Типология культур и теория локальных цивилизаций

ВВЕДЕНИЕ

Современная культурологи включает в себя немало интересных идей и концепций, которые оказали большое влияние на всю ее проблематику. В этом разделе мы постараемся кратко рассмотреть наиболее значимые из них, учитывая хронологическую последовательность появления культурологических концепций.

Формирование  культурологических взглядов и идей, разработка концепций культуры на всем протяжении исторического развития общества определялись в первую очередь  мерой отграничения человека от природы, состоянием действительной жизни людей, постепенным ее усложнением, возрастанием многообразия и богатства общественных отношений. Поэтому основные этапы возникновения и развития культурологической мысли в исходных положениях адекватны историческим эпохам, периодам и стадиям восхождения человека и человечества по пути прогресса. Важно также отметить, что этапы развития культурологической мысли, а особенно их конкретное содержание, не всегда в полной мере отражали складывающуюся динамику жизни общества.¹

Многие из проблем становления и развития культуры нашли свое отражение в трудах мыслителей и ученых на протяжении многих столетий. Для более лучшего теоретического постижения культуры ознакомимся с наиболее выдающимися культурологическими концепциями.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

¹ Радугин А.А. Культурология: Курс лекций. – М.: Центр, 2005.

1.  ТИПОЛОГИЯ  КУЛЬТУР И ТЕОРИЯ ЛОКАЛЬНЫХ  ЦИВИЛИЗАЦИЙ (О.ШПЕНГЛЕР, А. ТОЙНБИ).

Культурологическая  концепция Шпенглера строится на противопоставлении культуры и цивилизации. В мировой истории Шпенглер выделяет восемь типов культур, достигших полноты своего развития: античность и Западная Европа, византийско-арабская культура, Египет, Вавилон, Индия, Китай и культура Майя.

Для Шпенглера  их существование в разные времена  в разных концах планеты — свидетельство не единого мирового процесса, а единство проявления культуры во всем её многообразии. Культура у него — сложившийся в веках исторический индивидуум, историко-культурная ценность, сущность которой образует религия.

Под термином «цивилизация»  Шпенглер понимает последнюю, неизбежную фазу всякой культуры. Цивилизация как исключительно технико-механическое явление противоположна культуре как царству органически жизненного. Цивилизация, обладая одними и теми же признаками во всех культурах, есть выражение отмирания целого как организма, затухание одушевлявшей его культуры, возврат в «небытие» культуры.

Шпенглер рассматривает  кризис и гибель культуры как её судьбу, неизбежное и закономерное явление. Сама жизнь есть бесконечное  зарождение и гибель культур, представляющих собой своеобразные «организмы», с твердой внутренней организацией. Каждый из которых замкнут и абсолютно неповторим.

Делая анализ духовной сферы современной ему Европы, Шпенглер приходит к выводу, что  подобно тому, как в свое время  погибла греко-римская культура, сейчас увядает западноевропейская и ничто не может её спасти.

Следует отметить, что для Шпенглера в современном  мире культура сохраняется лишь в  крестьянстве, которое подвергается давлению со стороны цивилизации. После  исчезновения старых сословий, дворянства и духовенства, крестьянин является единственным органическим человеком, единственным сохранившимся пережитком культуры.

Несмотря на критическое ныне отношение к  общетеоретическим и конкретно-историческим выкладкам Шпенглера, его пророчествам, выдвинутый им принцип культурного полицентризма (многоцентрия) образует теоретическую базу для большинства культурологических исследований. Актуально и его предупреждение о том, что массовая бездуховная продукция цивилизации враждебна культуре.

А. Тойнби (1889-1975) свое понимание культуры изложил в труде "Исследование истории" (1934-1961). В русском переводе и издании он назван "Постижение истории". Автор более склонен к термину "цивилизация культуры", хотя проводимый им анализ имеет культурологическое содержание.

Начало, содержание и завершение истории человечества он объясняет библейски. Но с момента  грехопадения человек отчуждается  от Бога и создает свою историю  и культуру. Следуя идеям Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера, он представляет исторический процесс сменой локальных цивилизаций.

Единой мировой истории  и планетарной цивилизации не существует. Цивилизация (или культура) - это устойчивая общность людей, объединенная духовными традициями и географическими  рамками. Каждая цивилизация имеет  свои законы, механизм функционирования и существует примерно шесть тысяч лет. Основными показателями возникновения и существования цивилизаций он считает:

а) наличие вселенской церкви;

б) степень удаленности  цивилизации от первоначального  центра возникновения религии.

