Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Марта 2014 в 23:06, контрольная работа
В целом для античной культуры характерны рациональный (теорийный) подход к пониманию мира и в то же время эмоционально-эстетическое восприятие, стройная логика и индивидуальное своеобразие в решении социально-практических и теоретических проблем. Этим Древняя Греция
отличалась от Востока, где развитие культуры протекало в основном в форме
комментирования древних учений, ставших каноническими, в форме увековечивания традиции.
Мифология Древней Греции оказала сильнейшее влияние, как на развитие
античной культуры, так и на формирование общечеловеческой цивилизации в целом.
Для преобладающего большинства греков мифы были древнейшей историей их народа. Они не сомневались в реальности Девкалионова потопа, в подвигах Геракла, в Троянской войне и определяли историческую глубину этих «событий» количеством поколений, предшествующих их собственному. Лишь отдельным светлым умам было ясно, что мифам нельзя верить. Так, первый греческий историк Гекатей Милетский начинает свой труд словами: «Это я пишу, что считаю истинным, ибо рассказы эллинов, как мне кажется, необозримы и смешны».
Однако и Гекатей, и его последователи не отбрасывали мифы как источник исторических сведений, а пытались их очистить от всего неправдоподобного.
Так, для Гекатея цербер - не пес, охраняющий врата подземного царства, а страшная змея, обитавшая у его входа. Поскольку ее укус был смертелен, змею иносказательно называли «псом Аида». Геракла Гекатей называет «народом Эврисфея», очевидно, в том смысле, что подвиги, совершенные целым народом, были приписаны одному Гераклу. Такая рационализация мифов уничтожает их как отголосок прошлого и ничего не дает для понимания истории. За тысячелетия исторической жизни греческого мифа критика его стала более тонкой, исходящей из более глубокого понимания этого феномена человеческого мышления. Миф не отвергается из-за несоответствия его реальности, а в самой нереальности ищутся корни религиозных представлений, которые позволяют понять, как могла возникнуть невидаль или небылица и что за нею скрывается.
Научная дешифровка мифа ставит проблему мифа и истории на иную плоскость. И прежде всего возникает задача отделить первоначальный миф от его домысла или истолкования. Обратимся к примеру рождения Афины Паллады из головы Зевса. Это миф. Но его поздним античным рассказчикам потребовалось объяснить, почему Афина называлась Тритогенеей и Палладой. И тогда же появился домысел о воспитании Афины Тритоном и о дочери Тритона Палладе, чье имя вошло в эпитет Афины. Таких домыслов - бесчисленное множество. Это своего рода мифы-паразиты, налипающие на корпус мифа, как ракушки на подводную часть корабля.
Мифы хранят в себе прошлое человечества, но в формах, далеких от летописи, от фактологии. Это история человечества во всех его проявлениях. В том числе и в мистическом, и чем больше мы знаем о прошлом по документам, тем более глубоким становится понимание мифа как формы духовного и исторического бытия.
Греческие мифы, восходящие к глубочайшей древности, дошли до нас в изложении авторов, пользовавшихся не иероглифической или слоговой, а алфавитной письменностью финикийского происхождения. При этом они
постоянно пересказывались и дополнялись, переживая метаморфозы вместе с
греческим полисом, в котором они бытовали. Все это делает необычайно сложным использование греческих мифов в качестве исторического источника.
В этом прежде всего убеждает счастливый и в то же время горький для науки опыт археолога-любителя, энтузиаста, фантазера и миллионера Генриха Шлимана, отправившегося на поиски Трои с томиком Гомера. Найдя местоположение древней Трои (оно было известно до него по упоминаниям древних авторов и предположениям некоторых современникам), он разрушил ее как культурный памятник, приняв древнейшие слои за гомеровскую Трою и допустив множество других непоправимых ошибок. Это не уменьшило ценности изложенных Гомером мифов, но потребовало выделения в них самых древних слоев, восходящих ко времени существования в Эгеиде государств Аххиявы и Трои, и позднейших наслоений той самой «героики», которая не древнее IX века до нашей эры.
Сказанное касается и мифов, относящихся ко времени микенских царств, к векам, во мраке которых вызревала греческая архаика. За фантастическими и путаными сведениями о странствиях гомеровских «героев», легенд о возвращении на историческую родину Гераклидов стоят исторические реалии. Они были бы не понятны без египетских текстов и изображений XIII – XII веков до нашей эры, связанных с «народами моря» и соответствующих им хеттских упоминаний, без археологических данных, добытых о тех же «народах моря» в Палестине, без материалов раскопок Пилоса, Микен, Фив, Афин, Орхомена.
Греческие мифы, имевшие хождение в VIII - V веках до нашей эры, были своеобразной формой политической мысли, используемой в интересах
государства и противоборствующих в нем идеологий. С помощью мифа утверждалась давность обладания полисом той или иной территорией. Так,
согласно афинским мифам, царь Кекроп был сыном скалы, на которой возник
акрополь, и его власть без какого-либо перерыва передавалась наследникам.
