Демографический кризис в современной России и его влияние на общество

Разрыв межпоколенной солидарности означает, с одной стороны, все то же одиночество стариков,  причем независимо от того, идет ли речь о благополучной Америке или Европе или живущей в тисках экономического кризиса России. С другой стороны, образуется молодежная «антикультурная» зверино враждебная господствующей культуре «взрослых» и безжалостная по отношению к ним.

Депопуляция  и снижение рождаемости имеют негативные последствия  для здоровья нации. Преобладание первенцев  среди родившихся само по себе означает ухудшение психофизиологических характеристик  населения, поскольку первенцы имеют худшие показатели здоровья по сравнению с детьми следующих очередностей. К тому же высокая доля первенцев среди родившихся обуславливает и рост вторичного соотношения полов ( т.е. соотношение мальчиков и девочек среди родившихся живыми), что может иметь своим следствием рост смертности снижение ожидаемой продолжительности жизни.

Для такой страны, как  Россия, с ее огромной территорией, депопуляция неизбежно будет  означать ухудшенное ее геополитическое  положение в мире. В ближайшие  десятилетия  снижение численности  населения России будет в любом  случае происходить на фоне роста  населения большинства соседних стран. Это неизбежно вызовет сильнейшее миграционное давление на Россию , а возможно, и попытки территориальной экспансии со стороны некоторых соседей.

Велики и возможные  негативные последствия депопуляции. Самое главное и самое пожалуй трудное, - это возможность составления попыток решения демографических проблем тоталитарными, антидемократическими методами. Современная действительность России говорит о большой вероятности такого варианта развития. Достаточно посмотреть на то, кто и как обсуждает проблемы населения страны.

Создается впечатление, что  кое кто из реформаторов, даже рад, что численность населения России уменьшается. Как справедливо заметил российский демограф А.В. Акимов, « убыль населения в России в настоящее время при сложившейся экономической системе, основанной на экспорте природных ресурсов, вполне рациональна для части общества ,так как при сыревом экспорте, как основе экономике, чем меньше население, тем лучше для элиты, формирующей такой курс».

Может быть, в этом причина  того, что некоторые отечественные  демографы, как черт ладана боятся любого обсуждения проблем стимулирования рождаемости и роста населения  страны, пологая это бесперспективным и бесполезным.

При этом отрицание необходимости  стимулирования роста населения  аргументируется, коротко говоря, по трем направлениям , которые можно условно назвать филосовско – фаталистическим ,( демополитическим и прагматическим).

Суть «демотегельянской аргументации»   заключается в тезисе  о без альтернативности исторического развития и социальных изменений.  Фактически, так сказать, «спонтанно», воспроизводится тезис Гегеля о том , что «все разумные действительно, а все действительное разумно». Утверждается, что снижение рождаемости – это объективный процесс,  происходящий независимо от наших желаний ,оценок и действий, а потому и единственно возможный.

Политическая аргументация отрицание необходимости рождаемости  и роста численности населения  России связана с бездоказательным  убеждением, что соответствующая  политика непременно будет посягательством  на свободу и гражданские права  граждан, тоталитарным насилием государства  по отношению к своим гражданам , навязывание последним неприемлемых для них моделей семейного поведения.

Более того, попытки конструктивно  обсуждать проблемы депопуляции  в России отвергаются с порога на том основании, что попытки  регулировать рост населения, рождаемость, предпринималась Гитлером, Муссолини, Франко и Сталиным, т.е. тоталитарными, террористическими режимами, что  в демократическом обществе подобное недопустимо, а, следовательно, тот, кто  об этом говорит, автоматически в  одной компании с этими монстрами.

Прагматическая аргументация отрицания необходимости стимулирования рождаемости и роста численности  населения аппелирует к тому, что не стоит ставить перед собой труднодостижимых целей, не стоит поэтому стремиться к повышению рождаемости, а нужно браться за более легкие, менее трудные задачи. Например, бороться за снижение смертности, за достижение тех показателей смертности и ожидаемой продолжительности жизни, к которым давно уже пришли развитые страны Запада. Как будто одно противоречит другому, и как будто кто – то отрицает необходимость борьбы за снижение смертности. Но суть дела если говорить о России, заключается в том, что никакое разумное и достижимое снижение смертности и ожидаемой продолжительности жизни не остановит и не может остановить депопуляцию.

2.3. Демографическая политика  в современном российском обществе.

