Анализ монографии Черкасова А.С. «Мастеровые и работные люди Урала в 18 веке»

  Работники вотчинных предприятий являлись крепостными заводчиков. Условия их труда на мануфактурах мало чем отличались от условий труда других категорий мастеровых и работных людей, однако полное бесправие крепостных работников делало их жизнь особенно тяжелой.

  Четвертая глава «Характер и формы борьбы мастеровых и работных людей на заводах Урала» определяет характер борьбы мастеровых и работных людей на заводах Урала.

  Есть  данные о протесте вольнонаемных  по поводу материальной задолженности. В одном из донесений в Берг-коллегию Оренбургская губернская канцелярия сообщала, что находящиеся на медных и железных заводах из разных уездов работники подавали много раз жалобы «на худое их при заводе содержание... так как в катаржной работе»⁴. Закабалив работника, заводская администрация не отпускала уже его домой. Об этом рассказали работники Каноникальского медеплавильного завода И. Масалова, которые (в количестве 135 человек) явились 9 июня 1765 г. в Оренбургскую губернскую канцелярию с жалобой. Они находились на этом заводе «из найму в работах». Было установлено, что только пять человек из них не имело паспортов. У 64 человек паспорта оказались просрочены, поскольку их с заводов не отпускали, а у остальных сроки еще не вышли⁵. Губернские власти не могли игнорировать сложившуюся ситуацию, поэтому обратились в Берг-коллегию с просьбой навести соответствующий порядок на заводах. Однако можно предположить, что и указы Берг-коллегии не могли сколько-нибудь заметно изменить положение этой категории работников.

  Следует отметить, что борьба вольнонаемных  работников на заводах Урала осложнялась их разобщенностью, малочисленностью и текучестью состава. Открытые выступления были затруднены, поэтому наиболее распространенной формой протеста являлось бегство. Немногие известные факты о борьбе вольнонаемных свидетельствуют, что в изучаемый период они, как и другие категории мастеровых и работных людей, страдали от произвола, насилия и крепостнических методов эксплуатации. Весьма показательно отсутствие в источниках данных об участии в волнениях 40—60-х годов XVIII в. крепостных работников. Если вечноотданные могли опереться в борьбе на законодательство, якобы охранявшее права той части народных масс, которые не находились в личной крепостной зависимости, то крепостные такой возможности были лишены. Распространенным методом борьбы для них оставалось бегство. 

  4. Выводы автора.

  Во  второй главе автор подводит итог источникам формирования работных и  мастеровых. Работники приписывались  к заводам. Пополнялся их состав за счет естественного роста, и безусловно использование пришлых людей.

  Итоговым  выводом третьей главы автор  подчеркивает особое социальное положение  работных и мастеровых.  Таким образом, среди мастеровых и работных людей продолжали существовать группы, различавшиеся по правовому положению: казенные мастеровые, приписанные к заводам из пришлых на правах государственных крестьян; вечноотданные, сверстанные с крепостными (из пришлых); купленные и вотчинные крепостные. Очевидно стремление заводчиков превратить всех этих людей в своих крепостных. Одновременно прослеживается и другой процесс — постепенное превращение мастеровых и работных людей в особую сословную категорию, имевшую права и обязанности, отличные от прав и обязанностей других податных сословий и групп феодальной России. Что касается социального облика мастеровых и работных людей, то рассмотренные автором характер труда, формы его оплаты и источники существования позволяют говорить о том, что он сочетал в себе  черты старого и нового. Это новое (работа в промышленности, отсутствие собственности на средства труда в процессе мануфактурного производства, обобществленный характер труда, его денежная оплата) сближало работников металлургических мануфактур с будущим пролетариатом эпохи капитализма.

  По  итогам четвертой главы автор  приходит к четырем факторам, определяющим борьбу мастеровых и работных людей  на заводах Урала. Во-первых, положение мастеровых и работных людей в системе сословно-правовых институтов феодального общества. Отсюда — упорная борьба против закрепощения и за сохранение сначала прав служилых людей, а затем приписных государственных крестьян (у вечноотданных и переведенных). Это направление борьбы носило антифеодальный, антикрепостнический характер и в то же время в конкретно-исторических условиях жизни мастеровых и работных людей, выражало стремление к улучшению их положения как работников мануфактур. Они требовали ограничения бесплатного и низкооплачиваемого обязательного труда и расширения высокооплачиваемого наемного труда. Работать только в размере подушного оклада, а сверх того работать «изволи» — это требование было продиктовано самой жизнью и выражало интересы той части мастеровых, которые из вечноотданных к заводам превратились в «сверстанных» с крепостными. Таким образом, это антикрепостническое направление борьбы отражало одновременно интересы работников мануфактур как предшественников пролетариата.

  Вторым  фактором, определявшим борьбу на заводах, были методы комплектования рабочих кадров. Насильственный перевод приписных крестьян на заводы рождал у них резкий протест, который выражался в полном нежелании работать на заводах. Именно требования этой категории мастеровых и работных людей совпадали с требованиями приписного крестьянства.

