Развития средневековых университетов

 

Оглавление

1.Предистория средневековых университетов 3

2.Развитие  и обучение  среднивековых  школ 4

. 6

3.Развития средневековых университетов. 6

4.Университет и его смягчающие эффекты. 7

5.Чему обучались в средневековых университетах 8

6.Роль церкви в образовании 11

7. Образование Средневекового востока - Индия 12

8. Китай 14

Заключение 16

Список использованной литературы 19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Любая система образования  исторична, она тесно связана  с эволюцией общества. Определенной стадии развития общества, как правило, соответствует и определенная система  образования и воспитания. В каждом обществе существует свой образовательный  механизм производства новых форм жизни.

Средние века в нашем  сознании ассоциируются, прежде всего, с тремя их институтами - Церковью, Империей и Университетом. Из них  два первых пришли в средние века из античности, и лишь университет  рожден именно средними веками. Яркой  особенностью средневековой культуры является ее письменный характер. Вместо характерного для античности просвещенного  досуга ("схоле") появляется ученый труд ("прагматейя"), вместо устной культуры - письменная. Это дает возможность транслировать знания в другие эпохи. Утверждается культ слова. Поэтому такое большое значение в средние века имеют проповеди и молитвы. Огромное значение приобретает Текст. Достичь цели, которую ставил перед собой средневековый человек, а именно постичь Бога, это значило всю жизнь читать и интерпретировать один и тот же текст, т.е. Библию. Подчинена педагогической цели и природа. Весь мир становится учебником, природа - наглядным пособием.

Раз мир есть школа, то не общество формирует школу, а школа - мир и культуру. Если в раннем христианстве, новой и оригинальной является концепция любви, которая  превыше знания и веры, то более  поздние христианские авторы сделали  акцент на идеях авторитета и учительства, на дисциплине. Все возможные вопросы  и ответы уже известны заранее, ученику  остается только повторять поучения учителя. Все это оформляется  в различного вида учебники, компендиумы, энциклопедии. В настоящей работе будут рассмотрена история создания, особенности обучения и развитие университетов в средние века.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Предистория средневековых университетов

Раннее Средневековье иногда называют «тёмными веками». Переход от античности к Средневековью сопровождался  в Западной Европе глубоким упадком  культуры. Не только варварские вторжения, погубившие Западную Римскую империю, привели к гибели культурных ценностей  древности. Не менее разрушительным, чем удары вестготов, вандалов и  лангобардов, стало для античного  культурного наследия враждебное отношение  со стороны Церкви. Открытую войну  против культуры вёл Папа Григорий I. Он запретил чтение книг древних авторов  и изучение математики, обвинив последнюю в том, что она связана с волшебством. Важнейшая область культуры – образование – переживала особенно тяжёлые времена. Однажды Григорий I провозгласил: «Невежество – мать истинного благочестия». *2

Поистине невежество царило в Западной Европе в 5-10 вв. Грамотных людей было почти невозможно сыскать не только среди крестьян, но и среди знати. Многие рыцари ставили вместо подписи простой крест. Теодорих Остготский, не умея писать, пользовался для подписи дощечкой, на которой было вырезано его имя. До конца жизни так и не смог научится писать основатель франкского государства знаменитый Карл Великий. Но император был явно не равнодушен к знаниям. Уже в зрелом возрасте он прибегал к услугам учителей. Начав незадолго до смерти изучать искусство письма, Карл бережно хранил под подушкой навощенные дощечки и листы пергамента, и в свободное время с усердием учился выводить буквы. Государь покровительствовал учёным. Карл издал указ о создании школ при монастырях, а затем – капитулярий об образовании, где предписывалось обязательное обучение детей свободных. Это не было выполнено за отсутствием достаточного количества грамотных людей. При дворе была организована особая школа, где готовились люди для управления государством. Карл приглашал к себе со всей Европы образованных людей и ставил их на высокие государственные и церковные должности. Многие из них составляли учёный кружок, названный Академией по названию философской школы древнегреческого философа Платона. Эта академия была чем-то средним между собранием друзей и учёным сообществом, где в свободной беседе, на пиру обсуждались философские и богословские вопросы, сочинялись и читались латинские стихи.

