Кризисное развитие культуры

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 25 Апреля 2013 в 19:05, реферат

Описание работы

целью написания данной работы является рассмотрение кризиса современной культуры.
Задачи, которые ставились при написании работы:
- проанализировать взгляды отечественных и зарубежных социологов на современную культуру,
- определить современное положение культуры и цивилизации
- выявить феномены и причины кризиса современной культуры,
- сформулировать дальнейшие пути развития культуры.

Содержание работы

Введение……………………………………………………………….……….………3
1. Взгляды на современную культуру………………………………………..….4
2. Современная культура и цивилизация…………………………………......…6
3. Социологический подход в изучении феноменов кризиса современной
культуры…………………………………………………………………….…8
4. Пути преодоления кризисных явлений в культуре………………………....16
Заключение…………………………………………………………………….……...20
Список литературы………………………………………………………….………..21

Файлы: 1 файл

В-9 (1) кризисное развитие культуры.doc

— 115.50 Кб (Скачать файл)

М. Вебер, не отрицая  влияния экономики на духовную жизнь  общества, концентрирует внимание на формировании духовных предпосылок различных историко-культурных феноменов. При этом он тщательно избегает выводов о том, какие стороны в жизни общества являются определяющими и чаще говорит об «адекватности», «внутреннем родстве» разных явлений материального и духовного порядка. «Капиталистическая форма хозяйства, - пишет он, - и дух, в котором оно ведется, находятся в отношении постоянной адекватности друг к другу...» [2, c. 163]

Центральная проблема в  исследованиях М. Вебера — анализ хозяйственной жизни общества, материальных и идеологических интересов различных  социальных групп и религиозного сознания. В работе «Протестантская этика и дух капитализма» он исследует влияние протестантизма на формирование того психологического типа личности, без которого невозможно было развитие капитализма.

Постоянно подчеркивая, сколь многосторонне обусловлено такое сложное духовное образование как «хозяйственная этика», он выделяет и детально моделирует «коренящиеся в психологических и прагматических религиозных связях практические импульсы к действию». В частности он отмечает, что «влияние религии на образ жизни... очень Различны в зависимости от пути к спасению и — в тесной связи с этим — от психического качества спасения, к которому верующий стремится».

Так, идея предопределенности потусторонней жизни сильно отличается в исламе и в протестантизме Кальвина. В исламе считалось предопределенной вся земная жизнь человека, поэтому практическим следствием магометанского фатализма могла быть лишь военная рыцарская храбрость, но не трудолюбие. Кальвинист же в земной жизни свободен, предопределена только потусторонняя его жизнь: испытание же «избранности», «угодности Богу» происходит в труде, который приобретает характер служения Богу, и ценность его уже не в его результатах, а в нем самом. М. Вебер называет это «мирским аскетизмом», который всех (и богатых, и бедных) принуждал к постоянному, систематическому труду как «религиозному долгу». «Только на Западе — в аскетическом протестантизме — произошло перемещение рациональной аскезы в светскую жизнь» — пишет М Вебер, связывая с этим причину своеобразия современной западной цивилизации. Он считает, что само своеобразие религии связано (но не обусловлено) с социально-психологическими особенностями тех социальных групп и слоев, которые их когда-то и создали или, по крайней мере, оказали наиболее сильное влияние на практическую этику соответствующей религии [2, c. 264].

Близок к «социологическому» пониманию культуры и его брат Альфред Вебер (1868—1958), который расчленял культурно-исторический процесс на социальный (формирование социальных форм организации общества), цивилизационный (развитие рационального познания и связанных с ним науки и техники) и культурный (осознание человеком своей связи с Абсолютом — в сфере искусства, религии и философии) Если первые два — сфера биологической целесообразности в приспособлении к условиям жизни, то культура — это сфера человеческого творчества, направленного на «обретение целостности нашего собственного внутреннего бытия вместе с целостностью всего внешнего мира». Следовательно, это — сфера духовного возвышения человеческой личности над биологической жизнью. Все они связаны в истории, но протекают по различным законам, социальный и цивилизационный прогресс — восхождение по ступеням практического знания и средств внешнего, рационального оформления бытия, духовное развитие абсолютного прогресса не имеет — тут присутствуют периоды взлета и упадка.

В своей основе духовная жизнь есть выражение иррационального  чувства и стремления человека к  духовному возвышению, но каждый раз  новые жизненные условия ставят новые задачи и возможности в «прорыве» в духовной сфере. Исследовать это можно на примере тех предметно-объективированных воплощений культуры, каковыми являются художественные произведения и «идеи» (в религии и философии), а также «культурный тип» человека, который является воплощением духовного облика времени. А Вебер негативно оценивает современного человека в западном мире, так как у него пропало «четвертое измерение» (стремление к духовному возвышению). Это — трезвый, деловой человек, который, по мнению А.Вебера, придает чрезмерно большое значение «мелочам жизни» и материальным удовольствиям и утратил самое ценное свое качество — деловитость.