Тойнби насчитывает по данным критериям 21 цивилизацию. Сегодня  существует только пять: западно-христианская, православно-христианская, исламская, индуистская и дальневосточная. Сохранились также две реликтовые (из прошлого) цивилизации: монофизитские христиане и ламаистское общество.

Цивилизации возникают, развиваются  и гибнут по общим причинам и законам. Поэтому их понимание, по Тойнби, выступает  основой анализа не только уникальности каждой отдельной цивилизации, но и  повторяемости истории, ее общей схемы развития.

 

 

 

2.  ПСИХОАНАЛИЗ  О КУЛЬТУРЕ (З.ФРЕЙД, К.ЮНГ).

Историю духовной жизни уходящего века трудно представить  себе без имен Фрейда и Юнга. И  хотя многие из высказанных ими мнений кажутся сегодня наивными, претенциозными и надуманными, сам пафос их учений далеко не утерял своей остроты. Школы юнгианцев и фрейдистов до сих пор соперничают, а некоторые из поклонников этих двух мыслителей доходят до нелепых преувеличений, стараясь возвысить своего кумира и принизить его соперника.

Первенство Фрейда в открытии нового материка - Бессознательного едва ли можно оспорить, как и то, что Юнг испытал стимулирующее влияние идей "отца психоанализа". Однако их учения и мировоззрения глубоко разнятся по духу, темпераменту, выражают типические, но альтернативные умственные реакции интеллигента на кризис культуры. Огрубляя суть дела и рискуя впасть в противоречие, можно сказать, что хотя Фрейд и Юнг - оба были "перестройщиками" классической науки XVIII - XIX веков, Фрейд был все таки сциентистом, позитивистом, рационалистом и просветителем, в то время как Юнг - романтиком, мистиком, модернистом и консерватором. Водораздел между фрейдизмом и юнгианством - это граница между типами личностей, мировоззрений, а не только между научными теориями. Как замечает Дж. Браун "фрейдистами и юнгианцами, как либералами и консерваторами рождаются, а не становятся". Сочувствующие одному из них - не понимают другого.

Юнг отличался большой  чувствительностью к историческим событиям, усматривал в них личный смысл. Исторический процесс в его понимании определялся естественным развитием "массовой души", массовыми психологическими противоречиями, а не политическими интригами. Если бы не долго зревший в массовом сознании "нарыв", если бы не конфликт между цивилизацией и иррациональными силами массовой души - никакой войны бы не было. В этом смысле каждый человек - виновник войны. Он к ней подходит, стоит на ее пороге, делает шаг в ее сторону

Погружаясь  в мир идей Фрейда, мы ощущаем  его глубокий пессимизм, оказываемся  привязанными к сегодняшнему дню, не видим будущего. Нигде Фрейду не открывается перспектива освобождения. В его мире отсутствуют помогающие, исцеляющие силы, которые естественно, без помощи врача должны приводить больного к выздоровлению. Глубокое недоверие Фрейда к культуре нельзя расценить иначе, как невроз. Конечно, XIX век, уходя, оставил множество сомнительных верований, которые Фрейд удалял безжалостно, как зубной врач удаляет очаги кариеса. Но он ничего не предлагает взамен удаляемого вещества. Наука учит, что религиозная надежда иллюзорна, неразумна. Но какую-то же надежду дает она сама?

Нельзя сказать, что Фрейд  вообще не имел надежды и веры. Он верил в науку, в психоанализ, в знание. Но какой наивной, мелкой была его вера! Об этом можно судить хотя бы по такому примеру. Фрейд верил, по словам Юнга, что если расшифровать все символы невротиков, то "неврозы будут абсолютно невозможны".

