Византия: специфика типа культуры

С X-XIвв. в искусстве господствует пышная декоративность. Торжественный монументализм все чаще соединяется с усложненной символикой. Художник стремится освободиться от излишних, докучливых деталей, не раскрывающих, по его мнению, основной идеи произведения. В живописи и архитектуре начинает господствовать строгая симметрия, спокойная, торжественная уравновешенность линий и движений человеческих фигур на фресках и мозаиках храмов. Изобразительное искусство приобретает вневременный и внепространственный характер. Абстрактный золотой фон, столь любимый византийскими мастерами, заменяет реальное трехмерное пространство, выполняя важную эстетическую функцию: он призван, как бы отгородить отвлеченное изображение того или иного явления от живой деятельности окружающего мира. Стилизованные архитектурные ансамбли, фантастические пейзажи фона делают все более абстрактными и зачастую заменяются золотыми или пурпурными плоскостями. Творчество художника приобретает отныне безликий характер, оно скованно традицией и церковным авторитетом, а порывы индивидуальных творческих исканий мастера подчинены нивелирующему действию канона.

К Хв. в живописи, окончательно складывается иконографический канон - строгие правила изображения всех сцен религиозного содержания и образов святых, а также устойчивый канон в изображении человека. Эстетика созерцательного покоя, торжественной умиротворенности, неземной упорядоченности влекла за собой создание устойчивой и неизменной иконографии.

В XIв. в византийской живописи происходит эволюция в сторону развития линейного стиля, появляется сухость в трактовке образов, особая сдержанность поз и самоуглубленность в выражении лиц. В монастыре Хосиос Лукас в Фокиде  многофигурные росписи заполняют стены огромного храма; большеголовые и большеглазые, тяжеловесные фигуры святых аскетов фронтально обращены к зрителю, они сосредоточенно суровы и неподвижны и являют идеал величавого покоя. Жесткие сухие линии, плоскостная трактовка, сумрачные тона, суровый аскетизм придают им известную архаичность, они близки к мозаикам провинциального круга, к Софии Салоникской и Софии Охридской (XI в.). Линейный элемент господствует и в мозаиках Нового монастыря (Неа-Мони) на о. Хоисе (1042-1056). Обширный мозаичатый цикл поражает единством, он смотрится как целостное художественное произведение, не перегруженное деталями. Влияние монашеской эстетики ощущается весьма явственно: в сухих, строгих, аскетических лицах восточного типа, удлиненных пропорциях фигур, в ярком колорите, где преобладают контрастные тона. В отличие от мозаик монастыря Хосиос-Лукас здесь, однако, фронтальная неподвижность порою меняется резкими, взволнованными движениями, выражающие смятения чувств.

Вторая половина XI в. и весь XII в. - высочайший расцвет искусства. Стилизованная линия делается тонкой, абстрактной, контуры фигур становятся легкими, воздушными, движения выглядят более естественными, в колористической гамме наряду с плотными, определенными красками, близкими к эмалям, появляются переливчатые тона, сообщающие изображениями ирреальность, сияние; цвет и свет сливается в общей гармонии. Лиризмом проникнуты сцены из жизни Марии: в них и трогательная нежность в изображении сцен детства и юности, и напряженный трагизм в сценах страданий. В композиции «Упреки Иосифа» в поникшем силуэте Марии, ниспадающем ритме складок и плавных движениях переданы ее печаль и смущение, в резких движениях Иосифа — его гнев. Вводится динамичный пейзаж, который рождает впечатление некоторой воздушности фона. Причудливая архитектура, горки и деревья объединены с фигурами людей тончайшим ритмом линий. Дополнительные тона придают насыщенность нежно-розовым,  пурпурным,   фиолетовым,   светло-зеленым  краскам, определяющим очарование этого ансамбля.

Шедевром  монументальной живописи второй половины XIв. являются замечательные мозаики и фрески монастыря Дафни близ Афин. Они составляют единый изумительный ансамбль, подчиненный строгому иконографическому канону. Рисунок мозаик и фресок отличается совершенством, для достижения большей выразительности лиц применяется объемная лепка, удлиненные пропорции придают изображению изящество и стройность, движения фигур естественны и непринужденны. Поражает богатство чистых, сочных и вместе с тем нежных красок, что в соединении с золотом и серебром составляет изысканную цветовую палитру.

С середины XIVв. в столичной живописи усиливается  холодная отвлеченность, в провинции распространяется измельченно-декоративная живопись, иногда включающая повествовательно-жанровые мотивы (фрески церквей Перивлепта и Пантанасса в Мистре, XIV— XV вв.). Наметившийся разрыв со средневековой условностью не осуществился.

В XI - XII вв. наблюдается подъем и в искусстве иконописи. Шедевром является икона Владимирской Богоматери (Москва, Третьяковская галерея). Ныне она прочно вошла в историю древнерусского искусства. Мария изображена здесь в позе Умиления (“Элеуса”), она нежно прижимается щекой к щеке сына, который ласково обнимает ее за шею. В первоначальном виде сохранились только лица богоматери и Христа, свидетельствующие о проникновенной наблюдательности мастера, сумевшего передать тончайшие оттенки человеческих чувств и мыслей.