А.Вебер избегает давать оптимистические или пессимистические прогнозы культурного развития общества, он «объективно» констатирует современное состояние и высказывает надежду, что «человек, помещенный в высокоорганизованную, каменную, скудную, наполненную машинами среду нашего сегодняшнего бытия, является, как любой из его предшественников, не только исчисляющим и волящим, но и чувствующим». Задача осознания специфической природы всего связанного с такой культурой падает на духовную элиту — «образованный слой» общества. Именно «образованный человек», будучи примером для подражания, изменит и «усредненный культурный тип народа» [8, c. 236].

Приоритетное  значение в культурно-историческом процессе технических средств получения, переработки и передачи информации утверждает другой культуролог XX века — канадский философ и социолог Герберт Маршалл Маклюэн (1911—1986). Он обосновывает тезис о том, что смена эпох в истории человечества определяется господствующими средствами коммуникации (язык, дороги, печать, телевидение и т. д.). Каждая эпоха, согласно Маклюэну имеет свои особенности Архаическая эпоха варварства имела устные средства коммуникации, что связывало людей крепкими узами общественной, коллективной культуры Человек здесь является прямим участником всех событий, что обеспечивает нерасчлененное единство человека и общества Появление письменности переместило человека в «визуальный» мир. Знание и опыт передаются письменными или другими визуальными способами. Люди дистанцируются друг от друга и от дел общества. Наступление господства печатного станка, изобретенного в XV в. Гутенбергом, выразилось в информационном взрыве, что в итоге привело к усилению индивидуализма и национализма (этому способствовало национально-государственное оформление языка, образования, творческой деятельности и т. д.). Религиозные воины XVI в., по его мнению, тоже связаны с революцией в сфере массовых коммуникаций.

Современные средства коммуникации — телеграф, радио, телефон, телевизор, компьютер  — все более «расширяют сферу» общественной жизни, «упраздняют» пространство и время на планете, вовлекая человека во все происходящее, возвращая его в мир целостного восприятия, где, он как бы становится участником происходящего в «глобальной деревне». Это способствует совершенствованию человека и духовного климата в обществе. Вместе с тем, Маклюэн уподобляет социокультурное развитие воплощению католической концепции «мистического тела» Христа «электрическими» средствами общения, утверждая грядущий «вечный мир» на основе «полного человеческого смирения» и покорного созерцания. Очевидный утопизм с оттенком религиозности не устраняет, однако, глубоких выводов Маклюэна о влиянии технических средств на формирование культуры [8, c. 237].

Значительное  место в философии культуры XX века занимают представители религиозной  философии. Главная особенность  их культурфилософских концепций заключается в констатации неразрывной связи культуры, культурно-исторического развития общества, с религией. Обоснование этого тезиса, конечно, у разных авторов различно, но есть и общая христианская направленность. Например, Романо Гвардини (1885—1968) в работе «Конец нового времени» осмысливает и объясняет кризис культуры, переживаемый человечеством в XX веке, с христианской точки зрения. Вывод, который он делает, неутешителен: европейская гуманистическая культура, корнями уходящая в эпоху Возрождения, пришла к своему концу. Причина этого в утрате христианской религиозности, которая одна только может дать человеку гарант тех ценностей, что свойственны культурной традиции нового времени. Гвардини называет «двойной игрой» нового времени то, что, с одной стороны, эта эпоха отвергала свойственную средневековью картину мира и устроения жизни, основанные на Божественном откровении, а с другой — стремилась присвоить то, что христианство дало человеку и культуре. Однако устранение религиозного элемента из человеческой жизни, формирование секуляризованных форм социального бытия привели к тому, что множество культурных форм жизни, опиравшихся до этого на религиозное чувство, веру в Бога и Откровение, оказались без этой соотнесенности «пусты внутри», потеряв смысл, убедительность, внутреннюю обязательность для человека. Общество, например, нуждается в клятве. Но что значит фраза, если она не соотносится с высшим, Абсолютом? Она превращается в пустую формулу, не слишком осмысленную и абсолютно недейственную. А события человеческой жизни, с ней связанные (свадьба, судебное разбирательство), оказываются лишенными глубинного значения. И тут уже ничто не заставит человека быть верным клятве, если это противоречит каким-то сиюминутным его интересам, житейской пользе.