Все разнообразие точек зрения на семейные и демографические изменения  может быть сведено практически  к двум основным аксиологическим  перспективам, или парадигмам , в рамках которых интерпретируется вся семейно – демографическая проблематика и вырабатываются подходы к ее прагматическому разрешению.

Одна из них – это  парадигма модернизации (она же –  парадигма здравого смысла, парадигма  помех). Другая – парадигма кризиса  семьи.

В рамках парадигмы модернизации как позитивные, так и негативные изменения семьи и населения  воспринимаются и интерпретируются как частные, специфические проявления общества и положительного (прогрессивного) процесса модернизации семьи и воспроизводства  населения, смены одного их типа(традиционного) другим(современным). Модернизация семьи и воспроизводства населения при этом рассматривается как часть, проявления, элемент модернизации всего общества и именно поэтому все характеристики этой последней автоматически и со знаком «плюс» переносятся на семью и воспроизводство населения. Именно поэтому речь в рамках этой парадигмы может идти лишь о временных и локальных несоответствиях и проблемных ситуациях. Эти ситуации рассматриваются как результат действия общем – то преходящих о поверхностных факторов, отражающих, главным образом неодинаковую скорость процессов модернизации различных подсистем общества на отдельных территориях и в отдельные периоды.

Другая же парадигма –  парадигма праха семьи как  социального института – те же самые семейные  и демографические  изменения рассматривает как  частные, исторически конкретные выражения глобального системного кризиса семьи, вызванного к жизни не какими – то случайными, временными несоответствиями, негативными явлениями и проблемными ситуациями, а коренными, сущностными, атрибутивными чертами индустриально – рыночной цивилизации.   

Парадигма кризиса семьи, как социального института, ориентирует  исследователя семьи и демографа, также практического политика рассматривать  негативный характер семейных и демографических  изменений , проблем, порождаемых ими, именно как выражение такого кризиса, охватившего семью и ценности семейного образа жизни. Этот кризис есть глобальная проблема современности, равновеликая, по крайней мере, экологической.

Концепция кризиса семьи  ориентирует не внешние по отношению  к семье причины неблагоприятных  явлений, как бы важны они небыли сами по себе, не на «помехи» эволюционному  ходу событий, а на переки того варианта социальной организации рыночно индустриального типа. Который спонтанно сложился в современном обществе.

Ослабление социально  – нормативной регуляции семейности, трансформация культурных символов и образов, снижение ценности брака, семьи с детьми, единства всех семейных поколений, - вот те соц культурные  процессы, которые раскрывают сущность кризиса семьи и воспроизводства населения. Они же делают бесперспективной ариентацию социальной политики только на устранение или коррекцию негативных последствий их спонтанной эволюции.

Семья – решающий фактор функционирования общества, и социальных изменений в целом. Этот фактор, который  ныне лимитирует возможности и перспективы дальнейшего самоустранения человеческого общества. Однако современная индустриальная цивилизация нарушила складывающийся столетиями баланс между интересами индивида, личности и семьи, как первичной социальной общности. Сегодня мы наблюдаем невиданный прежде крен в сторону интересов и прав отдельной, индивидуалистически  ориентированной эгоцентрической личности, сформированной за столетия существования западной цивилизации. Такая ситуация, когда интерес оказался принесенным в жертву эгоистическому индивидуалистическому интересу, имеет глобальный характер.

Современный российский социально  – экономический контекст при всей остроте и значимости в детерминации положения семьи лишь обнажает и делает более болезненными и трагичными кризисные проявления, но, по сути, не прибавляет к ним ничего нового. Спонтанный выход из кризиса, автоматическое решение сложных проблем населения, семьи, женщин и детей невозможны.

Продвигаясь по пути индустриализации, Россия стала, и в этом ее трагическая  особенность, полем проведения гигантского  социального эксперимента. Процесс  трансформации семьи, процесс «перехвата»  ее институциональных функций другими  социальными институтами и соответствующий  ему процесс изменения демографического поведения населения были насильственно  ускорены и стимулированы всей мощью тоталитарного государства. В результате они оказались искусственно сжаты до исторически ничтожных сроков. Специфика России заключается в том, что здесь именно государство сыграло роль насильственного акселератора «естественного хода вещей»:

- прямо и непосредственно,  предпринимая действия, направленных  против «старой семьи» и «угнетенного  положения женщин в обществе»;

- опосредованно , через нерегулируемые последствия политики ускоренной индустриализации и коллективизации, осуществлявшихся фактически за счет подрыва экономических основ даже простого воспроизводства населения. Голод и сталинские репрессии 1930 – 1940 годов – лишь наиболее яркое и трагическое проявление такого рода политики государства.