В этих мифах нет и намека на то, что до ионийцев афинян в Аттике жили пеласги - они были изгнаны не только со своей исконной территории, но и из мифа. Поэтому же опущены и предания об уничтожении первоначального населения Аттики во время потопа.
Из греческих мифов создается впечатление, что деяния героев связаны с глубочайшей стариной, мало уступающей древности богов. Однако, как
правило, греческие герои не древнее Гомера. Они неизвестны памятникам
микенской письменности. Нет ни одного героона (места культа героя) древнее IX века до нашей эры. Каждый новый литературный пересказ мифа был новой его трактовкой, за которой стояли определенные интересы - государственные, локальные, личные. Миф менял свой облик, как Протей, и выявить его первоначальное ядро - задача практически нереальная, хотя отказаться от попытки ее осуществить, как показал опыт исследований, невозможно.
Мифы создают искаженную и неполную картину событий. Но ведь важно и интересно, как мифологическое сознание воспринимало важнейшие исторические реалии.
Мифы, повествующие о древнейших событиях греческой истории, являются также источниками для понимания ситуации в далеком от Миноса, Приама и Агамемнона мире, поскольку с их помощью подтверждались претензии на те или иные территории и акватории в эпоху великой греческой колонизации и борьбы за власть между союзами полисов. Афинянин Дедал, якобы добравшийся до Крита и соорудивший там лабиринт, продолжил свой маршрут в Сицилию, это яблоко раздора между Афинским и Пелопоннесским союзами. В Афинах в соответствии с той же политической тенденцией появляется Тесей в годы основания афинской морской державы и связывается с древнейшими афинскими царями, тогда как образ Тесея не мог быть древнее IX века до нашей эры и сложился он не в Афинах, а в Арголиде.
Греческие героические мифы являются одновременно источником для понимания культурных контактов между народами в эпоху великой греческой колонизации. Так, в мифе о Геракле могут быть выделены наряду с его древнейшими критскими, фиванскими, аргосскими элементами анатолийские, финикийские, карфагенские и этрусские слои, следы контактов греческих колонистов с народами, участвовавшими в колонизационном процессе.
Мифические персонажи Древней Греции
В представлении древних греков Олимпийские боги были похожи на людей и отношения между ними напоминали отношения между людьми: они ссорились и мирились, завидовали и вмешивались в жизнь людей, обижались, принимали участие в войнах, радовались, веселились и влюблялись. Каждый из богов имел определенное занятие, отвечая за конкретную сферу жизни:
Зевс (Диас) - властитель неба, отец богов и людей.
Гера (Ира) - супруга Зевса, покровительница семьи.
Посейдон - владыка морей.
Гестия (Эстия) - защитница семейного очага.
Деметра (Димитра) - богиня земледелия.
Аполлон - бог света и музыки.
Афина - богиня мудрости.
Гермес (Эрмис) - бог торговли и вестник богов.
Гефест (Ифестос) - бог огня.
Афродита - богиня красоты.
Арес (Арис) - бог войны.
Артемида - богиня охоты.
Люди на земле обращались к богам - к каждому по его «специальности», воздвигали им храмы и, чтобы умилостивить их, приносили дары в качестве жертвоприношений.
Мифы Древней Греции мира
Над всем миром царит Зевс. Он самый великий и могучий из богов. Он ведь доказал это в битве с силами Хаоса — титанами. Он может низринуть любого ослушника в Тартар, как посмевших сражаться гигантов. С ним неразлучны Мощь, Сила и Победа — Ника. Да и как победить Зевса, если у него в руках выкованное в небесной кузнице оружие — громы и молнии. Недаром его называют тучегонитель, высоко-гремящий, метатель молний, громовержец. Он обладатель волшебного щита — эгиды, в середине которого голова горгоны, наводящая ужас и леденящая сердце. Стоит ему потрясти эгидой, как мир окутывается облаками и гремит гром. А если разгорается битва между людьми или героями, взмах эгиды одним посылает победу, а другим поражение. Щит этот лишь иногда Зевс доверяет мудрой богине справедливой войны, своей дочери Афине (Минерве).
По первому желанию все боги собираются во дворец Зевса на Олимпе. Дворец этот построил для Зевса бог огня и великий мастер Гефест (Вулкан). Этот дворец весь из золота, а порог из меди. В ожидании Зевса боги рассаживались на золотые троны за золотым столом, тоже сработанными Гефестом. Они вкушают пищу богов — амброзию, запивая напитком бессмертия — нектаром.
Но вот величаво входит Зевс. И все боги немедленно встают ему навстречу. Его острые светлые глаза из-под иссиня-черных бровей зорко оглядывают собрание богов. Стоит ему насупить брови, как раздается гром и сотрясается Олимп до самого основания. Изрекает он свою волю громовым голосом. И никто не может его ослушаться.
