Раннее материнство как социальная проблема

Традиционалистский подход. «Проблема – в семье, в уходе от семейных ценностей». Согласно этой точке зрения, раннее материнство является результатом распада института традиционной семьи и следующим звеном в цепи межпоколенных нарушений. Семья, а не общество (например, не школа), должна заниматься профилактикой ранних беременностей и половым просвещением. Иногда делается акцент на пропаганде воздержания, ограничения доступа подростков как к контрацепции, так и к абортам. Поддерживается идея передачи юными матерями детей на усыновление в благополучные полные семьи. Такой подход ведет к наиболее явной форме стигматизации. 12

Оппозиционный подход: «Проблема – в системе социального обеспечения, не оказывающей должной поддержки подросткам». При таком подходе обращается внимание на связь раннего материнства с бедностью или расой; отстаивается многообразие форм семьи и возможность девушки решать, оставить ли ей ребенка; декларируется необходимость поддерживать юную мать в ее решении; признается необходимость бороться с социальной изоляцией юных матерей. Доминирующие в обществе представления о «хорошей матери», принадлежащей к среднему классу, могут иметь негативные психологические последствия для молодых женщин, живущих в иных условиях.13

За причинами раннего материнства незамедлительно следуют и определенные последствия. Обычно юные матери преждевременно прекращают занятия в школе; они, как правило, работают на самых низкооплачиваемых местах и испытывают большую неудовлетворенность своей работой. Они чаще попадают в зависимость от государственной поддержки. Юные матери должны продолжать свое собственное личностное и социальное развитие, в то же время пытаясь адаптироваться к круглосуточным потребностям грудного ребенка.

Влияние раннего отцовства на жизнь юношей также может быть отрицательным и иметь отдаленные последствия. Многие ощущают давление, требующее от них оказания поддержки своим новым семьям, поэтому юные отцы часто бросают школу и обычно получают меньшее по объему образование, чем те их сверстники, которые не обзавелись детьми. Также для них более вероятно получить неквалифицированную низкооплачиваемую работу. С течением времени у них чаще возникают семейные проблемы, которые нередко приводят к разводу.

Часто забеременевшие девушки-подростки сталкиваются с сильным неодобрением своей семьи или уже находятся в конфликте со своими родителями к моменту беременности. Однако если они не выходят замуж, то у них часто нет выбора, и им приходится во время беременности и после родов продолжать жить дома, находясь в зависимом положении. Поэтому, с целью избежать подобной ситуации, у некоторых девушек-подростков возникает мотивация вступить в брак и обзавестись собственным хозяйством. Но замужество не всегда является наилучшим решением проблем юной матери.

 Специалисты и общественность, описывая беременность, балансируют  между нормой и патологией; детство, особенно раннее, также считается  периодом особого риска, для предотвращения нарушений развития используется скрининг детского населения и т.д. Психология развития близка в этом к медицине: она тоже обладает экспертными знаниями о нормальном ходе развития и о том, какие проблемы возникают на основе негативного раннего опыта.14

Дети родителей-тинэйджеров также находятся в невыгодном положении по сравнению с детьми родителей более зрелого возраста. Они могут страдать от того, что их родителям не хватает опыта выполнения взрослых обязанностей и заботы о других. Поскольку эти юные родители испытывают стресс и фрустрацию, они чаще пренебрегают своими детьми или жестоко обращаются с ними. Дети юных родителей чаще отстают в развитии и когнитивном росте. Если в семье одновременно присутствуют такие факторы, как нищета, разногласия между супругами и плохое образование родителей, то шансы возникновения этих проблем у ребенка увеличиваются.

 Тем не менее, некоторые юные родители отлично справляются с воспитанием своих детей в то время, как продолжают взрослеть сами. Для этого им почти всегда необходима помощь. Важнейшей социальной задачей остается помощь юным родителям и их детям, направленная на то, чтобы они успешно развивались и стали продуктивными членами общества.

3. Раннее материнство как социально-психологическая проблема

Многие гендерные исследования делают акцент на том, что путь достижения личностной зрелости для женщины – это вступление в отношения заботы со значимым другим (мужчиной или ребенком) в отличие от типично мужского пути развития, в котором точками отсчета служат образование и карьера.