Члены академии носили особые прозвища, в которых ярко проявлялось соединение античных и христианских идей во взглядах Карла и его окружения. Сам  Карл имел прозвище Давид, в честь  библейского царя Давида, прообраза всех боголюбивых монахов.

По его приказу был возведён собор в Ахене. Он приказал составить грамматику франкского языка, и собирать германские песни. Его двор в Ахене стал центром образования. В специально созданной школе знаменитый учёный и писатель Алкуин (Флакк Альбин, ок. 735-804, англосаксонский учёный, автор богословских трактатов, учебников философии, математики и др. ; деятель «Каролингского возрождения», советник Карла Великого, аббат Турского монастыря), который обучал сыновей самого Карла и детей его приближённых. В Ахен приезжали

 

немногочисленные образованные люди со всех концов неграмотной Европы. По примеру древности общество учёных собравшихся при дворе стали  называть Академией. Алкуин стал аббатом богатейшего монастыря Святого Мартина в городе Туре, где также основал школу, многие ученики которой позднее стали известными учителями монастырских и церковных школ Франции.

Культурный подъём, произошедший в  годы правления Карла Великого и  его преемников, получил название «каролингского возрождения». Однако

он был недолгим. Вскоре культурная жизнь снова сосредоточилась  в монастырях

2.Развитие и обучение среднивековых  школ

Монастырские и церковные школы  представляли собой самые первые учебные заведения средневековья. И хотя христианская церковь сохраняла лишь выборочные, нужные ей остатки древней образованности (в первую очередь — латынь), именно в них продолжалась культурная традиция, связывавшая разные эпохи.  
Низшие церковные школы готовили в основном приходских священников. Платное обучение велось на латинском языке. Школу посещали дети феодалов, богатых горожан, зажиточных крестьян. Учёба начиналась с зубрёжки молитв и псалмов (религиозных песнопений). Затем учеников знакомили с латинским алфавитом и учили читать те же молитвы по книге. Часто эта книга была единственной в школе (рукописные книги стоили очень дорого, а до изобретения книгопечатания было еще далеко). При чтении мальчики (девочек в школу не брали) заучивали наиболее употребительные слова и выражения, не вникая в их смысл. Не мудрено, что далеко не все, научившиеся читать латинские тексты, далёкие от разговорной речи, могли понимать прочитанное. Зато вся эта премудрость вколачивалась в сознание учеников с помощью розги.  
Около трёх лет требовалось для обучения письму. Ученики упражнялись сначала на покрытой воском дощечке, а затем учились писать гусиным пером на пергаменте (особо обработанной коже). Кроме чтения и письма учились изображать числа с помощью пальцев, заучивали таблицу умножения, тренировались в церковном пении и, конечно же, знакомились с основами католического вероучения. Несмотря на это, многие воспитанники школы навсегда проникались отвращением к зубрёжке, к чуждой им латыни и выходили из стен школы полуграмотными, умеющими кое-как читать тексты богослужебных книг.  
Более крупные школы, дававшие образование посерьёзней, возникали обычно при епископских кафедрах. В них, согласно сохранившейся римской традиции, изучали так называемые «семь свободных искусств» (грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астрономию и музыку). Система свободных искусств включала два уровня. Начальный состоял из грамматики, риторики, диалектики. Высший образовывали все оставшиеся свободные искусства. Самой трудной была грамматика. В те времена её часто изображали в виде царицы с ножом для подчистки ошибок в правой руке и с бичом в левой. Дети зазубривали определения, упражнялись в спряжении и склонении. Любопытное толкование давалось буквам: гласные — это души, а согласные подобны телам; тело неподвижно без души, так и согласные буквы без гласных не имеют никакого смысла. В риторике (искусство красноречия) проходили правила синтаксиса, стилистики, упражнялись в составлении письменных и устных проповедей, писем, грамот, деловых бумаг. Диалектика (так тогда именовалось искусство мыслить, названное впоследствии логикой) учила не только рассуждать и делать выводы, но и находить в речи противника положения, противоречащие учению церкви, и опровергать их, Уроки арифметики знакомили со сложением и вычитанием,, в меньшей степени — с умножением и делением (написание чисел римскими цифрами сильно затрудняло их). Школяры решали арифметические задачи, вычисляя время религиозных праздников и возраст святых. В цифрах видели религиозный смысл. Считали, что цифра «3» символизирует святую Троицу, а «7» — сотворение Богом мира в семь дней. За арифметикой следовала геометрия. Она давала лишь ответы на общие вопросы (что такое квадрат? и т.