Сравнительная теория культуры Н. Данилевского и О. Шпенглера

Содержание 
Введение……………………………………………………………………………3 
Глава I. Сущность культурологических концепций Н. Данилевского и О. Шпенглера………………………………………………………………………….6

1. Теория культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского…………….6
2. Великие культуры О. Шпенглера…………………………………………11

Глава II. Сравнительный анализ культурологических теорий Н. Данилевского и О. Шпенглера…………………………………………………………………15   2.1.   Общность и различия культурологических теорий Н. Данилевского и О. Шпенглера…………………………………………………………………………15

2.2.   Критика культурологических теорий Н. Данилевского и О. Шпенглера.19

Заключение………………………………………………………………………...23

Список использованной литературы…………………………………………….25

Введение

     В настоящее время все более актуальным становится обращение внимания культурологов, историков, социологов и политологов на циклический подход к мировой культуре как многозначному явлению, о чем свидетельствует возросшее число публикаций мыслителей, представляющих данное направление, а также исследований на эту тему.

     Актуальность данного исследования определяется глобальными структурными изменениями мирового сообщества, ломкой устоявшейся системы международных взаимоотношений и обострением межэтнических и межцивилизационных противоречий, что не укладывается в формационный метод постижения культуры и истории.

     В своих работах Н. Данилевский и О. Шпенглер рассматривают одну из основных культурологических проблем, решение которой сводится к следующим вопросам: история единой мировой культуры или история нескольких локальных культур? Можно ли говорить о планетарном единстве человечества, его культуры? Или количество культурных миров далеко не мало?

     Предметом исследования являются концепции Н. Данилевского и О. Шпенглера, циклический подход к мировой культуре.

     Цель данного исследования: рассмотрение концепций этих  учёных,  анализ их решений этой проблемы.  
     Задачи исследования:

- анализ концепций, и выявление их характерных особенностей;

- анализ того, как рассматривается тот или иной вопрос каждым из учёных;

- определение сходств  и различий в воззрениях ученых. 
     Повышение социологического интереса к анализу культуры во второй половине ХХ сопровождалось некоторым "смещением перспективы" в рассмотрении данного феномена. Значительно упрощая и схематизируя ситуацию, можно сказать, что, если в традиционном социологическом теоретизировании (за исключением некоторых персоналий) "культура" воспринимается в качестве придатка к "социальному", то на современном этапе в соотношении "культурное - социальное" именно первый элемент доминирует. Интерес исследователей все больше смещается к проблеме культурной - смысловой обусловленности социальных феноменов.

        Социальные феномены предстают, прежде всего, как проводники определенных культурных значений. Другой аспект новизны в социологическом анализе культуры - это все большее внимание к присущим ей внутренним противоречиям, что само по себе может быть истолковано как отражение новой культурной ситуации, в которую погружен человек эпохи постсовременности.  
     Проблема типологии культуры занимает значительное место в современной социологии. Работы О.Шпенглера, М.Данилевского, Дж.Тойнби, Г.Спенсера, К. Ясперса, К. Леви-Строса, К.Леонтьева и других представляют собой оригинальные концепции, в которых нашли отражение глубоко гуманистические взгляды на бытие человека и культурную реальность. 
     Проблема типологии культуры находится на перекрестке теоретических интересов разных гуманитарных дисциплин: социологии, культурологи, философии и др. Анализу методологических и мировоззренческих проблем культуры посвящены работы многих исследователей. Речь идет, прежде всего, о работах В.С.Библера, М.М. Бахтина, В.П.Иванова, В.И. Шинкарука, Е.К.Быстрицкого, М.С.Кагана, Л.Г.Ионина, Л.М. Баткина, В.М. Межуева и др. 
     Изучая типы культур авторы называли её - Н.Данилевский "культурно-историческими типами", О.Шпенглер - "высокими культурами", А.Тойнби "цивилизациями", П.Сорокин - "социокультурными суперсистемами", Н.Бердяев "великими культурами", Ф. Нортроп - "культурными системами" или "мировыми культурами" и т. 
     Суть концепции культурно-исторических типов развития общества в самой общей форме заключается в том, что человеческая история представляет собой не что иное, как совокупность не связанных друг с другом человеческих цивилизаций. В последующем цивилизационный подход наполнялся новым содержанием, но его основы, сформулированные Данилевским, по существу, оставались неизменными.  
     У Шпенглера это представлено в виде множества независимых друг от друга культур, лежащих в основе государственных образований, и их детерминирующих. Единой мировой культуры нет и не может быть.  
     У Тойнби цивилизационный подход проявляется в осмыслении общественно-исторического развития человечества в духе круговорота локальных цивилизаций. Следуя своим предшественникам, Тойнби отрицает существование единой истории человечества и признает лишь отдельные, не связанные между собой замкнутые цивилизации. Вначале он насчитал 21 цивилизацию, а затем ограничил их число до 13 без учета второстепенных, которые не состоялись или не получили должного развития.  
     В отличие от своих предшественников, которые описывали культуры, исходя из представлений, что каждая из них уникальна и неповторима, П.Сорокин, не отрицая своеобразия культур, пытается найти общие черты не только в их исторической судьбе, но и в их содержании. 
     Процесс глобализации обостряет исследовательский интерес к проблемам межкультурного диалога и конфликта, взаимному влиянию культур, роли глобальных средств коммуникации в современных культурных процессах. 