Представительницы разных социальных классов по-разному трактуют соотношение между материнством и личностной зрелостью. Представительницы среднего класса считают, что им надо достичь зрелости перед тем, как обзаводиться детьми, тогда как для женщин из рабочего класса рождение ребенка и является путем к достижению зрелости. Это же верно и для многих этнических групп.

Девушкам, проживающим в условиях выраженной социальной эксклюзии (нелегальным мигранткам, обитательницам бедных кварталов и др.), доступен очень ограниченный объем образовательных и медицинских услуг. В их ситуации раннее материнство можно оценить как эффективную культурную стратегию: ребенок рождается, пока здоровье матери не отягощено хроническими заболеваниями, и успевает вырасти в семье, несмотря на небольшую продолжительность жизни в данной социальной группе. При этом жизненная траектория практически не изменится от откладывания рождения ребенка на более поздний срок.15

Это не позволяет однозначно говорить о ранней беременности как о рациональном выборе, однако исследования беременных подростков – учениц IX–XII классов из малообеспеченных районов различных городов США, посещавших курсы подготовки к родительству, выявили, что примерно 1/3 беременностей были запланированными. По данным российских исследователей, запланированной является каждая пятая подростковая беременность.16

Создание психологических и социальных моделей подростковой беременности, в которых раннее родительство становится последствием или результатом неблагополучия, – часть большой дискуссии о вине и ответственности общества или женщины, ставшей матерью в «неподобающих» условиях.

Изучая негативные последствия раннего родительства, мы сталкиваемся с вопросом: что выполняет паталогизирующую функцию – само раннее родительство или негативное отношение к нему ближайшего окружения девушки и широкого социума, стигматизация? Парадокс заключается в том, что крайне сложно описать «типичную» точку зрения на раннее материнство в нашей стране, даже если ограничиться анализом только научно-методической литературы. Так, в сборнике «Раннее родительство», вышедшем в 2009 г., можно найти идеи и «правозащитного», и «психологизаторского», и «морализаторского» толка, причем последние преобладают, особенно в статьях по профилактике ранних беременностей. 17Поскольку подростковое материнство стало объектом исследований и консультативной практики только в 1990-е гг., наблюдается своеобразное смешение подходов, которые в странах Европы и США сменяли друг друга во времени.

Наиболее значимой для практики проблемой является осознание консультирующим психологом его собственных установок и ценностей в отношении раннего материнства, а также влияющего на них широкого контекста: социальной политики, экспертного психологического знания, информации из СМИ и др.

В психологии материнства особое внимание отводится ценностно-смысловой сфере: важным показателем развития материнской сферы личности является «отношение к ребенку как самостоятельной ценности, а также ценность материнства как состояния «быть матерью». 18

«Для обеспечения потребностей младенца требуется, чтобы к моменту рождения материнство вышло на первую позицию в иерархии  потребностей и ценностей женщины». 19Случаи, когда деторождение обусловлено мотивами, внешними по отношению к ребенку (например, удержание мужчины, получение материальной выгоды и др.), оцениваются как неблагоприятные для развития детско-родительских отношений.

В настоящее время внимание к родительским ресурсам («что она может дать ребенку») сместилось с материальных нужд в сторону успешной социализации и познавательного развития.

Возникает вопрос, нет ли каких-то специфических характерологических особенностей личности, которые могли бы нарушить естественное формирование готовности к материнству. Исследования, проводимые  российским ученым В.И. Брутманом, показали, что среди «отказниц» с высокой частотой (более 75%) встречаются женщины с выраженной эмоциональной незрелостью, эмоциональной несдержанностью, низкой толерантностью к стрессам, эгоцентризмом и зависимостью. Поэтому среди мотивов отказа от ребенка, иногда даже для взрослых и самостоятельных женщин, значительный вес (42%) имеет мнение родителей: «Я не могу прийти к своим родителям с ребенком, не имеющим отца» [5, с. 28]. Обычно такие зависимые женщины в затруднительных жизненных ситуациях ощущают пустоту вокруг себя, чувство своей изолированности. Они неспособны контролировать свои влечения, импульсы. Это делает их чрезмерно зависимыми от среды, вызывает у них обостренную потребность в привязанности, в «принятии», в позитивном отношении к себе. Очевидно, поэтому значительная часть опрошенных последовательно декларирует одобряемые обществом ценности.