п.) безо всяких доказательств. В курсе геометрии сообщались и географические сведения, часто фантастические и нелепые (Земля — блин, плавающий в воде, Иерусалим -пуп земли... и т.п.). Потом изучали астрономию, Знакомились с созвездиями, наблюдали движение планет, Солнца, Луны, звёзд, но объясняли его не правильно. Думали, что светила обращаются вокруг Земли по разным сложным путям. Астрономия должна была помочь вычислить сроки наступления церковных праздников. Занимаясь музыкой, ученики пели в церковном хоре. Обучение нередко растягивалось на 12—13 лет.  
С XI в. число церковных школ росло. Немного позднее стремительное развитие городов приводит к появлению светских городских частных и муниципальных (т.е. находящихся в ведении городского совета) школ. Влияние церкви было в них не так сильно. На первый план выступали практические потребности. В Германии, например, первые бюргерские школы, готовящие к занятиям ремеслом и торговлей, возникли: в Любеке в 1262 г., в Висмаре в 1279 г., в Гамбурге в 1281 г. С XIV в. в некоторых школах преподавание ведётся на национальных языках.  
Растущим городам и крепнущим государствам требовалось всё больше образованных людей. Нужны были судьи и чиновники, врачи и учителя. К образованию всё чаще приобщалась знать.  
Пришёл черёд образования высших школ — университетов. Они возникали либо на основе бывших кафедральных (епископальных) школ (так появился в XII в. Парижский университет, выросший из школы, существовавшей при соборе Парижской Богоматери), либо в городах, где жили прославленные учителя, всегда окружённые способными учениками. Так из кружка последователей знаменитого знатока римского права Ирнерия развился Болонский университет, центр юридической науки.  
Занятия велись на латинском языке, поэтому немцы, французы, испанцы могли слушать итальянского профессора с не меньшим успехом, чем его соотечественники. На латыни общались студенты и между собой. Однако в быту «чужаки» вступали в общение с местными пекарями, пивоварами, хозяевами трактиров и сдатчиками жилья. Последние не знали латыни и были не прочь обсчитать и обмануть чужеземного школяра. Поскольку студенты не могли рассчитывать на помощь городского суда в многочисленных конфликтах с местными жителями, они вместе с преподавателями объединились в союз, который и назывался «университет» (по-латыни — община, корпорация). В Парижский университет входило около 7 тыс. преподавателей и студентов, а помимо них членами союза являлись книготорговцы, переписчики рукописей, изготовители пергамента, перьев, чернильного порошка, аптекари и т.д. В долгой борьбе с городскими властями, шедшей с переменным успехом (иногда преподаватели и школяры бросали ненавистный город и переселялись в другое место), университеты добились самоуправления: они имели выборных руководителей и собственный суд. Парижскому уни верситету независимость от светских властей была дарована в 1200 г. грамотой короля Филиппа II Августа.

.

3.Развития средневековых университетов.

Монастырские и церковные школы  представляли собой самые первые учебные заведения Средневековья. И хотя Христианская Церковь сохраняла  лишь выборочные, нужные ей остатки  древней образованности (в первую очередь латынь), именно в них  продолжалась культурная традиция, связывавшая  разные эпохи.

С XI в. число церковных школ росло. Немного позднее стремительное  развитие городов приводит к появлению  светских городских частных и  муниципальных (т.е. находящихся в  ведении городского совета) школ. Влияние  церкви было в них не так сильно. На первый план выступали практические потребности. В Германии, например, первые бюргерские школы, готовящие  к занятиям ремеслом и торговлей, возникли: в Любеке в 1262 г., в Висмаре в 1279 г., в Гамбурге в 1281 г. С XIV в. в некоторых школах преподавание ведётся на национальных языках.  
Растущим городам и крепнущим государствам требовалось всё больше образованных людей. Нужны были судьи и чиновники, врачи и учителя. К образованию всё чаще приобщалась знать.  
.