Впечатляет  и другая византийская икона XIIв. – «Григорий Чудотворец», хранящаяся в Эрмитаже Санкт-Петербурга. Суровое, аскетическое лицо святого мужественно и спокойно, его взгляд глубок и сосредоточен.

Еще одним  шедевром византийского классического  стиля являются сравнительно недавно открытые мозаики южной галереи храма св. Софии в Константинополе (XII в.) Это, прежде всего, великолепный Диесус. В центре расположен Христос – величественный, мудрый, суровый; по одну его сторону стоит Мария с необычайно красивым, нежным, скорбным лицом, по другую - Иоанн Креститель, его мощная фигура дышит трагической силой и со странной напряженностью. Одухотворенные лица, исполненные возвышенной духовности, сохраняют объемность и рельефность, красочную лепку, богатство цветовых оттенков, почти акварельную изысканность колорита. Верное чувство пропорций, соразмерность частей фигур, восходящие к традициям эллинизма, соединяются с экспрессией и суровостью византийского неоклассицизма. На той же южной галерее Софии Константинопольской был открыт еще один мозаичный ансамбль, на этот раз светского характера, с портретами императоров и императриц.

Впрочем, невозможно перечислить все иконописные памятники Византии той эпохи. Надо отметить только, что при Комнинах в связи с постоянными войнами и усилением военной знати сильно поднялась популярность святых - защитников и покровителей военного сословия. На мозаиках, фресках, иконах, эмалях, на изделиях из слоновой кости и небольших походных иконах все чаще появляются изображения святых-воинов: Дмитрия Солунского, Феодора Стратилата (“полководца”), Федора Тирона (“новобранца”) и особенно св. Георгия. Иконографические образы этих персонажей милитаризируются.

X-XII века - период нового подъема византийского монументального искусства и архитектуры - были ознаменованы также расцветом прикладного искусства: ювелирного дела, резьбы по кости и камню, производства изделий из стекла, керамики и художественных тканей. Церковная утварь, императорские регалии, одежда церковных иерархов и придворной знати, реликварии и ларцы императоров и императриц, роскошные ювелирные украшения, которые носили не только василиссы и придворные дамы, но и императоры, высшие чиновники, духовенство, - все эти украшения часто становились недосягаемым образцом для художников других стран.

Высочайшего уровня развития в эту эпоху достигла византийская торевтика – изготовление художественных изделий из золота, серебра, бронзы и других металлов. Предметы культа – реликварии, лампады, паникадила, кованные с рельефами врата храмов, складни с образцами святых, оклады икон и книг и множество видов церковной утвари были истинными произведениями искусства.

Чудесные  произведения прикладного искусства  были в то же время орудие политики и дипломатии - раздача наград, дары храмам и монастырям, подкуп правителей иностранных государств и их послов, содействовали распространению драгоценных произведений искусства византийских мастеров далеко за границами империи. Превосходным образцом византийской торевтики является реликварий “Явление Ангела женам-мироносицам” (XI-XII вв.) (Париж, Сен-Шапель).  Сложные орнаментальные мотивы в соединении с христианскими сюжетами проникают в украшение окладов икон и богослужебных книг. Ковровые узоры лиственного орнамента, пальметты, виноградные лозы часто сходны с узором заставок иллюминованных рукописей. На светских предметах - чашах, блюдах, кубках - соседствуют библейские и античные мотивы, сцены мифов и охоты, богатый орнамент - иногда ориентального характера. Разумеется, была распространена и массовая продукция из металла для широких слоев населения Византийского государства.

Наряду с  мозаиками, торевтикой и ювелирными изделиями наиболее ярким проявления византийского художественного  гения были перегородчатые эмали на золоте. Утонченная линейная стилизация, полихромия, блестящий золотой фон, чистота и яркость локальных цветов, благородство колористических сочетаний, одухотворенность образов - вот характерные черты византийских эмалей, роднящие их с лучшими произведениями монументальной живописи и книжной миниатюре. Сохранилось немало шедевров высокого искусства византийских эмальеров. Одно из первых мест среди них принадлежит знаменитой Пала д’Оро в ризнице собора св. Марка в Венеции. Пала д’Оро представляет собой запрестольный образ, состоящий из 83 эмалевых золотых пластин византийского происхождения. В центре находится изображение Христа, на других эмалях имеются воспроизведения библейских сюжетов, в частности портрет василисы Ирины, уже знакомой нам по мозаикам Софии Константинопольской. Создавалось это знаменитое произведение в разное время, но лучшие эмали относятся к XIIв.

Не меньшей  известностью пользуются две короны венгерских королей, подаренные им византийскими императорами. Первая из них - подарок императора Константина IX Мономаха венгерскому королю Андрею I (1047-1061). Корона состоит из семи золотых с перегородчатой эмалью створок, на них изображен Константин IX Мономах, стоящий между своей супругой Зоей и ее сестрой Феодорой. Фигуры танцовщиц и орнамент из стилизованных птиц и растений, расположенные по сторонам византийских правителей, свидетельствует об устойчивом влиянии арабского искусства на византийское художественное творчество XI-XII вв. Другая корона создавалась в несколько приемов. Первоначально это была диадема с изображением Императора Михаила II Дуки - дар жене венгерского короля Гейзы - византийской принцессе Синадене. Во второй половине XIIв. при венгерском короле Беле III диадема была переделана в корону со сферическим верхом. На византийских золотых пластинах запечатлены Христос Пантократор, император Михаил II Дука, его сын Константин и венгерский король Гейза I (1074-1077). Обе короны символизируют важную политическую доктрину – византийский император предстает здесь как зерен венгерских королей.

Книжная миниатюра  является важной отраслью византийского  искусства. Византия унаследовала от античности особую любовь к книге. До IX в. в империи господствовало унциальное письмо с крупными буквами, оно употреблялось для создания роскошных кодексов. С XI в. был введен минускул, малое письмо, созданное на основе курсива и пригодное для деловых документов и писем. В XI-XII вв. господствует смешанный минускул, соединявший красоту и элегантность с практичностью. Книжный кодекс Византии, как правило, является произведением искусства, где гармонически сочеталось каллиграфический почерк, миниатюры, заставки и инициалы букв. Тщательно продумывался и формат кодекса, художественная отделка, переплета, цвет пергамента или бумаги. Бумага проникла в Византию от арабов в X-XI вв., но долгое время при изготовлении книжных кодексов применялись оба писчих материала: и пергамент и бумага. Византийское письмо было более унифицировано, чем на Западе. Распространение грамотности в Константинополе и в других городах Византии поражало крестоносцев. Во всей византийской литературе, даже агиографической герои умеют читать и писать. Для письма применяется тростниковые перья или перья птиц. Чернила изготавливали из смеси сажи и камеди или сока различных растений. В живописи сохранились изображения книг в виде свитков и кодексов, а также пера-калама.

Изумительного блеска и совершенства достигает константинопольская книжная миниатюра в XI и особенно в XII в. Тонкий, каллиграфически четкий орнамента, теплый, желтоватый фон пергамента, коричневые чернила, обилие золота в декоре, мягкая колористическая гамма миниатюр, классические пропорции фигур, легкость и непринужденность их поз - все это создает чарующее впечатление. Разумеется, в книжной миниатюре происходили те же сдвиги в стиле и в интерпретации изображения, что и в монументальной живописи. В XII в. миниатюры книжных кодексов становятся особенно красочными, их декор дополняется введением архитектурных пейзажей, сложной орнаментикой, движения фигур становятся более порывистыми и экспрессивными, широко применяется золотой фон.

XI век был периодом необычайного взлета книжной иллюстрации. Центром создания поистине великолепных кодексов стал императорский скрипторий в Константинополе. Здесь по заказу императоров создавались настоящие шедевры книжной миниатюры. К их числу относятся рукопись “Слов” Иоанна Златоуста, выполненная для императора Никифора Вотаниана (1078-1081). На одной из миниатюр изображен сам Никифор Вотаниан в пышном императорском облачении, в лице его проступают восточные (армянские) черты, что говорит о портретном сходстве, схваченном художником. В живописи этого кодекса чувствуется влияние искусства Востока. Рукопись хранится в Парижской Национальной библиотеке.

Другой жемчужиной искусства столичных мастеров миниатюристов  является датируемая 1072 г. рукопись Нового Завета, созданная для императора Михаила II Дуки (Библиотека Московского университета). Крохотный по размерам кодекс, украшенный изысканной живописью, изящными заставками и инициалами, - подлинный шедевр книжного искусства. Колорит миниатюр обоих рукописей отличается мягкостью и теплотой, преобладают светлые тона, рисунок тонок и динамичен. В ряд с этими шедеврами можно поставить Псалтирь XI в. из Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, созданную между 1074-1081 гг. для одного из византийских императоров. Ювелирная тщательность орнаментики, мягкость и нежность колорита, тончайшая нюансировка лиц выделяют эти миниатюры из числа других, тоже высокохудожественных кодексов XIв.

С XII в. сохранилось также достаточно большое число памятников византийской миниатюры, ныне они хранятся в библиотеках многих европейских стран, в том числе и в нашей стране. Среди них выделяется рукопись сочинений Монаха Якова (XII в.) с прекрасными миниатюрами. Особенно впечатляет многофигурная миниатюра “Вознесение Христа”. Сцена Вознесения развертывается в колоннаде огромного византийского храма, увенчанного пятью куполами и отделанной мозаикой и разным камнем. Фигуры Марии и апостолов изображены в живых смятенных позах, фигура Христа помещены в медальон, уносимый в небеса ангелами. Высокое художественные качества и исключительное мастерство создателей этих памятников выдвигают их на видное место среди произведений книжной миниатюры средневековья.