Глава I. Сущность культурологических концепций Н. Данилевского и О. Шпенглера

1. Теория культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского

 
     В конце XIX века в мировой культурологической науке необычайно популярна была концепция локальных цивилизаций, родоначальником которой стал русский учёный Н. Я. Данилевский. В этой концепции разрабатывается идея неповторимости исторических явлений, уникальности культурно-исторического опыта отдельных народов. В её основу положена мысль Вико о развитии всех народов через три стадии, подобные тем, через которые проходит человеческое существо. 
     В опубликованном в 1869 г. сочинении “Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому”, Данилевский высказал новый, оригинальный взгляд на историю человечества. По мнению Данилевского, естественная система истории заключается в различении культурно-исторических типов развития, имевших место в прошлом. Именно совокупность этих типов, не всегда наследующих друг друга, и составляет историю человечества [3].  
      1864 год. Пруссия и Австрия нападают на Данию и отторгают от нее два герцогства - Голштейн и Шлезвиг. Европа практически никак не замечает это событие. Общественное мнение Европы если и осуждает этот захват, то делает это инертно, безразлично. За одиннадцать лет до этого Россия требует у Турции уважать интересы христианского населения этой страны. Реакция Европы более чем резкая, Англия и Франция в 1854 году объявляют России войну. Что это, единичный случай? Нет. Начиная свою книгу с анализа захвата Голштейна и Шлезвига, Данилевский приходит к выводу, что подобное двойственное отношение Европы к России - правило, а не исключение. «Вешатели, кинжальщики и поджигатели становятся героями, коль скоро их гнусные поступки обращены против России. Защитники национальностей умолкают, коль скоро речь идет о защите русской народности, донельзя угнетаемой в западных губерниях, - так же точно, впрочем, как в деле босняков, болгар, сербов и черногорцев»[3]. 
     Такое поведение Европы заслуживает серьезного исследования. Пытаясь понять причины враждебного отношения Европы к России, Данилевский приходит к теории культурно-исторических типов. 
     Почему Запад и Восток, Европа и Азия противопоставляются друг другу? Почему Европа считается полюсом прогресса, совершенствования, а Восток - полюсом застоя? Это не так. Просто в любой части света есть страны «очень способные, менее способные и вовсе неспособные к гражданскому развитию человеческих обществ». Например, Китай имеет промышленность, во многом превосходящую европейскую, китайское земледелие тоже находится на очень высоком уровне развития. Есть у Китая и своя литература, философия. Разве это не прогресс? Да, «…дух жизни отлетел от Китая… он замирает под тяжестью прожитых им веков». Но ведь это удел всего человечества! Любая цивилизация, в том числе и Европа, рано или поздно погибнет. «Народу одряхлевшему, отжившему, свое дело сделавшему и которому пришла пора со сцены долой, ничто не поможет, совершенно независимо от того, где он живет - на Востоке или на Западе» [3]. Прогресс и застой - характеристики возраста народа. 
     Данилевский приходит к понятию культурно-исторического типа, то есть «формы исторической жизни человечества, как формы растительного и животного мира, как формы человеческого искусства (стили архитектуры, школы живописи), как формы языков (односложные, приставочные, сгибающиеся), как проявление самого духа, стремящегося осуществить типы добра, истины и красоты». По его мнению только для конкретного типа (цивилизации) можно ввести понятия древней, средней и новой истории. Общечеловеческой же цивилизации просто не существует [1]. 
     Рассматривая историю отдельного типа, возможно определить возраст его развития. Можно также попытаться предсказать историю типа, жизнь которого еще не завершилась. Но сказать что-нибудь о развитии человечества вообще мы не можем; так же невозможно определить и возраст всемирной истории. 