Разрушительный потенциал проводимый советским руководством социально – экономической политики в полную силу проявил себя именно в «благополучные» 1960 – 1980года, именно тогда в России началась повышение смертности и падение рождаемости, рост разводимости и других неблагоприятных явлений в функционировании семьи и демографической системы, о которых шла речь выше и которые тщательно скрывались от народа.

Основные черты демографической  политики, имеющей целью гарантированное  продолжение депопуляции и ее последствий и обеспечение в дальнейшем устойчивого воспроизводства населения нашей страны, описываются ниже.

Основными принципами демографической  политики являются: принципы суверенности семьи, принципы общественного договора, принцип свободы выбора семьей любого образа жизни, принцип единства целей  федеральной и региональной политики и принцип социального участия.

Принцип суверенности семьи  означает, что семья независима от государства и имеет право  принимать любые решения, касающиеся ее жизни, в частности рождения или  отказа от рождения детей, совершенно самостоятельно, сообразуясь лишь с собственными желаниями и интересами. Это означает и право семьи на любой тип семейного (брачного, сексуального, репродуктивного) поведения, в том числе и на тот, который с точки зрения преобладающих социо культурных и моральных норм рассматривается как девиантный , отклоняющийся принцип суверенной семьи, само собой,  разумеется останется пустым звуком без соответствующей экономической базы.

Любое ограничение принципа суверенности семьи, обосновываемое интересами общества или государства(например , регулирование производства оборотов, установление процедуры регистрации брака или развода) , должно вводиться и регулироваться законодательно или конституционно.

Принцип суверенности семьи  теснее связан с принципом свободы  выбора. Считается , что спонтанное («естественное») развитие, не связанное с «искусственным» воздействием со стороны общества и государства, решает свободу выбора личностью и семьей из упомянутого выше набора «альтернативных моделей» . Но в действительности эта свобода имеет вполне конкретные, исторически определенные границы. Она связана с периодом, когда быстрое снижение смертности сделало ненужной высокую рождаемость и , следовательно , обусловило распад системы соц культурных норм многодетности, отмирание табу на контрацепции и абортов. Этот распад нормированной системы многолетнего родительства привел в итоге к широкому распространению норм малодетности , когда нонконформистким и даже дивиантным считается наличие трех и более детей в семье.

Принцип общественного договора развивает и конкретизирует  описанные  выше принципы суверенности и свободы  выбора. Он означает договорную регламентацию  взаимоотношений семьи, как социального  института, и государства. Иначе  говоря, семья и государства заключают  между собой общественный договор, в котором на равноправной основе формулируются все существующие политические, социальные, экономические  и другие отношения между ними. Этот принцип особенно важен в  условиях России, пытающейся преодолеть наследие тоталитаризма.

 Принцип единства целей  федеральной и региональной демографической  политики означает, что ее цели  едины для все страны, и не зависят от конкретных особенностей демографической ситуации на той или иной территории – части одного и того же государства. Этот принцип исходит из того, что отмирание многодетности является глобальным процессом, отражающим фундаментальные изменения экономических , социальных и демографических условий жизни общества. И поэтому, хотя и существуют территории, где пока еще преобладает многодетность, но и на них необходима политика, ориентированная на укрепление семьи, тех ее моделей и образов, которые наиболее адекватны целям реализации репродуктивной функции семьи.

Принцип социального участия. В современных условиях полностью  теряет смысл традиционное для тоталитарной эпохи представление о государстве, как единственном субъекте целеполагания, формирования и реализации социальной (в частности, демографической) политики. В настоящее время как ее цели ,так и пути их достижения в возрастающей мере формируются в рамках гражданского общества, во взаимодействии трех субъектов социальной жизни – семьи, как молодой группы, осуществляющей свою жизнедеятельность в конкретных социально – экономических условиях и преследующей свои собственные цели и интересы; разного рода социальных и территориальных общностей и объединений, формальных и неформальных( соседские общины, этнические социо – культурные меньшинства, партии ,общественные, политические, религиозные и другие объединения и союзы, группы интересов и т.д.); наконец, государство в лице его специализированных органов (федеральных, региональных и локальных), в чью компетенцию входят разработка и осуществление социальной политики, в том числе демографической, как ее части.