлобленность против режима. При этом
высшие круги общества были настроены
и против самодержавного государства,
и лично против императора гораздо резче,
чем масса населения. Влияние “придворной
камарильи” было несравненно заметнее
для петербургской аристократии, думских
верхов и столичной интеллигенции, чем
для миллионов рядовых солдат-фронтовиков
или крестьян отдаленных тыловых губерний.
Именно российская элита, выведенная из
терпения разгулом последних времен распутинщины,
и стала питательной средой для разного
рода заговоров и тайных союзов, ставящих
своей целью избавление от ставшего предельно
непопулярным, если не сказать ненавистным,
императора. Самодержавию была поставлена
в вину самая гибельная черта для авторитарного
государственного строя: полная неэффективность
, бессилие и недееспособность власти
при очевидной, так раздражающей всех
деспотичности. Идея создания правительства
«общественного доверия» или «национальной
обороны» восходит к середине 1915, когда
под впечатлением от поражений русской
армии на фронте в Государственной думе
и Государственном совете оформился оппозиционный
царскому режиму «прогрессивный блок».
Только в августе 1915 было составлено шесть
списков кандидатов в это правительство,
в четырех из которых его главой значился
князь Г.Е. Львов, председатель Всероссийского
земского союза, один из руководителей
«Земгора». Предполагалось, что это правительство
будет действовать в императорской, а
не революционной России. [1] Как признавался
после революции член Временного комитета
Государственной думы В.В. Шульгин: «Мы
были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком
власти хвалить ее или порицать… Мы способны
были, в крайнем случае, безболезненно
пересесть с депутатских кресел на министерские
скамьи… под условием, чтобы императорский
караул охранял нас… Но перед возможным
падением власти, перед бездонной пропастью
этого обвала - у нас кружилась голова
и немело сердце». Революция застала оппозицию
врасплох. У нее не оказалось ни конкретных
планов первоочередных мер во внутренней
политике, ни кадров для занятия многочисленных
должностей после отстранения царской
администрации.
1.1 Становление двоевластия.
26 марта царь приостановил
сессию Государственной думы, но
депутаты по примеру французских
революционеров 1789г. решили продолжить дебаты. Перед ними
встал вопрос: как реагировать на приближение
восставших к Таврическому дворцу, где
проходило заседание? Некоторые, соглашаясь
с Милюковым, считали, что будет более
достойным встретить их, ocтаваясь на своих
местах. Вопреки мнению своих коллег Керенский
бросился навстречу восставшим и приветствовал
их приход. Этим порывом он сохранил союз
народа и парламента. В то же время группа
рабочих, активистов-меньшевиков и Военного
комитета, которые были только что освобождены
из тюрьмы восставшими, вместе с двумя
депутатами-меньшевиками (Н.Чхеидзе и
М.Скобелев) и бывшим председателем Санкт-Петербургского
Совета 1905 г. Хрусталевым-Носарем в одном
из залов Таврического дворца создавали
Совет рабочих депутатов. Под именем Временного
исполнительного комитета Совета рабочих
депутатов группа активистов, среди которых
преобладали меньшевики, провозгласила
себя штабом революции. Он образовал Комиссию
по снабжению (она тут же призвала население
кормить восставших солдат) и Военную
комиссию под председательством Мстиславского
для координации действий защитников
революции. В то же время Государственная
дума, встревоженная образованием Совета
и не желавшая остаться в стороне от движения,
пошла на осторожный разрыв с царизмом
и создала Комитет по восстановлению порядка
и связям с учреждениями и общественными
деятелями под председательством Родзянко.
Этот комитет, в котором преобладали кадеты,
стал первым этапом на пути к формированию
правительства. 27 февраля около полуночи
П.Милюков смог объявить Совету, что Дума
только что «взяла власть». Военным комендантом
Петрограда Комитет назначил полковника
Энгельгарда. Совет выразил свой протест,
так как только что поставил Мстиславского
во главе Военной комиссии Совета. Две
власти, рожденные революцией, были на
грани конфликта. Во имя сохранения единства
в борьбе против царизма Совет вынужден
был уступить. Он не готов был взять власть.
