Тюркские народы

 

 

Т.н. огузские языки допускают  звонкие смычные в анлауте; кыпчакские языки допускают смычные в  этой позиции, но глухие смычные преобладают.

В процессе изменения  согласных в тюркских языках звуки  с более или менее сложной  артикуляцией подвергались упрощению или превращались в звуки другого качества: исчезли билатеральный /л/ и межзубный /з/; велярный /q/ в ряде языков превратился в обычный среднеязычный /к/ или /х/ (ср. *qара 'черный', орхонское кара, казах., каракалп., карачаево-балк., уйгур qара, но тур. кара, чуваш. хура). Распространены случаи озвончения согласных в интервокальной позиции (характерные для чувашского языка и в особенности для тюркских языков Сибири), многочисленные ассимиляции согласных, особенно в аффиксах, переход к > ч и т > ч перед гласными переднего ряда (ср. диалекты азерб., тур., уйгур. языков: чим < ким 'кто'). Наблюдаемое во многих тюркских языках изменение начального й- в аффрикату также объясняется внутренними закономерностями развития тюркских языков. Ср. *йêр 'земля', азерб. йêр, кирг. жер (где /ж/ обозначает звонкую аффрикату, хакас. чир, тув. чер. В других случаях изменения звуков могут возникать под воздействием соседних неродственных языков: таковы радикальные изменения тюркского консонантизма в якутском, а также в известной мере в чувашском, появление придыхательных смычных в некоторых тюркских языках Кавказа и Сибири.

Категория имени во всех тюркских языках, кроме якутского, имеет 6 падежей. Им. п. не маркирован, род. п. оформляется  показателями -ын/-ин, вин. п. -ы/-и, -ны/-ни, в некоторых языках наличествуют аффкисы род. п. и вин. п. с начальным -н, дат.-направит. п. -ка/-гê -а/-ê, местный п. -та/-тê, -да/-дê, исходный п. -тан/-тêн, -дан/-дêн; в языках, где развиты процессы ассимиляции, имеются варианты аффикса род. п. -тын/-дын, аффикса вин. п. -ты/-ды и т. п. В чувашском языке в результате ротацизма -з- в интервокальном положении возникли варианты исходного и местного падежей -ра и -ран; дат.-вин. п. в этом языке совмещен в одном показателе -а/-е, -на/-не.

Во всех тюркских языках множественное число выражается при помощи аффикса -лар/-лêр, за исключением чувашского языка, где эту функцию имеет аффикс -сем. Категория принадлежности передается при помощи системы личных аффиксов, присоединяемых к основе.

В состав числительных входят лексические единицы для обозначения чисел первого десятка, для чисел двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысяча; для чисел шестьдесят, семьдесят, восемьдесят и девяноста употребляются сложные слова, первая часть которых представляет фонетически видоизмененные названия соответствующих единиц первого десятка. В некоторых тюркских языках образовалась иная система обозначения десятков по схеме "название единицы первого десятка + он 'десять", ср. хакас. алт-он 'шестьдесят', якут. тöртÿон 'сорок'.

Указательные местоимения  в тюркских языках отражают 3 плана  расположения предметов в пространстве: ближайший к говорящему (напр., тур. bu, чуваш. ку 'этот'), более удаленный (тур. su, кирг. ошол 'вот тот'), наиболее удаленный (тур. о, кирг. ал 'тот').

Парадигма личных местоимений  включает формы трех лиц ед. и  мн. ч., при их склонении в ряде языков происходят изменения гласного основы в дат.-направит. п. ед. ч., ср. тур. ben 'я', но: bana 'мне', кирг. мен 'я', но мага 'мне' и т. д.

Существует 2 основы вопросительного  местоимения: ср. узб., ногайское ким 'кто', кимлар 'кто' (по отношению к  лицам), нима 'что', нималар 'что', ногайское  не 'что' (по отношению к предметам).

В основе возвратных местоимений  лежат самостоятельные имена существительные. Напр. öз 'нутро', 'сердцевина' (в большинстве языков), азерб., кирг. öзÿм 'я сам'; в шор., хакас., тув., алт. и тофалар. языках соответственно используется слово 'тело', ср. шор. позым, тув. бодум, алт. боjым 'я сам', в якут. языке - слово бээйээ 'тело', ср. якут. бээйэм 'я сам', в тур. и гагауз. языках - слово kendi, ср. тур. kendim 'я сам' и т. д.

В системе спряжения  глагола актуализуются 2 типа личных окончаний. Первый тип - фонетически  видоизмененные личные местоимения - выступают  при спряжении глагола в настоящем и будущем времени, а также в перфекте и плюсквамперфекте. Второй тип окончаний, связанный с притяжательными аффиксами, используется в прошедшем времени на -ды и условном наклонении.

