Войны Рима с Карфагеном

Изучив окрестности, римляне решили передвинуть лагерь поближе к реке, для того чтобы прекратить деятельность карфагенских фуражиров. Ганнибал ответил тем, что отправил легковооруженных солдат и конницу тревожить переправлявшихся на северный берег римлян. Варрон, который командовал в этот день, бросил вперед отряд тяжелой пехоты, а позже и велитов с конницей для того, чтобы отогнать карфагенян. Должно быть, это были обычные римские силы прикрытия для лагеря, который требовалось разбивать в виду противника. Легионы дошли до реки, переправились через нее под охраной авангарда и встали у брода.

Очевидно, весь маневр был направлен на то, чтобы «наводнить» своими войсками окрестности лагеря Ганнибала и помешать ему собирать провиант на северном берегу реки. На следующее утро командование принял Павл. Нам говорят, что он был против предпринятого Варроном наступления, считая его слишком опасным. Однако теперь он перевел одну треть своих войск через реку, и они встали к востоку от брода примерно в трех километрах от главного лагеря и несколько дальше — от лагеря Ганнибала. Если карфагенянин располагался к югу от реки, действия Павла еще отчаянней, чем у Варрона, однако нигде не упоминается, что Ганнибал пытался помешать тому устроить второй лагерь. Учитывая это, а также расстояние между лагерями, можно предположить, что армия пунов размещалась к северу от реки. Ганнибал оказался отрезанным от равнины по обеим сторонам реки, и истощение его запасов провианта стало лишь делом времени. Он собрал армию, для того чтобы произнести перед воинами традиционную ободряющую речь, а затем двинул вперед передовые части прикрытия, для того чтобы обеспечить безопасный доступ на равнину. Весь следующий день пунийцы полировали доспехи и готовились к битве. Наутро Ганнибал вывел свои войска и предложил римлянам сражение на северном берегу реки. Это означало бы предоставить его коннице громадное преимущество, и римляне мудро отказались.

На следующее утро (все античные историки утверждают, что командовал в тот день Варрон) Павл вывел римлян из лагеря на северном берегу реки и перешел через брод. На южном берегу они соединились с легионами Варрона и остальной армией и выстроились в боевом порядке на узкой полоске земли между рекой и холмами. Их правый фланг упирался в реку, а левый — в холмы, что не давало карфагенской коннице возможности их обойти. Распределение командования существенно проясняет картину: в римской армии времен республики было два почетных поста — первый во главе конницы граждан и в центре, а второй - во главе наступающих легионов. Поскольку считается, что главнокомандующим в тот день был Варрон, было бы логичным увидеть его на одном из этих мест. На деле же центром командовали Регул и Гемин, правым флангом — Павл, а Варрон — левым. Единственное заключение, какое можно из этого сделать, будет состоять в том, что командовал в тот день Павл. Тогда, должно быть, именно Варрон уклонился от сражения на левом берегу реки за день до этого.

Как обычно, сражение началось со стычек легковооруженных воинов. В самом начале Павл был тяжело ранен камнем, пущенным балеарским пращником. Вскоре в бой у реки вступили испанские и кельтские всадники. Римская конница сражалась храбро, но они не могли соперничать с кельтами и испанцами, а потому их начали постепенно оттеснять вдоль реки. Римляне стаскивали своих противников с лошадей и продолжали сражение на земле, но ничто не могло закрыть брешь. На другом фланге нумидийцы безуспешно пытались сдвинуть с места конницу союзников, чтобы заставить их отойти от легионов. Римляне решили начать наступление, пока ситуация на правом крыле еще не вышла из-под контроля. Трубы дали сигнал, и велиты начали отходить. Ожидая приказа к наступлению, легионеры начали стучать пилумами о щиты. Ганнибал также приказал отойти своим легковооруженным пехотинцам, а кельты и испанцы приготовились к предстоящему натиску. Велиты миновали промежутки в строе, прозвучал сигнал к наступлению, и задние центурии гастатов продвинулись вперед, чтобы закрыть строй. Раздался новый сигнал трубы, обе стороны подняли клич, и вот среди оглушающих звуков горнов, труб и карниксов обе пехоты устремились навстречу друг другу. Кельты и испанцы, стиснув зубы, приготовились встретить первый ураган пилумов, за которым не замедлил последовать еще один. Потрясая щитами в надежде освободить их от застрявших метательных копий, кельты и испанцы бросились на легионеров; воздух гудел от ударов щитов о щиты. Какое-то время они удерживали строй, но затем, задавленные весом легионов, начали отступать.