     В хронологическом порядке выделяются следующие культурно-исторические типы: “1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) ново-семитический, или аравийский и 10) германо-романский, или европейский. К ним можно, пожалуй, причислить еще два американских типа: мексиканский и перуанский, погибшие насильственною смертью и не успевшие совершить своего развития”[2]. Именно народы этих культурно-исторических типов совместно делали историю человечества. Каждый из них развивался самостоятельно, собственным путем в соответствии с особенностями своей духовной природы и спецификой внешних условий жизни. Указанные типы следует разделить на две группы – в первую входят те, которые имели в своей истории определенную преемственность, что в будущем и предопределило их выдающуюся роль в истории человечества. Таковыми преемственными типами были: египетский, ассирийско-вавилоно-финикийский, греческий, римский, еврейский и германо-романский, или европейский. Ко второй группе следует отнести китайскую и индийскую цивилизации, которые существовали и развивались совершенно уединенно. Именно по этой причине они существенно отличаются по темпам и качеству развития от европейской. Но уединенные типы развивали стороны жизни, не свойственные преемственным типам, и этим содействовали «многосторонности проявления человеческого духа - в чем, собственно, и заключается прогресс» [2]. К тому же многие изобретения (десятичная система счисления, компас, шелководство, порох) были перенесены в Европу с Востока.  
     Вышеперечисленные культурно-исторические типы являются положительными деятелями в истории человечества. Но кроме них еще существуют и «временно проявляющиеся феномены… как гунны, монголы, турки, которые, совершив свой разрушительный подвиг, помогши испустить дух борющимся со смертью цивилизациям и разнеся их остатки, скрываются в прежнее ничтожество»[3] (бичи Божьи). Это отрицательные деятели человечества. Иногда и положительная, и отрицательная роль достается тому же племени (германцы, аравитяне). Также существуют племена (например, финские), которым не свойственна ни положительная, ни отрицательная роль. Они не достигают исторической индивидуальности и составляют лишь этнографический материал для культурно-исторических типов. 
     Таким образом, на долю народа могут выпасть три роли: положительная деятельность самобытного культурно-исторического типа, разрушительная деятельность бичей Божьих, служение чужим целям в качестве этнографического материала. 
     Для развития культурно-исторических типов, или цивилизаций должны соблюдаться определенные условия, которые, правда, Данилевский называет законами исторического развития. К ним он относит: 

• наличие одного или нескольких языков, при помощи которых племя или семейство народов могли бы общаться друг с другом;
• политическая независимость, создающая условия для свободного и естественного развития;
• самобытность каждого культурно-исторического типа, которая вырабатывается при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций;
• цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, – когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств;
• ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу.  
       В наше время особенно актуальна мысль Данилевского о том, что необходимым условием расцвета культуры является политическая независимость. Без нее невозможна самобытность культуры, т.е. невозможна сама культура, "которая и имени того не заслуживает, если не самобытна"[5]. С другой стороны, независимость нужна для того, чтобы родственные по духу культуры, скажем, русская, украинская и белорусская, могли свободно и плодотворно развиваться и взаимодействовать, сохраняя в то же время общеславянское культурное богатство.

