Теория этногинеза гумелева

Данная контрольная  работа посвящена исследованию созданной Львом Николаевичем Гумилевым теории этногенеза, которая является одним из наиболее интересных феноменов отечественной науки второй половины XX века. В теории Гумилева для философа интересно многое - и культурологические, и социально-философские, и методологические аспекты, однако основную ценность представляет ее философско-историческое содержание. Занимаясь изучением издревле, еще с Полибия и Ибн Халдуна волновавших людей вопросов об основных принципах и характере исторического процесса, Гумилев предпринял смелую попытку соединить эти исконные философские проблемы с данными современных наук - как общественных, так и естествознания. В соответствии с общими тенденциями науки XX века, заключающимися в интеграции различных областей знания, Лев Николаевич разработал свою теорию как синтез различных дисциплин - истории, этнологии, химии, географии, физики, биологии, генетики. Таким образом, теория Гумилева является современной в полном смысле этого слова.

Первоначально теория этногенеза была сформулирована в статьях, публиковавшихся в  течение 1970х г.г. в общеакадемическом  журнале по естественным наукам «Природа», а в наиболее полном виде — в  докторской диссертации по географическим наукам (успешно защищенной, но не утвержденной ВАКом), депонированной ВИНИТИ в 1979 г. - «Этногенез и биосфера Земли» (в виде полноценно изданной монографии она вышла в свет лишь в 1989 г.). С самого момента своего появления она вызвала шквал критики с самых разных сторон, не утихший и поныне. Теория Гумилева фактически официально была признана антинаучной, а автор - искажающим достоверные исторические факты, в результате чего ему было отказано в праве даже именоваться ученым. Интересно отметить, что такое критическое отношение существовало как к общей теории этногенеза, так и к ее частному случаю - работам Гумилева по этногенезу и истории народов Евразии, в первую очередь - России и монголов. С более общей, философской и философско-исторической точки зрения теория Гумилева также была объявлена лишенной всякой ценности, и, более того — даже вредной. Причем, если еще три десятилетия назад Гумилева обвиняли в отсутствии основополагающих положений исторического материализма в его работах, в антимарксизме а также - в непатриотичности его произведений, то теперь зачастую упор делается на якобы присутствующий в трудах Гумилева национализм.

Необоснованность  подобных упреков для непредвзятого  читателя очевидна. Академик Д.С. Лихачев  в предисловии к первому изданию  книги Л.Н. Гумилева «Древняя Русь и Великая степь» писал: «. концепция Л.Н. Гумилева, как мне кажется, целиком соответствует основной идее понятия "дружба народов"»1. Существенно отметить, что до сих пор подавляющее большинство оппонентов не просто критикуют Гумилева, но выдвигают против него упрек в научной несостоятельности его произведений. (Комментируя этот упрек, можно вспомнить, что в 1987 г., обращаясь к тогдашнему секретарю ЦК КПСС А.Н. Яковлеву с предложением издать наконец фундаментальные труды Льва Николаевича по этногенезу, выдающиеся ученые Д.С. Лихачев и В.Л. Янин отметили, что теория этногенеза выполнена «на обширнейшем и глубоко проанализированном материале истории народов Евразии и Африки»2).

Однако, несмотря на такое обилие критики, творчество Гумилева до сих пор остается малоисследованным. Несколько кандидатских диссертаций, воспоминания друзей, статьи немногочисленных учеников и последователей — вот и все, что существует по этой теме на настоящий момент. Имеется, конечно, и достаточно многочисленная подборка работ, критикующих теорию Гумилева - как написанных в советское время, так и изданных уже в наши дни. Однако, большинство контраргументов против теории Гумилева, известных на настоящий момент, носит декларативный характер. Оппоненты теории зачастую избегают упоминания трудов Гумилева (даже критического) в своих научных исследованиях, а большинство научных работ, ссылающихся на произведения Гумилева, не анализируют саму теорию Гумилева, а выхватывают ее отдельные стороны (не всегда самые принципиальные) исключительно в своих собственных (посторонних по отношению к Гумилеву) целях. Все это имеет место наряду с несомненной оригинальностью трудов Гумилева, которую едва ли могут отрицать как сторонники, так и противники его теории, и их широкой общественной популярностью. Трудно назвать какую-либо еще общественнонаучную теорию (разве что марксизм), которая бы вызвала такой поистине широчайший общественный интерес - еще в советское время депонированный в ВИНИТИ трактат «Этногенез и биосфера Земли» зачитывался до дыр, распространялся всеми возможными способами, на ленинградские лекции Гумилева по теории этногенеза приходило огромное количество людей. Его труды читали физики и химики, биологи и писатели, военные и гражданские служащие. Если искать в истории аналогии такого интереса к научной концепции, прежде всего, приходят в голову естественнонаучные теории, имевшие междисциплинарный характер и большое мировоззренческое значение.

