Понятие и проблемы политической социологии

     СССР, мировой социализм как глобальные факторы стали вызовом для  западной политической социологии и  политологии. Хотя возможность эмпирических исследований «закрытого общества»  была крайне ограничена, зарубежные специалисты  создали ряд основательных трудов по проблемам социальных революций, социально-политических процессов, сущности и механизмов управления, властвующих  групп в странах этой части  мира, о различных сторонах советской  политической системы, о ее функционировании и нараставших дисфункциях, в  частности технологических, этнических и др. Важными характеристиками этих работ можно считать использование  компаративных (сравнительных) методов, а также данных исторической социологии (Ч. Тилли). Это придавало «исследованию коммунизма» комплексный и фундаментальный характер. К началу 80-х годов у части западных специалистов сложилось убеждение в наличии в СССР серьезного кризисного потенциала.

     Крах  мировой системы социализма стимулировал исследование таких проблем политической социологии, как: новая конфигурация миропорядка; новые вызовы для системы  капитализма; общее и особенное  в переходе посткоммунистических стран  к новому укладу; движущие силы перехода; причины и истоки особенностей поведения  новых элит; метаморфозы властвовавших  групп и др. Социологи также  подвели итоги перемен в этом регионе мира после 1989 г., что отражено, в частности, в серии опубликованных журналом «Социологические исследования»  статей (2002, № 5—10) авторов из Европы и Америки. Здесь показаны такие  проблемы политической социологии, как  специфика электорального процесса, поведение элит и ключевых групп  общества, роль международных финансовых организаций, связь политики с экономикой, культурой, наукой и др. Полученный в Восточной Европе эмпирический материал привел к уточнению социологических  концепций «модернизация», «трансформация»  и др.

     Шло социологическое освоение глубоких перемен в мире, которые развернулись во второй половине XX в. Важным для политической социологии стало формирование в качестве рамочных концепций исследований и выработки практических действий теорий индустриального, а несколько позже — постиндустриального общества, модернизации, модерна и постмодерна, глобализации (и «глокализации» — гибрид глобального и локального). Отметим, что переходы от одной концепции к другой, их замена проходили с интервалами в 10—15 лет (Р. Арон, А. Турэн, Э. Гидденс, О. Тоффлер, М. Кастельс и др.).

     Нарастали глубина и темпы вовлечения в  мировую политику стран и народов  бывшей колониальной периферии —  большинства человечества. Была освоена проблематика предпосылок этих перемен, политической роли военных в третьем мире; вырос интерес к социальным проблемам стран третьего мира, к проблемам их функционирования и развития. В этом контексте сложилась «социология развития» (Г. Мюрдал, Р. Кениг и др.).

     Возможность ракетно-ядерной катастрофы обострила  проблемы политической безопасности, качества принимаемых политических решений. Выросла роль экспертного  знания в политической практике, науки  о конфликтах и их разрешении, этносоциологии. Конец XX и начало XXI вв. отмечены ростом стремления социологов заглянуть в ближайшее будущее (Д. Александер, И. Валлерстайн и др.), появлением «социологии рисков» (У. Бек), глобальными процессами в массовой культуре (американизация и «макдональдизация» — Д. Ритцер), социологическим осмыслением феномена антиглобализма, угроз терроризма и др.

     Совершенствовался инструментарий исследований. Идеи структурного функционализма Т. Парсонса, сформулированные до Второй мировой войны, легли в основу формирования системного подхода, системного анализа социологами политической практики.

     Научно-техническая  революция открыла перед политической социологией новые горизонты. Утвердились  научные стандарты инструментария социологических исследований: размеры  выборок; наряду с опросами изучение документальных досье; контент-анализ печатных изданий и документов; стандартизированные  интервью; фокус-группы; эксперименты и др. Так, в 1947 г. Ф. Мереи (США) провел эксперимент с группой детей  дошкольного возраста, позволивший  установить прирожденные способности  к лидерству в группах и  формы реализации этих способностей.

