Дарвин и социал-дарвинизм

В изображении же ряда интерпретаторов Спенсер выглядел мизантропом, бесчувственным и жестокосердным человеком, призывающим холодно  наблюдать за тем, как в борьбе за существование сильнейшие будут  безжалостно пожирать слабейших  невзирая ни на какие моральные и  правовые нормы. Именно из подобной интерпретации  некоторых сторонников и противников  Спенсера и вырос один из ходячих  стереотипов “социального дарвинизма”.

Одним из представителей социального дарвинизма был уже  упоминавшийся выше Уолтер Беджгот (1826–1877), взгляды которого сформировались в значительной мере независимо от теории Спенсера. (Не исключено, что  теория конфликта самого Спенсера сформировалась отчасти под влиянием идей Беджгота.)

В отличие от ряда других социал-дарвинистов Беджгот сознательно  стремился применить идеи Дарвина  к социальной теории. Не случайно его  главное социологическое сочинение  “Физика и политика” (1872) имеет  подзаголовок “Мысли о применении принципов “естественного отбора”  и “наследственности” к изучению политического общества”. Особенно важную роль естественный отбор в  биологическом смысле играет в начальный  период человеческой истории. “Можно возражать против принципа “естественного отбора” в других областях, но он несомненно господствует в ранней истории  человечества: сильнейшие убивали слабейших  как только могли”, – писал он [11, 442]. При этом “борьба за существование” в мире людей происходит не столько  между индивидами, сколько между  группами. Основными социальными  законами Беджгот считал стремление одних наций к господству над  другими и стремление одних социальных групп к господству над остальными внутри наций [там же, 457].

Подчеркивая важнейшую  роль межгрупповых конфликтов, Беджгот  вместе с тем придавал огромное значение внутригрупповой сплоченности. Последняя, с его точки зрения, основана на подражании, которое он еще до Тарда  считал сильнейшей природной склонностью  и важнейшим социальным фактором. Но наряду с этой склонностью существует и противоположная: стремление людей  отличаться от своих предшественников. Оптимальные условия прогресса, по Беджготу, существуют в тех обществах, в которых тенденция к изменчивости, порождающая нововведения, и тенденция  к подражанию, обеспечивающая социальную сплоченность, дополняют друг друга.

В отличие от Беджгота другой социальный дарвинист, австрийский  социолог Людвиг Гумплович (1838–1909), не выводил свои теории из принципов  теории эволюции. Однако акцент на роли конфликтов в социальной жизни выражен  у него гораздо сильнее, чем у  английского ученого.

Гумпловичу свойственна  натуралистическая и фаталистская интерпретация истории и социальных законов. Предмет социологии, по Гумпловичу, – изучение социальных групп и  взаимоотношений между ними [12, 14]. Социальные группы он трактует в духе экстремистского социального реализма, подчеркивая их надындивидуальный  и внеиндивидуальный характер. Взаимоотношения  между группами Гумплович изображает как непрерывную и беспощадную  борьбу, которая может лишь камуфлироваться, но не прекращаться. С его точки  зрения, основной социальный закон  – это “стремление каждой социальной группы подчинять себе каждую другую социальную группу, встречающуюся на ее пути, стремление к порабощению, к господству” [13, 159].

На заре человеческой истории  борьба происходит главным образом  между ордами, т. е. группами, разделенными антропологическими и этническими  признаками (иногда Гумплович обозначал  их термином “раса”). Если вначале  побежденные орды физически уничтожались, то впоследствии они стали порабощаться победителями. В результате возникает  государство, которое является орудием  этого порабощения. С возникновением государства межгрупповые конфликты  не исчезают, но выступают уже в  новой форме, как борьба между  другими видами социальных групп, классов, сословий; политических партий и т. п. [14, 194].

Наиболее общее деление  социальных групп у Гумпловича –  это деление на господствующих и  подчиненных, причем и те и другие обладают стремлением к власти. Конечной причиной всех социальных процессов, в  том числе конфликтов, он считает  стремление человека к удовлетворению материальных потребностей. Он утверждает, что “всегда и всюду экономические  мотивы являются причиной всякого социального  движения, обусловливают все государственное  и социальное развитие” [там же, 192].

Важное значение имело  введение Гумпловичем понятия “этноцентризм”, которое затем разрабатывал У. Самнер и которое вошло в понятийный аппарат новейшей социологии, социальной психологии и этнопсихологии. В своей  работе “Расовая борьба” (1883) он определял  этноцентризм как “мотивы, исходя из которых каждый народ верит, что  занимает самое высокое место  не только среди современных народов  и наций, но и в сравнении со всеми народами исторического прошлого” [15, 349].

В целом для работ  Гумпловича характерны вульгарный материализм, противоречивость и радикализм ряда утверждений. Будучи историческим пессимистом, он стремился показать, что современный  цивилизованный человек по сути своей  остался таким же агрессивным  дикарем, как его далекий предок, а за оболочкой социальных и культурных идеалов скрываются весьма низменные  мотивы и импульсы.