Его руководители боялись ответных действий
со стороны армии, царя и решили, что лучше
не препятствовать думцам взять всю ответственность
на себя. Вспоминая с ностальгией о советах
1905 г., члены-основатели Петроградского
Совета хотели видеть его в соответствии
с меньшевистской концепцией «пролетарской
цитадели» в буржуазном государстве. Служащий
интересам рабочего класса в борьбе против
буржуазии, Совет должен был также стать
на первом этапе самым прочным оплотом
буржуазной революции против возврата
к самодержавию.[2]
Эта концепция объясняет
позицию руководителей Совета
по отношению к думскому Комитету.
За исключением Керенского все считали, что, так
как революция еще не прошла «буржуазную
фазу», деятельность министров-социалистов
не принесет результатов и только дискредитирует
революционное движение. Поэтому руководство
Совета отказалось от участия в правительстве.
Тем не менее, хотя угроза военных репрессий
не была исключена, Исполком Совета все
же решил признать законность правительства,
сформированного Думой, и поддержать его.
Это признание сопровождалось одним условием,
которое являлось основой соглашения,
касавшегося установления нового режима:
Совет поддержит правительство лишь в
той мере, в какой оно будет проводить
одобренную им демократическую программу.
За исключением большевиков, выдвинувших
лозунг «Вся власть Советам!», и анархистов,
все социалистические течения одобрили
условия соглашения. Оно означало признание
двух различных и антагонистических властей,
подчинение цензовых классов правительству,
а трудящихся и солдат — Совету. С одной
стороны, образовался «лагерь» правительства,
сословных учреждений (земства, городские
думы) и «буржуазным партий (кадеты), с
другой — силы «демократии» (Советы , ее
диетические партии, анархисты, профсоюзы).
Когда в ночь с 1 на 2 марта состоялась встреча
руководителей Совета и Комитета, каждый
лагерь переоценивал силы другого. Совет
был уверен, что только Дума могла войти
в контакт с генштабом и предотвратить
всякую попытку контрреволюции. Члены
же Комитета приписывали Совету такое
влияние на революцию, каким он еще не
обладал. Представители Совета (Суханов,
Стеклов) сформулировали очень скромные
требования (амнистия, политические свободы,
созыв Учредительного собрания), ни одно
из которых не было собственно социалистическим.
Приятно удивленный такой позицией, Милюков
только попросил от имени думского Комитета,
чтобы правительство провозгласило, «что
оно сформировано по соглашению с Советом»,
и чтобы этот текст, предназначенный узаконить
в глазах общественного мнения смену правительства,
был опубликован в «Известиях» рядом с
прокламацией Совета, желательно на той
же странице. Совет согласился и со второй
просьбой Милюкова — чтобы никакое решение,
касающееся характера будущего режима,
не принималось до созыва Учредительного
собрания. Оставалось только договориться
относительно состава правительства:
князь Львов — председатель Совета министров
и министр внутренних дел , Милюков — министр
иностранных дел, Гучков — военный министр,
Терещенко — министр финансов, Шингарев
— министр сельского хозяйства, Коновалов
— министр торговли, Некрасов — министр
путей сообщения. Чтобы придать кабинету
некую революционность, думцы настояли
на включении в него Чхеидзе и Керенского.