Но время шло. Растущим городам  и крепнувшим государствам требовалось  всё больше образованных людей. Нужны  были судьи и чиновники, врачи  и учителя. К образованию всё  чаще приобщалась знать

Пришёл черёд образования высших школ – университетов.

Начиная с 13 века школа выступает как университет. Universitas - типичный продукт средневековья. Если моделью школ были античные аналоги, которым средневековые школы подражали и в чём-то их обновляли, то университет не имел своего прототипа. Такого рода корпоративных формаций и свободный ассоциаций учеников и наставников с их привилегиями, установленными программами, дипломами, званиями, - не видала античность ни на западе, ни на востоке.

Сам термин «университет» первоначально  не указывал на центр обучения, скорее, корпоративную ассоциацию, или, говоря современным языком, это был некий  «синдикат», охраняющий интересы определённой категории лиц. Париж – модель организации, на которую, более или  менее, ориентировались другие университеты. В Париже преобладал «университас магистрооум эт сколарум», объединенная корпорация магистров и студентов. Особым превосходством в 12 веке отмечена Кафедральная школа Нотр-Дам, собиравшая под свою сень студентов со всех концов Европы, и ставшая в скоре объектом внимания римской курии. Автономизация шла под прямой опекой короля, епископа и его канцлера. Факт, достойный упоминания, состоит в том, что стремление к свободе преподавания в противовес давления местных властей, нашло ощутимую поддержку в виде папской протекции.

 

 Чтобы стать университетом, учреждению нужно было получить папскую буллу (указ) о своем создании. Такой буллой папа римский выводил школу из-под контроля светской и местной церковной власти и узаконивал существование университета. Права учебного заведения подтверждались привилегиями — особыми документами, подписанными папами или царствующими особами. Привилегии закрепляли университетскую автономию (собственный суд, управление, а также право дарования ученых степеней), освобождали студентов от воинской повинности. Профессора, студенты и служащие образовательного учреждения подчинялись не городским властям, а исключительно выборному ректору университета и выборным деканам факультетов. Если студент допускал какой-то проступок, городские власти могли лишь просить университетских руководителей судить и наказать провинившегося.  

 

4.Университет и его смягчающие эффекты.

 

Два эффекта сопровождали деятельность университетов. Первый – это рождение некоего сословия учёных, священников и мирских людей, коим церковь доверяла миссию преподавания истин откровения. Историческое значение этого феномена состоит в том, что и по сегодняшний день официальная доктрина церкви должна и может быть доверена лишь церковным иерархам. Магистрам официально разрешалось обсуждать вопросы веры. Святой Фома, Альберт Великий и Бонавентура будут названы позже «докторами церкви». Наряду с традиционными двумя властями – церковной и светской – явилась третья – власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь со временем становилось всё ощутимее.

Второй эффект связан с открытием  Парижского университета, куда стекались  студенты и преподаватели всех сословий. Университетское общество с самого начала не знало кастовых различий, скорее, оно образовывало новую касту  гетерогенных социальных элементов. И, если в последующие эпохи университет  обретает аристократические черты, средневековый изначально был «народным», в том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жильё) становились студентами, взяв на себя ношу суровейших обязательств, неизбежных на этом тернистом пути. Голиарды и клерки составляли как бы мир в себе. «Благородство» их не определялось более сословным происхождением, но завесило от наработанного культурного багажа. Появился новый смысл понятия «благородства» и «утончённости» в значении аристократизма ума и поведения, тонкости психики и рафинированности вкуса. Справедливо выскажется по этому поводу Бокаччо:

«образован не тот, кто после  долгого обучения в Париже готов  продать свои знания по мелочам, как  это многие и делают, но тот, кто  умеет дознаваться до причин всего  в самых истоках» Чему