     Компьютеризация исследовательских центров, специализированные банки данных, Интернет и информационные сети повысили производительность труда  научных работников, точность производимых замеров, технологий и инструментария полевых исследований. Выросло их число, появились возможности компаративных  исследований по стандартным программам в ряде стран, четкого выявления специфики и общего в политических процессах и явлениях разных стран. Использование компьютеров и пакетов ЭВМ-программ позволило активнее включать данные социологии в прогностику и футурологию. Электронные средства связи придали социологии еще более заметную роль в политической повседневности и политических процессах.

     Можно приводить и иные иллюстрации  к современным процессам в  политической социологии Запада. Однако выделим главное, что присутствует в освоении новых и базовых  идей политической социологии. Важно, что она наряду с другими науками  институционально включается в политический процесс, прежде всего в избирательные  процессы и в принятие политических решений. Политические элиты положительно оценили возможности этой науки (начиная с прогноза в 1936 г. Дж. Гэллапом победы на президентских выборах  в США Ф.Д. Рузвельта, вопреки предсказаниям  победы его соперника). Экспертные оценки, полученные с участием политических социологов, стали учитываться и  при реализации социальных и иных государственных программ. Таким  образом, политика находится в диалоге  с науками об обществе.  

     5. Современные проблемы политической социологии 

     К началу 90-х годов совокупность результатов  по отдельным явлениям и процессам  политической жизни, рост эмпирических исследований, расширение кругозора  и фронта изучения политики позволили  окончательно конституироваться политической социологии. Предметами ее изучения стали политическое сознание и политическое поведение людей, их влияние на деятельность государственных и общественных институтов и организаций, а также механизм воздействия на процессы функционирования власти.

     С конца 80-х — начала 90-х годов  в развитии политической социологии стал формироваться новый, проблемный подход, когда внимание исследователей сосредоточивалось уже не только на концепциях и теоретических схемах, но и на тех непростых и остросюжетных явлениях, которые требовали ответа, оценки и практических рекомендаций. Причем ответы требовались такие, которым не имелось аналогов в нашей истории. Иначе говоря, сформировав исходную концепцию политической социологии (пусть еще не в полной мере совершенную), социологи сосредоточили внимание на решении тех вопросов, от которых прежде всего зависела судьба страны.

     Социологи все больше сосредоточивались на тех поставленных жизнью проблемах, которые отзывались острой социальной болью. Это межнациональные конфликты, этническая напряженность, которые  затронули практически все без  исключения народы нашей страны. Язвы и пороки, несовершенство национального взаимодействия стали настолько очевидны и нетерпимы, что пришлось их обнажать и предавать гласности. Этносоциологические исследования характеризовали атмосферу назревающей опасности, когда под флагом суверенитета навязывались идеи, которые не могли научить ничему иному, кроме как разжиганию национальной вражды, росту недоверия, взаимной подозрительности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Анализировались уже не просто национальные отношения, а межнациональные конфликты, т.е. те болевые точки, которые свидетельствовали о неблагополучии в стране, об отсутствии концепции национальной политики.

     Межнациональные противоречия в самой России, их генезис и развитие, а также  учет их в деятельности политических организаций и объединений стали  предметом исследований многих социологических  коллективов. Ученые пришли к выводу, что углубление межнациональных  противоречий невозможно приостановить  существующими средствами. Требовались  совершенно новые приемы, в том  числе и методы народной дипломатии. Так, при анализе трех вариантов  решения национального устройства — национально-государственного, национально-территориального и национально-культурного —  обнаружилась идея асимметрии национального  строительства.

     В условиях политической неустойчивости людей все больше стал заботить выход  из создавшейся ситуации — экономического и социального хаоса, парадоксальной и несостоявшейся многопартийности. Пришло понимание того, что демократия сама по себе ещё не гарантирует  успешного решения общественных проблем. Более того, демократия оказалась  не застрахованной от серьезных ошибок, от пороков политического популизма, от социальных просчетов, которые привели  к спаду производства, росту обнищания  людей, потере доверия к власти.

