Концепция дивиантного поведения

преступников, внутри и между поколений.

Теория Ломброзо быстро приобрела значительную популярность, но последующее развитие социологии и психологии не способствовало ее распространению. Прежде всего потому, что не прослеживались до конца причинно-следственные связи: было не ясно, то ли наследственность определяет склонность к девиантности, то ли другие, внешние факторы, влияющие в том числе и на наследственность.

Однако работы в данном направлении  продолжались. Одной из попыток доказать решающую роль наследственных факторов в формировании склонности к девиантности является так называемый близнецовый метод. Сравнивая степень агрессивности близнецов, исследователи пытались доказать, что склонность к агрессии и преступлениям - результат влияния наследственных механизмов. Результаты, полученные при использовании данного метода, оказались весьма противоречивыми, а впоследствии и сам метод подвергли сомнению.

Отдельно можно рассматривать  такое продолжение «линии Ломброзо», как попытки связать девиантность с физическими и конституциональными факторами. Наиболее известными из этих попыток считаются типологии личности, разработанные Кречмером (1925) и Шелдоном (1954). Согласно представлениям этих авторов, людей можно разделить на три типа по их психофизической конституции: мезоморфный (атлетический) тип, эктоморфный (худощавый) и эндоморфный (тучный) тип.¹⁷ Мезоморфы в большей степени склонны к доминированию, активности, агрессии и насилию. Эктоморфы описываются, как робкие, заторможенные и склонные к одиночеству и умственной деятельности. Эндоморфы отличаются добродушием и живым и веселым характером. Несмотря на то, что эти представления отчасти подтверждались фактами, их критиковали за явное упрощение. В частности, не ясным остается вопрос, насколько указанная типология обусловлена собственно биологическими факторами, а насколько – тем, как сам человек воспринимает себя и тем, как его воспринимают окружающие.

Другое направление биологических  теорий агрессии связано с исследованием  роли гормональных влияний на преступное и агрессивное поведение. Еще  в 1924 американский ученый М. Шлапп, изучавший эндокринную систему преступников, выяснил, что треть обследованных им заключенных страдают эмоциональной неустойчивостью, связанной с

заболеваниями желез внутренней секреции.¹⁸

Впоследствии, устойчивость половых  различий в проявлениях агрессивности, независимо от национальности и культуры, навела ученых на мысль о возможном  влиянии андрогенов (мужских половых  гормонов) на агрессивность.

На сегодняшний день, большинство  серьезных ученых приходят к выводу, что биологическая предрасположенность  к различным формам девиантности проявляется только при наличии благоприятствующего влияния социальной среды. Несмотря на определенную роль биологических факторов в формировании склонности к агрессивному и девиантному поведению, их воздействие способно в значительной мере корректироваться воздействием целого ряда других причин.

2.2 Подходы психологии  личности к объяснению девиантного поведения

Среди психологов, так или иначе  занимавшихся изучением девиантности, ярче, чем среди ученых другого профиля проявилось разделение на сторонников врожденной и приобретенной склонности к отклонениям. Споры между ними носят достаточно острый характер, поскольку являются, фактически, продолжением давнего спора между бихейвиористами и инстинктивистами. Первые считают, что поведение человека - результат воздействия разнообразных стимулов внешней среды. Вторые ищут причину поведения во внутренних импульсах, влечениях и инстинктах. В современном мире все большее влияние получают гуманистические и когнитивные теории.

Все многообразие теорий девиантности в современной психологии может быть рассмотрено в рамках четырех подходов, которые рассматривают отклоняющееся поведение как:

• определенное врожденными побуждениями или задатками;

• потребностями, активизируемыми  внешними стимулами;

• когнитивными и эмоциональными процессами;

• специфическими социальными условиями  в сочетании с предшествующим научением.

Среди теорий, трактующих девиантность, как инстинктивное поведение, одной из наиболее известных является психоанализ, развивающийся в рамках психодинамического направления. Родоначальник этого направления З. Фрейд в своих ранних работах утверждал, что все человеческое поведение прямо или косвенно определяется эросом, инстинктом жизни, чья энергия, называемая им либидо, направлена

на упрочнение и утверждение  жизни.¹⁹ Девиантность при этом рассматривалась как реакция на блокирование или разрушение либидиозных импульсов. Однако впоследствии Фрейд несколько изменяет свою первоначальную теоретическую схему. Он предположил существование второго, наряду с эросом, основного инстинкта - танатоса, или инстинкта смерти, чья энергия направлена на разрушение и прекращение жизни. Таким образом, человеческое поведение стало рассматриваться как результат комбинаций действия этих двух инстинктов.