  5.Чему обучались в средневековых университетах

 
Цели обучения на заре университетской  жизни изложены в одном документе  начала 13 века: «Одни (студенты) занимались исключительно для того, чтобы  знать…другие, чтобы прославиться…иные  учились, чтобы приобретать впоследствии выгоду…немногие из них занимались, чтобы получать назидание или  назидать других…учителя и доктора множили свои пребенды и домогались мест…».  
Вся университетская система требовала строжайшего внешнего порядка, совершенно противоположного современной академической свободе. Не только учебный год, но и день был точнейшим образом разграничен. Ранним утром (летом обыкновенно не позже 5 часов) начинались обязательные лекции (ordinariae), которые оканчивались около 8 — 9 ч. утра. После обеда или вечером происходили необязательные чтения (extraordinariae). В начале учебного года преподаватели артистического факультета распределяли между собою книги, подлежащие прочтению, причем сначала не было разделения труда, а каждому «артисту» приходилось постепенно перебрать все книги, откуда являлась полная невозможность углубиться в специальность. Особенно неудобна эта система была на старших, специальных факультетах, где число доцентов было ничтожно; у медиков, например, один читал всю теоретическую, другой — всю практическую медицину. Даже книги во многих университетах разделялись особой комиссией, под председательством ректора, на отделы (puncta), для прочтения которых были установлены точные сроки (puncta taxata). Малейшее отступление от намеченного порядка влекло за собою крупные штрафы. Университетское начальство прибегало даже к шпионству за профессорами, для чего привлекались студенты и педеля. Например, на Никомахову этику в Париже было положено 12 недель, на афоризмы Гиппократа - 50 лекций, на книгу о горячках - 38 лекций. Во время чтения лекций доцент занимал место на кафедре; схолары старших 3 факультетов сидели на скамьях, «артистам» же предписывалось располагаться на полу, на соломенной подстилке, «дабы внушить им смирение». Улица в Париже, на которой были расположены аудитории артистов, в 14 в. получила прозвище Rue de Fouarre (Vicus straminis, Соломенная улица). В 1366 г. папа Урбан VI предписал такой же «порядок» и для оксфордских артистов. Доцентам запрещалось диктовать свои лекции; тем не менее, этот способ преподавания в некоторых университетах настолько укоренился, что некоторые благородные схолары стали посылать своих слуг для записывания лекций.  
Регламентация студенческой жизни вытекала из правил организации корпорационной системы: все должно было быть расписанным, отступление от правил казалось нарушением привычных норм жизни. 
Со временем в каждом средневековом университете появились факультеты: юридический, медицинский, богословский. Но обучение начиналось с «подготовительного» факультета, где преподавали так называемые «семь свободных искусств». И так как по-латыни искусство - «артес», то и факультет назывался артистическим. Студенты - «артисты» изучали сначала грамматику, потом риторику, диалектику (под которой подразумевалась логика); лишь после этого они переходили к арифметике, геометрии музыке и астрономии. «Артисты» были молодыми людьми, и по университетскому уставу их можно было пороть, как и школьников, тогда как более старшие студенты не подвергались таким наказаниям. Эти факты отражены, например, в поэзии вагантов.  
Средневековую науку называли схоластической (дословно - школьной). Суть этой науки и её основной порок выражала старинная пословица: «Философия - служанка богословия». И не только философия, но и все тогдашние науки должны были каждым своим выводом укреплять истины религии. Схоластический метод не ставил под сомнение веру, но применявшиеся в схоластике методы сделали настоящий переворот в ментальных установках, они помогли принять возможность существования разных мнений, отучивали пугаться новаций, применяли наблюдение и эксперимент, способствовали развитию внутренней духовной жизни.  
Аудитория средневекового университета напоминала аудиторию университета наших дней: точно также, ступенчатыми рядами, расположены скамьи, внизу стоит массивная дубовая кафедра, за которой стоит читающий лекцию профессор. Студенты слушали и писали грифелем на навощенных дощечках. Возраст студентов был самым разнообразным. Можно было увидеть людей разной национальности: испанцев, немцев, французов, англичан. Для всех европейских (в особенности западноевропейских) стран языком науки, как и богослужения, была латынь. Слово «лекция» означало «чтение». Средневековый профессор читал книгу, иногда прерывая чтение пояснениями. Содержание этой книги студентам приходилось воспринимать на слух, усваивать на память, переписывать. Учёность преподавателя проявлялась в его умение разъяснить прочитанное, связать его с содержанием других книг, раскрыть смысл терминов и научных понятий. 