     В этот период политическая социология получила прекрасный шанс: сверить  свои анализы и прогнозы с результатами реальной жизни. И социологи включились в анализ электорального поведения  населения в связи с проходившими в стране выборами: в Верховные  Советы, затем в Госдуму, в региональные и местные органы власти. Анализ показал, что при всех ошибках  и недостатках получены достаточно надежные результаты, свидетельствующие  о возможностях социологов делать научно обоснованные анализы и прогнозы. Эти же исследования выявили и  политическую ангажированность ряда социологических  служб, в которых опросы населения  стали приобретать оттенок, далекий  от науки. В адрес социологов прозвучали прямые и косвенные обвинения  в том, что на опросах делаются большая коммерция и большая политика (А.И. Кравченко), что опросы общественного мнения становятся «разновидностью рэкета» (СВ. Туманов), «использование социологических данных стало своеобразной «козырной картой» в политических передачах на радио и телевидении» (М.Н. Руткевич).

     Такая критическая оценка была вполне справедливой, поскольку у многих людей социология стала отождествляться с опросами общественного мнения. Наблюдая реальности противоречивой политической жизни, люди стали сомневаться в добросовестности и научной состоятельности исследователей общественного мнения: слишком часто  многие из них поддавались магии  собственных (или несобственных) вкусов и предпочтений, вследствие чего результаты опросов становились орудием  манипулирования общественным сознанием и поведением людей. И наконец, мощный удар по престижу социологии наносили любительские социологические коммерческие структуры, которых, как правило, интересовала не истина, а желание угодить заказчику, побольше заработать денег, спекулировать на интересе к данным опросов общественного мнения.

     Из  других направлений развития политической социологии следует выделить интерес к проблемам функционирования органов местного самоуправления, который проявился в середине 90-х годов. В отличие от опросов общественного мнения в этих исследованиях выяснялась действенность местных органов власти, формы их взаимодействия с населением, эффективность разных (в том числе экспериментальных) видов их организации. Были сделаны попытки осмыслить земское движение, опыт функционирования местных органов советской власти, особенно в 20-е годы.

     С современных позиций местное  самоуправление рассматривается как  функция объединения людей, живущих  на определенной территории и пытающихся решать насущные проблемы своей жизни  в условиях заданных государством прав и свобод. Но практически всеми  исследователями было отмечено, что  существующая реальность отражает проблемы функционирования местной власти как  низовой ячейки государственной  власти и по сути не является формой сорганизовавшегося местного сообщества, пытающегося осуществить функции  саморегуляции.

      Заключение 

     Центральное место в политической социологии во все большей мере начинает занимать человек, в том числе человек  политический, и как член групп, сообществ  и организаций, включая политические, и через сознание и поведение  человека в политике. В условиях демократии политическая социология за точку отсчета берет индивида, вследствие чего значимость последнего как объекта познания возрастает.

     Все сказанное позволяет сделать  вывод, что содержание политической социологии представляет исследование процессов реализации интересов  людей, политических партий и объединений, классов, наций, социальных групп, добровольных организаций по сознательному использованию  ими власти, удовлетворению их политических интересов. Политическая социология изучает  властные отношения, которые всегда направлены на защиту определенных политических сил, закрепление и развитие достигнутых  ими завоеваний, на создание новых  предпосылок для дальнейшего  упрочения их положения, достижения ими подчинения или консенсуса.

     Именно  при таком подходе политическая социология сосредоточивает свое внимание на изучении политической жизни различных  структур, политических притязаний людей, классов, социальных групп, направляемых политическими партиями, а также  политических отношений данной общественно-политической системы. Политическая социология анализирует  процессы согласования политических интересов  с объективными закономерностями общественного  развития, формы и методы предотвращения коллизий, политических катастроф и  конфронтации (вплоть до революции  как способа решения противоречий).

      Список используемой литературы 

1. Егорышев  С.В. Основы социологии и политологии.- Уфа, 2006
2. Кравченко А.И. Политология. - М., 2007
3. Мухаев Р.Т. Политология. - М., 2008
4. Политическая социология/под ред. Тощенко Ж.Т. - М., 2004
5. Пугачев В.П. Введение в политологию.- М., 1999
6. Радугин А.А. Политология. - М., 2002
7. Социальная политика/под ред. Волгина Н.А. - М., 2008