     Теория культурно-исторических типов Данилевского была направлена против европоцентристских концепций, представлений о линейном, одномерном характере исторического процесса. Данилевский дает развернутую критику европоцентризма. Он показывает, что этот подход не объясняет историю народов Востока и России, превращает их в приложение к европейской истории. Вместо моноцентризма Данилевский предлагает концепцию полицентризма культурно-исторических типов, вместо линейности - многовариантность развития. Данилевский утверждал, что прогресс в развитии человечества заключается не в том, чтобы идти всем в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях. У каждого народа своя история, культура, свой национальный дух. И потому всем стремиться к одному и тому же не стоит. Данилевский считал, что установление всемирного господства одного культурно-исторического типа приведет к деградации культуры, станет гибельным для человечества. Поскольку это лишило бы человеческий род элемента разнообразия - необходимого условия развития и совершенствования. Он осуждал Запад за то, что тот под видом общечеловеческих ценностей навязывает всему миру свою культуру. 
     Таким образом, в рамках славянофильства была сформулирована концепция культурно-исторических типов Н. Данилевского, во многом предвосхитившая идеи О. Шпенглера.  

2. Великие культуры О. Шпенглера

 
     Освальд Шпенглер (1880--1936) – немецкий философ и историк культуры, автор сенсационного в свое время труда «Закат Европы» (1921-1923), где он изложил свои взгляды на природу становления и развития культуры. 
     Исследуя всемирную историю, Шпенглер отвергает схему деления ее на древний мир - Средние века - Новое время. Для него всемирная история - общая биография великих культур, а вся жизнь - бесконечное зарождение и гибель культур. Культуры рассматриваются им как организмы, каждый из которых обладает жесткой внутренней организацией, обособлен от других, подобных ему организмов и абсолютно неповторим. У каждой культуры, как и у человека, есть свое детство, юность, возмужалость и старость. Продолжительность их существования - 1200-1500 лет. 
     Культура - антитеза жизни - возникает из стремления к самовыражению коллективной души народа. Родившись на фоне определенного ландшафта, «душа культуры» [10] выбирает свой «первосимвол» (первофеномен), из которого, как из эмбриона, формируются затем все ее органы и ткани. Главная задача философии - «схватить» первосимвол каждой культуры, а затем вывести из него все богатство этой культуры: формы искусства, науки, политики и т.д. 
     Так, по Шпенглеру, античная греческая «душа культуры», родившись на фоне замкнутого пространства гор, островов, полуостровов, выбирает своим первосимволом единичное прекрасное тело. Телесность, образность, зрительная оформленность характерны для сознания греков[6]. 
     Европейская «душа», родившись на бескрайних просторах Северной Европы, отождествляет себя с чистым, безграничным пространством. Ее мотив - устремленность вдаль, в бесконечность. Эта душа способна исключить из картины мира все телесно-осязаемое и видимое, но она не может исключить первичных ощущений пространства и времени (первосимвол). Бог европейцев - невидим, вечен, бесконечен, всесилен. Бог есть идея, а не чувственный образ. Особое отношение к пространству и времени определяет и весь умострой европейца. Он больше живет не «теперь и здесь», как грек, а в прошлом и будущем. Ностальгия о прошлом и мечта, о прекрасном будущем - характерные черты европейского искусства.  
     Последний завершающий этап в развитии культуры Шпенглер называет «цивилизацией». Переход к цивилизации есть разложение и гибель культуры. Для цивилизации характерно отрицание самой «жизни», отказ от непосредственного и творческого восприятия мира. С наступлением цивилизации художественное и литературное творчество делается внутренне ненужным, поэтому Шпенглер предлагает отказаться от них и предаться чистому техницизму. Другая сфера приложения сил цивилизованного человека - политика, которая, в отличие от культуры, организует общество не вглубь, а вширь.[7]  
     Шпенглеру принадлежит и наиболее распространенная трактовка различий между понятиями «культура» и «цивилизация», подробно развитая им в книге «Закат Европы», где он рассматривает историю как чередование культур, каждая из которых представляется им в виде некоего «организма», спаянного внутренним единством и обособленного от других, подобных ему «организмов» [11].