В учебной жизни средневекового университета большое место занимали диспуты. На так называемых магистерских диспутах обучавший студентов магистр умело втягивал их в спор. Предлагая подтвердить или оспорить выдвинутые им тезисы, он заставлял студентов мысленно сверять эти тезисы с мнениями «отцов церкви», с постановлениями церковных соборов и папскими посланиями. Во время диспута каждому тезису противопоставлялся контртезис противника. Тактика наступления заключается в том, чтобы вереницей взаимосвязных вопросов подвести противника к такому вынужденному признанию, которое либо противоречило его собственным утверждением, либо расходилось с незыблемыми церковными истинами, что было равносильно обвинению в ереси. Горячие по накалу, иногда диспуты перерастали в рукопашные схватки между участниками.  
Но и в средние века находились люди смелой мысли, не желавшие изо дня в день повторять одни и те же церковные истины. Они стремились вырваться из оков схоластики. Таким человеком был, например, в 12 веке Петр Абеляр, вступивший в диспут с профессором Парижского университета Гильомом Шампо и выигравшим диспут. 
В завязавшихся острых спорах профессору никак не удавалось взять верх над юным соперником. Шампо потребовал изгнать Абеляра из Парижа. Но и это не остановило Абеляра. Он обосновался в пригороде Парижа и продолжал следить за каждым словом профессора. После каждой лекции в стужу и дождь, зимой и осенью неутомимые студенты одолевали за сутки не меньше 30 км, пробирались из Парижа в пригород и обратно, чтобы сообщить Абеляру всё сказанное Шампо и поставить последнего в тупик перед новыми возражениями Абеляра. Этот спор, длившийся месяцами, закончился блестящей победой Абеляра. Убелённый сединами профессор признал не только правоту молодого противника, но и посчитал необходимым передать ему свою кафедру.  
Учебный курс в университете был рассчитан на долгий срок. Однако в те дни в университет приходили более молодые студенты, чем сегодня. Так в 13 веке в Париже студенты сначала шесть лет учились на факультете искусств. В этот период студент мог стать «бакалавром» и помогать на второстепенных ролях в обучении других. Но он не мог начать учительствовать, пока ему не исполнится двадцать лет. Курс теологии преподавался сперва в течение восьми лет, однако имел тенденцию удлиняться. После завершения курса на факультете искусств и нескольких лет преподавания студент посвящал четыре года изучению Библии и два - изучению «Сентенций» Петра Ломбардского. После этого он мог стать бакалавром и в течении двух лет читать лекции по Библии, а в течении одного года - по «Сентенциям». Степень магистра или доктора он получал ещё через четыре - пять лет. 
Некоторые студенты, конечно, выдерживали столь долгую учёбу в надежде на продвижение по церковной лестнице. Однако сам учебный курс был явно ориентирован на преподавание, на выпуск учителей или профессоров. И поскольку обучение «искусства» подготавливало к изучению более высоких наук и теологии, которая считалась царицей всех наук, то получение степени магистра или доктора теологии, дающее право на преподавание, естественно, рассматривалось как вершина академической карьеры. Отсюда легко понять, почему самые выдающиеся мыслители средневековья были теологами. 
Огромное влияние на интеллектуальную жизнь 12 века оказало приумножение знаний об аристотелизме. Благодаря переводам Аристотель превратился из более или менее чистого логика в создателя всеохватывающей системы. Поскольку эта система явно ничем не была обязана христианству, она стала, можно сказать, воплощением философии, автор же её был известен как Философ. Вполне естественно, что Аристотеля читали в свете комментариев и исследований, написанных исламскими и иудейскими мыслителями.  