Наиболее распространена форма настоящего времени на -а, имеющая иногда и значение будущего времени (в тат., башк., кумык., крымскотат. языках, в тюркских языках Средней Азии, диалектах татар Сибири). Во всех тюркских языках имеется форма настояще-будущего времени на -ар/-ыр. Для турецкого языка характерна форма настоящего времени на -yor, для туркменского языка на -йар. Форма настоящего времени данного момента на -макта/-махта/-мокда встречается в тур., азерб., узб., крымскотат., туркм., уйгур., каракалп. языках. В тюркских языках проявляется тенденция к созданию особых форм настоящего времени данного момента, образуемых по модели "деепричастие на -а или -ып + форма настоящего времени определенной группы вспомогательных глаголов".

Общетюркская форма прошедшего времени на -ды отличается семантической емкостью и видовой нейтральностью. В развитии тюркских языков постоянно проявлялась тенденция к созданию прошедшего времени с видовыми значениями, в особенности обозначающих длительное действие в прошлом (ср. неопределенный имперфект типа караим. алыр едим 'я брал'). Во многих тюркских языках (в основном кыпчакских) существует перфект, образуемый путем присоединения личных окончаний первого типа (фонетически видоизмененных личных местоимений) к причастиям на -кан/-ган. Этимологически родственная форма на -ан существует в туркменском языке и на -ны в чувашском языке. В языках огузской группы распространен перфект на -мыш, в якутском языке этимологически родственная форма на -быт. Плюсквамперфект имеет ту же основу, что и перфект, сочетаемую с формами основ прошедшего времени вспомогательного глагола 'быть'.

Во всех тюркских языках, кроме чувашского языка, для будущего времени (настояще-будущего) существует показатель -ыр/-ар. Для огузских языков характерна форма будущего категорического времени на -аджак/-ачак, она распространена также в некоторых языках южного ареала (узбекском, уйгурском).

Помимо изъявительного в тюркских языках имеется желательное наклонение с наиболее распространенными показателями -гай (для кыпчакских языков), -а (для огузских языков), повелительное со своей парадигмой, где чистая основа глагола выражает повеление, обращенное ко 2 л. ед. ч., условное, имеющее 3 модели образования с особыми показателями: -са (для большинства языков), -сар (в орхонских, др.-уйгур. памятниках, а также в тюркских текстах 10-13 вв. из Восточного Туркестана, из современных языков в фонетически трансформированном виде сохранилась только в якутском), -сан (в чувашском языке); долженствовательное наклонение встречается главнчм образом в языках огузской группы.

Тюркские языки имеют  действительный (совпадающий с основой), страдательный (показатель -л, прислединяеый  к основе), взаимный (показатель -ш) и понудительный (показатели разнообразны, наиболее часты -дыр/-тыр, -т, -ыз, -гыз) залоги.

Глагольная основа в  тюркских языках индифферентна к  выражению вида. Видовые оттенки  могут иметь отдельные временные  формы, а также особые сложные  глаголы, видовую характеристику которым придают вспомогательные глаголы.

Отрицание в тюркских языках имеет различные показатели для глагола (аффикс -ма < -ба) и имени (слово дейил 'нет', 'не имеется' для  огузских языков, эмес - в том же значении для кыпчакских языков).

Модели образования  основных типов словосочетаний - как  атрибутивных, так и предикативных - в тюркских языках едины; зависимый  член предшествует главному. Характерной  синтаксической категорией в тюркских языках является изафет: этот тип отношений  между двумя именами пронизывает всю структуру тюркских языков.

Именной или глагольный тип предложения в тюркских языках определяется характером грамматического  выражения сказуемого. Модель простого именного предложения, в котором  предикативность выражается аналогами связки (аффиксами сказуемости, личными местоимениями, различными предикативными словами), является общетюркской. Количество объединяющих тюркские языки типов глагольного предложения с морфологическим опорным членом относительно невелико (форма прошедшего времени на -ды, настояще-будущее время на -а); большинство типов глагольного предложения складывалось в зональных общностях (ср. закрепившийся за кыпчакским ареалом тип глагольного предложения с формирующим членом на -ган или тип с формирующим членом на -мыш, свойственный огузскому ареалу, и т. п.). Простое предложение в тюркских языках является преобладающей синтаксической структурой; оно стремится включить в себя такие заменители придаточных предложений, структура которых не противоречила бы правилам его построения. Различные подчинительные отношения передаются причастными, деепричастными, глагольно-именными конструкциями.

В строе тюркских языков были заложены условия и для развития союзных предложений. В развитии сложных предложений союзного типа сыграло известную роль влияние  арабского и персидского языков. Постоянный контакт носителей тюркских языков с русскими также способствовал развитию союзных средств (напр., в татарском языке).

В словообразовании тюркских языков преобладает аффиксация. Существуют также способы аналитического словообразования: парные имена, редупликация, составные  глаголы и т. д.