Юнг говорил, что ему "посчастливилось глубоко заглянуть в душу этого человека, который был "захвачен своей идеей, чувствовал, что держит в руках ключи к тайным подземельям души человека. Он был преисполнен решимости войти в эти подземелья и ничего подобного фаустовскому ужасу перед перспективой всезнания и всепонимания не умеряло фрейдовской самоуверенности. Он хотел превратить всякую одержимость, всякую надежду, всякую веру в психологическую формулу. Но победить демонический дух, по мнению Юнга, способен божественный дух, а не человеческий интеллект. Юнг вспоминает, что в одной из бесед призывал Фрейда "испытывать духов. От Бога ли они? Но тот оказался глух к этим призывам. Везде, где только можно, он пытался лишить дух его обаяния. Психология Фрейда развивалась в узких границах материалистического мировоззрения. Фрейд не отдавал себе отчет в слабости своей философской позиции. Сила же его шокирующих разоблачений состояла в том, что в них слышалась смена эпох, смена культур.

 

 

 

 

3.  ИГРОВАЯ  КОНЦЕПЦИЯ КУЛЬТУРЫ (Й. ХЕЙЗИНГА).

Нидерландский культуролог и историк Й. Хейзинга (1872-1945) представлял культуру посредством  игры. В работах "Осень Средневековья" (1919), "Человек играющий" (1938), "В  тени завтрашнего дня" (1935) и других он обосновывал культуру как естественную игровую динамику жизни, соотнесенную с серьезным. Культура, считал он, есть равновесие материальных и духовных ценностей, вектор их развития и господство человека над внешней и своей внутренней природой. Игра в культуре - это ритм и гармония, радость и изящество, историческая альтернатива

серьезному.

Игра среди  людей совершается посредством  особого напряжения физических сил, сопровождается радостью, шуткой, забавой. Игра, считает Хейзинга, пронизывает  всю культуру. Она представляет форму  деятельности, имеет смысл и назначение, выражается в языке, мышлении, видах конкретной деятельности. Игру нельзя прямо связать ни с истиной, ни с добром в культуре. Игра противостоит серьезному и делает культуру особой характеристикой жизни людей.

Хейзинг анализирует значение игры как явления культуры, соотношение игры и языка, игру как функцию культуры. Подробно рассматривает проявления игры в поэзии, мышлении, искусстве, а особенно - в правосудии.

Он считал, например, что судебный процесс - это словесная  игра-поединок его участников и состязание. Суд божий - подлинный, а суд земной - игра.

В философии  Хейзинга выделяет в качестве игровых  проявлений софистику и чудодейство, философские загадки, философский  диалог, риторику, диспуты, научные  трактаты. Война и военное дело, считает он, также содержат игровые элементы.

Мыслитель полагал, что культура формируется преимущественно  через игру и в игре. Игра все  более подменяется пуелиризмом - ребячеством, пустой наивностью. Новая  культура, по Хейзинге, должна состоять в возрождении первозданной игры, ее этических и религиозное духовных основ.

 

 

4.  ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ  ПОДХОД К КУЛЬТУРЕ (Э.С.МАРКАРЯН,

М.С. КАГАН).

Эдуард Маркарян рассматривает культуру как специфический  механизм человеческой деятельности и  эволюционной самоорганизации социальной жизни. “Две идеи, - пишет он, - представляют для меня наибольшую ценность. Одна — это идея культурологии как интегральной науки культурных феноменов, предложенная Лесли Уайтом. Вторая — это идея культуры как специфического средства человеческой адаптации.” Главная функция культуры, по Маркаряну — это сделать возможным существование социальной жизни человеческих существ как особой естественной самоорганизующейся живой системы. Естественные системы в их глубоком первоначальном философском смысле — это прежде всего такие системы, которые управляются объективными законами. Соответственно культура — это особый феномен, который делает возможным проявление фундаментальных и объективных законов в социальной жизни человека. Маркарян выступает против идентификации традиции и культуры, что, по его мнению, часто имеет очень негативные последствия для развития обоих понятий.

Культурная традиция является одним из средств культуры. “Но  это специфическое всепроникающее и всеохватывающее культурное системное  средство. Будучи коллективным паттерном человеческой деятельности, она является носителем целого ряда крайне важных универсальных (внутри общества) функций социально эволюционной самоорганизации. Это прежде всего универсальные регулирующие, стабилизирующие, репродуцирующие и изменяющие функции. Все эти функции становятся понятными в свете вышеупомянутого фундаментального свойства систем жизни. Это свойство отражает их способность аккумулировать, передавать и трансформировать приобретенный опыт для организации и эволюции жизни. Культурная традиция, рассматриваемая с этого угла зрения, является специфическим механизмом культуры, призванным упорядочивать и структурировать социальный жизненный опыт через стереотипизацию “культурных мутаций” (новаций).”¹