Также, несмотря на то, что сам Гумилев определил  хронологическим пределом своих  исследований XVIII век, его произведения обладают настолько высокой общественно-политической значимостью, что получили хождение в российских общественных и политических кругах. Их представители широко используют введенные Гумилевым понятия и определения, опираются на его идеи для подтверждения собственных взглядов, зачастую не имеющих ничего общего с взглядами самого Гумилева.

Очевидно, что  при недостатке объективного научного и философского изучения это сводится к искажению позиций Гумилева; более того, теория Гумилева начинает таким образом ассоциироваться с высказываниями соответствующих публицистов и общественных деятелей. Как нам представляется, все это наглядно свидетельствует о необходимости всестороннего изучения теории Гумилева. Существенно важно и то, что она является едва ли не единственной существующей на сегодняшний день универсальной, т.е. объясняющей все аспекты этногенеза, этнологической теорией. (Другой вопрос - насколько эта теория соответствует действительности).

Также необходимо отметить актуальность теории Гумилева в связи с растущей популярностью евразийских идей. О евразийстве за последние 20 лет говорили и писали такие разные люди, как H.A. Назарбаев, М.Ш. Шаймиев, Е.М. Примаков, Патриарх Кирилл и многие другие. В то же время, нельзя сказать, чтобы евразийство понималось всеми ими адекватно. Так, в интерпретации Назарбаева оно представляет собой геополитическое обоснование независимости Казахстана, вне всякой связи с такими государствами, как Россия, Украина, Белоруссия. Евразийские взгляды использовались для утверждения особой роли татарского народа в современной РФ. В интерпретации ряда политических деятелей евразийство представляет собой нечто аморфное, достаточно далекое от положений, выдвинутых основателями учения. Очевидно, что в свете широкого общественного интереса к евразийским перспективам России необходимо правильное понимание этих перспектив, соответствующее собственно евразийским идеям. Теория Гумилева представляет в этом отношении бесспорный интерес, т.к. придерживаясь положений, сформулированных классиками евразийства, она подводит под эти положения фундаментальную, на современном уровне науки проработанную основу. Отметим также, что если основатели евразийства работали в 20е г.г. XX века, и их мысли о евразийском будущем России были направлены на далекую перспективу, то Гумилев дожил до того времени, когда о евразийстве стало возможным открыто говорить, обсуждать его. Таким образом, его труды можно воспринимать не как абстрактный прогноз, а как живое руководство к действию для тех, кто разделяет евразийские представления о нашей стране.

Особо следует  остановиться на собственно историко-философской  актуальности исследования теории этногенеза. Как известно, философско-историческая проблематика вообще является традиционной для отечественной мысли. Она присутствовала в ней еще со средних веков, с представлений о Москве как Третьем Риме, затем занимала значительное место в философии XIX - начала XX века. Однако, в советский период в развитии этого направления русской философии в значительной степени произошел перерыв. Такими крупными мыслителями, как А.Ф. Лосев и М.М. Бахтин, связанными с дореволюционной философской традицией, философско-историческая проблематика не разрабатывалась. Другие философы, работавшие в СССР, активно разрабатывали философию науки, теорию познания, этику, эстетику, социально-философские вопросы. Философско-историческая тематика же оставалась в стороне, а там, где она все-таки присутствовала - исследовалась в марксистском ключе, который по отношению ко всей истории отечественной философии нельзя не назвать односторонним. И именно в творчестве Гумилева, по сути, еще в советский период произошло возрождение философско-исторического направления русской мысли во всем его богатстве и разнообразии. Фактически, не связанный официально с философской наукой Гумилев протянул руку славянофилам, Чаадаеву, Данилевскому, Леонтьеву, Федорову, продолжил и развил их традиции. Предпринятая им попытка означает, что русская философско-историческая мысль не прервалась, а сохранилась в сложный для отечественной философии период. В известной степени, благодаря трудам Гумилева можно делать выводы и о существовании дальнейших перспектив этой традиционной для русской философии проблематики. И это также является фактором, обусловливающим историко-философскую актуальность изучения теории Гумилева.

Степень изученности  проблемы. Теория Гумилева стала объектом внимания научной общественности с  момента выхода его первых работ  по этногенезу. Хронологически, все  работы, так или иначе затрагивающие  пассионарную теорию этногенеза, могут быть разделены на два основных этапа:

1. Советский  период (70е - конец 80х г.г.). Для  этого периода характерны критические  выпады в адрес Гумилева со  стороны официальной советской  этнографии и в известной степени  - обществознания в целом, при практически полном отсутствии работ, развивающих теорию, и ее объективных исследований. При этом сама теория Гумилева оставалась известна достаточно узкому кругу специалистов. Основным представителем указанной критики являлся академик Ю.В. Бромлей1. Кроме того, к ней относятся имена В.И. Козлова2, А.И. Першица, В.В. Покшишевского3. Помимо собственно критики пассионарной теории этногенеза, эти авторы были создателями альтернативных гумилевскому представлений об этносе. Одним из главных мотивов их критики Гумилева было обвинение в антимарксизме. Аналогичные обвинения в идеологической вредности теории Гумилева высказывали философы Б.М. Кедров, И.А. Крывелев и историк И.Р. Григулевич4. Помимо представителей официального обществознания, в этот период против Гумилева выступало определенное крыло советской публицистики, группировавшееся вокруг журналов «Наш современник» и «Молодая гвардия». К нему относились писатель В.А. Чивилихин5 и А.Г.