Древнейшие памятники  тюркских языков датируются 7 в. Письменность всех тюркских языков СССР с конца 30-х - начала 40-х гг. основана на русской  графике. Турецкий язык пользуется алфавитом  на латинской основе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 
  Таким образом, прямые предки  современных татар сформировались, как народность, в Волго-Уральском  регионе. При этом они вобрали  в себя не только родственные  тюркские племена, но и частично  местные финноугорские. Булгарам  не раз приходилось защищать свои земли от поползновений алчных грабителей. Heпрекращающиеся нападения искателей легкой наживы вынудили булгар даже перенести столицу, в ХII векe столицей государства стал г. Биляр, расположенный в нeкoтopoм удалении от главной водной артерии - реки Волги. Но, наиболее серьезные военные испытания выпали на долю булгapcкогo народа в ХII веке, принесшем миру монгольское нашествие. 
  В течение трех десятков лет XIII века монголы покорили значительную часть Азии и начали свои походы на земли Восточной Европы. Булгары, ведущие интенсивную торговлю с азиатскими партнерами, хорошо представляли себе опасность, исходящую от монгольского воиска. Они попытались создать единый фронт, но их призыв к соседям объединиться перед лицом смертельной угрозы не был услышан. Восточная Европа встретила монголов не единой, а разобщенной, разделенной на враждующие государства (такую же ошибку совершила и Центральная Европа). В 1223 году монголы наголову разгромили объединеные силы русских княжеств и кыпчакских воинов на реке Калка и направили часть своих войск на Булгарию. Однако булгары встретили противника на дальних подступах, вблизи от Жигулей. Применив искусную систему засад, булгары, под предводительством Ильгам-хана, нанесли сокрушительное поражение монголам, уничтожив до 90 % войск противника. Остатки монгольского войска отступили на юг, и «освободилась от них земля кыпчаков; кто из них спасся, тот вернулся в свою землю» (Ибн ал-Асир). 
  Эта победа принесла на время мир в Восточную Европу, возобновилась приостановившаяся было торговля. По-видимому, булгары хорошо представляли себе, что одержанная победа не является окончательной. Они начали активную подготовку к обороне: укреплялись города и крепости, в районе рек Яик, Белая, и т. д. были насыпаны огромные земляные валы. При тогдашнем уровне техники, за столь короткий срок подобную работу можно было провести лишь при очепь высокой организованности населения. Это служит дополнительным подтверждением того, что к этому времени булгары представляли собой единый, сплоченый народ, объединенный общей идеей, стремлением к сохранению своей независимости. Через шесть лет нападение монголов повторилось, противнику и на этот раз не удалось проникнуть на основную территорию Булгарии. Авторитет Булгарии, как реальной силы, способной противостоять монгольскому нашествию, стал особенно высоким. Многие народы, прежде всего нижне-волжские булгары-саксины, половцы-кыпчаки стали переселяться на земли Булгарии, этим самым внося свою долю в состав предков современных татар. 
  В 1236 году монголы совершили третий поход на Булгарию. Подданные страны ожесточенно сражались, защищая свое государство. Полтора месяца булгары самоотверженно обороняли осажденную столицу - г. Биляр. Однако, 50-ти тысячное войско булгарского хана Габдуллы Ибн-Ильгама не могло долго противостоять натиску 250-ти тысячного монгольского воинства. Столица пала. В следующем году были завоеваны западные земли Булгарии, разрушены все укрепления и крепости. Булгары не примирились с поражением, восстания следовали одно за другим. Булгары почти 50-летние военные действия против завоевателей, что заставляло последних удерживать чуть ли не половину своих войск на территории Булгарии. Однако, восстановить полную самостоятельность государства не удалось, булгары стали подданными нового государства - Золотой Орды. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

• Хайруллин Г. История татар
• Баяр А. Тайная история татар
• Имамов В. Запрятанная история татар
• Ишболдин Б. Очерки из истории татар
• Исхаков Д. Татарская нация: история и современное развитие
• Римзиль Валеев. Татары у себя дома
• Фәхретдинов Р. Татар халкы һәм Татарстан тарихы (Татарский народ и история Татарстана, на татарском языке)
• Ибятов Ф. М. Тохтамыш и Тимур
• Проблемы консолидации татарской нации
• Мелиоранский П.М. Араб филолог о турецком языке. СПб., 1900.
• Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание. Казань, 1934; 2 изд. Казань, 1953.
• Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. М.-Л., 1951.
• Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. 1-4. М., 1955-1962.
• Баскаков Н.А. Ввведение в изучение тюркских языков. М., 1962; 2 изд. М., 1969.
• Баскаков Н.А. Историко-типологическая фонология тюркских языков. М., 1988.
• Щербак А.М. Сравнительная фонетика тюркских языков. Л., 1970.
• Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. 1-3. М., 1974-1980.
• Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку, 1979. 2 изд. М., 1986.
• Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. Отв. ред. Э.Р. Тенишев. М., 1984.
• Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. Отв. ред. Э.Р. Тенишев. М., 1988.
• Н.З. Гаджиева. ТЮРКСКИЕ ЯЗЫКИ.