[2]
В достижении
1 марта компромисса между Государственной
думой и Советом, несомненно, сыграла
роль неуверенность относительно
позиции Николая П и генерального
штаба. Информированный за два дня до этого
о серьезности положения, Николай II решил
отправиться в Царское Село, приказав
генералу Н. Иванову восстановить порядок
в Петрограде. Но ни генерал, чьи войска
отказались повиноваться, узнав, что весь
столичный гарнизон перешел на сторону
революции, ни царь, чей поезд железнодорожники
направили в Псков , так и не достигли окрестностей
Петрограда. В течение всего дня 1 марта
царь находился в пути. Прибыв поздно вечером
в штаб Северного фронта, он узнал о полной
победе революции. Династия могла еще
быть спасена, если бы царь немедленно
отрекся от престола в пользу своего брата
великого князя Михаила Александровича.
С согласия великого князя Николая Николаевича
верховный главнокомандующий предложил
командующим фронтами направить царю
телеграммы с рекомендацией отречься
от престола, «чтобы отстоять независимость
страны и сохранить династию». Из-за слабого
здоровья сына Алексея Николай отрекся
в пользу брата Михаила Александровича.
2 марта он передал текст отречения двум
эмиссарам Думы - Гучкову и Шульгину, прибывшим
в Псков. Но этот акт был запоздалым, и
народ, узнав о планах правительства заменить
Николая Михаилом, требовал провозглашение
республики. Несмотря на усилия, предпринятые
Милюковым для спасения династии, Михаил,
которому князь Львов и Керенский объяснили,
что не могут гарантировать его безопасность,
в свою очередь отрекся от престола. Сообщение
сразу о двух отречениях от престола (3
марта) означало окончательную победу
революции — столь же неожиданную, как
и ее начало. [3]
После отречений
Николая и Михаила единственным
законным органом центральной
власти стало Временное правительство,
пришедшее 2 марта на смену
думскому Комитету. Создание Временного правительства
явилось тем компромиссом, к которому
были вынуждены прибегнуть Временный
комитет и Петроградский Совет. Первый
олицетворял собой умеренные силы общества,
которые одни только к этому времени являлись
более или менее организованной силой.
Второй представлял реальную, но совершенно
не организованную силу толпы и поэтому
мог диктовать условия Комитету, но был
не в состоянии организовать управление
государством. . В составе Временного правительства
преобладали представители партии конституционных
демократов, что в дальнейшем обусловило
изменения во всех сферах жизни государства
и общества в соответствии с программными
установками кадетов. Председателем и
одновременно министром внутренних дел
стал глава всероссийской земской организации,
монархист по убеждениям, князь Г.Е.Львов.
Единственным представителем “революционной
демократии” был министр юстиции эсер
А.Ф.Керенский. [15]
Состав и Декларация
о задачах нового правительства, как известно,
были оговорены на встрече представителей
Комитета и Совета и лишь после этого были
опубликованы. По отношению к Временному правительству Советы
представляли собой вторую власть. Петроградский
Совет формально являлся городской общественной
организацией и официально не претендовал
на власть, но, объявив себя органом, представляющим
«всю трудовую Россию», и получив поддержку
масс, был реальной угрозой для правительства
как института, действующего от имени
народа и для народа. Состав Петросовета,
возглавлявшийся меньшевиком Н.С.Чхеидзе,
был в основном умеренным, эсеровско-меньшевистским.
Большевиков в руководящем органе Совета
было всего два. Такой состав Петросовета
привел к складыванию некоторого двоевластия:
Временное правительство обеспечило преемственность
власти и де-факто было официальным высшим
органом управления, в то же время Совет
имел большое влияние на войска петроградского
гарнизона и мог эту власть перехватить.
Реальная сила Петроградского Совета
не была, конечно, так велика, как могло
бы показаться его лидерам. Он обладал
бесспорным верховенством, но очень разросся
— 850 рабочих и 2 тыс. солдатских депутатов;
большую часть своих полномочий он передал
Исполкому, где профессиональные политики,
назначенные «по праву», вытеснили беспартийных
активистов. Временное правительство
объявило о своем намерении осенью 1917г.
созвать Учредительное собрание, которое
должно было решить все важнейшие вопросы,
стоявшие перед российским обществом.