Эта ситуация приобретает особую опасность, считает Гвардини, в условиях кризиса традиционной европейской культуры, когда распадаются все организующие жизнь человека идеи, качественно меняется картина мира, само жизнеощущение людей. Современная техника и власть мощного государства создают условия опасною злоупотребления властью во вред природе, человеку, культуре. С развитием социальных организаций подавляется творческая личность и формируется «человек массы». Он считает его человеком будущего, так как он самой формой жизни приучен к ограничению своего самоволия. «Масса в сегодняшнем смысле слова... это не множество неразвитых, но способных к развитию отдельных существ; она с самого начала подчинена нормирующему закону, образцом для которого служит функционирование машины... масса... не есть проявление упадка и разложения... это историческая форма человека, которая может полностью раскрыться как бытии, так и в творчестве». Именно такой человек способен осуществить то, в чем так нуждается современный мир [1, c. 97].

Большой вклад  в развитие религиозно-философской концепции культуры внесли русские религиозные философы начала XX века, чья жизнь и творчество еще раз доказали общность культурной жизни России и Европы, и в то же время, своеобразие духовных исканий русских мыслителей, неразрывно связано с историей России. Для русских культурфилософов всегда было характерно не только обращение к общим проблемам культуры, культурно-исторического развития, но я к животрепещущим проблемам российской культурной жизни, острый интерес к сравнительномy анализу русской и западной культуры и поиск фундаментальных основ российского менталитета.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Пути преодоления кризисных явлений в культуре

 

Сегодня намечаются два противоположных пути решения в преодолении кризисных явлений в культуре. Один — это надежда разрешить кризисные явления культуры на путях разума, науки, образования, за счет разумной организации жизни, производства, сознательного подхода ко всему, изменение ориентиров развития науки и технологии. Другими словами первостепенное значение должны иметь цели духовного и морального совершенствования человека, а также улучшения его материальных условий. Второй путь разрешения кризисных явлений можно назвать «альтернативным» или «эзотермическим». Его сторонники предсказывают возвращение рода человеческого или к различным модификациям религиозной культуры или к формам жизни более «естественным» для человека и жизни — с ограниченными здоровыми потребностями, ощущением единства с природой и космосом, формам бытия человека свободного от власти техники.

Эти два подхода существуют, но одновременно набирают силу и кризисные явления. К несчастью, замечает Ф. Майор, «мир во многих отношениях продолжает двигаться в направлении, которое отнюдь не ведет к исправлению нынешних недостатков. Более того, общество пребывает в таком душевном состоянии, что его не волнуют разоблачения и изобличения, какими бы обоснованными и аргументированными они не были». Но, с другой стороны, укрепляются и расширяются движения отдельных групп и граждан, движения «зеленых», реализующих альтернативные формы жизни: например, практикующих восточный или западный эзотермизм или частичный отказ от благ нашей цивилизации [3, c. 251].

Пессимисты  критикуют утопические убеждения  оптимистов. Они уверены, что в  мире правит не разум, а скорее стихия, что рациональное и разумное не свойственно людям, что культура — это не разумное построенное целое, а живой организм с неизвестной нам жизнедеятельностью и движением. Оптимисты, естественно, возражают: человечество далеко ушло по пути современной цивилизации, назад пути нет, разум, рационализм, все атрибуты современной цивилизации — наша судьба, мы спасемся в лоне этой цивилизации или погибнем. Впрочем, они убеждены, что человечество не погибнет, а напротив, справится со всеми своими проблемами, как до сих пор оно справлялось и достигнет нового могущества и на земле и в космосе [3, c. 253].

Современные мыслители занимают в отношении  техники ту или иную позицию, как правило, они связывают с техникой (понимаемой достаточно широко) кризис культуры и цивилизации. Однако лишь немногие смогли объяснить влияние техники на современную культуру. Например, Хайдеггер основную проблему видит в том, что современная техника поставила на службу человека и природу, и самого человека. О том же говорит и Ясперс, утверждая, что человек становится одним из видов сырья, подлежащего обработке, и не может уже освободиться от власти созданной им техники. В результате природа и человек деградируют, поскольку становятся простыми функциональными элементами и материалом бездушной машины — поставляющего производства. Мемфорд видит причину кризиса в другом: чрезвычайном усилении в культуре значения «мегамашин» — это полностью организованная и единая социальная система, в которой общество функционирует подобно машине, а люди — подобно ее частям. Этот вид организации с его тотальной координацией: с «постоянным увеличением порядка, мощи, предсказуемости и всеобщего контроля» — достиг почти чудесных технических результатов в ранних мегамашинах вроде египетского или месопотамского общества, а с помощью современной технологии найдет свое полнейшее выражение в будущности технологического общества. По мнению Фромма понятие мегамашины помогает прояснить некоторые недавние явления. Он полагает, что мегамашина широко применялась в период сталинской индустриализации, а затем в системе, использованной китайскими коммунистами [1, c. 105].

Информация о работе Кризисное развитие культуры