Социально-психологические исследования женщин, бросающих своих детей, показывают, что процесс формирования мотивации отвержения своего ребенка различен в зависимости от ценностных ориентаций женщины, от особенностей ее личности, от состояния ее психического здоровья, от реалий социальной ситуации, в которой формировалась ее личность, и актуальной ситуации, в которой произошло зачатие и вынашивается беременность. С таких позиций отвержение ребенка - это результат кризиса мотивов. Характер и содержание этого кризиса бывают различны. В.И. Брутман различает следующие кризисы:

а) В тех случаях, когда беременность неожиданна и нежеланна, она с самого начала имеет для женщин негативную окраску, так как в системе ценностей доминируют совсем иные потребности (к примеру, продолжение обучения, карьера, бизнес, получение удовольствий и пр.). В благоприятных случаях, при наличии достаточной социальной поддержки, либеральной семейной ситуации, развивающаяся беременность пробуждает материнский инстинкт и постепенно сдвигает ценностные ориентиры в пользу сохранения беременности. В других, к сожалению, более многочисленных случаях, ситуация оказывается более конфликтной в связи с тем, что нежелательная беременность вплоть до рождения ребенка психологически переживается как чуждая и даже враждебная.20

Исходное отсутствие мотивов материнства можно наблюдать и в случаях незапланированной беременности у юных, несовершеннолетних девушек, а также в случаях беременностей в результате изнасилований.

б) Беременность может сохраняться и на базе ложных мотиваций. В норме для большинства женщин мотивация беременности неоднозначна. Содержание мотивов иметь ребенка несет одновременно психологический, социальный и даже экономический смысл.21

В структуре репродуктивной мотивации психологический мотив деторождения определяет стремление получить от ребенка эмоциональное удовлетворение, глубже понять смысл жизни, направлять развитие нового человека. С социальных позиций, желание стать матерью определяется стремлением продолжить род, жить своей семьей, повысить собственный авторитет в обществе. С экономических позиций, вследствие деторождения ожидается упрочение своего благосостояния, решение ряда жизненных обстоятельств, улучшение жилищных условий. В данной структуре имеется и своя иерархия. Она динамична и изменчива, но, вместе с тем, у большинства женщин доминируют альтруистические мотивы, направленные на создание оптимальной социальной и психологической среды для выращивания и воспитания ребенка.

С момента рождения ребенка женщина находится во власти противоречивых чувств. Амбивалентность чувств молодой матери, в которых сплетаются любовь и агрессивность, на невротическом уровне выражаются тревогой, касающейся жизнеспособности младенца или явными страхами подмены ребенка, а также другими фобиями, связанными с ним. Альтернативой являются агрессивность и озлобление по отношению к новорожденному.

Глубокая потребность молодой матери в благодарности не находит своего удовлетворения в росте и хорошем поведении ребенка, в соответствующем поведении мужа. Сам ребенок становится символом поражения женщины, не готовой к материнству, в личной жизни и тем самым является формой насилия по отношению к женщине. Все это порождает в ней глубокую тревожность. Женщины стараются справиться с ней повышением настойчивости, с помощью какой-нибудь грубости и, как крайняя мера, - добровольным отказом от ребенка.

в) И, наконец, третий вариант. Он объединяет случаи, когда беременность возникает в условиях хорошо развитой мотивации на сохранение ребенка. В этих случаях отказ от ребенка бывает практически вынужденным и осуществляется под давлением вторых лиц - обычно родителей или мужа «отказницы». Такие случаи встречаются относительно редко, но всегда сопровождаются тяжелыми психологическими травмами для женщин.22

Заключение

Материнство в юном возрасте сопровождается многими затруднениями, разрешение которых в значительной степени зависит как от самих подростков и их семей, так и от общества. Раннее материнство ведет к социальной изоляции юных матерей, прерыванию их образования. Рождение ребенка нарушает жизненные планы, не позволяя учиться. Юная мать нередко лишена экономической и психологической поддержки, поэтому ей трудно адаптироваться к новой ответственной роли — матери, кормилицы и воспитательницы своего дитя.