Социальные конфликты

3.2.Крестьянская война 1670-1671 гг.

Восстание С.Т. Разина побудило Алексея Михайловича принять  меры для укрепления сословных перегородок  в обществе. Прежде всего это касалось служилых людей, поскольку в антиправительственном  лагере объединились различные силы из низших сословий. Среди них были приборные служилые люди (стрельцы, городовые казаки, пушкари и др.). Практические и юридические шаги правительства имели целью затруднить переход из одного социального состояния  в другое. Углубился водораздел между  служилыми «по отечеству» (дворянами) и «по прибору». Более того, неоднократно выходили царские указы, запрещающие  «верстание» из тяглого люда даже в низшие категории служилого  сословия. В одном из указов повелевалось местным воеводам «из пашенных крестьян в службу не верстать и ни в какие  чины без государева указу не приверстывать». В стрельцы и казаки предписывалось верстать их детей и родственников, но не выходцев из крестьян и посадских. Разумеется, жизнь не укладывалась в прокрустово ложе высочайших предначертаний. Но направленность мысли законодателя показательна. «Крепостной устав» давал  о себе знать много лет после  его появления на свет. Принцип  сословности довлел над обществом. Он и послужил одной из причин грандиозного народного движения, во главе которого встал донской казак Степан Тимофеевич Разин.

Вторая гражданская война  в России известна в историографии  под названием Крестьянской войны 1670-1671 годов (иногда ее началом считают 1667 год — исходную дату знаменитой экспедиции Степана Разина к берегам  Ирана). Вряд ли есть основания отрицать социальную направленность движения. Борьба за свободу, как ее понимали угнетенные слои населения в условиях засилья крепостничества, произвола царской администрации, составляла сердцевину суть действий восставших. При этом объектом ненависти повстанцев были в основном бояре и прочие сановники, приказные дельцы и другие проводники правительственной политики. Личность царя представлялась в идеализированном виде, всю вину за неправедные дела в государстве возлагали на злодеев советников из окружения монарха. Конечно, возникало недовольство и самим Алексеем Михайловичем, о чем свидетельствуют всякого рода «непристойные речи» о царе, за которые сурово карали. Но в ходе самой крестьянской войны не проявлялось антицаристских настроений, о чем говорили «прелестные» письма и грамоты, распространяемые из лагеря повстанцев. Эти прокламации клеймили господ и начальных людей всех рангов, но призывов к свержению монарха или к расправе с ним не содержали.

Сохранилось любопытное свидетельство  священника Н. Иванова, весьма бывалого человека, о том, что в Паншине  городке С. Разин в казачьем кругу, по сути дела, обвинил «государевых неприятелей» в кончине за короткое время царицы и царевичей Алексея  Алексеевича и Симеона Алексеевича, вопрошая: «Когда — де то бывало?»  При этом атаман заявил о необходимости  «изменников из Московского государства  вывесть и черным людем дать свободу». В одном из «прелестных» писем 1670 года указывалось, что Разин выступил «за дом пресвятые Богородицы, и за всех святых, и за великого государя, царя и великого князя Алексея  Михайловича…»

Все это нисколько не мешало участникам движения вступать в сражения с «государевыми» полками. Ядро повстанческой  армии составляли донские казаки, к ним примыкали работные люди ходивших по Волге судов, посадская  беднота, крестьяне, мелкие служилые люди, жители ясачных районов Поволжья. Широкой поддержкой различных слоев  тогдашнего общества объяснялись и  территориальный размах движения, и  его значительные успехи. Власти не без оснований опасались, что  восстание Разина сольется с мятежными  действиями антимосковских сил на Украине.Без больших усилий Разину удалось овладеть, например, Астраханью и Саратовом. Ему открывали ворота и другие города. Многочисленные отряды восставших действовали не только в Поволжье, но и в районе Тамбовской засечной черты, в лесном Заволжье, на землях вновь заселяемой Слободской Украины. Лишь под Симбирском Разин встретил серьезное сопротивление, которое и стало решающим в подавлении движения царскими войсками. Битва у стен этого города лишний раз показала преимущества полков «нового строя», им принадлежала главная заслуга в разгроме разинского войска. Немало крови пролилось с обеих сторон.

