Придворный этикет. Права царицы. Траур и суд по умершему фараону

Содержание:

 

Введение ………………………………………………………………………….......3с.

1. Фараон и его значение…………………………………………………………4-5с.

2.Четыре имени фараона…………………………………………………………..5-8с.

3. Придворный этикет. Права царицы. Траур и суд по умершему фараону……8-9с.

Заключение ………………………………………………………………………….10с.

Список использованной литературы………………………………………………11с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

 О происхождении древних  египтян науке мало что известно. Одни ученые - египтологи - считают  их выходцами из Азии. Об этом, по их мнению, свидетельствует язык, относящийся к семито-хамитской группе, а также особенности характера, типичные для азиатов или европейцев, но не для негроидной расы: настойчивость, стремление к оригинальности и инициативность. Другие полагают, что исконные жители Египта – родственники именно негритянских народов. На это указывает распространенный у египтян культ мертвых, фетишизм и поклонение животным. Так или иначе, но к IV тыс. до н. э. в долине Нила сформировалась устойчивая египетская народность, и возникли первые государственные образования.

 Египет стал первым государством на Земле, первой великой могущественной державой первой империей, претендующей на мировое господство.

Это было сильное государство, в  котором народ был полностью  подчинен правящему классу. Основными принципами, на которых покоилась верховная власть в Египте, были незыблемость и непостижимость.

         Во главе государства стоял фараон. Он имел абсолютную власть в стране: весь Египет с его колоссальными природными, земельными, материальными, трудовыми ресурсами считался собственностью фараона. Не случайно понятие “дом фараона” совпадало с понятием государства.

Цель данной работы описать роль фараона в древнем Египте.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи.

1. Рассмотреть значение фараона
2. Описать четыре имени фараона и их значение.
3. Охарактеризовать придворную жизнь, права царицы, траур и суд по умершему фараону.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Фараон и значение.

 

В Египте с самого древнего времени и до конца египетской культуры верили, что царь — бог. До него царствовали боги, передавшие власть фараонам, своим наследникам. Верховный Ра составил формальное завещание с полным инвентарем всего «от Элефантины до Буто» в пользу Гора Эдфуского, родоначальника и прообраза фараона. Каждый фараон был преемником богов, а также их потомком, и притом не только преемственно, чрез длинный ряд своих предшественников — людей (несмотря на смену династий), но и непосредственно: царица рождала наследника от явления к ней верховного бога. Целый ряд изображений в храмах неоднократно представляет нам происхождение царя непосредственно от божества. Таким образом, царь был «живым подобием Гора и Сетха», в эпоху первых династий был Гором и «великим богом», затем, с распространением,  начиная с V династии, культа Ра, он мало-помалу делается и сыном Ра; как таковой, он уже только «благой бог»; его дворец — храм, придворный этикет — своего рода культ; приближенные должны были падать ниц и не могли даже во время советов иначе подавать свои мнения и обращаться к царю, как в форме гимнов. Как сын богов, царь один только, по теории, мог входить в святилища и справлять культ; жрецы служили только по его поручению, заменяя его и принимая, таким образом, на себя во время службы царские функции.

Все ритуальные действия производятся от имени царя, и на стенах храмов обыкновенно изображается царь, совершающий богослужение. Равным образом и заупокойный культ лежит на нем: только он, посредник между богами и людьми и владыка всего земного, имел право приносить жертвы за усопших и давать им дары; отсюда заупокойные формулы: «Царь приносит дары Озирису и Анубису, … - да дадут они 1000 хлебов… и всяких прекрасных, чистых вещей, от которых питаются боги… такому-то». Только царь может основывать храмы, уделяя для них участки и угодья из земли, единственным владетелем которой он теоретически считался. Закладка и освящение храмов были, поэтому большими праздниками каждого царствования; во время их повторялись те же обряды, что и при коронации, когда царь входил в непосредственное общение с божеством, обнимая его идол или прикасаясь губами к груди богини. Точно также большим праздником был 30-летний (теоретически) юбилей царствования, так называемый Хеб-сед, сопровождавшийся особыми древними церемониями. Имя Хеб-сед собственно значит «праздник хвоста», вероятно потому, что царю, как бы вновь начинающему царствование, снова привязывали одно из главных отличий власти — львиный хвост.

