Морфология волшебной сказки

Вслед за начальной ситуацией  следуют функции:

1. Один из членов семьи отлучается из дома:
2. К герою обращаются с запретом.
3. Запрет нарушается.
4. Антагонист пытается произвести разведку.
5. Антагонисту даются сведения о его жертве.
6. Антагонист пытается обмануть свою жертву, чтобы овладеть ею или ее имуществом.
7. Жертва поддается обману и тем невольно помогает врагу.
8. Антагонист наносит одному из членов семьи вред или ущерб.
9. Беда или недостача сообщается, к герою обращаются с просьбой или приказанием, отсылают или пропускают его.
10. Искатель соглашается или решается на противодействие.
11. Герой покидает дом.
12. Герой испытывается, выспрашивается, подвергается напедению и пр., чем подготовляется получение им волшебного средства или помощника.
13. Герой реагирует на действия будущего дарителя.
14. В распоряжение героя попадает волшебное средство.
15. Герой переносится, доставляется или приводится к месту нахождения предмета поисков.
16. Герой и его антагонист вступают в непосредственную борьбу.
17. Героя метят.
18. Антагонист побеждается.
19. Начальная беда или недостача ликвидируется.
20. Герой возвращается.
21. Герой подвергается преследованию.
22. Герой спасается от преследования.
23. Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну.
24. Ложный герой предъявляет необоснованные притязания.
25.          Герою предлагается трудная задача.
26. Задача решается.
27. Героя узнают.
28. Ложный герой или антагонист, вредитель изобличается.
29. Герою дается новый облик.
30.          Враг наказывается.
31. Герой вступает в брак и воцаряется.

Количество функций весьма ограничено. В пределах этих функций  развивается действие решительно всех сказок, а также и действие очень  многих других сказок различных народов. С логической и художественной необходимостью одна функция вытекает из другой. Все  они принадлежат одному стержню. 

Глава 3. Структура волшебной  сказки

§1 Структурное описание волшебной сказки.

Волшебная сказка выделяется структурно своими специфическими особенностями. Они сложились в процессе длительной  жанровой эволюции. Классическая волшебная сказка (объект структурологического изучения В.Я. Проппа¹²) полностью отдифференцирована от мифа. Мифологическое мировоззрение здесь превратилось в форму сказки, в которой фантастические лица и предметы действуют в известной мере вместо героев, добывают утерянные сказочные ценности, восстанавливают нарушенную

справедливость и т. д.

Структура классической волшебной  сказки, возникшая исторически, во многом

отлична от структуры первобытного мифа и первобытной синкретической

сказки. Эти различия становятся совершенно очевидными не только при

анализе самого материала, но и при сопоставлении произведенных  по

единой методике морфологических  описаний классической и архаической

сказок в трудах В. Я. Проппа и А. Дандеса¹³. Специфической для волшебной сказки является двойная оппозиция предварительного и основного испытаний : средство противостоит цели, проверка правильности поведения - сказочному подвигу. Основные испытания и достижения сказочной цели вырастают на пьедестале предварительного испытания и добывания сказочного средства. Указанная оппозиция составляет основу структуры волшебной сказки на сюжетном уровне.

В сказке очень часто (хотя не всегда) имеется еще дополнительное испытание на идентификацию героя. Герой, совершивший подвиг и добывший главный сказочный объект, должен теперь доказать, что совершил его именно он, а не его старшие братья (сестры), спутники или другие лица, на то претендующие. Сюда относятся такие мотивы, как демонстрация отрезанных языков змея истинным змееборцем (самозванец показывает головы змея), как появление героя из подземного царства в день свадьбы спасенной царевны с соперником-самозванцем, как различные способы напоминания о себе подмененной или забытой невесты, как примеривание хрустальных башмачков Золушке и ее сводным сестрам. В сферу дополнительного испытания входят (при отсутствии самозванцев) и «поиски виноватого» (т. е. соблазнителя хранительницы живой воды), и розыски героя, выдержавшего брачные испытания или спасшего царевну, а затем убежавшего или скрывшегося под личиной (золотоволосый юноша в колпаке, Иванушка-дурачок, завязавший тряпицей звезду на лбу, и т. п.).