2. Постсоветский  период (с конца 80х - начала 90х  г.г. до нашего времени). Для этого периода характерно широкое общественное распространение взглядов Гумилева, появление работ, развивающих теорию этногенеза, а также первые попытки ее объективного изучения. К числу последователей Гумилева, появившихся в этот период, можно отнести его учеников - К.П. Иванова2 и В.Ю. Ермолаева3, применивших теорию этногенеза к изучению локальных этнографических проблем, Н.В. Трубникову4 и А.Д. Гомбожапова5, с гумилевской точки зрения исследовавших различные исторические явления, Ю.С. Самохина6, который взял идеи Гумилева за основу для программы краеведческого воспитания молодежи. П.С. Ширинкин7 попытался развить географические аспекты теории Гумилева, К.В. Маклаков8 - биологические, Р.Х. Бариев9 на основе работ Гумилева разработал оригинальную концепцию этноноосферы. Для критики данного периода наиболее традиционны обвинения Гумилева в национализме и ксенофобии. С подобными выпадами выступали такие авторы, как Л.С. Клейн10 и А.Л. Янов11. Самый скромный сегмент работ о Гумилеве за постсоветский период составляют попытки объективной оценки его творчества. Достаточно

Таким образом, в целом, к настоящему моменту  имеется достаточно обширная подборка посвященных теории Гумилева работ, однако только малая их часть содержит ее непредвзятый анализ. Объективное изучение теории Гумилева только начинается, в связи с чем представляется нужным и своевременным предпринятое исследование. Подробный разбор наиболее интересных и содержательных публикаций, посвященных теории этногенеза, производится в третьей главе настоящей диссертации.

О. Шпенглера

Книга О. Шпенглера  «Закат Европы» является одним из самых поучительных событий в  умственной жизни современной Германии. Огромный спрос на эту книгу (32 издания  за 2 года); ее широчайшая популярность не только в говорильных «салонах», но и в среде серьезной, интенсивно работающей университетской молодежи; ряд кружков и научных обществ, основанных с целью разрабатывать проблемы истории и культуры в духе нового учения, наконец, внушительный поход против развратителя юношества Шпенглера, организованный во имя спасения «вечных ценностей» культуры немецкими профессорами и приват-доцентами, начиная маститым хранителем традиций, теологом Гарнаком и кончая радикалом и фанатиком «полной социализации» Отто Нейратом, все это заставляет думать, что Шпенглеру лучше чем кому-либо другому удалось оформить идеологию современного культурного кризиса. Таким образом, как симптом и символ переживаемой Западом культурной катастрофы «Закат Европы» бесспорно глубоко знаменательное и значительное явление. Актуальность исследования теории Шпенглера определяется, с одной стороны, необходимостью анализировать сегодняшнее состояние культуры, которое многие определяют как кризисное, с другой стороны - концепция циклов развития цивилизаций в истории представляет большой интерес из прогностических соображений.

Целью данной работы является рассмотрение теории локальных  цивилизаций О.Шпенглера. В связи  с этим необходимо решить следующие  задачи: определить соотношение понятий  культуры и цивилизации в теории Шпенглера; проанализировать его концепцию цикла развития общества от начальных стадий культуры до цивилизации.

Основная часть

Разработку  своей концепции истории О.Шпенглер начинает с поиска решения проблемы метода. В нем он справедливо видит  корень всякой серьезной рефлексии над миром и местом человека в нем. Уже первые шаги в указанном направлении наталкиваются на два принципиально разных образных ряда: мир как природа и мир как история. Со времен Галилея, замечает Шпенглер, стало общим место утверждать, что великая книга природы написана на языке математики (закона, пространства, причинно-следственной зависимости). На каком же языке написана книга истории? задается вопросом немецкий мыслитель и отвечает: на языке аналогии (морфологического сродства, жизненной органики, времени, судьбы). По убеждению Шпенглера, язык аналогии в истории не знает никаких исключений, он универсален, вездесущ, поистине тотален. «...Существует глубокая общность форм между дифференциальным исчислением и династическим государственным принципом Людовика XIV, между государственным устройством античного полиса и Евклидовой геометрией, между пространственной перспективой западной масляной живописи и преодолением пространства при помощи железных дорог, телефонов и дальнобойных орудий, между контрапунктической инструментальной музыкой и экономической системой кредита».