Другим важным атрибутом царской  власти была диадема с фигурой  страшной змеи, так называемый урей, как у Ра. Эта диадема, и вообще царские короны — считались богинями, которым во дворце справлялся культ и пелись гимны весьма древнего происхождения. В этих гимнах царские короны, путем разных богословских уподоблений, приравниваются к солнцу, луне и различным богиням Египта, поражающим его врагов. Имени царя нельзя поминать всуе; вместо него говорили: «великий дом» (дворец), по-египетски «пер-о», «фараон», «его величество», «жизнь ему, здравие и благополучие», или употребляли безличную форму выражения.

Царь не умирал, а «заходил в  свой вечный горизонт» (т. е. гробницу или  пирамиду); он становился Озирисом и  получал культ наравне с другими  богами. Отсюда один из древнейших постоянных титулов царя: «живущий вечно» и  «которому дана жизнь навеки». Культ царей Древнего царства, поэтому встречается еще в саисскую эпоху, и требовал целых коллегий и целых учреждений. Первоначально только царь делался Озирисом, прочие смертные только «присными» этого бога; впоследствии этой чести удостоились все, равно как и тех заупокойных текстов, которые первоначально усвоялись только царями; таким образом, мало-помалу, смерть стала уравнивать царей с их подданными. Такое представление не только о божественном происхождении, но и божественном характере царской власти не остановилось пред самыми крайними последствиями: сооружением царями храмов своей собственной особе, культом фараонов в семьях подданных; оно впоследствии имело могущественное влияние (через Птолемеев) на Рим и Византию. Само собой понятно, что божественное достоинство обязывало. Боги благи, правосудны и милостивы, а потому и фараоны должны были обладать этими качествами, и лучшие из них действительно любили подчеркивать высоту своего назначения и ответственность своего сана. Отсюда, при всех крайностях и недостатках, правление фараонов все-таки носило благожелательный, патриархальный характер.

Но теория не всегда может быть строго выдержана на практике. И  среди египетских фараонов были слабые, для которых было не по силам стоять на высоте страшных прерогатив своей власти.

 

2. Четыре имени фараона.

 

Фараон, возлагая на себя венец, сохраняет  имя, полученное при рождении. Он был Аменхотеп, Тутмос, Рамзес, Гармгаби, и продолжает так называться, с прибавлением эпитета: Миамун, любимец Амона, Гик — Оисит, правитель Фив, Минефта, друг Фта. Однако же, чтобы сделать очевидной для всякого перемену в его положении, имя Рамзеса или Аменхотепа вписывается в ту эллиптическую рамку с плоским основанием, которую мы зовем картушей; перед ней пишут титул Си-Pa, сын Ра, означающей солнечное происхождение, за ней выражение, всегда одинаковое, которым восхваляется его дар давать жизнь как Ра, вовеки. Эти, отныне неотъемлемые, слова образуют его общепринятое имя, которым называют его подданные, и под которым он становится известным в истории.

Им довольствовались первые цари, даже самые гордые из них, Менес, Снофру, Хеопс, Микерин, но к концу V династии вошло в обычай прибавлять к этому имени рождения имя восшествия на престол, которое тоже окружалось картушей. Это всегда короткая фраза из трех слов, выражающая те из качеств или преимуществ Ра, которых больше всего желают новому владыке в его земной жизни. Так, прозвание Тутмоса III, Менхопирри означает «прочна сущность Ра», а Аменхотепа III, Нибмаутри, «властелин правды есть Ра». Сэти I, отец Рамзеса II, прозывался Менматри, «неизменно в истине Солнце», а имя Рамзеса II с именем Усирмари, «могущественно в истине Солнце», соединяет эпитет Сотпунири, «избранник Солнца». Формула с переходом от царя к царю одной ветви солнечной линии подвергается очень незначительным изменениям, и прозвания в разных династиях сохраняют несомненное фамильное сходство. Прозвание Тутмоса I было Ахопиркери, «велика сущность души Ра»; Тутмос II, сын Тутмоса I, заменил слово ка, душа, предлогом ни и именовал себя Ахопирнири, «велика сущность Ра». Тутмос III, преемник Тутмоса II, сократил предлог и изменил выражение аа, «быть великим», на выражение мен, «быть долговечным», Менхопирри; но сын его, Аменхотеп II, вернулся к понятиям, выраженным аа, поставив слово хопир, сущность, во множественном числе, Ахопрури, «велики сущности Ра». Наконец, Тутмос IV присвоил себе имя своего деда с хопир во множественном числе, Менхопрури, «неизменны сущности Ра».