На римскую конницу на берегу реки непрерывно давили, пока не оторвали ее от легионов. В открывшийся прорыв рванулась стоявшая позади карфагенская конница во главе с Гасдрубалом. Оставив переднюю линию довершать разгром римлян, всадники проскакали в тылу легионов и набросились сзади на конницу союзников. Италийские всадники не выдержали удара, сломали строй и рассыпались.

Легионы все глубже вгрызались в карфагенский центр. Изогнутый строй исчез, и теперь вся линия подалась назад. Центр вначале выпрямился, а затем, по мере того, как в полукруг начали набиваться легионеры, стал прогибаться вовнутрь. Павл увидел безнадежное состояние дел на своем правом крыле и понял, что теперь вся надежда на легионы. Он проехал позади строя и, спешившись, бросился в гущу сражения. Ганнибал, который знал, что для него все зависит от того, сможет ли центр продержаться еще немного, вступил в бой, ободряя своих людей. Шаг за шагом кельты и испанцы отступали. Карфагенский полководец осуществил свой главный план — легионеры оттеснили его центр так далеко, что прошли мимо африканских копейщиков, размещенных на обоих флангах. Оставалось только нанести решительный удар. Копейщики обратились вовнутрь, развернулись из колонны в фалангу и двинулись на фланги римлян.

Римская конница на обоих флангах бежала. Оставив нумидийцев разбираться с отступающими, что они всегда прекрасно осуществляли, Гасдрубал отозвал кельтов и испанцев и набросился на легионы сзади. Манипулы вынуждены были развернуться, для того чтобы встретить атаку с различных направлений. Давление в центре ослабло, и кельты с испанцами получили возможность контратаковать. Это был самый кровавый день в римской истории. Павл был убит, сражаясь в строю. Погибли проконсулы Гемин и Регул, бывший начальник конницы Минуций Руф, у которого был, вероятно, ранг трибуна. На поле остались квесторы обоих консулов и 80 сенаторов.

Громадные потери, которые составили, по разным данным, от 45.000 до 70.000 человек, позволяют предположить, что легионы потеряли строй и бежали. Кажется невероятным, чтобы они стояли до самого конца, как предполагал Полибий. Разночтения же в цифрах отражают разночтения в количестве участвовавших в сражении человек. Варрон обесчестил себя своим бегством и тем, что его деятельность нанесла огромный ущерб государству. Имя Варрона так и не было очищено. Однако, по прибытии в Рим, сенат вышел встречать Варрона и поблагодарил его за то, что тот не бросил государство. Впоследствии он остался на службе в течение всей войны, хотя и на вторых ролях.

В сложившихся обстаятельствах для Рима, требовался человек, способный вдохновить войска, и судьба его предоставила. В Остии находился легендарный Марк Клавдий Марцелл, претор, бывшим на тот момент командующим флотом. Ему поручили тех, кто остался в живых из числа легионов, сражавшихся при Каннах. Марцелл незамедлительно отправил 1 500 солдат из абордажной команды в город для организации обороны и выслал легион солдат абордажной команды в Теан Сидицин (совр. Теано, город в северной Кампании). Таким образом, обеспечив защиту Латинской дороги в случае, если Ганнибал двинется к Риму. Одержав победу, Ганнибал, придерживаясь своей стратегии, немедленно освободил всех захваченных в плен союзников, а за римлян назначил выкуп. Затем он отослал в Рим представителей из числа пленников, а также своего посла с предложением их выкупа и условиями мира. Навстречу карфагенскому послу — так, чтобы перехватить его до въезда в Рим, — диктатор отправил ликтора. Послание, обращенное к послу, слово в слово воспроизводило то, что было объявлено Пирру шестьюдесятью годами ранее: «Рим не станет обсуждать условия мира с иноземным врагом на италийской земле». Однако, как бы ни был горд Рим, последствия битвы при Каннах оказались еще более катастрофическими, нежели поражение само по себе. Практически вся южная область Апеннин переметнулась к противнику. Вся Лукания и Бруттий (Калабрия) перешли на сторону Карфагена. Большая часть Самния последовала их примеру, а основные города Апулии — Арпы, Эки, Салапия и Гердония — вышли из союза.

