Роль интеллегенции в современном обществе

Содержание

Введение

1. Интеллигенция в XXI веке

2. Интеллигенция в современном российском обществе

3. Интеллигенция в будущем

Заключение

Список литературы

Введение

Что сегодня мы вкладываем в понятие Интеллигенции (не путать с понятием интеллектуал)? На этот вопрос хорошо ответил Дмитрий Сергеевич Лихачев: «Интеллигент — это представитель профессии, связанной с умственным трудом (инженер, врач, ученый, художник, писатель) и человек, обладающий умственной порядочностью. ...К интеллигенции принадлежат только люди свободные в своих убеждениях, не зависящие от принуждений экономических, партийных, государственных, не подчиняющиеся идеологическим обязательствам. ...Основной принцип интеллигентности — интеллектуальная свобода, — свобода как нравственная категория. ...Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли. ...Совесть не только ангел-хранитель человеческой чести, — это рулевой его свободы, она заботится о том, чтобы свобода не превращалась в произвол, но указывала человеку его настоящую дорогу в запутанных обстоятельствах жизни, особенно современной».

1. Интеллигенция в XXI веке

В XXI веке российская интеллигенция оказалась на перепутье: прежние черты, объединяющие ее как группу, устарели, а на какой основе будет строиться интеллигенция нового этапа, и какое место будет занимать в функционировании общества не ясно. Для решения некоторых из этих вопросов нами было проведено авторское исследование «Интеллигенция крупного города в условиях трансформирующегося общества» (октябрь-ноябрь 2007). В эмпирическую базу исследования вошли материалы 30 глубоких фокусированных интервью с представителями различных групп интеллигенции (основание для выбора респондентов - пол, возраст, профессиональная принадлежность, образование). Дополнительным источником информации о формировании групп, пополняющих интеллигенцию, стал анализ содержания письменных эссе студентов выпускного курса регионального ВУЗа.

Российская интеллигенция всегда играла большую роль в общественной жизни России. В 19 веке в отсутствие институтов гражданского общества, именно интеллигенция во многом взяла на себя его функции. В 20 веке, в советский период число лиц, имеющих высшее образование и занимающихся нефизическим трудом, существенно возросло. Также возросла и их зависимость от государства.

Положение интеллигенции существенным образом изменилось после преобразований 90-х гг. Остро встал вопрос о критериях принадлежности к интеллигенции. Современная наука предлагает несколько подходов к выделению этих критериев. Интеллигенция может определяться на основе формального подхода. В этом случае к интеллигенции относятся все лица, получившие профессиональное (обычно высшее) образование и занимающиеся умственным трудом. В случае такой трактовки выделенный объект оказывается крайне диверсифицированным. В рамках деятельностно–активистского подхода «интеллигенция» понимается как организованные в практические группы или институты профессионалы символического и политического представления. Однако в этом подходе упускается важный для российской интеллигенции морально-психологический аспект.

Для выделения интеллигенции в современном российском обществе целесообразно использовать различные теоретические подходы как взаимодополняющие. В своем исследовании мы предложили следующие основные критерии выделения интеллигенции. Во-первых, культурно-профессиональные качества. К ним относятся наличие высшего образования, занятия умственным трудом, обладание критическим дискурсом. В этом значении группа является максимально широкой по составу. Во-вторых, социальная активность. Активность может принимать формы участия в объединениях, партиях, движениях, с одной стороны.

Под активностью понимается активное отношение к социальной действительности, восприятие себя в качестве деятеля. Также сюда относится стремление к следованию высоким морально-нравственным идеалам. В-третьих, несмотря на трудности выделения, самоидентификация с интеллигенцией.

На основании данных критериев можно выделить идеальную и массовую интеллигенцию. Идеальной интеллигенции («ядру интеллигенции») свойственно сочетание всех трех критериев. Массовая интеллигенция, выделяемая на основе культурно-профессиональных качеств, представлена более широко. В настоящий момент это более четверти трудоспособного населения.

Интеллигенция – не является сословием в том смысле, что человек не попадает в эту группу по рождению. Механизмами, способствующими формированию интеллигенции в современном обществе, являются семья, образование (преимущественно высшее), профессиональная деятельность. В семье происходит трансляция морально-психологических, культурно-профессиональных моделей поведения и ценностей. Можно выделить 3 группы интеллигенции по этому признаку: интеллигенты-мыслители (семья закладывает отношение, взгляд на мир: «Семьи интеллигентов – те, в которых занимаются самовоспитанием, самообразованием, следят за кругом друзей, уважают их; строги и дают отличное образование детям»); интеллигенты-деятели (семья закладывает потребность в преобразовательной действительности: «В семье у человека какая-то степень свободы должна быть, которая позволяет думать, действовать и быть добрее. ... У человека всегда должен быть выбор»); интеллигенция промежуточной группы (семья выполняет функции передачи ценностей).