Другой австрийский  социолог – Густав Ратценхофер (1842–1904) так же, как и Гумплович, был  сторонником натуралистического монизма, утверждая, что в обществе действуют  те же закономерности, что и в  природе. Однако в отличие от Гумпловича он рассматривает социальную группу как продукт межиндивидуального взаимодействия, как организацию  индивидов для борьбы за существование. Социологические закономерности близки к химическим и, особенно, к биологическим. К главным социальным явлениям и  процессам он относил следующие: самосохранение и размножение индивидов, изменение индивидуального и  социального типов, борьбу за существование, враждебность рас, расовую дифференциацию, пространственное расположение, господство и подчинение, чередование индивидуализации и социализации структур, изменение  интересов, государство, глобальное общество [16, 244–250].

Среди социальных процессов  Ратценхофер особо выделял конфликт, а главной социальной категорией считал интерес. Интерес – это  основной принцип, управляющий социальными  процессами. Согласно Ратценхоферу, существует пять главных типов интересов: прокреативные (стимулирующие продолжение рода), физиологические (связанные с питанием), индивидуальные (связанные со стремлением  к самоутверждению), социальные (родственные и групповые) и трансцендентные (религиозные). Интересы, по Ратценхоферу, – это осознание прирожденных биологических потребностей и импульсов, которые обусловливают борьбу за существование.

Вообще такие категории, как интересы, потребности, желания, рассматриваемые в качестве движущих сил социального поведения, весьма характерны для социального дарвинизма. Эти категории находились и в  центре внимания американского социолога  Альбиона Смолла (1854–1926), который испытал  влияние концепций Ратценхофера. Интерес, по Смоллу, – основная единица  социологического анализа; понятие  интереса в социологии призвано сыграть  ту же роль, какую в физике сыграло  понятие атома [17, 426]. Вся социальная жизнь в конечном счете состоит  “в процессах развития, приспособления и удовлетворения интересов” [там  же, 433–434]. Интерес Смолл определяет довольно туманно: как “неудовлетворенную способность, соответствующую нереализованному условию и направленную на такое  действие, которое реализует указанное  условие” [там же, 433]. Наиболее общие  классы интересов: здоровье, благосостояние, общение, познание, красота, справедливость. Интерес имеет два аспекта: субъективный – желание, и объективный –  то, в чем испытывается потребность, “желаемая вещь”.

В целом концепции Смолла носят довольно эклектический характер. Наряду с социал-дарвинистской тенденцией они в высокой степени пронизаны  психологизмом; конфликт для него не является единственной доминантой социальной жизни.

Гораздо более явственно  черты “идеально-типического” социального  дарвинизма свойственны теориям  другого американского социолога  – Уильяма Самнера (1840–1910). Будучи ортодоксальным спенсерианцем, он придал взглядам Спенсера несколько упрощенный и вульгарный характер. Отсюда два  главных принципа его социологии: 1) автоматический и неуклонный характер социальной эволюции; 2) универсальность  естественного отбора и борьбы за существование. Эти общие принципы определили его социально-практическую ориентацию; в отличие от Смолла, который был реформистом, Самнер был сторонником стихийности  в социальном развитии и противником  всех форм государственного регулирования  социальных и экономических процессов.

Самая известная и оригинальная работа Самнера – “Народные обычаи” (1906) – основана на анализе большого этнографического материала. В конечном счете обычаи в ней рассматриваются  как следствие фундаментальных  биологических потребностей людей. Под обычаями автор понимает все  стандартизованные групповые формы  поведения, выступающие на уровне индивида как привычки. Две группы факторов, по Самнеру, определяют характер и содержание обычаев. Во-первых, это интересы [18, 3]. Обычаи являются определенными видами защиты и нападения в процессе борьбы за существование (либо между  людьми, либо с окружающей средой). Во-вторых, обычаи – результат воздействия  четырех главных мотивов человеческих действий вообще (здесь автор предваряет теорию “четырех желаний” Уильяма  Томаса): голода, сексуальной страсти, честолюбия и страха. В основании  этих мотивов также лежат интересы [там же, 18]. Обычаи не являются результатом  сознательной воли человека и влияют на его поведение так же, как  естественные бессознательные силы и импульсы.

Наибольшую известность  получили разработанные Самнером в  “Народных обычаях” понятия “мы-группа”, или “внутренняя группа” (“we-group”, “in-group”) и “они-группа” или “внешние группы” (“they-group”, “out-groups”). Отношения  в “мы-группе” отличаются сплоченностью, тогда как отношения с “они-группами”  – враждебностью. Самнер разрабатывает  введенное Гумпловичем понятие  этноцентризма, определяя его как  “взгляд, согласно которому собственная  группа представляется человеку центром  всего, а все остальные определяются и оцениваются по отношению к  ней” [там же, 13]. Хотя Самнер представил упрощенную картину взаимоотношений  между группами в первобытных  обществах, разработанные им понятия  сохранили свое значение и продолжают использоваться в социологии, социальной психологии и этнопсихологии.