В организации борьбы с  движением Разина царь принял самое  деятельное участие. Он понимал, что  призывы разинцев имеют сильное  воздействие на простой народ. Поэтому  помимо чисто военных мер Алексей  Михайлович не оставлял без внимания своего рода контрпропаганду. Если разинские  прокламации поднимали на восстание  «кабальных" и „опальных" людей, царские увещевательные грамоты  стремились выставить разинское  движение как бунт „бездомовных“  и „незнающих“, сбитых с толку  смутьянами. Алексей Михайлович обещал всем, кто не поддержит Разина, всевозможные льготы. Такие грамоты поступили, например, в Важский уезд, Муром, Юрьевец-Подольский, Скопин. В войска передавались и там широко объявлялись  царские запросы о здоровье ратных людей и посулы наград за верную службу. Царь провел грандиозный смотр  войск перед их выступлением в  поход против Разина. А в письме семье от 29 октября 1670 года из села Семеновского он сообщал: «А мы на Спасителеве деле так же и всего нашего государства  на великом смотре…“

Для дворян, которые не явились  в полки, действовавшие против разинцев, или сбежали из них, царский указ предусматривал чувствительные наказания: у них отбирали половину поместий и вотчин. Зато для добросовестных служак Алексей Михайлович устраивал щедрые приемы с пожалованиями и наградами. Неудовольствие царя вызвали те военачальники (Ю.А. Долгорукий и Б.М.Хитрово), которые посмели вступать в переписку с С. Т. Разиным, за что им было выражено высочайшее порицание.

С торжеством было объявлено  о поимке атамана. Преданный Церковью анафеме, предводитель народной войны  подвергся жестокой казни на Красной  площади. По всей Руси объявили благодарственные молебны по случаю подавления восстания. Жесточайшие массовые расправы над  участниками движения и их сторонниками прошли в Арзамасе.

В связи с восстанием С. Т. Разина власти вновь вспомнили  о Никоне. Алексей Михайлович собственноручно  написал «статьи»-вопросы, на которые  должен был дать ответы измученный пытками атаман. Среди десяти пунктов  значился и один, относившийся к  Никону. Следовательно, царь принимал участие в суде над С.Т. Разиным. По-видимому, Разин пытался установить связи с опальным патриархом, бытовал  слух, что Никон находится в  разинском войске. Этот слух дошел  до ушей иностранцев и попал на страницы европейской прессы. В одной  публикации говорилось: «С ними (то есть повстанцами. — А.П.) находится патриарх, а это хитрая голова». Противоречивые известия на сей счет не дают ясной картины связей Никона и Разина. Однако отставному патриарху пришлось держать ответ перед посланцами Алексея Михайловича. Не отрицал сношений с Никоном и сам атаман в расспросных речах. Как бы то ни было, Никона перевели из Ферапонтова монастыря в Кирилло-Белозерский — место более надежное для содержания ссыльного строптивца. Никон пережил царя на пять лет и до конца своих дней не простил «собинного» друга.

Разинское восстание использовало в идейном своем обосновании  имена усопших членов семьи государя. Если на первых порах повстанцы признавали факт кончины царевича Алексея Алексеевича, то позже появилась версия о том, что он жив и даже находится  в стане Разина. Официальным властям  пришлось это опровергать, ссылаясь на общеизвестность данного факта.

