Униатская церковь

УНИАТСКАЯ ЦЕРКОВЬ.

Победоносному оружию Александра Великого удалось лишь создать эфемерную  империю, которая не пережила своего основателя; но победы элладского гения  над варварами оказались все  же прочными. Язык, законы, словесность, науки, искусства Греции завоевали Фракию, Малую Азию, Сирию и 
Египет; и даже если грекам не удалось создать и сохранить на этих обширных территориях могущественную империю и мощное политическое единство, тем не менее греческая цивилизация действительно пустила здесь глубокие корни. 
Восток стал греческим и остался греческим, даже когда римляне подчинили его своему господству.

На другом краю империи Галлия, Испания, Африка не только были завоеваны  оружием римлян, но и были ввергнуты  в завершенные формы римского общества; они приобрели его четкий отпечаток, они восприняли его язык с его нравами и законами. Когда эти обширные страны создали единую империю, в ее лоне было два языка, две цивилизации, или, как сказали бы сегодня, две национальности — национальность греческая и национальность латинская.

Проповедуя Евангелие и основывая  Церковь Христову, апостолы оказались  перед лицом такового положения  вещей; не мечтая с ним бороться, они его восприняли таким, каким  оно было; они разбросали семена божественного слова среди греков и латинян и дали им произрасти среди тех и других, не заботясь о вопросах языка и национальности. В результате этого Церковь, адаптируясь к характеру этих двух народов, приобрела различный облик у тех и у других. 
Вера была одна и та же, Церковь была едина, но богослужение не везде пользовалось одним и тем же языком; постепенно возникли и утвердились разные обычаи совершении святых тайн, в преподании таинств, вформах молитвы, в некоторых дисциплинарных моментах. Эта совокупность обычаев и церемоний, принятая как латинянами, так и греками, есть то, что мы называем обрядом, и уже до Никейского собора она приобрела достаточно стабильную форму.

Итак, в Церкви с этих отдаленных времен существовали два разных обряда, греческий и латинский, и одновременное  существование этих двух обрядов никак не подрывало ни единство веры, ни единство Церкви. Отсюда возникла привычка обозначать названием греческой Церкви ту часть Церкви, которая придерживалась греческого обряда, а названием латинской Церкви — ту ее часть, которая придерживалась латинского обряда, но не потому, что в действительности существовали две Церкви, отделенные друг от друга, а только потому, что обе половины Церкви придерживались одна греческого обряда, а другая — латинского.

Эти наименования получили еще более  определенный характер, когда 
Римская империя была окончательно разделена. Обе части Церкви стали соответствовать двум половинам империи: Греческая Церковь — Восточной империи, а Латинская Церковь — империи Западной. Во все времена епископ 
Римский, кроме власти, которой он был облачен как глава вселенской Церкви, осуществлял более непосредственную и прямую власть в Латинской Церкви: это то, что составляло Западный патриархат. На Востоке также с древнейших времен епископы Александрийский и Антиохийский обладали, каждый в рамках своей компетенции и под верховной властью папы, определенным правом надзора и определенной властью над епископами, которые относились к их кафедрам. 
Позже в результате учреждения Константинопольского и Иерусалимского патриархатов Восток оказался разделенным на четыре большие, независимые друг от друга, территории, которые возглавляли патриархи 
Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Такое положение вещей не представляло собой ничего несовместимого с единством Церкви.

Восточные патриархи были обязаны  находиться в общении с папой, они признавали его примат. В серьезных  случаях они в своих решениях апеллировали к папе Римскому, и  ему приходилось неоднократно подвергать церковному запрещению патриархов и  смещать их с их кафедр. Но с течением времени возникали национальное соперничество, политическая ревность, амбиционные расчеты, плохо обоснованные претензии, слепые предубеждения и мрачное непонимание, которые нарушили гармонию. Распри становились все более и более частыми, и узы, соединявшие обе Церкви, былиокончательно разорваны. Именно это составляет восточный раскол. Тем не менее, неоднократно предпринимались попытки завязать прежние отношения и восстановить согласие.

Из всех этих попыток самая торжественная  и знаменитая имела место на 
Флорентийском соборе. С общего согласия греческие и латинские епископы установили основы примирения, которые, как надеялись, будет вечным, но, к сожалению, оно вовсе не оказалось прочным. Однако не следует полагать, что деяния Флорентийского собора не дали больших результатов. То, что удалось найти и четко сформулировать основы и условия мира, было не так уж мало. 
Если здесь позволительно заимствовать выражение из языка дипломатии, то протокол остался открытым, и все восточные Церкви смогли узнать, на каких условиях Римская Церковь была готова принять их в свое общение.