[4] До созыва такого собрание Временное
правительство считало себя не в праве
решать вопросы о форме государственного
устройства и форме правления. Таким образом,
можно сказать, что в период между двумя
революциями 1917г. в России существовала
переходная от монархии к республике форма
правления. В марте 1917г. по указанию Временного
правительства был образован орган, ответственный
за разработку законодательства — Юридическое
совещание. Совещание в свою очередь образовало
комиссию, которой было поручено разработать
проект российской конституции. В проекте
предусматривалось существование президента
и двухпалатного парламента. Республика,
с учетом специфики российской государственности,
предполагалась президентская. [2]
1.2 Состав Временного правительства
Почти все министры принадлежали
к элите дореволюционной России.
16 человек, то есть 42% прошло школу российского
парламентаризма (И.В. Годнев, А.И. Гучков,
И.Н. Ефремов, А.Ф. Керенский, Ф.Ф. Кокошкин и др.). Во все четыре
состава Государственной думы входил
Ф.И. Родичев. 4 министра ранее были руководителями
фракций в Государственной думе (Ефремов,
Керенский, Милюков, И.Г. Церетели). Годнев,
В.Н. Львов и А.И. Шингарев были председателями
думских комиссий. 18 человек избирались
гласными земств и городских дум. 31 человек
имели высшее образование, из них 24 окончили
университеты. Двое - С.С. Салазкин и Шингарев
- имели два высших образования, закончив
физико-математический и медицинский
факультеты. Среди членов правительства
были: один академик (С.Ф. Ольденбург), три
профессора (А.А. Мануйлов, Н.В. Некрасов,
Салазкин), пять приват-доцентов (М.В. Бернацкий,
Годнев, А.В. Карташев, Кокошкин, Милюков).
Годнев и Салазкин имели степень доктора
медицины, Мануйлов - доктора политэкономии,
Н.Д. Авксентьев получил степень доктора
философии в Германии. По образованию
в составе правительства больше всего
было юристов - 11 человек, врачей, экономистов
и инженеров - по четыре, военных - трое,
5 человек закончили историко-филологический
факультет. По роду занятий на первом месте
стояли преподаватели вузов - 8 человек,
далее шли промышленники , адвокаты , землевладельцы.
Большинство членов Временного правительства
находилось в конфликте с самодержавной
властью. 10 человек (Авксентьев, Гвоздев,
П.П. Маслов, Милюков, Никитин, С.Н. Прокопович,
Салазкин, Скобелев, Церетели, В.М. Чернов)
испытали тюремное заключение и ссылки
, 6 человек исключались из учебных заведений
(Авксентьев, А.И. Верховский, Маслов, А.В.
Пешехонов, Церетели, Чернов) , 5 человек
лишались права преподавания или были
вынуждены оставлять работу в учебных
заведениях (Карташев, Кокошкин, Мануйлов,
Милюков, Салазкин), 3 (Кокошкин, Пешехонов,
Родичев) подвергались административным
преследованиям. По сословной принадлежности
21 человек были дворянами, в том числе
трое (Г.Е. Львов, Церетели и Д.И. Шаховской)
имели титул князя. Выходцами из крестьян
были Гвоздев и Карташев. Дальнейшая судьба
членов Временного правительства как
зеркало отразила отношение к революции
российской интеллигенции. 16 бывших министров
в той или иной форме сотрудничали с Советской
властью, 23 человека эмигрировали и первоначально
вели активную антисоветскую деятельность.
В дальнейшем некоторые из них изменили
свои взгляды. Контр-адмирал Д.Н. Вердеревский
незадолго до своей смерти принял советское
гражданство, Пешехонов работал консультантом
в торгпредстве СССР в Прибалтике, крупный
предприниматель С.Н. Третьяков сотрудничал
в эмиграции с советской разведкой и был
казнен фашистами. [3]