  Третьим фактором, определявшим борьбу на заводах, являлось положение мастеровых и работных людей как работников мануфактур. Это борьба за повышение заработной платы, за справедливое распределение работ, протест против внеурочной работы в выходные и праздничные дни и т. д.

  Четвертый фактор, определявший борьбу мастеровых и работных людей, связан с формой социальной организации в тот период.. Являясь в юридическом отношении составной частью главного податного сословия феодальной России — крестьянства, будучи связанным с ним генетически (по линии происхождения, образа жизни, идеологии и культуры и т. д.), мастеровые и работные люди сохраняли старую общинную организацию. Население заводского поселка составляло «мир», который являлся низшим административным звеном: местного управления и одновременно самоуправления. Как и крестьянство, мастеровые и работные люди ревностно охраняли прерогативы «мира». Они нуждались в нем для коллективной самозащиты и организованного протеста.

  В заключении своей монографии автор  делает общий вывод. Развитие мануфактурной промышленности сопровождалось появлением нового слоя трудящихся феодальной России — мастеровых и работных людей. Урал, превратившийся в XVIII столетии в крупнейший центр отечественной металлургии, стал районом формирования одного из самых больших яо численности и развитых профессионально отрядов работников мануфактур. К 1725 г. на Урале было 5 тыс. душ м. п. мастеровых и работных людей, в 1765 г. их уже 60 тыс., а к концу столетия — 75 тыс. ревизских душ. В 60-е годы промышленное население превышало городское более чем в 3 раза, что свидетельствовало о масштабах влияния мануфактурного производства на социальную структуру Урала.

  В источниках и способах формирования категории мастеровых и работных людей в XVIII в. прослеживается существенная эволюция. В первой половине столетия наряду с типично феодальными (рекрутский набор, покупка и перевод на заводы крепостных крестьян, перевод на заводскую службу казенных мастеровых) широко практиковался прием разного рода пришлых людей. Почти все частные заводы в этот период были укомплектованы работниками, пришедшими на них «своей волей». Это были выходцы из государственных и дворцовых деревень Севера, Поволжья и Урала. Беглых крепостных учтено на заводах немного. Значительное количество пришлых работало и на казенных заводах. Но главным источником формирования кадров казенных заводов была уральская приписная деревня. Постоянный приток пришлых работников свидетельствовал о наличии рынка труда. Недостаток же в квалифицированных кадрах всегда сопутствует началу крупного производства.

  Стремление  заводчиков иметь послушных и дешевых работников всецело поддерживалось правительством.

  Крепостничество накладывало отпечаток на обе  стороны мануфактурного производства: и экономическую, и социальную. В то время чистые формы наемного труда не могли играть и не играли определяющей роли в системе производственных отношений. Это доказывают материалы о характере, организации и оплате труда мастеровых и работных людей. В рассматриваемое время существовали различные формы найма, большинство которых носило черты феодальной зависимости работника. Широко практиковался также поднаем работников для исполнения заводских работ вместо приписных крестьян и тех заводских жителей, которые занимались различного рода предпринимательством. Только у «действительно мастеровых и работных людей» заводская работа была главным источником существования. Однако и они имели дополнительные занятия {ремесло, извоз, содержание рабочего и домашнего скота, огороды и сенокосы). Это обусловлено рядом причин: особенностями мануфактурного производства, уровнем общественного разделения труда и товарно-денежных отношений, стремлением работника улучшить материальное обеспечение семьи, обращением в свободное время к традиционным занятиям и образу жизни.

  Особенностью  положения работников мануфактур было законодательное включение их в сословно-правовую структуру феодального общества. Поэтому они больше страдали от бесправия и внеэкономического принуждения, чем от капиталистической эксплуатации. Это и обусловило. их активное участие в антифеодальном протесте. Особенно упорный и организованный характер носила борьба против закрепощения и крепостнических приемов эксплуатации (работа «ис под неволи» и «безденежно»).

  В этой борьбе были заинтересованы все элементы заводского населения: «скудные» и «прожиточные», цеховые мастеровые и вспомогательные работники. Общее бесправие объединяло в движении протеста разнородные в социальном отношении группы мастеровых и работных людей.

  Формы и направления борьбы мастеровых и работных людей определялись конкретно-историческими условиями их

жизни и труда. 
 

  5. Значимость монографии.

  Когда мы проявляем интерес к проблеме развития металлургии на Урале, мы прежде всего обращаем внимание на владельцев заводов, а данная монография раскрывает жизнь и социальный облик тех, без кого не возможно производство – мастеровые и работные люди. Работа выделяет и процесс формирования, и их методы борьбы за свои права, против злоупотреблений и насилия в их адрес. Значимость работы представляется важной так как рабочее население 18 в.  – это и есть в основном наши предки, и знать кто как жил, это, прежде всего, проявление уважения к своей истории.