С приближением осени Ганнибал покинул Кампанию, перевалил через Апеннины и занял Арпы (город в Апулии). Гракх с двумя легионами рабов-добровольцев двинулся следом и расположился на зимние квартиры в римской колонии Луцерия (совр. Лучера). Жители Капуи были встревожены ведущимися в Риме приготовлениями и не сомневались, что именно они станут первой жертвой стремительно набиравшей мощь римской военной машины. Они послали гонцов к Ганнибалу, умоляя о помощи. В ответ Ганнибал вновь перешёл Апеннины и разбил лагерь близ горы Тифата. И де Санктис, и Кромайер помещают этот лагерь на холмах чуть восточнее самой Тифаты, что представляется разумным: таким образом Ганнибал не только получал доступ на равнину, но и контролировал тыловой путь, по которому Марцелл добрался до Кастра Клавдиана. В прошлом году Ганнибал, заняв те же самые позиции, ощутимо блокировал римские пути подвоза; поэтому осенью, когда Ганнибал отступил в Апулию, Фабий позаботился о том, чтобы запасти в Кастра Клавдиана как можно больше продовольствия.

На следующий год центр военных действий в Италии сместился на юго-восток: Ганнибал предпринимал все новые попытки овладеть Таранто. Римляне поставили в городе внушительный гарнизон и были уверены, что сумеют оградить порт от посягательств карфагенян.

На Сицилии же ситуация для Рима заметно ухудшилась. На трон взошел Гиероним, пятнадцатилетний внук Гиерона. При помощи тонкой дипломатии Ганнибал сумел убедить впечатлительного юношу разорвать союз с Римом и открыть новый фронт в Сицилии. Полководец уверял, что всем необходимым воюющую сторону обеспечит Африка, а он, Ганнибал, на свободе разберется с неприятностями в Италии. Однако не успела война начаться, как Гиероним погиб от руки неизвестного убийцы. Риму представился шанс круто изменить ситуацию и сенат отправил на остров Марцелла во главе 22-го и 23-го легионов. Но они опоздали: жители Сиракуз (охваченные ненавистью к римлянам) назначили полководцами двух сторонников Ганнибала, Гиппократа и Эпикида. А затем выслали четырёхтысячную армию под командованием Гиппократа на защиту Леонтин (совр. Лентини), сиракузского города у границ римской провинции, примерно в 30 км. к северо-западу от Сиракуз. 

Зимой или весной следующего года (213—212 гг. до н.э.) Ганнибал наконец-то получил доступ в Таранто. В Риме содержались заложники из нескольких городов южной Греции. Когда заложники из Таранто и Туриев попытались бежать, их схватили, высекли плетьми, а затем сбросили с Тарпейской скалы на Капитолии. И снова жестокость римлян привела к обратным результатам: и Таранто, и Турий были переданы в руки карфагенян. Консулами на 212-й год стали Флакк (ровесник Фабия Максима, который избирался на эту должность уже дважды) и Пульхр (Марцелл загодя освободил его от обязанностей в Сицилии, чтобы тот мог выставить свою кандидатуру на должность главного магистрата). Были сформированы два новых городских легиона (34-й и 35-й); таким образом, общее число их в действующей армии достигло 25, что означало четверть миллиона человек.

Основной целью в 211 г. до н.э. становится Капуя: вокруг города сосредоточилось шесть легионов. Ганнибал предпринял попытку снять осаду, перевалил через Апеннины и вновь занял прежние позиции за горой Тифата. Ему удалось переправить в осажденный город сообщение о том, на какое время назначена его атака, чтобы жители Капуи могли нанести удар одновременно с ним, но и римляне не позволили застать себя врасплох. Они поделили пехоту на две части: половина войска, под командованием проконсула Пульхра, обороняла внутренние укрепления, в то время как консул Центумал защищал внешние укрепления против Ганнибала. В сражении участвовала и конница: союзническая — на севере, под командованием Нерона; римская — на юге, под командованием Флакка. Ганнибал вывел армию в долину и ринулся на внешний вал, а жители Капуи одновременно обрушились на внутренние стены. Обе атаки были отбиты. Осознав, что возможность упущена, Ганнибал отвел войска назад под прикрытием конницы - в противном случае отступающую армию на равнине атаковали бы римские всадники. Ганнибал двигался неспешно, по пути разоряя окрестности, чтобы досадить союзникам. В ответ, римские колонисты уничтожали мосты, еще больше замедляя продвижение врага, в то время как Флакк и его армия стремительно приближались вдоль моря. Подойдя к Риму, карфагенянин опустошил всю округу, сжигая, грабя и убивая — словом, делая все, что в его силах, дабы заставить римлян встать на защиту города. Тем временем Флакк добрался до Рима и разбил лагерь между Эсквилинскими и Квиринальскими воротами в восточной части города. Ганнибал, оценив ситуацию, подошёл к реке Аниен и встал лагерем примерно в 4,5 километра к востоку от города.

Вскоре Капуя сдалась римлянам и оставшиеся кампанские города-дезертиры - Калатия и Ателла, тоже сдались. Семнадцать их сенаторов были казнены, а основную массу населения Кампании либо согнали с насиженных мест, либо продали в рабство. Всеобщее ликование в Риме по поводу возвращения Кампании омрачили вести из Испании: двое братьев Сципионов погибли, а их армии полностью истребили.

Теперь центр военных действий сместился в Апулйю, отошедшая Марцеллу в качестве провинции. Левину (второму консулу) поручили ликвидировать последние очаги сопротивления в Сицилии и к концу лета он завершил свою миссию, захватив Агригент и вынудив остальную часть Сицилии к капитуляции.

Осенью 211 г. до н.э. Нерон прибыл в испанский город Тарракон (совр. Таррагона). Он принял командование над остатками римских войск и в течение всего последующего года оставался исключительно в обороне, не делая попыток перейти в наступление. Сенат постановил отослать в Испанию для ведения войны полководца, наделенного полномочиями проконсула, опасаясь, что Гасдрубал (который к тому моменту вёл боевые действия против римлян в Испании) может ввести в Италию еще одну армию, в то время как римляне только-только начали одерживать верх. Таким полководцем выбрали Публия Корнелия Сципиона. Сципион прибыл в Испанию осенью 210 г. до н.э. и посвятил зиму обучению войск и укреплению их боевого духа. Получив известие о том, что три карфагенские армии пребывают на зимних квартирах, далеко отстоящих друг от друга, причем все они находятся более чем в десяти днях пути от столицы Новый Карфаген (совр. Картахена), Сципион решился на авантюру, достойную самого Ганнибала. В начале весны 209 г. до н.э., покинув лагерь и никому не сказав, куда направляется, он совершил стремительный марш-бросок на юг и подошел к стенам Нового Карфагена прежде, чем карфагеняне осознали, что происходит. За один день он захватил город и коренным образом изменил ход войны в Испании в пользу римлян: на испанцев маневр Сципиона произвел впечатление не меньшее, чем на карфагенян. Этот блестящий ход поднял боевой дух легионов до недосягаемых высот: теперь воины пошли бы за своим полководцем куда угодно.