Профессиональная сфера также является важным направлением формирования интеллигенции. Выделяется два типа по отношению к профессии: интеллигент-подвижник («Профессия заставляет подтягиваться, становиться «святым», «Профессия у них такая – отдавать знания. Жертвовать временем, досугом, личным») и интеллигент-профессионал («Главное – отношение к профессиональному труду. Не спустя рукава, а тщательно, но с любовью к своему делу», «На каждом месте интеллигент заметит нерациональное и делает более рационально, ищет причины, истину»). В современном обществе преобладает тип «профессионал». Образование – третий канал формирования интеллигенции. Для интеллигенции важным является не столько наличие образования, сколько ориентация на самообразование и саморазвитие; свойственно спокойное отношение к формальным признакам образования («Влияет ли наличие образования на формирование интеллигентности? Корочка об окончании ВУЗа – нет», «Обязательным является стремление к знаниям, к саморазвитию и самосовершенствованию», «Хорошо образованный человек – это не ленивый человек. Он от многого отказался. … И, значит, он может быть интеллигентом»).

Итак, интеллигенция в регионе формируется на основе культурно-профессиональных критериев, активной гражданской позиции, самоидентификации. При этом наличие собственного взгляда на мир, активное выражение гражданской позиции, преобладание морально-нравственных качеств мотивации свойственно представителям «ядра интеллигенции». В скорейшем включении их потенциала в механизмы гражданского общества лежит ключ к формированию общественности страны и региона.

2. Интеллигенция в современном российском обществе

Научную характеристику положения и природы интеллигенции в современном обществе можно сформулировать исходя из общих представлений о духовном производстве и учитывая в их свете ту сумму существенных изменений и новых социальных явлений, которые внесены в эту область современным развитием (то есть развитием, происходящим на наших глазах в передовых промышленных странах и втягивающим в орбиту крупных трансформаций также и область духовного производства). Интересующее нас явление находится ныне в более развитом общественном состоянии, окончательно сорвавшем покров святости и таинственности с интеллектуального труда, с выполнения духовных функций в обществе, и это состояние не только обнажает суть явления «интеллигенция», но и может служить ключом к пониманию того, что на деле происходило на более ранних этапах общественного развития, какова была тогда действительная природа и функция интеллигенции.

Существует по меньшей мере два ряда изменений, важных для нашей проблемы.

К первому ряду относится то изменение, которое произошло в самом соотношении между действием объективных экономических законов и механизмами сознания людей в нашу эпоху. Анализ современной государственно-монополистической организации буржуазного общества показывает, что его структура в большой мере отличается в этом отношении от структуры классического буржуазного общества – общества свободной конкуренции. Классический капитализм характеризовался стихийной принудительностью экономических законов и сил; тот или иной результат действия людей, и прежде всего соответствие этого результата существующим отношениям собственности и эксплуатации, обеспечение постоянного воспроизводства этих отношений во всем веере повторяющихся актов человеческой деятельности гарантировались (или были уже предусмотрены, «закодированы») «свободной» игрой экономических механизмов и интересов, закрепленных отношениями собственности. Сознание людей, обработка этого сознания не имели тогда решающего значения и были, в общественном масштабе, достаточно аморфной областью «слабых связей», лишь суммарно, в конечном счете, кристаллизующихся в круг решающих экономических и классовых интересов. Жесткая регулировка поведения масс людей задавалась лишь в виде конечного результата игры стихийных законов рынка и рыночных отношений, конкуренции, индивидуальной выгоды, пользы и т.д. Именно этим механизмом приводилось к единому знаменателю поведение общественных атомов, связанных между собой и с общественным целым через свой индивидуалистический, «разумный», «рационально понятый» эгоистический интерес. Вне капиталистического предприятия, в масштабе общества в целом господствовал принцип laissez faire, коррегируемый вмешательством грубого государственного насилия лишь в случаях острых классовых конфликтов. Отсюда многочисленные формы либеральной идеологии, незавершенность всей надстройки, соответствующей данной общественно-экономической формации, переплетение со старыми, «неорганическими» для капитализма формами политической организации, правового сознания и практики, идеологии и т.п., определенное безразличие к механизмам общественного упорядочения и унификации сознания людей, к задачам управления индивидами через обобществленные формы мышления.