Многочисленная критика теории Фрейда заставила многих его последователей более творчески подойти к  теоретическому наследию психоанализа. Одно из веских девиантологических достижений неофрейдизма – это создание типологий личности. Еще Фрейд говорил о том, что для человека особенно важен возраст до пяти лет.²⁰ В этом возрасте бессознательные влечения приобретают конкретную направленность, под влиянием воспитания. С этим связано формирование личностных типов. Разные личностные типы имеют разные девиантологические характеристики.

Одна из наиболее глубоких и философских  типологий представлена Фрицем Риманом. Риман связывает выделение различных  типов личности с характерными личностными  страхами и соответствующей реакцией на них.

Существует четыре типа основных личностных страхов, с которыми, так или иначе, сталкивается каждый человек. Первый –  это страх потери собственной  идентичности, переживаемый, как утрата «Я» и зависимость. Все мы живем  в обществе и должны подстраиваться под других людей, принимать навязываемые нам обществом модели мышления и поведения. При этом нам вполне может грозить утрата собственной индивидуальности, «растворение Я». Этот страх, так же как и другие начинает осознаваться уже в раннем детстве. Второй – это страх, одиночества, неприятия нас группой, обществом, переживаемый, как беззащитность и изоляция. Мы должны сохранить свою индивидуальность, но мы должны, так же и наладить отношения с окружающими. Ведь человек реализуется только в обществе себе подобных. Страх перед социальным отторжением так же начинает проявляться в довольно раннем возрасте. Третий вид страха связан конечностью нашего существования – страх перед изменением, переживаемый, как неуверенность. Все мы обречены умереть. Человек – единственное живое существо, осознающее свою конечность. Это осознание не может не вызывать страха. Обычно он трансформируется в страх перед всем преходящем, изменчивым, всем,

что символизирует преходящий характер человеческой жизни. У детей достаточно рано проявляется страх перед  изменениями, несущими, как кажется  угрозу их существованию. Наконец, четвертый  вид страха – это страх перед  неизменностью, переживаемый, как окончательность  и несвобода. Любая жизнь предполагает изменчивость, рост, где-то хаос. Неизменность есть ограничение жизненной активности, в ней стихийная жизнь чувствует  угрозу себе. Эту угрозу ребенок  воспринимает, усваивая различные правила, подчиняясь нормам, ограничивающим его  жизненные проявления. Легко заметить, что страхи носят парный характер – первый со вторым и третий с  четвертым – противоположные  виды страхов.²¹ Гармонично развитая, здоровая личность должна уметь преодолеть каждый из этих страхов.

Первый личностный тип – это  шизоидный, испытывающий страх перед  самоотдачей. Его стремления направлены, прежде всего, на независимость и  самодостаточность. Не нуждаться ни в чьей помощи, не быть ни кому обязанным  имеет для него решающее значение. Этот тип личности отличается неразвитым эмоциональным началом, испытывает значительные сложности в отношениях (особенно близких) с окружающими. В  то же время, шизоиды, обычно, обладают развитым интеллектом, компенсирующим эмоциональную неразвитость.

Второй личностный тип – это  депрессивная личность, испытывающая страх перед одиночеством и изоляцией. У этих личностей преобладает  стремление любить и быть любимым, стремление к доверительным близким контактам. Они стремятся соотнести свое поведение с запросами и требованиями окружающих. В любых межчеловеческих  контактах они сильно зависят  от партера, испытывая постоянный страх  утраты.

Третий личностный тип – это  личности с навязчивостями, испытывающие страх перед изменчивостью и  ненадежностью. Отсюда их стремление все  оставить по-прежнему, приверженность раз и навсегда данным принципам. Это консерваторы, занятые проблемой  собственной безопасности. Они стремятся  все заранее запланировать и  предусмотреть. Стремление удержать жизнь  от изменений с помощью правил и схем приводит их к навязчивым психическим процессам. Такие личности боятся любви, которая предполагает хаос и необузданность чувств и, потому, воспринимается, как угроза. Они  часто вступают в брак по расчету. Для них характерна выраженная воля к власти, опирающаяся на внутреннюю потребность властвовать (а значит, и контролировать) и подчиняться (наличие правил).

