Золотая лихорадка в США

Золотые пески Калифорнии

До начала 1840-х годов  в США о Калифорнии почти никто  не слышал. Поселенцев немексиканского  и неиндейского происхождения в  Калифорнии были единицы. Одну такую  единицу представлял из себя швейцарец  Джон Саттер – небезызвестный покупатель русской колонии Росс и основатель поселения Новая Гельвеция. Саттер лелеял мечту о собственной сельскохозяйственной империи и радостно приветствовал каждого нового потенциального «подданного» его королевства. В начале 1847 года Саттер принял на работу американца Джеймса Маршалла, которому было суждено одним своим открытием уничтожить мечту своего работодателя.

                    
Джеймс Маршалл

Зимой 1847-48 годов Маршалл  отправился строить лесопилку на Американской реке. 24 января 1848 года в 50 милях к северо-востоку от реки он нашел блестящий кусочек металла  размером с горошину. Вернувшись домой, Маршалл показал блестящую горошину хозяину. Знавший толк в химических реактивах Саттер с помощью кислоты установил, что это - золото. Сделав это открытие, Саттер и Маршалл ужаснулись. Оба они отлично понимали, чем может обернуться такая находка. И поэтому они договорились держать открытие в тайне.

Но шила в мешке  не утаишь, и новости о грандиозном  золотом месторождении проникли за пределы Новой Гельвеции. Большинство  калифорнийцев отнеслось к этому  как к очередной сказке, но среди них нашелся человек, решивший все проверить.

Звали его Сэм Бреннен. Он посетил берег указанной реки и набрал целую бутылку золотых  осколков. Далее он совершил поступок, который на первый взгляд кажется  опрометчивым – он пробежал по улицам Сан-Франциско, крича во все горло: «Золото! Золото с Американской реки!», и размахивая бутылкой с золотом. Возбужденный городишко в полном составе направился покупать старательский инструмент, но…

Прежде чем пробежать  по городу Сэм Бреннен скупил все  кирки, топоры, лопаты, корыта и тазы во всех лавках близлежащих поселений. Народ отправился к Сэму. Металлический таз, стоивший 20 центов, Бреннен с радостью готов был продать за 15 долларов. За девять недель Бреннен выручил 36 тысяч долларов.

Консул США в Монтерее Томас Ларкин сообщал в Вашингтон: «Все кастрюли, противни, сковороды были увезены на золотые прииски, в городе стало невозможно приобрести ни одного сосуда, пригодного для промывки золотоносной породы».

К зиме 1848-49 годов слухи  о калифорнийском золоте достигли Восточного побережья, но им мало кто верил. Требовалось официальное подтверждение.

старательский инструмент

В декабре 1848 года президент  Полк с гордостью заявил: «В сообщения об изобилии золота на тех землях, звучащие столь неправдоподобно, было бы трудно поверить, если бы они не подтверждались официальными отчетами наших чиновников».

Произошло то, чего ждали  миллионы. По сути, прозвучал призыв к действию. Фермеры бросили свои поля, торговцы закрыли магазины, солдаты оставили расположения своих частей. Все двинулись на запад. Уже в начале 1849 года «золотая лихорадка» стала настоящей эпидемией.

Золотой поток

К середине 1849 года Калифорнию захлестнула волна. Волна из тысяч  искателей золота, которые считали, что безбедная и счастливая жизнь  стоит одного года страданий и  лишений.

Основные золотые прииски  были сконцентрированы в районе земель Мазер Лоуд (Mother Lode), на западе холмов Сьерра Невада. Стараниями тех, кто прибыл первым, легкое золото, лежащее на поверхности, было собрано уже к концу лета, но это обстоятельство никак не отразилось на потоке золотодобытчиков. Иммиграция в Калифорнию превысила все возможные пределы. За 1849 год туда прибыла 81 тысяча человек, в следующем году – еще 100 тысяч. За три года, с 1848 по 1852, население Калифорнии выросло в 6,5 раз по сравнению с предвоенными годами и составило 255 тыс. человек. За тот же период старатели намыли золота на 51 669 767 долларов.

Резко выросло население  и самих Соединенных Штатов. В 1848 году американцами стали 229 483 человека, на следующий год к ним присоединились еще 299 683 человека. Дальнейшие годы дали следующие цифры: 1850 – 380 904; 1851 – 408 828; 1852 – 397 343; 1853 – 400 982; 1854 – 400 474; 1855 – 230 476 иммигрантов.

Путь в Калифорнию по морю и суше через Панамский перешеек

Большинство из новоприбывших  отправлялись в Калифорнию. Никого из них не останавливал тот факт, что желанная земля находилась на другом побережье Северной Америки  и туда не текла ни одна река и  не вела ни одна железная дорога. Путь за золотом превращался в настоящее испытание человеческой выносливости.