Но в современном обществе, соответствующем более зрелому уровню капиталистического развития, положение изменилось. Как вообще возросла доля «организованных», а не стихийных связей в структуре общества, так выросла и роль сознания (тем или иным образом направляемого, организуемого или же просто преформируемого по содержанию и стандартно воспроизводимого количественно в массе индивидов) в реализации целей государственно-монополистического капитализма. Он породил целую «индустрию» сознания, опосредующего функционирование социально-экономических структур, динамику рынка и потребления, развитие реальных или мнимых потребностей людей, установление и поддержание определенного классового равновесия, устойчивость и общепринятость тех или иных форм общения, политических институтов и т.д. Здесь в большей степени действуют идеологические механизмы (в самом широком смысле этого слова) управления сознанием и – через сознание – поведением людей. Сферу сознания больше уже не оставляют в покое. Наоборот, функционирование современного общества, экономические интересы господствующего в нем класса обеспечиваются сейчас в большой мере через ориентацию сознания общественных атомов, через «кодирование», «программирование», если выражаться языком кибернетики, этого сознания, в котором все больше места занимают обобществленные, стандартно-коллективные формы мышления. Это – манипулирование индивидами посредством их идей, мыслей, сознательных навыков и т.п., а не просто через «естественные», «слепые» экономические механизмы. Поэтому существенное место в обществе стало занимать само производство такого сознания, специальный труд по созданию его «образцов», «шаблонов», их хранению, переработке и распространению в массах. Сюда же добавляется – в условиях научно-технической революции и срастания науки с производством и общественным управлением, то есть в условиях, изменивших место и роль знания в объективных общественных структурах, в жизни общества, – также и труд приспособления научных знаний, художественных и прочих духовных достижений к задачам капиталистической рационализации производства и общественного управления, труд переработки их в оперативные утилитарные схемы, непосредственно поддающиеся использованию в таких целях (часто он переплетается и с самим научным или художественным духовным творчеством, проникает в него и внутри него осуществляется). Эта разросшаяся общественная интеллектуальная функция развивает труд определенного типа – стандартизированный массовый интеллектуальный труд, предполагающий взаимозаменяемость его исполнителей, шаблонное воспроизводство уже имеющихся «образцов» в массовых масштабах, рутинный и частичный характер самой интеллектуальной функции, дробящейся между рядом исполнителей, которые теряют из виду связь целого и в этом отношении вполне подобны фигуре «частичного рабочего» на производстве. С указанными процессами связана и бурно протекающая сейчас достройка всего здания западного общества, обрастающего собственной идеологической и институциональной надстройкой и умудряющегося даже свою оппозицию – будь то стачечная борьба или «левое» авангардистское искусство – превращать в органы, клапаны собственного саморегулирования, так сказать, «интегрировать» их в себя.

Второй ряд изменений, переплетающихся с первым и важных для проблем интеллигенции, состоит в том, что изменилась сама социальная структура духовного производства, изменились социальные механизмы культуры.В классическую эпоху капитализма интеллигенция возникла и существовала как численно ограниченная, небольшая категория лиц, обладавших досугом и достатком и осуществлявших фактическую монополию на умственный труд, – в условиях, когда в обществе сохранялись пережитки сословных делений, кастовости, определенная традиционность и устойчивость социальных стратификаций, допускавших весьма ограниченную социальную динамику и консервировавших четкие различия призваний, профессий, образов жизни и т.д. Ореол «избранности» и особой исключительности этому узкому кругу лиц придавала и сама форма их существования в системе общественных отношений: представители интеллигентного труда находились на положении лиц свободных профессий и были связаны с господствующими материальными интересами лишь через различные виды меценатства или через общеобразовательные, просветительные институты (школа, университет), сохраняя при этом ремесленные формы слитности своих способностей к труду с инструментами культуры. В рамках такой монополии, исключавшей из своего круга широчайшие массы людей, осуществлялось исторически право на идейное выражение того, что реально происходит в обществе, право на придание этим процессам идеальной формы и выражения их на языке культуры. Люди, занимавшиеся этим, и были «интеллигенцией». В то же время, поскольку не существовало каких-либо организованных форм утилитарного применения знаний в общественных масштабах и соответствующих форм коллективности интеллигенции, ее связь с господствующим классом была достаточно вольной и ставила перед ней не столько проблемы ее собственного положения, сколько проблемы всех других общественных слоев, за которых и вместо которых она «мыслила». Она представлялась чем-то вроде прозрачного сознания-медиума, в котором отражается все другое и в котором нет никакой замутненности, никаких помех, проистекающих от собственного положения и природы интеллигенции. При этом границы, поле относительной самостоятельности интеллигенции, определяемые характером ее связи с господствующим классом, были достаточно широки, предоставляли большую свободу маневра. Определенная часть интеллигенции, способная подняться до овладения всей общей культурой человечества и до понимания исторического процесса как целого, могла переходить (и переходила) на позиции угнетенных. В частности, исторически первоначальная фаза формирования пролетарских партий совершалась именно в такой форме – в форме отрыва ряда просвещенных лиц или целых слоев интеллигенции от связи с господствующим классом и перехода их на позиции пролетариата. Все эти обстоятельства способствовали выработке у интеллигенции в то время своеобразной идеологии, которую можно было бы назвать просветительским абсолютизмом. Интеллигенция осознавала себя (и часто реально выступала) в качестве носителя всеобщей совести общества, в качестве его «всеобщего чувствилища», в котором сходятся все нити чувствования и критического самосознания остальных частей общественного организма, лишенного без нее и голоса, и слуха. Если широчайшие массы людей были исключены из монополии сознательно-критического выражения того, что реально происходит в обществе и в их собственном положении, из монополии умственного труда, то интеллигенция бралась представительствовать за них во имя «разума», «добра», «красоты», «истины вообще» и особенно «человека вообще».