Последний личностный тип – истерические личности, испытывающие страх перед  необходимостью и ограничением чувства  свободы. Они боятся всяческих ограничений, традиций, порядка, так значимых для  лиц с навязчивым развитием. Они  живут по принципу «один раз –  не в счет», или «если нельзя, но очень хочется – то можно».²² Истерические личности всячески избегают любой ответственности, напоминающей им о необходимости. Они склонны идти на поводу у своих чувств, артистичны и, обычно, высокого мнения о себе. Истерики любят праздники и стремятся всегда быть в центре внимания, отличаются импульсивностью и несдержанностью.

Таким образом, описываемые Риманом  виды страха, служат индикатором духовной и интеллектуальной зрелости личности.

Разным личностным типам свойственна  склонность к различным видам  отклонений. Хотя предпринимались многочисленные попытки идентификации девиантных профилей различных личностных типов, все же до полной ясности в этом вопросе далеко. Однако, созданная Риманом типология эффективно используется многими практикующими психологами, что подтверждает ее ценность.

Эволюционная теория поведения.Среди теорий других сторонников положения о врожденной природе девиантности (точнее – о девиантной агрессивности) заслуживает серьезного внимания эволюционный подход, приобретший значительную популярность в широких научных кругах благодаря трудам своих крупнейших представителей австрийского зоолога К. Лоренца, представляющего этопсихологическую школу и американских палеоантропологов Уошберна и Ардри. Упомянутые теории объясняют скорее именно агрессию, нежели девиантность, как таковую.

Согласно Лоренцу, агрессия берет  начало из врожденного инстинкта  борьбы за выживание, который присутствует у людей так же как и у всех животных. Лоренц утверждает, что этот инстинкт развился в ходе длительной эволюции и является продуктом приспособления человека к окружающей среде.²³

Среди прочих популярных эволюционных теорий заслуживаетвнимания так называемая “охотничья гипотеза”, представленная в творчестве американских палеоантропологов Уошберна и Ардри. Уошберн выдвигает гипотезу, согласно которой агрессивные наклонности человека сформировались благодаря его занятию охотой, и именно психология человека-охотника определяет агрессивность человечества на современном этапе. Уошберн полагает, что если человек большую часть своей истории

занимался охотой, то и в современном  человеке все может быть соотнесено с человеком - охотником, не только физиология, но и психология и даже привычки.²⁴ Обобщая концепции Ардри и Уошберна, можно говорить о том, что именно охотничий инстинкт, в сочетании с развитием мозга и появлением оружия, поражающего на расстоянии, сформировал человека, как существо, активно нападающее на представителей своего вида. Эта же теория стремится объяснить гендерные различия в проявлениях агрессии и девиантности.

В целом, различные теории, отстаивающие тезис о врожденной природе человеческой девиантности и агрессивности, фактически сходятся в одном: девиантность - вечный и неизменный спутник человека, поэтому насилие и деструктивность в той или иной мере будут сопровождать развитие цивилизации. Различного рода реформы в социальной и духовной сферах жизни общества не способны сколько-нибудь серьезно помешать проявлениям разрушительных тенденций человеческого характера.

Критики этих теорий оперируют сходными аргументами. Во-первых, никаких реальных доказательств существования какой-либо “агрессивной энергии” не существует.²⁵ Во- вторых, все наблюдения над животными, по мнению многих ученых, не могут столь однозначно переноситься на человека. Нужно учитывать значительную гибкость и изменчивость человеческого поведения. Человеческий мозг способен к воспроизводству невероятно широкого спектра поведенческих реакций, которые нельзя сводить только к агрессии и насилию. Тем более, неправомерны такие утверждения, т.к. они не учитывают наличия сложных когнитивных (познавательных) структур человеческого мозга. А ведь рассуждения и идеи в значительной степени определяют поведение человека. Аналогичным образом, существует множество опровержений “охотничьей гипотезы”. Данные, полученные при изучении примитивных культур, ведущих образ жизни, сходный с образом жизни первобытных охотников, не всегда свидетельствуют в ее пользу.

Бихейвиоральное направление. Противоположную позицию в дискуссии о природе девиантности заняло большинство американских психологов, на которых сильнейшее влияние оказал бихейвиоризм Скиннера. Профессор Скиннер долгое время являлся общепризнанным лидером академической психологии в США. Он сосредоточил внимание на воздействии стимулов окружающей среды на поведение индивида. Любые психологические теории, имеющие дело с такими категориями, как “намерение”,