Впоследствии некоторые восточные  епархии и отдельные Церкви поочередно присоединялись к основам, установленным  во Флоренции: таково происхождение  различных греко-униатских Церквей. Сохраняя свой обряд, свои церемонии, свои обычаи, эти Церкви входят во вселенскую Церковь, исповедуют единую веру и признают верховную власть преемника св. Петра. Вследствие этого греко-униаты являются католиками греческого обряда или, иными словами, греками, пребывающими в общении со Святейшим Престолом. Совокупность этих католиков греческого обряда составляет греко-униатскую Церковь. Хотя они рассеяны по разным странам, хотя они принадлежат к разным национальностям и составляют несколько различных Церквей, в этом исследовании не следует их разделять, поскольку их положение, их нужды и их будущее одинаковы.

Начнем с перечисления различных  групп, составляющих сегодня греко-униатскую  Церковь. Они рассеяны в России, Польше, Австрии, 
Турции и королевстве Обеих Сицилий.

1. В границах Российской империи  наши взоры обращены к знаменитой  и несчастной Русинской Церкви, которая после эпохи процветания  под владычеством королей Польских  была насильственно уничтожена  императором 
Николаем в 1839 г. Хотя у нее нет более епископов, хотя ее немногочисленные священники, пережившие гонения, не обладают свободой для осуществления своего служения, хотя население официально внесено в записи Русской Церкви, вера не была вырвана из их сердец, и мы не можем не упомянуть об этой 
Церкви-мученице, которая ожидает дня своего воскресения.

2. В королевстве Польском Холмская  епархия, осколок древней Русинской 
Церкви, избежала удара, нанесенного другим епархиям, но ее существование весьма ненадежно.

3. В Австрии, во-первых, есть епархии, которые прежде составляли ту же 
Русинскую Церковь и которые ныне относятся к митрополичьей Лембергской кафедре. В Венгрии греко-униатские епархии славянской народности относятся к примасу Венгрии, латинскому архиепископу Гранскому; в Хорватии среди викариатов латинского архиепископа Аграмского имеется греко-униатская епархия хорватской или сербской народностей. В Трансильвании несколько греко-униатских епископов румынской или молдо-влашской народности группируются вокруг митрополичьей Фогарачской кафедры и также относятся к греко-униатскому обряду.

4. Если мы обратимся к Турции, то прежде всего мы должны  упомянуть о 
Мельхитской Церкви в Сирии. Она включает десяток епархий, относящихся к патриарху Антиохийскому, резиденция которого недавно была в Дамаске, а ныне находится в Бейруте. Мельхитская Церковь состоит из арабов, богослужение которых совершается по греческому обряду, но на арабском языке. В европейской Турции еще совсем недавно не было греко-униатов. Молодая болгарская Церковь была основана в 1860 г., а Греко униатская Церковь в собственном смысле еще моложе. Единственное различие, существующее между этими двумя Церквами, состоит в том, что первая относится к славянской национальности, а вторая — к национальности греческой.

5. Наконец, в королевстве Обеих Сицилий, как на острове, так и на континенте, проживают албанцы и греки, католики греческого обряда; у них есть храмы, священники, монастыри, семинарии, у них есть даже один или два епископа, но они не образуют отдельных епархий. Здесь уместно упомянуть о приходе св. Николая Мир Ликийских, который был основан Наполеоном I в 
Марселе для греко-униатов, которых привлекают в этот город торговля и деловые связи.

Отметим, между прочим, что сегодня  основание такого прихода было бы полезнее и имело бы большое значение в Париже, где деятельность греко- униатов и восточных католиков гораздо важнее, чем в Марселе. Достаточно прочесть это сухое перечисление, чтобы уже разгадать часть страданий этой 
Церкви. Она не обладает никаким сильным элементом. Прежде всего ей недостает численности. Все греко-униаты в целом не превышают сегодня трех миллионов. Но это еще не все. Можно представить себе Церковь в процветающем положении при двух или трех миллионах верующих. Представьте себе на мгновение греко-униатскую Церковь, существующую в небольшой стране, как 
Греция или Румыния; население, вельможи, правящая династия, весь народ принадлежит к этой Церкви; национальное духовенство располагает здесь всеми учреждениями, необходимыми для его постоянного и действенного служения. Это не было бы чем-то необычным; Латинская Церковь дает нам такую картину во многих странах, Греческая неуниатская Церковь тоже; то же самое можно сказать о протестантских Церквах. И лишь у Католической Церкви греческого обряда нет ничего подобного. Не только верующие этой Церкви рассеяны по многим разным государствам, по стольким разным народам и языкам, не только они чужды друг другу, но они также повсеместно в меньшинстве и в состоянии относительной униженности. Те, кто по своему рождению, состоянию и положению в обществе могли бы оказать на них благотворное влияние, содействовать их подъему и поддержать их, — эти люди везде или почти везде покинули эту несчастную Церковь; среди своих чад она насчитывает лишь бедных и невежественных людей. Без труда можно понять, что само греко- униатское духовенство должно ощутить свое плачевное состояние.