Но это еще не все: список имен каждою фараона начинается третьим именем, которое можно узнать по заключающему его в себе длинному прямоугольнику. Этот прямоугольник заканчивается внизу линиями, изображающими главный фасад здания, посредине которого иногда находится дверь, замкнутая на засов. Наверху сидящая фигура ястреба, увенчанного двойной короной и солнечным диском. Хеопс назывался здесь Гор мазити, «Гор, побеждающий врагов»; Тутмос III, Гор канахту ха-м-маит, «Гор, могучий бык, что возносится Истиной»; Рамзес II, Гор канахту миримаит, «Гор, могучий бык, что любит Истину». За этим именем следует ряд эпитетов, начинающихся опять-таки с ястреба, но с ястреба, сидящего на знаке золота, что означает Гора живого, Гора победителя. Тут продолжается сравнение царя с Солнцем: так, Рамзес II считает себя золотым ястребом. богатым годами и полным сил. Итак, полный список имен фараона включает в себе четыре части, расположенные всегда в одном и том же порядке: две, которые можно назвать именами ястреба, именами Гора, и две, состоящие из имен солнечных, окруженных картушей. Скрибам не ставится в вину, если они вставляют между ними столько выражений, сколько позволит им дух лести и свободное место. Весьма возможно, что им выражалась за это высочайшая благодарность, но четырех узаконенных имен было вполне достаточно по этикету, и они вполне выражали особу монарха.

Она состоит из двух частей, как и  всякое человеческое существо, из души и тела. Картуши соответствуют  двум состояниям, через которые прошло тело, делающим его как бы двумя разными существами. Имя завладевает человеком при его вступлении в жизнь и устанавливает его личность от начала до конца жизни; прозвание выступает в момент, когда он рождается для царствования, и освещает высшую ступень, достигнутую им с возложением царского венца. Имена ястреба определяют душу и ее состояния. Египтяне представляют себе душу в виде тончайшего двойника, который воспроизводит человека до мельчайших подробностей, с его сложением, окраской, движениями, походкой. Всякий раз, когда один из нас появляется на свет, его двойник иди, придерживаясь местного названия его ка, является вместе с ним. Двойник неизменно сопровождает человека во всех превратностях его земной жизни. После смерти он следует за ним в могилу и пребывает вблизи своей мумии, то укрываясь в погребальных покоях, то улетучиваясь из гробницы; по ночам он слабо светится, почему его и называют лучезарный, Ху.

У богов, как великих, так и малых, подобно людям, есть двойники; но они  могут дробиться на какое угодно количество двойников и вселяться  в сколько угодно тел, никогда при этом не исчезая и не утрачивая своей силы. Если Ра, Гор, Амон пожелают излучить из себя одного из этих двойников, все на что он попадает, будь то человек или зверь, камень или дерево, статуя, мгновенно оживает и приобщается свойствам божества, проникшим в него. Каждая царская душа есть двойник, исшедший от Гора. Пока будущий наследник или наследница престола не на троне, их двойник Гора как бы спит в них, и душа их кажется подобной душам других людей. В момент восшествия на престол и облечения царским саном божественный двойник пробуждается и становится Гором, живущим на земле. Имена ястреба отличают этого Гора от всех Горов, царствовавших до него или следующих за ним в качестве носителей верховной власти. Эпитеты с предшествовавшими им символами Гора победителя, рисуют его торжествующим во все время своего царского существования над всеми врагами Египта, подобно тому, как некогда Гор восторжествовал над всеми убийцами отца своего Озириса. Имя, включенное в прямоугольник, есть часть Гора, его двойник, которому суждено пережить его: прямоугольник изображает погребальный покой, где он однажды будет лежать, а запертая дверь есть вход в могилу.