Если в основном испытании  речь часто идет о добывании сказочных

ценностей из мифического  иного мира, от чудесных существ  и т. п., то в

дополнительном - о своего рода распределении добытых или наличных

ценностей внутри своей общины, в своем царстве или семье. Идентификация обычно непосредственно  предшествует награде героя. В тех  случаях, когда дополнительному  испытанию предшествует вредительство  ложных героев, получается особый второй тур повествования.

В сказках с семейными  коллизиями основные и дополнительные испытания часто совпадают. При  наличии всех трех членов дополнительное

испытание находится в  зависимости от основного, а основное - от предварительного, т. е. сказка в  целом предстает как некая  трехступенчатая

иерархическая композиционная структура. Разумеется, в рамках этой

структуры встречаются повторения и особенно утроения отдельных ступеней, но суть от этого не меняется. 

§2 Система персонажей русской  волшебной сказки.

Системное описание персонажей волшебной сказки предусматривает

выявление инвариантных форм, механизмов формообразования и механизмов формоизменения. Центральной задачей  в этой связи становится выяснение вопроса, исчерпывается ли клишированность сказки «постоянством функций», является ли это постоянство единственным основанием, позволяющим привести в систему такие элементы волшебной сказки, как формы и атрибуты персонажей.

В.Я. Пропп¹⁴ склонен был считать, что «номенклатура и атрибуты действующих лиц представляют собой переменные величины сказки». Поэтому при анализе персонажей исследователь предлагал исходить из «постоянных», повторяющихся и независимых единиц повествования, каковыми являются функции действующих лиц.

Одни и те же функции могут выполняться различными персонажами, так один и тот же персонаж может играть самые разнообразные роли.

Независимость функций от персонажа-выполнителя имеет и обратную сторону -относительную независимость персонажа от выполняемых им функций, отсутствие прямых корреляционных связей между поступком персонажа и его семантической характеристикой.

Круг персонажей волшебной  сказки не столь велик и в достаточной  степени канонизирован, чтобы его  безоговорочно признать «переменной» величиной, для которой невозможны операции по выделению инвариантов. Однако единообразие это очевидно лишь в тех случаях, когда речь идет о стереотипных персонажах типа Ивана-дурака, падчерицы, Кощея и т. д. Более проблематичным выглядит это утверждение применительно к таким подвижным фигурам, как, например, чудесные животные или предметы. Между тем, еще В.Я. Пропп¹⁵ отметил, что «помощник может рассматриваться как Персонифицированная способность героя» , а волшебные предметы представляют собой лишь частный случай помощника.

Особенность волшебной сказки позволяет предположить, что все персонажи могут быть рассмотрены как персонификации определенных свойств или состояний.

То, как персонаж действует, во многом зависит от того, что он собой представляет. Обширный круг вариантов волшебных сказок, в которых фигурирует герой чудесного происхождения, строится, например, несколько отлично от основной сюжетной схемы, описанной В.Я. Проппом.

Семантические характеристики, которыми наделяются персонажи, соответствуют, как видим, тем конфликтам, в которых  персонажи принимают

участие. Иными словами, персонаж — воплощение тех семантических признаков, которые создают конфликтные ситуации и обыгрываются в пределах эпизода или всего сюжета.

Полифункциональность действующих  в сказках фигур объясняется  тем, что каждый персонаж наделен  несколькими признаками, каждый из которых соотносим как с системой действий, так и с системой состояний  персонажа, с его статусом (семейным, сословным, личностным).

В качестве персонажей сказки рассматриваются такие объекты, которые

принимают участие в действии и могут исполнять в ней  ту или иную роль.

В волшебной сказке действия совершаются и людьми, и животными, и предметами. Но те же самые люди, животные или предметы спорадически возникают в сказке в качестве фона, на котором разворачивается действие, хотя сами в нем не участвуют. 

§3 Сказка как целое.

А. Способы сочетания рассказов.