В 1210 г., местный Собор в Париже под угрозой отлучения запретил использовать на факультете искусств сочинения Аристотеля по «Естественной философии» - будь то публично или приватно. В 1215 г. незадолго до того утверждённый устав Парижского университета запретил профессорам факультета искусств читать лекции по сочинениям Аристотеля, посвященным метафизике и философии природы, или по их изложениям. В 1231 г. папа Григорий IX издал буллу, в которой заявил, что сочинения запрещённые в 1210 г., не должны использоваться в Париже до тех пор, пока не будут очищены от всех подозрительных мест. Всё дело было в том, что философия Аристотеля в целом представлялась всеобъемлющей натуралистической системой и что, в частности, некоторые теории Аристотеля были не совместимы с христианской теологией. Профессорам теологии можно было доверить исправление всех ошибок или заблуждений. Преподавателям же факультета искусств нельзя было позволить внушать своим молодым питомцам известные доктрины или сеять сомнения.  
Как бы то ни было, но в 1263 г. лекции об Аристотеле в Париже читались свободно. 
Из-за плеча средневекового студента часто выглядывал чернокнижник. Люди боялись непонятной учености и корни этого страха уходили в толщу времен. Общество знало о существовании оккультных наук и не удивлялось, если интеллектуал появлялся в обличии мага. Вполне уважаемые доктора, авторитетные теологи и философы - Бонавентура, Альберт Великий, Раймунд Луллий, Роджер Бэкон увлекались алхимией, астрологией, изучали наследие каббалы и гностиков. Современники считали их занятия магией, историки науки видят здесь механические и физико-химические опыты, сами они стремились подчинить свои тайные знания высшим целям (так, оптические наблюдения Роджера Бэкона были связаны с учением о всепроникающем божественном свете). Они не афишировали, но и особенно не скрывая своих занятий, не вписывавшихся в официальные университетские структуры и программы. Особенно много подобного рода ученых было среди медиков. Во второй половине 15 в. тайные знания получили новый импульс развития за счет оживления традиций неоплатонизма, обусловившего рост интереса к трудам Гермеса Трисмегеста (известного в Средние века, но заново переведенного Марсилио Фичино), работам гностиков и каббалистов. В настоящее время историки заново оценивают «герметический импульс» в становлении науки Нового времени, возникший на пересечении официальной схоластической и герметическо-магической традиций.  
Своеобразно относились интеллектуалы к искусству. От античности Средневековье унаследовало понятие весьма невысокого статуса художника- раба (в отличие от поэта или философа). Средневековая версия аристотелизма так же отводила искусству роль рабского копииста имитирующего творения природы. 
Ученые 12 века уже проявляли внимание к «механическим искусствам», правда, следуя Аристотелю, считали искусство обманом: «Работа художника притворна, потому что копирует природу, принося, однако дань человеческому разуму своей изобретательностью». Такую же оценку искусства мы находим и в «Романе о Розе». При этом Жан де Мён, как и Гуго, как и Фома Аквинский и Роджер Бэкон любят использовать для своих философских конструкций примеры из деятельности скульпторов, ювелиров, литейщиков, чеканщиков, сапожников. В середине 13 века парижский магистр Иоанн Гарлянд «составляет «словарь для пользы клириков», знакомящий со всевозможными ремеслами и искусствами города. В 13-14 веках архитекторы - они назывались в документах «геометрами»- изображались на фасадах соборов в виде аллегорий Архитектора и Геометрии - в руках у них тот же циркуль, угольник и линейка. Миниатюры Библий того времени часто изображали Бога с циркулем в руке. Отводя искусству подчиненную роль, интеллектуалы все же поднимали хотя бы некоторых из художников на ранее недосягаемую высоту, приобщая их к миру рациональных знаний. 
Значимым для повышения статуса человека искусства оказалось возрождение интереса к неоплатонизму, трактующего художника как творца, чья духовная деятельность преобразует косную материю. В своем творчестве он «припоминает» божественные идеи. Во всяком случае, с середины 15 века художника можно было встретить в компании гуманистов, но это было лишь начало признания людей искусства равным «Literati». И сами художники далеко не всегда стремились в это общество, стремясь самоутвердиться по-другому.  
Таким образом, обучение в средневековом университете составляло собственно полное образование человека, как бы мы сказали сейчас – начальную, среднюю и высшую школу. Поэтому полный курс обучения в университете был долгим. Степени бакалавров и магистров уже давали право преподавания и многие студенты были одновременно и преподавателями. Те, кто углубленно интересовался науками, а не ради карьеры, те изучали науки, не входящие в университетскую программу, имели собственные библиотеки, вели свои духовные поиски (астрология, оккультизм, философские и гуманистические искания). Для многих начатки университетского образования означали возможность заработать на хлеб.