Я знаю, среде есть исключения, тем  более пользующиеся уважением, что  им приходится бороться с самыми большими препятствиями; но следует, конечно, признать, что в целом это духовенство ниже латинского по своим знаниям, усердию и священническому духу; одним словом, оно неудовлетворительно. Этого вполне достаточно, чтобы объяснить состояние слабости, в котором пребывает греко-униатская Церковь. Но мы сказали не все. Рядом с этой Церковью, столь малочисленной, столь слабой и столь лишенной ресурсов, существуют две могущественные Церкви, которые обе имеют с ней точки соприкосновения и склонны ее поглотить.

ВОСТОЧНО-КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ.

Разрыв между латинской  и византийской Церквями, символом которого оказалось взаимное отлучение епископов Рима и Константинополя в 1054 году, простым людям на Востоке стал очевиден после захвата в 1204 году латинянами- крестоносцами Константинополя. Попытки восстановить единство предпринимались на II Лионском соборе 1274 года и на Ферраро-Флорентийском соборе 1439 года, но ни одна из них не увенчалась успехом.

Впоследствии в Риме было разработано  учение о Церкви, по которому все  поместные Церкви должны находиться под непосредственной юрисдикцией  папы 
Римского. Это, в свою очередь, подразумевало, что Церкви, не находящиеся под его юрисдикцией, могут стать объектом миссионерской деятельности, нацеленной на то, чтобы привести их в общение с Римской Церковью. 
Одновременно с этим разрабатывалось понятие "обряд", согласно которому группы восточных христиан, подтвердившие свое единство с Католической 
Церковью, вправе были сохранять свою литургическую традицию и каноническую дисциплину. Такого рода миссионерская деятельность, которую нередко поддерживали католические правительства стран, где православные находились в меньшинстве, была направлена на все Православные Церкви. В результате, небольшие группы верующих практически всех этих Церквей присоединились к Риму.

Следует отметить, что  далеко не все присоединения были плодом деятельности католических миссионеров. Например, возникновение Болгарской 
Греко-католической Церкви связано со спонтанным движением православных к Риму, а ливанские марониты утверждают, что их литургическое общение с Римом вообще не прекращалось.

В зависимости от обстоятельств, эти присоединения так или  иначе были связаны с латинизацией, то есть с принятием ряда практик  и взглядов, характерных для латинской Церкви. Как следствие, присоединившиеся Церкви зачастую утрачивали связь со своими духовными корнями. Так, столь важная для православной духовности монашеская традиция исчезла в большинстве Восточно-католических Церквей, хотя религиозная жизнь продолжалась в форме конгрегации, берущих за образец латинские апостолические общины.

После II Ватиканского собора предпринимаются усилия исправить  такое положение.Все эти Церкви вошли в юрисдикцию папы Римского через Конгрегацию для Восточных  Церквей, одно из отделений Римской курии. Она возникла в 1862 году в рамках службы Propaganda Fide (Распространение Веры), занимающейся миссионерской деятельностью Церкви, и в 1917 году была превращена папой Бенедиктом XV в автономную Конгрегацию. По отношению к духовенству и мирянам в Восточно-католических Церквях она играет такую же роль, какую другие службы курии играют в отношении латинской Церкви.Восточная 
Когрегация патронирует известный Папский Восточный Институт в Риме (the Pontifical Oriental Institute), находящийся под руководством иезуитов и располагающий одной из лучших в мире библиотек по Восточному христианству. 
Необходимо упомянуть, что в прошлом Восточно-католические Церкви обычно назывались "униатскими", но этот термин воспринимается сегодня как оскорбительный, а потому его больше не используют.

Для большинства православных эти Церкви - препятствие на пути примирения Католической и Православной Церквей. Они сам факт исчезновения в так называемых Восточно-католических Церквях монашеской традиции свидетельствует о том, что обряд сам по себе не является гарантом сохранения православности. Православие глубоко связано с догматическим учением Церкви и соблюдением ее канонов. Догматическое же учение в православии до сих пор было иным, нежели у католиков, именно оно и способствует развитию монашества в виде, характерном для православия. 
Полагают, что одно уже их существование свидетельствует об отрицании католиками Православной Церкви как Церкви, что такое объединение православных с католиками порождено желанием расколоть местные православные общины. Они видят в членах Восточных Церквей либо православных, чье пребывание в Католической Церкви - ненормальное явление, вызванное внешним насилием, либо католиков, притворяющихся православными для того чтобы обратить православных в католичество.

Один из документов II Ватиканского собора Orientalium Ecclesiarum касается Восточно-католических Церквей. Он утверждает их равенство с латинской Церковью и призывает Восточных католиков  заново открыть свои самобытные традиции, а также подчеркивает особое призвание восточных католиков в деле установления экуменических отношений с православием. 
Церковная жизнь в Восточно-католических Церквях управляется в соответствии с Кодексом канонов Восточных Церквей, обнародованном папой Иоаннам Павлом II 18 октября 1990 года и обретшим силу закона 1 октября 1991 года. 
Согласно новому Восточному Кодексу, Восточно-католические Церкви подразделяются на 4 категории: