Язычество древних славян. Верования и обряды

Во время зимнего солнцестояния мужчины этих племен надевали волчьи шкуры, что символизировало превращение в волков. Так они общались со звериными предками, у которых просили силы и мудрости. Волк считался могущественным защитником племени, пожирателем злых духов. Языческий жрец, совершавший охранительные обряды, также одевался в звериную шкуру. С принятием христианства отношение к языческим жрецам изменилось, и потому словом  «волкодлак» (т.е. облаченный в длаку – волчью шкуру) стали называть злого оборотня, позднее «волкодлак» превратилось в «вурдалак».

Хозяином языческого леса был медведь – самый сильный  зверь.  Он считался защитником от всякого зла и покровителем плодородия – именно с весенним пробуждением медведя древние славяне связывали наступление весны. Вплоть до ХХ в. многие крестьяне хранили в домах медвежью лапу как талисман-оберег, который должен защищать своего владельца от болезней, колдовства и всевозможных бед. Славяне полагали, что медведь наделен большой  мудростью, почти всеведением: именем зверя клялись, а нарушивший клятву охотник был обречен на гибель в лесу. 

Миф о Медведе  - хозяине леса и могущественном божестве – сохранился в русских сказках. Истинное название этого зверя-божества было столь священным, что не произносилось в слух и поэтому не дошло до нас. Довольно долго медведя чтили как священного зверя, и даже намного позднее охотники все еще не решались произносить слово "медведь" и называли его то Михайлом Потапычем, то Топтыгиным, то просто  Мишкой.

Из травоядных животных в охотничью эпоху наиболее почиталась Олениха (Лосиха) – древнейшая славянская богиня плодородия, неба и солнечного света. В противоположность настоящим оленихам богиня мыслилась рогатой, ее рога были символом солнечных лучей. Поэтому оленьи рога считались мощным оберегом от всякой ночной нечисти и прикреплялись либо над входом в избу, либо внутри жилища. По названию рогов – «соха» – оленей и лосей часто называли сохатыми. Русские женщины уподоблялись богиням, надевая головной убор с рогами, сделанными из ткани, - кичку. Отголоском мифов о небесных Лосихах служат народные названия созвездий – Большой и Малой Медведицы – Лось и Лосенок.  Небесные богини – Оленихи – посылали на землю новорожденных оленят, сыпавшихся, подобно дождю, из туч. 

Среди домашних животных славяне более всего почитали Коня, ведь некогда предки большинства народов Евразии вели кочевой  образ жизни, и в облике золотого коня, бегущего по небу,  им представлялось солнце. Позднее возник миф о боге солнца, едущем по небу на колеснице. Образ Солнца-коня сохранился в убранстве русской избы, увенчанной коньком, изображением одной или двух конских голов. Амулет с изображением конской головы или просто подкова, подобно другим солнечным символам считались могучим оберегом. 

 

2.4. Домашние божества.

 

Духи населяли не только леса и воды. Известно немало домашних божеств – доброхотов и доброжилов, во главе которых стоял домовой, живший либо в подпечье, либо в лапте, повешенном для него на печь.

Домовой покровительствовал хозяйству: если хозяева были старательны, то он к благу прибавлял благо, а за лень наказывал бедой. Считалось, что с особенным вниманием домовой относился к скотине: по ночам расчесывал гривы и хвосты коней (а если сердился, то наоборот спутывал шерсть животных в колтуны), он мог отнять молоко у коров, а мог сделать удой обильным, он имел власть над жизнью и здоровьем новорожденных домашних животных. Потому домового старались задобрить.

При переезде в новый  дом накануне переезда брали 2 фунта  белой муки, 2 яйца, 2 столовых ложки  сахара, 0,5 фунта масла 2 щепотки соли. Замешивали тесто и несли в новый дом. Пекли из этого теста хлеб. Если хлеб хороший, то жизнь хорошая, если плохой – то скоро переезжать. На 3-й день звали гостей и накрывали ужин и лишний прибор ставили для домового. Наливали вино и чокались с домовым. Разрезали хлеб, угощали всех. Одну горбушку заворачивали в тряпочку и хранили вечно. Вторую солили 3 раза, втыкали ребром серебряную деньгу и клали под печку. Клонились этой печке 3 раза с 3 сторон. Брали кошку и подносили к печке в подарок домовому: « Дарю тебе домовой-батюшка, мохнатого зверя на богатый двор. Через 3 дня смотрели – выпито ли вино, если выпито, то доливалось снова. Если вино не выпито, то просили 9 дней 9 раз, чтобы отведал угощение. Угощение для домового ставили каждого 1 числа месяца.

Вера в домового тесно переплеталась  с верой в то, что умершие  родичи помогают живым. В сознании людей  это подтверждается связью домового с печью. В древности многие верили, что именно через дымоход в  семью приходит душа новорожденного и также через дымоход уходит дух усопшего.

Изображения домовых вырезали из дерева и представляли собой бородатого мужика в шапке. Такие фигурки  назывались чурами и одновременно символизировали  умерших предков.

В некоторых северных русских селах  бытовали поверия о том, что о хозяйстве кроме домового заботятся также дворовой, скотник и кутной бог (эти доброжилы обитали в хлеву и приглядывали за скотиной, им оставляли в углу хлева немного хлеба и творога), а также овинник – хранитель запасов зерна и сена.

Совершенно иные божества обитали в бане, которая в языческие времена считалась нечистым местом. Банник был злым духом, пугавшим людей. Чтобы умилостивить банника, люди после мытья оставляли ему веник, мыло и воду, в жертву баннику приносили черную курицу.

В бане также оставляли жертвы навьям – злым душам тех, кто умер насильственной смертью. Навьи представлялись в виде огромных птиц без оперения, летающих по ночам, в бурю и дождь. Эти птицы кричали как голодные ястребы, и их крик предвещал смерть. Чтобы уберечься от гнева навий, с собой всегда носили головку  чеснока, иголку без ушка или серебряный амулет.

 

 

3. Культ и обряды

 

3.1. Священные деревья

 

Своеобразным разрядом культовых  мест являлись священные деревья  и священные рощи, «древеса» и  «рощения».

Одним из почитаемых деревьев была береза, с которой связан целый ряд весенних обрядов и хороводных песен. Не исключено, что береза была посвящена берегиням, духам добра и плодородия. Этнографы собрали много сведений о «завивании» молодых березок, о весенних ритуальных процессиях под связанными ветвями берез. Срубленная березка в семик (древняя дата - 4 июня) служила олицетворением какого-то женского божества и была центром всей семицкой обрядности.

Вовлекаемые в языческий ритуал деревья щедро украшались лентами  и вышитыми полотенцами-убрусами. Вышивка на убрусах содержала изображение тех богинь, которыми в эти сроки производились моления и приносились жертвы. Храму соответствовала роща или поляна в лесу, фресковым изображениям божеств отдельные почитаемые деревья (или деревья-идолы), а иконам - изображения Макоши и Лады на убрусах.

Деревья расположение около  родников, источников, криниц, пользовались особым почитанием, так как здесь  одновременно можно было обращаться и к вегетативной силе «рощения» и к живой воде бьющего из земли ключа.

От культа березы и  деревьев, растущих у студенцов, существенно  отличается культ дуба. Дуб - дерево Зевса и Перуна, крепчайшее и наиболее долговечное дерево наших широт, - прочно вошел в систему славянских языческих обрядов. Славянская прародина находилась в зоне произрастания дуба, и верования, связанные с ним, должны восходить к глубокой древности.

Вплоть до XVII - XIX вв. дуб  и дубравы сохраняли первенствующие место в обрядности. Деревенский  свадебный поезд после венчания трижды объезжал одиноко стоящий дуб. К дубу приносили в жертву живых петухов, кругом втыкали стрелы, а иные приносили куски хлеба, мясо и что имел каждый, как требовал их обычай.

 

2. Погребальная обрядность

 

Эволюция погребальной обрядности и отличные друг от друга формы погребального обряда отмечают существенные перемены в осознании мира.

Славяне хоронили своих  умерших предков в земле, считая, что те потом помогают живым с  Того Света, оставляли им что-нибудь в пищу. Скорченные погребения имитировали  позу эмбриона в материнском чреве; скорченность достигалась искусственным связыванием трупа. Родичи готовили умершего ко второму рождению на земле, к перевоплощению его в одно из живых существ. Идея перевоплощения основывалась на представлении об особой жизненной силе, существующей раздельно с человеком: один и тот же физический облик принадлежит живому человеку и мёртвому.

Скорченность трупов сохраняется до рубежа бронзового века и железного. На смену скорченности приходит новая форма погребения: покойников хоронят в вытянутом положении.

Перелом в воззрениях древнего славянина произошёл ещё  в праславянское время, когда  погребение скорченных трупов в земле  стало заменяться сожжением покойников и захоронением сожжённого праха. Сжигая умерших в ладьях, они отправляли их души в небесное плавание. Считалось, что если тело сжечь, - душа быстрее поднимется на небо и там приставится каждая к своей звезде. При трупосожжении же совершенно отчётливо проступает новая идея душ предков, которые должны находиться где-то в среднем небе, и, очевидно, содействовать всем небесным операциям (дождь, снег, туман) на благо, оставшимся на земле потомкам. Осуществив сожжение, отослав душу умершего в сонм других душ предков, древний славянин после этого повторял всё то, что делалось и тысячи лет тому назад: он хоронил прах умершего в земле и тем самым обеспечивал себе все те магические преимущества, которые были присущи и простой ингумации.

Из числа элементов  погребального обряда следует назвать: курганные насыпи, погребальное сооружение в виде человеческого жилища и захоронение праха умершего в обычном горшке для еды.

Горшки и миски с  едой – самые обычные вещи в  славянских языческих курганах. Горшок для приготовления еды из первых плодов нередко считался священным  предметом. Горшок, как символ блага, сытости, восходит, по всей вероятности, к весьма древним временам, примерно к земледельческому неолиту, когда впервые появляется земледелие и глиняная посуда.

Наиболее близкими к  взаимосвязи священного горшка для  первых плодов с урной для захоронения праха являются антропоморфные сосуды-печки. Сосуды-печки представляют собой небольшой горшок упрощённой формы, к которому приделывается цилиндрический или усечённо-конический поддон-печь с несколькими круглыми дымовыми отверстиями и большим арочным проёмом внизу для топки лучинами или углями.

Связывающим звеном между  богом неба, богом плодоносных  туч и кремированными предками, души которых теперь не воплощаются в  живые существа на земле, а пребывают  в небе, явился тот горшок, в котором  уже много сотен лет первобытные земледельцы варили первые плоды и специальным празднеством благодарили бога неба.

Обряд трупосожжения  появляется почти одновременно с  обособлением праславян от общего индоевропейского массива в XV в. до н.э. и бытует у  славян 27 столетий вплоть до эпохи Владимира Мономаха. Процесс погребения представляется себе так: складывали погребальный костёр, на него «възложаху» мертвеца и это похоронное дело сопровождалось религиозно-декоративным сооружением - вокруг крады прочерчивали геометрически точный круг, рыли по кругу глубокий, но узкий ровик и устраивали лёгкую ограду вроде плетня из прутьев, к которому прикладывалось значительное количество соломы. Когда зажигали огонь, то пылающая ограда своим пламенем и дымом закрывала от участников церемонии процесс сгорания трупа внутри ограды. Обычай хоронить в домовинах, или точнее воздвигать домовины над христианскими могилами, дожил в земле древних вятичей до начала XX в.

У восточных славян большой  интерес с точки зрения языческих  верований представляет сожжение вместе с покойником животных как домашних, так и диких.

Когда хоронили знатного человека, вместе с ним убивали  и нескольких его слуг, причём только единоверцев - славян, а не иноземцев, а также одну из его жён - ту, которая добровольно соглашалась сопровождать мужа в загробный мир. Готовясь к смерти, она наряжалась в лучшие одежды, пировала и веселилась, радуясь будущей счастливой жизни в небесном мире. Во время погребальной церемонии её подносили к воротам, за которыми на дровах и хворосте лежало тело её мужа, поднимали над воротами, и она восклицала, что видит своих умерших родичей и велит скорее вести её к ним.

Похороны завершались  стравой, так называли пир-поминки и тризной - воинскими состязаниями. И то и другое символизировало расцвет жизни и противопоставляло живых умершим. Обычай обильного угощения на поминках дожил и до наших дней.

 

3. Обряды и древние святилища

 

Для того, чтобы защитить себя и свое племя, древние славяне  проводили множество различных  обрядов. Многие обряды проводились  непосредственно дома или в овине перед небольшими «образами» богов и духов-покровителей. Обряды в честь высших божеств справлялись у святынь - священных деревьев, камней, источников. Позднее наиболее почитаемым богам стали устраивать святилища со статуями из камня и дерева и священным неугасимым огнём и даже строить храмы. В жертву приносились драгоценности, плоды и злаки, различные животные. В исключительных случаях (даже «светлым» богам) приносили в жертву людей.

Отправителями культа богов  были устроители жертвоприношений — жрецы и хранители священного знания - волхвы. Наряду с ними существовали ведуны и ведьмы, поклонявшиеся тёмным, опасным божествам иного мира. В каждой общине были собственные маги-заклинатели, чародеи - добрые (знахари, кудесники) или злые (колдуны). Верховным главой языческого культа в славянском племени считался князь.

Издревле местом общеплеменных  молений для почитания «высоких»  богов были горы, особенно «лысые», т. е. с безлесной вершиной. Археологические  раскопки дают представление о том, как выглядело древнерусское святилище на холме. На вершине холма находилось так называемое капище - место, где стоял капь - идол. Вокруг капища шёл земляной вал, на вершине которого горели крады - священные костры.

Второй вал был внешней  границей святилища. Пространство между двумя валами носило название требище - там «потребляли», т. е. ели, жертвенную пищу. На ритуальных пирах люди становились как бы сотрапезниками богов. Пир мог проходить и под открытым небом, и в особых зданиях, стоящих на том же требище, - хоромах (храмах), первоначально предназначенных исключительно для ритуальных пиров.