Одна сказка может иметь  несколько ходов(всякое развитие от вредительства через промежуточные  функции к свадьбе), и при анализе  текста прежде всего следует определить, из скольких он состоит ходов. Один ход может следовать непосредственно  за другим, но они могут и переплетаться, начатое развитие приостанавливается, вставляется новый ход. Выделить ход не всегда легко, но всегда возможно совершенно точно. Однако если мы условно  определили сказку как ход, то это  еще не значит, что количество ходов  в точности соответствует количеству сказок. Особые приемы параллелизма, повторений и пр. приводят к тому, что одна сказка может состоять из нескольких ходов.

Одну сказку мы имеем в  следующих случаях:

1.)Если вся сказка состоит  из одного хода.

2.)если сказка состоит  из двух ходов, из которых  один кончается положительно, а  другой отрицательно.

3.)При утроении целых  ходов.

4.)Если в первом ходе  добывается волшебное средство, которое только во втором применяется.

5.)Если до окончательной  ликвидации беды вдруг ощущается  какая-либо нехватка или недостача,  что вызывает новые поиски.

6.)Когда в завязке дается  сразу два вредительства.

7.)В текстах, где первый  ход включает бой со змеем,  а второй начинается с похищения  добычи братьями.

8.)Сказка, где герои расстаются  у придорожного столба.

В. Пример анализа.

Зная, как распределяются ходы, мы можем разложить любую  сказку на составные части. Основные составные части- это функции  действующих лиц. Далее мы имеем  связующие элементы, имеем мотивировки. Особое место занимают формы появления  действующих лиц. Мы имеем атрибутивные  элементы или аксессуары, вроде избушки  яги или ее глиняной ноги. Эти  пять разрядов элементов определяют собой не только конструкцию сказки, но и всю сказку в целом.

С. Вопрос о классификации.

Волшебная сказка есть рассказ, построенный на правильном чередовании  приведенных функций в различных  видах, при отсутствии некоторых  из них для каждого рассказа и  при повторении других¹⁶.

Правильная классификация  может производиться трояким  образом:  1.)  по разновидностям одного признака (деревья лиственные и хвойные); 2.) по отсутствию и наличности одного и того же признака (позвоночные  и беспозвоночные); 3.) по исключающим  друг друга признакам (парнокопытные  и грызуны среди млекопитающих.) В пределах одной классификации  приемы могут меняться лишь по родам, видам и разновидностям или другим степеням градации, на каждая степень  градации требует выдержанности, единообразия приема.

D. Вопрос о композиции и сюжете, о сюжетах и вариантах.

Ни один сюжет любого рода сказок не может изучаться без  другого ни морфологически, ни генетически. Путем замены элементов по видам  один сюжет превращается в другой. Если в сказке встречаются, например, волшебный конь, или благодарные  животные и т.д., а исследование будет  касаться их только в данной комбинации, то может случиться, что ни один элемент  данного соединения не будет изучен исчерпывающе. Выводы из такого изучения будут неверными и щаткими, так  как каждый такой элемент может  встречаться и в другом применении и может иметь свою историю. Все  эти элементы должны сперва быть изучены  сами по себе, независимо от их применения к той или иной сказке. 

 

¹ Владимир Яковлевич Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Научная редакция, текстологический комментарий И.В. пешкова.-Издательство «Лабиринт», М., 2000-336с.

² Баумгартен Александр-Готтлиб. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.-СПб., 1890-1907.

³ Лильеблад Сэмюэль. Шведский биографический словарь стороны, 1906.

⁴ Иосиф Моисеевич Тронский. Античные теории языка и стиля (совместно с С.В.Меликовой-Толстой и О.М.Фрейденберг).-Л.,1938

⁵Боас Ф. Ум первобытного человека. М.-Л., 1926

⁶ Владимир Яковлевич Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Научная редакция, текстологический комментарий И.В. пешкова.-Издательство «Лабиринт», М., 2000-17с.

⁷ В.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка.  Т 4. М., 1995

⁸ А.С.Пушкин. Сказка «О золотом петушке», 1836

⁹ В. Вундт. "Проблемы психологии народов", издательство "Космос", М., 1912 г

¹Р.М.Волков, Сказка-Розыскания по сюжетосложению народной сказки, т.1. Сказка великорусская, украинская, белорусская, Госиздат Украины, [Одесса], 1924

¹¹ Пропп В.Я. Морфология сказки. Изд. 2-е. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1969