В начале «лихорадки»  пилигримы имели два маршрута – морской путь через мыс Горн или сухопутный по Орегонской тропе  с поворотом на юго-запад после  форта Бойс. В ходе морского путешествия пассажиры кораблей в течение многих месяцев страдали от морской болезни, испорченной пищи, протухшей питьевой воды и скуки. Путь по Орегонской тропе был короче, но не быстрее. Рискнувшим отправиться по ней приходилось испытать те же «прелести пути», что и орегонским переселенцам.

В начале 1851 года появился еще один путь, который по карте казался  самым коротким и удобным –  через Панамский перешеек. Но это только по карте. В середине XIX века переход через джунгли Центральной Америки был приключением сам по себе. К тому же путешественников повсеместно поджидали малярия и холера. Те, кто добирался до Тихого океана, могли провести месяцы в ожидании судна, плывущего в Калифорнию.

Прибыв в Калифорнию, золотоискатели вдруг обнаруживали, что там их никто не ждет. Золото катастрофически  быстро заканчивалось. Приходилось  проводить по десять часов в день в ледяной воде по колено, намывая  драгоценный песок, или спускаться глубоко в шахты. При этом ежедневного заработка едва хватало на один обед.

Золото исчезало, а охотники за ним все прибывали. Жажда богатства  обуяла и чужеземцев, в Калифорнию хлынули французы, мексиканцы, чилийцы, китайцы. Это не понравилось гражданам США, считавшим, что лишь они одни имеют право добывать здесь золото. И в 1850 году власти Калифорнии ввели особый налог для иностранцев - 20 долларов в месяц. По тем временам сумма была баснословная, и американцы избавились почти от всех конкурентов.

Атмосфера дружелюбности, характерная  для первых двух лет, сменилась настороженностью и ненавистью. В отчаянии золотоискатели бросали кирки и брали в  руки оружие, надеясь разбогатеть  на грабеже. Тюрьмы, которых до этого  в Калифорнии не было никогда, заполнялись, как только заканчивалось их строительство. Ежедневным развлечением стали казни на главных площадях поселений.

Поселения эти возникали спонтанно, и существовали ровно столько, сколько  существовала хоть малейшая надежда  найти золото в их окрестностях. Бурное развитие получили старые испанские президио. Сан-Франциско из тихой неприметной деревни с 800 жителями в начале 1840 года только за один 1849 год превратился в сорокатысячный город с двумя убийствами в день⁴. Во время «лихорадки» Сан-Франциско дважды сгорал до основания, но каждый раз восстанавливался еще красивее, чем прежде. В городе выходили газеты и открывались оперные театры, то есть он постепенно становился похожим на любой городишко с Восточного побережья.

История «золотой лихорадки» практически  не знает примеров обогащения золотоискателей, но зато в ней есть сотни маленьких  историй о том, как «лихорадка»  дала трудолюбивым и удачливым американцам толчок к карьере и накоплению состояний. Талантливые люди бросили свои силы на поиски новых, законных и не очень, способов отъема денег у золотодобытчиков.

Первым, заработавшим деньги, не добывая  золота, как уже говорилось ранее, был Сэм Бреннен. Он, отчаянно спекулируя всем, что можно было продать, к середине 1850-х годов стал одним из богатейших людей Калифорнии и владельцем доброй половины зданий в центре Сан-Франциско. Его годовой доход немного не дотягивал до 500 тысяч долларов. И таких как Бреннен (правда, с меньшим доходом) были сотни.

Огромные деньги делались на обслуживании старателей. Владелец небольшого пароходика мог зарабатывать на их перевозке до 40 тысяч долларов в месяц. Усилиями содержателей различных злачных мест целые состояния, намытые за день, вечером «обмывались» виски и смывались игрой в покер.

В плодородной Центральной долине Калифорнии «золотая лихорадка» возымела и другие последствия. Благодаря притоку старателей резко возрос спрос на всевозможную снедь, а по мере добычи золота увеличивалась и покупательная способность вновь прибывших. В те времена на многочисленных ранчо долины разводили скот, главным образом - для производства кожи и свечного сала, которых шли на экспорт; мясо же считалось лишь побочным продуктом, поскольку в малонаселенной провинции его некому было есть. Но «золотая лихорадка» изменила положение дел, Калифорния превратилась в ненасытную мясоедку, и ковбои начали гнать к Сан-Франциско стада, в которых насчитывалось по несколько тысяч голов.

В это время заложены основы нескольких будущих промышленных и банковских империй. В 1853 году один человек предложил ковбоям и золотоискателям штаны принятого у них кроя (кокетка сзади, позволявшая обходиться без ремня, накладные карманы, двойная строчка), сшитые из разновидности парусины или брезента синего цвета. Ткань была прочна на разрыв, и её можно было стирать. Штаны скоро приобрели заслуженную популярность. В 1872 году тот же человек стал нашивать на свои изделия металлические заклепки, и получились брюки, перевернувшие американскую (и не только) моду. Звали этого человека Леви Страусс.