Но честь царской фамилии  пришлось отстаивать с неожиданной  стороны. Казалось, пора самозванцев  прошла. Но в 1673 году Алексею Михайловичу  доложили, что в Запорожье объявился  некто, именующий себя его сыном  Симеоном. Кошевой атаман запорожцев Иван Сирко оказал самозванцу знаки  высокого почтения. Тем не менее  он спросил Лжесимеона, хочет ли он написать письмо «отцу". Рассказывая  о своей одиссее, сей молодой  человек поведал, что долго скрывался, побывал в войске Разина и только теперь решился открыться, но лишь избранным. В Запорожье прибыли посланцы правительства и гетмана Ивана  Самойловича с требованием выдачи Лжесимеона. Однако, верные заповеди о  невыдаче кого-либо из Запорожья, казаки отвергли это требование. Нашлось  у самозванца немало сторонников. Между  царскими посланцами (с ними был  небольшой стрелецкий отряд) и запорожцами  произошло столкновение. Сирко выказывал  доверие Лжесимеону, выслушивая его  баснословные рассказы о ссоре в  царском семействе, грозившей —  де „царевичу“ смертью. Счастливый случай спас его, а затем последовали  скитания по белу свету. Считал ли кошевой  новоявленного царского отпрыска таковым  или хитрил, сказать затруднительно. Возможно, бравый рубака был обижен на Москву, где его обошли гетманскими  клейнодами. Царские уполномоченные договорились с запорожцами, что  те отправятся в Москву и выслушают  царское слово о „сыне“. Действительно, такая поездка состоялась. Запорожские  гонцы везли для вручения Алексею  Михайловичу письмо его „сына“. Авантюрист не постеснялся и такого почти самоубийственного шага. Он называл царя своим батюшкой и просил о личном свидании, которое рассеет все сомнения. Царь отправил Сирко гневное письмо: „Этот лист нашему царскому величеству ныне и никогда не потребен“. Далее Алексей Михайлович назвал точную дату кончины своего сына Симеона и обстоятельства его погребения. От запорожцев государь требовал немедленно выдать самозванца, но тут же обещал обеспечить войско оружием, боеприпасами, золотыми деньгами и сукнами. Прибывших в Москву казаков было приказано держать заложниками вплоть до передачи Лжесимеона царским властям. Получив эту грамоту, Сирко не стал перечить. Самозванца выдали. Его провезли по Москве в той же телеге, что и С.Т. Разина. И конец Лжесимеона был сходным. Царь, Боярская дума и патриарх приговорили самозванца к такой же смертной казни, как и Разина, что и свершилась на Красной площади. Еще до разворота разинского восстания в противоборстве с властями светскими и духовными оказался Соловецкий монастырь. С 1668-го по 1676 год продолжались волнения в этой обители, значение которой на Руси было всегда велико. Монастырь превратился в оплот старообрядчества, большинство его братии не приняло церковную реформу. Там составили один из самых авторитетных в старообрядческой среде документов — челобитную, которая послужила образцом для последующей публицистически-богословской литературы раскольников. Длительное время монастырь выдерживал блокаду, отбивал штурмы направленных против мятежников правительственных войск. Разгром восстания Разина вызвал приток в Соловецкий монастырь радикально настроенных повстанцев. Впрочем, взбунтовавшийся монастырь всегда лихорадило. Все время шла то скрытая, то открытая борьба группировок. Замирение восставшего духовного и мирского люда в этом центре православия состоялось под давлением военной силы уже после царя Алексея.

4)Городские восстания

Современники называли XVII век «бунташным» временем и действительно, в предшествовавшей истории феодально-крепостнической  России не было такого количества антифеодальных выступлении, как в XVII столетии.

Крупнейшими из них в середине и второй половине этого века были городские восстания 1648—1650 гг., «медный  бунт» 1662 г., крестьянская война под  предводительством Степана Разина 1670 — 1671 гг. Особое место занимает «раскол». Он начался как религиозное движение, нашедшее позже отклик в народных массах.

Городские восстания 1648—1650 гг. были направлены против бояр и правительственной  администрации, а также против верхушки посадских людей. Общественное недовольство усиливалось крайней продажностью государственного аппарата. Посадские  люди вынуждены были давать воеводам и приказным людям взятки, «посулы». Ремесленников в городах заставляли бесплатно работать на воевод и дьяков.

Главными движущими силами этих восстаний были молодшие посадские  люди и стрельцы. Восстания были городскими по преимуществу, но в некоторых  районах охватили и деревню.

Волнения в городах  начались уже в последние годы царствования Михаила Романова, но вылились в форму восстаний при  его сыне и преемнике Алексее  Михайловиче. В первые годы его царствования фактическим правителем государства был царский воспитатель («дядька») — боярин Борис Иванович Морозов. В своей финансовой политике Морозов опирался на купцов, с которыми был тесно связан общими торговыми операциями, так как его обширные вотчины поставляли поташ, смолу и другие продукты для экспорта за границу. В поисках новых средств для пополнения царской казны правительство по совету думного дьяка Н. Чистого в 1646 г. заменило прямые налоги налогом на соль, подорожавшую тотчас же почти втрое. Известно, что подобный налог (габель) и во Франции вызывал в том же XVII в. большие народные волнения.

Ненавистный соляной налог  был отменен в декабре 1647 г., но вместо доходов, поступавших в казну  от продажи соли, правительство возобновило  сбор прямых налогов — стрелецких и ямских денег, требуя уплаты их за два года.