Зевс правит всем и всеми. У престола его стоят два сосуда. В одном добро, а в другом зло. Черпает из них Зевс и посылает людям, если человек хороший — добро и жизнь его проходит счастливо. Но несдобровать тому, кто прогневит громовержца. Обрушатся на него злые дары: несчастья, болезни, нищета, голод. Большинство людей добра и зла получают поровну. Вот и чередуются в жизни радости и печали. А помогают Зевсу управлять людьми суровые божества, которых побаиваются даже олимпийцы. Фемида наблюдает, чтобы никто, ни на земле, ни на Олимпе, не нарушал законы. Дике защищает справедливость. Она может даже обнажить меч и пронзить преступника! А еще рядом с Зевсом сидят три мойры, которых римляне называли парки. Это три пряхи. Вьют они нити человеческой жизни. Клото прядет нить. Лахесис отмеряет каждому человеку часть его нити-жизни. А Атропос беспощадно обрезает ее, когда жизнь заканчивается. Суровы и неумолимы мойры-парки. Их даже Зевс побаивается, хотя он и бессмертный.
Вот так Зевс утвердил космос. А в Древней Греции этим словом называли не Вселенную без конца и края. Оно обозначало мировой порядок, красоту и гармонию.
Когда началась жестокая и долгая битва богов-олимпийцев и тиранов, Рея схватила свою самую любимую дочь Геру и унесла ее далеко-далеко от места сражения. Она спрятала Геру у седого титана Океана, который в битву не вмешивался. Вдали от шумного Олимпа росла она, хорошела и набиралась мудрости. Океан нередко «ссорился с супругой своей Тефидой. Гера ловко и быстро мирила их. Люди прознали об этом и нарекли Геру богиней семейного очага, покровительницей семьи.
«Громогремящий» Зевс увидел однажды Геру, ее лицо, красота и сила пленили его, и он не мог не влюбиться. А Гера не обращала на него внимания. Что было делать Зевсу?.. И громовержец пошел на хитрость. Он превратился в белого голубка, уселся юной богине на плечо и стал что-то ворковать ей на ухо. Гера погладила белые перышки птички. А голубок в тот же момент превратился снова в царя всех богов. Этот поступок покорил сердце женское, и Гера согласилась стать женою Зевса. Отныне — величественная и прекрасная — она воссела рядом с Зевсом на троне. Как и Зевс, она властвует над громами и молниями. Съезжает Гера с Олимпа на серебряной колеснице с золотыми колесами, запряженной парой бессмертных коней. Римляне называли ее Юнона.
Всеведущий Зевс, однако, не знал, какой у его супруги упрямый, властный и ревнивый характер. На совете богов она была единственной, кто позволял себе спорить с громовержцем. Однажды это так разозлило Зевса, что он подвесил строптивую жену на золотой цепи между небом и землей, да еще подвязал к ногам две тяжелые наковальни. Однако наказание было недолгим. Сердце Зевса смягчилось, освободил он Геру и снова посадил рядом с собою на трон. А вся Греция в честь этого божественного примирения стала праздновать «дни священного брака». Наказание характер Геры не изменило.
Боги рождались чудесным образом. Вот как появилась Афродита. Помните, как жестоко ранил своего отца Урана Кронос? Страдая от жестокой раны, взметнулся вверх Уран. Капли крови его упали в море. Они смешались с пеною волн и долго носились по поверхности воды, пока эту пену не прибило к острову Кипр. Из пены вышла богиня несравненной красоты. Там, где ее ступни касались земли, сразу вырастали благоухающие цветы. Все подчинялись чарам любви, которые она излучала: и люди, и птицы, и животные, и растения, и даже боги. Только три богини — Афина, Гестия и Артемида — не подчинились ее могуществу.
У нее были золотые венок и украшения, сиявшие как солнце, воздушные одежды и пояс, в котором заключены все чары любви. Люди, до появления Афродиты не обращавшие внимания на свою внешность — грубые, одетые в козлиные шкуры, — преображались. Черты их лиц стали благороднее, тела — стройнее. Они теперь заботились о своей внешности, украшали себя.
Самым любимым сыном Афродиты был вечный мальчишка-шалун Эрот, вооруженный луком и маленькими стрелами. Эти стрелы несли в сердца людей любовь или ненависть. А сопровождали ее всегда три богини: Аглая — «сияющая», Евфросина — «чистомыслящая», Талия — «цветущая». Греки называли этих богинь, помощниц Афродиты, хариты, а римляне дали им имя грации. Сегодня, подчеркивая изящество человека, мы часто восклицаем: «Как он грациозен!»
А «пенорожденную» Афродиту римляне назвали Венерой. Тысячи скульптур и картин посвящены Венере. И среди них одно из самых знаменитых произведений искусства всех времен — статуя Венеры Милосской, хранящаяся в парижском Лувре.
На вечернем небе первой загорается яркая звезда — планета Венера.
Свой родной дом, семью люди — на разных языках, во многих странах — называют домашним очагом, хотя давным-давно никто в домах не разводит открытый огонь на «огнище». А когда-то домашний очаг был центром семейной жизни. Огонь его считался священным. В язычках пламени, в поднимавшемся над ним дымке витала богиня Гестия — хранительница домашнего уюта, мира, спокойствия в семье. Это была самая добрая из богинь.