В местечке Плейсервилль проживал мастер, зарабатывавший на жизнь производством тачек, но мечтавший о большем. Легенда гласит, что, экономя каждый цент, он скопил значительную сумму, и, вернувшись домой в Индиану, основал семейное дело. Имя мастеру было Джон Студебекер, и его фирма занималась производством фургонов для переселенцев. Затем она переключилась на производство автомобилей.

По такому же пути шли Генри Веллс  и Уильям Фарго – основатели банковского  дома «Wells-Fargo»; Филлип Армор, глава американского  мясного гиганта «Armour» и многие им подобные.

Но два самых известных  «ребенка лихорадки» не занимались обслуживанием  или обманом золотоискателей  – они были журналистами и писателями. Оба они прибыли в Калифорнию абсолютно неизвестными и стали  работать в сан-францисской газете «Call». К одному из них всеамериканская слава пришла после рассказа о знаменитой скачущей лягушке в округе Калаверас, к другому – после душещипательной истории о бедной сиротке, выросшей на прииске,(оба произведения опубликованы после Гражданской войны). Звали их соответственно Сэмюель Клеменс (более известный как Марк Твен) и Френсис Брет Гарт.

Во время «золотой лихорадки» каждый зарабатывал деньги как умел, но ни для кого «денежная  река» не текла вечно. У кого-то денежный ручеек иссякал, так и не успев превратиться в реку. Золотодобытчики-неудачники отправлялись домой на Восток, но на их место прибывали новые. Через два года «золотая лихорадка» завершилась так же резко, как и возникла. Золотодобыча приобрела организованный, индустриальный характер.

Прилив нового населения  потребовал организации эффективного гражданского управления калифорнийской территорией. В сентябре 1849 года конвенция, собранная в городе Монтерей, приняла  Конституцию штата, которую население большинством голосов одобрило 13 ноября. 15 декабря первое законодательное собрание собралось в городе Сан-Хосе для создания правительства штата.

С августа по сентябрь 1850 года продолжались споры в Конгрессе по вопросу статуса штата. Наконец, 9 сентября 1850 года Калифорния вошла в состав США 31-м по счету штатом.

Первым официальным  губернатором американского штата  Калифорния стал демократ Питер Барнетт. Столицей штата последовательно побывали городки Сан-Хосе, Монтерей, Валлейжо и Бениция. В 1854 году губернатор Джон Биглер перенес столицу Калифорнии в город Сакраменто, где она остаётся и по сей день.

Пони-Экспресс

Клянусь не употреблять алкоголя, 
не сквернословить и не вступать в драки и ссоры 
с другими служащими компании. 
Клянусь никогда не обращаться жестоко с лошадьми.  
Клянусь выполнять свои обязанности 
честно и с полной отдачей. 
И да поможет мне Бог. 
из клятвы курьера «Пони-Экспресса»

Когда золотая лихорадка  собрала в Калифорнию толпы народа с восточного берега, люди начали отправлять в правительственные учреждения требования хоть как-то сократить время  доставки почты, поскольку самым  свежим письмом там считалось  письмо, отправленное с Востока полгода назад. Калифорнийские старожилы качали головами и говорили, что пришельцы с восточного берега ужасно избалованы, и что они хотят все переделать в Калифорнии по-своему, в том числе и почту.

Постепенно к 1860 году срок доставки почты удалось сократить – правительственный контракт получила компания Джона Баттерфильда «Butterfield Overland Mail», за 25 дней доставлявшая почту из Сент-Луиса и Мемфиса в Сан-Франциско через Техас на дилижансах. Но этот способ требовал дорог, которых тогда было не много, а существовавшие, в основном, проходили по территории Юга, что в условиях всё более ухудшающихся отношений между Севером и Югом, ставило бесперебойность доставки под угрозу. И правительство решило, что нужно проложить маршрут почтовых курьеров севернее, так, чтобы в случае войны Калифорния не оказалась отрезанной от правительства в Вашингтоне. Но нужна была компания, которая возьмется проложить такой маршрут через центральные территории. А путь должен был пройти через заснеженные горы Сьерра-Невады, через Скалистые горы, через пустыню Мохов, через самые дикие территории, Дакоту, Юту, Вайоминг. Причем, о дилижансах-фургонах не могло быть и речи, потому что никаких дорог там не было совсем.

Ещё в 1854 году служащий транспортной компании «Russell, Majors and Waddell», занимавшейся обслуживанием переселенцев в Орегон и Калифорнию, Бенджамин Фиклин предложил сенатору от Калифорнии Уильяму Гвину план организации северного верхового маршрута в Калифорнию. Но в то время перспектива оставить Калифорнию без почты не казалась такой уж угрожающей.

Телеграмму от Гвина, в которой сенатор говорил, что  ему удалось добиться для компании контракта с властями штата на экспресс-доставку почты, совладелец компании Уильям Расселл получил лишь 27 января 1860 года. К тому времени этот вид деятельности не был для компании новым – с 1859 года она доставляла почтовые грузы (обычным способом, с помощью дилижансов) на территорию Юта.