С.И. Мосин: образование, служба, труд

Оглавление

Введение………………………………………………………………..3

Часть 1. Семья…………………………………………………………4

Часть 2. Образование и служба……………………………………….4

Часть 3. Мосин в Туле………………………………………………....5

Часть 4. Труд и его плоды…………………………………………….6

Заключение……………………………………………………………17

Список использованной литературы………………………………..19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

     После русско-турецкой  войны 1877—1878 годов стала очевидной  необходимость вооружения армии  магазинным оружием. В 1891г. на вооружение русской армии была принята "трехлинейная винтовка образца 1891 года". Этой винтовкой русская армия была вооружена во время русско-японской войны, с этой винтовкой воевала русская пехота во время первой мировой войны, эта винтовка безотказно служила и в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг.

Первые образцы оружия с винтовой нарезкой ствола появились  в начале XVI в, в России до XVIII в. такие ружья назывались винтовыми пищалями, затем винтовыми ружьями — штуцерами. В 1856г. нарезное ружье получило официальное название — винтовка. В течение более пятидесяти лет русская винтовка с честью оправдывала свое назначение. За этот долгий период своей службы, какого не имела еще ни одна винтовка за границей, наша винтовка подверглась лишь незначительной модернизации, что свидетельствует о ее высоких качествах, о прекрасной ее конструктивной отработке. Современные ей образцы вооружения в иностранных армиях в большинстве случаев были заменены новыми.

 Творцом русской трехлинейной  винтовки образца 1891г. был конструктор С.И. Мосин.

                                    

 

Часть 1. Семья.

     С. И.  Мосин родился на станции Рамонь  бывшей Воронежской губернии. Отец его, отставной армейский подпоручик, служил управляющим в имении богатой помещицы. Нелегкую армейскую службу нес смолоду воспитанник Московского военно-сиротского отделения солдатский сын Иван Мосин. Он отличился в 1828—1829 гг. в войне с Турцией, имел боевые награды, в 1837 г. был произведен в подпоручики и вышел в отставку. «Имения никакого за ним не состояло», и Мосин должен был искать новую службу. Он поступил управляющим экономией и сахарным заводом к помещице Шеле в селе Рамонь Воронежской губернии, женился на местной крестьянской девушке Феоктисте Васильевне (фамилия неизвестна). 2 (14) апреля 1849 г. у них родился сын Сергей, в 1852 г.— Митрофан. Мосин рано лишился жены, и дети росли без материнской ласки. Братья дружили с крестьянскими ребятами, видели их нелегкую жизнь, редкие радости и на всю жизнь сохранили сочувствие и уважение к простым труженикам.

Шеле помогла в их первоначальном образовании. Но для продолжения его у Мосина не было средств. В кадетских корпусах за счет казны учились только дворянские сыновья. Мосин подал прошение о принятии его в воронежское дворянство, и в начале 1860 г. был вместе с сыновьями внесен в родословную книгу. Перед одиннадцатилетним Сергеем открылись двери Воронежского кадетского корпуса.

 

Часть 2. Образование и служба.

Корпус был хорошо поставленным учебным заведением, где  работали известные педагоги. Учение давалось Сергею легко. Он получил награды  «за хорошие успехи в науках и поведении». По отзывам ротных офицеров, он был способным, скромным, добросердечным, дисциплинированным, правда, несколько вспыльчивым мальчиком. Эти черты характера, как отмечали родные и современники, навсегда сохранились у него. Последние годы учения Сергей почти утратил связь с отцом, который, оставив службу у Шеле, переселился в Тульскую губернию. Одиночество несколько скрашивали чтение и дружба с товарищами.

В 1865 г. корпус преобразовали в военную гимназию. Мосин отлично окончил ее в 1867 г. Позднее он тепло вспоминал годы учения, которые дали ему хорошие знания и, главное, «выработали способность к труду, веру в свои силы», что так пригодилось в дальнейшем.

В октябре 1867 г. Мосин  поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге — одно из лучших военно-учебных заведений того времени. Большое место занимали там математические науки. Специальные предметы вели известные артиллеристы. Некоторые из них лично участвовали в разработке отечественного оружия. Интерес к нему, к военной технике уже тогда появился у Мосина.

В июне 1870 г. он, отлично  закончив училище по первому разряду, был произведен в подпоручики и назначен во Вторую резервную конноартиллерийскую бригаду. Примерно неся службу, Мосин готовился к поступлению в Михайловскую артиллерийскую академию для получения высшего военно-технического образования. Успешно сдав нелегкие экзамены, он в 1872 г. поступил туда.

Лекции в академии читались выдающимися учеными-артиллеристами. Проводились занятия по проектированию машин и оружия, практические работы на заводах. Академия воспитала целое поколение замечательных специалистов, которые восприняли и продолжили ее лучшие традиции. Среди них был и Мосин.

 

Часть 3. Мосин  в Туле.