Волнения начались в Москве в первых числах июня 1648 г. Во время  крестного хода большая толпа  посадских людей окружила царя и  пыталась передать ему челобитье  с жалобой на насилия бояр и  приказных людей. Стража разогнала  челобитчиков. Но на следующий день к посадским людям примкнули  стрельцы и другие ратные люди. Восставшие ворвались в Кремль, кроме того, они разгромили дворы некоторых  бояр, стрелецких начальников, купцов и приказных людей. Думный дьяк Чистой был убит в своем доме. Восставшие вынудили правительство выдать Л. Плещеева, ведавшего московским городским управлением, и Плещеев был всенародно казнен на площади как преступник. Восставшие требовали выдачи и Морозова, но царь тайно отправил его в почетную ссылку в один из северных монастырей. «Посадские люди всею Москвою», поддержанные стрельцами и холопами, заставили царя выйти на площадь перед Кремлевским дворцом и дать клятвенное обещание выполнить их требования.

Московское восстание  нашло широкий отклик в других городах. Там ходили слухи, что в  Москве «сильных побивают ослопьем да каменьем». Восстания охватили ряд северных и южных городов —Великий Устюг, Чердынь, Козлов, Курск, Воронеж и др. В южных городах, где посадское население было немногочисленным, восстания возглавили стрельцы. К ним иногда присоединялись крестьяне близлежащих деревень. На Севере главная роль принадлежала посадским людям и черносошным крестьянам. Таким образом, уже городские восстания 1648 г. были тесно связаны с движением крестьян. На это указывает и челобитье посадских людей, поданное царю Алексею во время московского восстания: «Весь народ во всем Московском государстве и в его порубежных областях от такой неправды в шатость приходит, вследствие чего большая буря подымается в твоем царском стольном городе Москве и в иных многих местах, в городах и в уездах».

Ссылка на восстание в  порубежных местах позволяет предположить, что восставшие, возможно, были осведомлены  об успехах освободительного движения на Украине под предводительством  Богдана Хмельницкого, которое началось весною того же 1648 г.

5)Церковный раскол

Раскол произошел из-за внешней атрибутики, но он принял формы  крайнего противостояния. Им были затронуты  и мировоззренческие факторы. Многие русские историки (в том числе - С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и др.) изображали раскол как конфликт, затронувший  только сферу обрядности. Л. Тихомиров, С. Платонов, Б. Башилов считали, что  этот взгляд не отражает всей глубины  раскола, ставшего тяжелейшим испытанием для народного самосознания.

   Наиболее влиятельными  из церковных традиционалистов  были Иван Неронов, Аввакум  Петров, Стефан Вонифатьев (имевший  возможность стать патриархом  вместо Никона, но отказавшийся  от выдвижения своей кандидатуры), Андрей Денисов, Спиридон Потемкин. Это были даровитые и умные  люди, далекие от религиозного  фанатизма. К примеру, Потемкин  знал пять иностранных языков, Аввакум был талантливым писателем,  новатором по стилю и принципам  литературного изображения. Интересно,  что первые импульсы реформирования  пошли именно из этой группировки,  к которой, кстати, с 1645 по 1652 год  принадлежал и Никон. Вопрос  об исправлении накопившихся  за века ошибок в богослужебных  текстах впервые был поставлен  в стенах Троицко - Сергиевой  лавры

   После того, как  дело переписки книг оказалось  у приезжих, сторонники старины  выступили под флагом «хранителей  древнего благочестия». Сказалась  приобретенная в Смутное время  непримиримость к любому покушению  на старорусскую православную  традицию. Исправление церковных  текстов по греческим образцам  вольно или невольно ставило  под сомнение канон русских  православных святых. Реформа Никона  зачеркивала решения Стоглавого  собора 1551 года, закрепившего приверженность  «старине», бросала тень на  традицию школы Сергия Радонежского, делавшей акцент на особый  характер русского православия,  его отличие от византийского. С точки зрения исторических фактов, были правы Аввакум и его товарищи: не русские, а греки отступили от традиций первых христиан, пересмотрев в ХП веке обрядовые нормы. Что касается исправления священных книг, то у греков погрешностей и ошибок встречалось не меньше, чем у русских.