От этого  воплощения он нисколько не утрачивает своей силы и сохраняет даже способность  извлекать из себя других двойников, которые оживляют разные тела. В статуях царя обитают эти двойники и превращают их в живое повторение царя, несмотря на кажущуюся неподвижность. Итак, фараон на самом деле зримый бог, бог, ставший плотью; его называют богом благим, богом великим и приближаются к нему не иначе, как со словами и почестями, должными богу. Когда он пробуждается поутру, он восходящее Солнце, и окружающие приветствуют его, как самого Ра. «Поверни лик свой ко мне, Солнце восходящее, озаряющее мир своим великолепием, лучезарный диск среди люден, изгоняющий тьму из Египта. Ты образ отца твоего, восходящего на небосклоне, и лучи твои проникают во все страны; нет такого места, которое было бы лишено твоего блеска, ибо слова твои управляют судьбами всех стран. Когда ты почиваешь в твоем дворце, ты слышишь, что говорят по всей земле, ибо у тебя миллион ушей. Очи твои сверкают ярче звезд небесных и видят лучше солнца. Когда кто-нибудь говорит, даже в сенях собственного дома, слова достигают ушей твоих. Если кто-нибудь совершает тайное деяние, око твое видит его, о царь, владыка милостивый, дающий всему дыхание жизни»¹.

Каждое движение, каждое официальное действие повелителя является как бы действием богослужения, совершаемого под пение торжественных гимнов. Если он дает аудиенцию, подданный, допущенный к лицезрению его, приближается не иначе, как произнося стих благоговейного преклонения. Когда он созывает совет для обсуждения какого бы то ни было дела, царские вельможи открывают собрание родом богослужения в его честь. Представьте себе Рамзеса II на высоком золотом троне в венце с двумя перьями; он хочет найти средство обеспечить караванам доступ к золотым приискам в Нубии, между Нилом и Красным морем. Проводники, на которых возложена доставка руды, всеподданнейше жаловались, что нет на их пути ни источника, ни водоема. «Половина из них погибает от жажды, вместе со своими ослами, не будучи в состоянии запастись достаточным количеством мехов для воды, чтобы ее хватало для пути и туда, и обратно». Советники предстают перед лицом бога благого с воздетыми как в молитве руками, и на коленях, склонив голову до земли, выслушивают доклад. В точных выражениях им излагают бедственное состояние страны и ставят вопрос, следует ли прорывать цистерны вдоль дороги.

Они не заставляют ждать себя с  ответом. «Ты подобен Ра, — говорят  они все вместе, - ты подобен Ра во всех твоих деяниях, и осуществляются желания сердца твоего; если ты пожелаешь чего-нибудь ночью, на рассвете это уже исполнено. Мы видели много чудес, совершенных тобой с тех пор, как ты взошел царем мира, и мы не слышим ничего, глаза наши не видят ничего, что бы сравнялось с ними. Все, что исходит из уст твоих, подобно слову Гармахиса (Гор на утренней заре и Гор на вечерней заре: солнце восходящие и солнце заходящие); язык твой взвешивает, губы твои измеряют точнее точнейших весов Тота (тот взвешивал человеческое деяние перед лицом Озириса: он следил за точностью весов и проверял стрелку во избежание малейшей ошибки). Что есть, чего бы ты не знал? Кто может быть совершенным, как ты? Где то место, которого бы ты не видал? Нет такого чужеземного края, где бы ты не побывал, и деяния твои проникают туда, куда уши твои привлекают твое внимание. И так ты наместник богов в этой стране, ты правишь судьбами ее. Еще в зародыше, еще в звании младенца престолонаследника ты выслушивал все, что касалось Египта. Когда ты был мальчиком, с косой, свешивающейся на висок, ни одна постройка не обходилась без твоего руководства, не было дела, которого бы ты не знал, и ты был верховным начальником воинов. Десятилетним отроком ты собственноручно закладывал первый камень общественных работ. И если ты скажешь воде: «Поднимись в гору», воды небесные тотчас же поднимутся на зов твоих уст, ибо ты воплощенный Ра. Хопри, сущий в действительности, ты - образ живущий отца твоего, Тума гедиопольского; в устах твоих бог повелитель, бог мудрости в сердце твоем, твой язык святилище истины, бог обитает на губах твоих, твои слова исполняются ежедневно, и осуществляются хотения сердца твоего, подобно Ра, создателю всего. Ты вечен, и все действуют по предначертаниям твоим и повинуются всему, что скажешь ты, господин, владыка наш»².