В 1874 г. ему стало известно, что отец живет у тульских помещиков Арсеньевых. Сергей после долгой разлуки навестил отца и, желая облегчить его старость, задумал обосноваться в Туле. В 1875 г. Мосин, окончив академию по первому разряду с чином капитана, получил назначение помощником начальника инструментальной мастерской Тульского оружейного завода. Незадолго до этого в 1870—1873 гг. завод был реконструирован, располагал новейшим оборудованием, имел вековые традиции и высококвалифицированные кадры. Это открывало перед Мосиным заманчивые перспективы.

Мосин начал службу в  годы буржуазных реформ в военном ведомстве. Он принадлежал к числу офицеров «либерального направления», хотя их либерализм не шел дальше самоотверженного служения Родине, честного исполнения долга и гуманного отношения к подчиненным. Он не разделял кастовых предрассудков офицерской среды, и это помогло ему установить доброжелательные, деловые отношения с мастерами и рабочими.

Прошел год. Мосина назначили  начальником мастерской. Он в совершенстве освоил процесс изготовления инструмента, лекал. Организовал по собственной инициативе машинное производство охотничьих ружей, что дало ему немалый технологический опыт.

 

Часть 4. Труд и его плоды.

Мосин с интересом  следил за развитием военного дела. В войнах второй половины XIX в. (франко-прусская 1870—1871 гг., русско-турецкая 1877—1878 гг.) изменилась тактика боя пехоты, что потребовало повышения скорострельности оружия. За границей началась разработка первых образцов малокалиберных магазинных винтовок. В России для экономии времени и средств предполагалось переделать в магазинные винтовки образца 1870 г. (так называемая Бердан-2). Этим занялись многие русские конструкторы. В 1882 г. и Мосин разработал такой переделочный образец.

В 1883 г. была создана комиссия для  испытания магазинных ружей, и Мосина включили в ее состав. Представленная им переконструированная винтовка 1870 г. имела в прикладе реечный магазин на 8 патронов. Мосин продолжал ее совершенствовать (разработал пять вариантов!). В 1885 г. винтовка была признана лучшей из 119 других систем, и Тульскому заводу заказана тысяча винтовок для войсковых испытаний.

         

                                Трехлинейная винтовка Мосина.

 

 

Сведения о работах Мосина проникли за границу. Фирма Рихтер в Париже предложила ему 600 тысяч франков за право использовать его магазин для французской винтовки. Впервые мастерство русского конструктора получило признание в Западной Европе. Мосин, как истинный патриот, отказался от предложения.

Он понимал, что будущее за магазинным оружием, а переделочные системы вызовут неизбежные затруднения. Продолжая работы, он в сентябре 1887 г. представил комиссии винтовку своей системы калибром в 3,15 линии (8 мм) и с прикладным реечным магазином на 8 патронов. Новые возможности для ее совершенствования обеспечило создание полковником Н. Ф. Роговцевым патрона с бездымным порохом, производство которого при помощи Д. И. Менделеева освоил Охтинский пороховой завод.

Западноевропейские государства  уже приступили к перевооружению армий магазинными винтовками, и отставание России становилось опасным. Комиссию по испытанию ружей преобразовали в комиссию «по выработке малокалиберного ружья». Но военный министр генерал П. С. Ванновский — реакционер и солдафон — предписал ей выработать сначала малокалиберную однозарядную винтовку и затем, «не торопясь, переделать ее в магазинную». В 1887 — 1889 гг. Мосину и пришлось заниматься однозарядной винтовкой, калибр которой уменьшили до 3 линий (7,62 мм). Одновременно он продолжал совершенствовать и свои магазинные ружья, которые теперь «далеко опередили своей простотой первые образцы». Уникальный подбор их имеется в Тульском музее оружия.

В апреле 1889 г. Мосина назначили и. о. председателя приемной комиссии при  заводе, что способствовало успешному продолжению его работ.

К середине февраля 1890 г. Мосин, ведя работы в мастерской Ораниенбаумской офицерской стрелковой школы, сконструировал новый образец своей винтовки. Она имела затвор оригинальной конструкции, трапециевидный магазин на пять патронов, к ствольной коробке была приспособлена пружина — отсечка, которая не допускала одновременной подачи двух патронов.

Мосин сумел найти простое и  целесообразное решение сложнейших технических задач, что блестяще проявилось в конструкции затвора, который, не имея винтов, разбирался без отвертки, и в отсечке, впервые обеспечившей правильную подачу патронов. Созданная Мосиным винтовка явно превосходила современные ей иностранные.

Рассчитывая на огромные прибыли, иностранные  дельцы назойливо предлагали русскому правительству свои образцы. Наряду с заведомыми авантюристами, как некий «профессор чистописания» и капитан Морга, который «затруднялся собрать» свое же ружье, выступил и известный бельгийский оружейный конструктор и фабрикант Леон Наган. Комиссия предложила обоим соискателям представить к 1 марта 1891 года по триста экземпляров винтовок для войсковых испытаний.

22 марта 1890 г. Мосин  вернулся в Тулу, где продолжал  совершенствовать винтовку. После Карле, Крика, Бердана завод впервые выпускал винтовку русского конструктора! Работы, вспоминал сотрудник Мосина Иван Алексеевич Пастухов, велись в особом помещении, ставшем неким конструкторским бюро. Под личным руководством Мосина трудились опытные чертежники: сам Пастухов, его брат Алексей (недолго), В. И. Васильев. Мосин нередко делал несколько эскизов деталей и лишь потом принимал один из них. Одновременно тщательно отрабатывались допуски, необходимые для массового производства винтовки. Мосин постоянно бывал на рабочих местах, особенно на сборке, где отлаживал опытные образцы вместе с искусными слесарями Земцовым, Санаевым, Сенопальниковым. Требовательный к себе и сотрудникам, он поощрял их инициативу, заботливо относился к ним.

Летом 1890 г. для лучшего заряжания  Мосин, на восемь лет ранее Маузера, предложил обойму с пластинчатой пружиной. Председатель комиссии по перевооружению тогда же признал желательным перейти к выпуску винтовок «по образцу пачечной винтовки капитана Мосина», т. е. прямо поставил вопрос о принятии ее на вооружение. Но военный министр решил ждать исхода испытаний.

 Туляки старались выполнить  заказ как можно быстрее, и  уже в октябре 1890 года вся  партия была доставлена в Петербург.  Л. Наган поступил иначе. Он  представил к назначенному сроку  только 100 экземпляров, но отделанных  со всей тщательностью. Особое внимание было обращено на отделку канала ствола и магазина, вызвавшего у приемщиков повышенное внимание. Стремление Нагана к достижению повышенной точности и чистоты диктовалось коммерческим интересом, так как в случае успеха он мог заключить с русским правительством контракт на несколько десятков миллионов рублей.     Войсковые испытания конкурирующих образцов были проведены с 13 по 18 марта 1891 года в Измайловском, Павловском и Самарском пехотных полках. По числу попаданий обе винтовки шли практически вровень, хотя в стрельбе на двести шагов стоя бельгийская винтовка несколько опережала русскую. Но это можно было отнести на счет более тщательно отделанных стволов винтовки Нагана. В дальности же стрельбы винтовка Мосина опережала иностранную, показывая прекрасный результат в стрельбе на 2700 шагов. Преимущество имела винтовка Мосина и при испытаниях на убойное действие пули — на расстояние 50 шагов ее пуля пробивала 35 дюймовых досок, а пуля бельгийского образца только тридцать.

     Исключительно важным для определения надежности оружия был подсчет задержек при подаче патронов. Мосинская винтовка имела за все время испытаний 217 задержек, а нагановская — более 550. К испытуемым образцам были предъявлены высокие требования на безотказность в работе. И мосинская винтовка, в отличие от бельгийской, прекрасно выдержала жесткий режим работы. Учитывались не только результаты испытаний. Комиссия считала также и технико-экономические показатели, возможный расход сырья, стоимость винтовки в производстве, ее технологичность. И здесь мосинская винтовка выгодно отличалась от нагановской.

     Комиссии  необходимо было принять взвешенное, основанное на объективных данных  решение. Уж слишком велик:  был риск ошибиться: ведь перевооружение  армии новом винтовкой должно было обойтись казне в десятки миллионов рублей. Голосование состоялось 19 марта 1891 года. Часть членов комиссии однозначно проголосовала за винтовку Л. Нагана. Часть специалистов колебалась. Так, генералы Чагин и Редигер отдали голоса бельгийцу, учитывая тщательность отделки его винтовок, но особо отметили, что мосинский образец будет дешевле в производстве. Особого мнения придерживался один из ведущих русских оружейников В. Л. Чебышев, который категорически настаивал на принятии отечественной винтовки. Но в результате первого голосования четырнадцать членов комиссии были за винтовку Л. Нагана и десять за винтовку С. Мосина, но два из них заявили, что производство винтовки Мосина будет легче и дешевле.

     В. Л.  Чебышев представил комиссии  специальный доклад, в котором  обобщил результаты испытаний  и подсчитал технико-экономические   показатели.  Его   поддержали   члены комиссии Бестужев-Рюмин, Кабанов, Роговцев, фон дер Ховет, после чего 20 марта комиссия собралась вновь, чтобы еще раз обсудить вопрос о винтовке для русской армии. Доклад В. Л. Чебышева был настолько убедительным, что после повторного голосования мнения разделились поровну: двенадцать на двенадцать. Но поскольку председатель комиссии, голосовавший за винтовку Мосина, имел два голоса, первенство осталось за русской винтовкой.

Это была победа не только Сергея Ивановича Мосина, это был успех отечественной инженерной мысли, всех русских оружейников,   сумевших   в   результате   больших   усилий преодолеть отставание армии в стрелковом оружии.

В. Л. Чебышев указав, что винтовка Нагана дала на стрельбах 557 задержек, а винтовка Мосина — только 217, он признал ее «громадные преимущества перед системой Нагана».

Это уже поняли за границей. Весной 1891 г. военный атташе США, «принимая  на себя все могущие быть расходы», просил Мосина предоставить ему образец винтовки, что «будет очень выгодно обоим». Американец твердо верил во всемогущество доллара. Мосин оставил письмо без ответа.