Белинский в борьбе за натуральную школу

ского общества. По мысли Белинского, «обыкновенный талант или скоро 

переходит в бездарность, или вовсе  не замечается даже в первую пору

его деятельности, если он не подкрепляется  умом, сведениями, образо­

ванием, более или менее оригинальным и верным взглядом на вещи...» 

И Белинский звал писателей к  изучению действительности, к воспита­

нию «верного взгляда на вещи», предостерегая  от мелочной сатиры и школь­

ногокритиканства. Но изучение русской  действительности, с точки зре­

ния Белинского, пеотделимо было от сознательной критики сложившихся

общественных отношений. Поэтому  он и настаивал на том, Чтобы устрем­

лять внимание «на дикие понятия, на ревущие противоречия между евро

пейскоювнешностию и азиатскою  сущностию» (XII, 477).

Белинский писал, что для беллетристических  произведений Россия

представляет неисчерпаемое богатство  материалов: «Великороссия, Мало­

россия, Белоруссия, Новороссия, Финляндия, остзейские губернии,

Крым, Кавказ, Сибирь,—все это целые  миры, оригинальные и по кли­

мату, и по природе, и по языкам и  наречиям, и по нравам и обычаям,

и, особенно, по смеси чисто-русского элемента со множеством других

элементов, из которых иные родственны, а иные совершенно чужды 

ему!» (XII, 478). И тем не менее, многие литературные издания, ставившие 

себе целью знакомить читателей  «с русским обществом, а, следовательно, и 

с самими собою», не имели успеха. «Какая причина всех этих неуспехов?— 

спрашивал Белинский.— Причина  не одна, их много, но главная из них  — 

отсутствие верного взгляда  на общество, которое все эти издания  взялись 

изображать... Это тем удивительнее, что литераторы, принимавшие уча­

стие в этих изданиях, могли бы, кажется, найти для себя готовую  и при­

том верную точку зрения на общество в произведениях тех немногих

русских поэтов, которые умели- постигнуть тайну русской действитель­

ности». «Верную точку зрения на общество» «обыкновенные таланты»

могли найти у «гениальных действователей»  —Пушкина, Лермонтова,

Гоголя. Все дело, следовательно, состояло лишь в том, чтобы усвоить 

их идеи и итти по проложенной  ими дороге. Подобного рода задачу и стре­

мились осуществить участники  «Физиологии Петербурга», которые, как 

заявлял Белинский, были «совершенно  чужды всяких притязаний на поэтический  или художественный талант>. «Все самолюбие составителей

этой книги,— писал Белинский,—  ограничивается надеждою, что чита­

тели найдут, может быть, в некоторых, если не во всех, из наших очерков 

летербургской^жизни более или  менее меткую наблюдательность, и  более 

или менее верный взгляд на предмет, который взялись они изобра­

жать».

Вероятно по тактическим соображениям, Белинский не оговаривал

в своей статье, что участники  «Физиологии Петербурга» продолжали

гоголевские традиции и шли по пути, открытому Гоголем. Тем не менее 

такой вывод напрашивался сам собою,—  Белинский указывал на

«многие сочинения Гоголя», в которых  «нравственная физиономия Петер­

бургавоспроизведена со всею художественною полнотою и глубокостию...» 

Издание «Физиологии Петербурга»  явилось для читающей публики 

неопровержимым свидетельством того, что толки о новой литературной

школе вполне реальны и что такая  школа действительно существует.

Обсуждая «Физиологию Петербурга», журналисты и критики полным го­

лосом заговорили о гоголевской  школе, заговорил о новой школе  и сам 

Белинский. Как раз в то время, когда шли споры о «Физиологии  Петер­

бурга», Белинский писал в «Отечественных записках»: «„Мертвые души",

заслонившие собою все написанное до них даже самим Гоголем, оконча­

тельно решили литературный вопрос нашей эпохи, упрочив торжество 

новой школы» (IX, 282). И еще: «С Гоголя начинается новый период рус­

ской литературы, которая, в лице этого гениального писателя, обратилась

преимущественно к изображению  русского общества» (IX, 482).

«Физиология Петербурга» вышла  под редакцией Некрасова, и поэтому 

вместе с Белинским Некрасов нес ответственность за направление 

сборника. «Северная пчела» и обрушилась прежде всего на Некрасова,

напала на него за «Петербургские углы» и ему же приписала авторство 

анонимного вступления к сборнику.

Резко отрицательной оценкой встре­

тила «Физиологию Петербурга»  и славянофильская критика в  лице

К. Аксакова. Недавний противник Белинского в полемике о «Мертвых

душах», К. Аксаков прекрасно знал, что подлинным идейным вдохно­

вителем «Физиологии Петербурга»  был Белинский. Поэтому свою

рецензию на первую часть сборника К. Аксаков посвятил исключитель­

но критику и преимущественно  его вступительной статье. Стремление

Белинского к внесению сознательности в литературу, его забота

о росте «обыкновенных [талантов»  и о развитии беллетристики — 

все это в глазах К. Аксакова было святотатственным покушением на сво­

боду художественного творчества, самая сущность которого представ­

лялась ему неразлучной со стихией  иррационального и бессознательного.

Приводя выдержку из вступительной  статьи Белинского, К. Аксаков 

писал: «„Бедна литература, не блистающая именами гениальными, но

небогата и литература, в которой  все — или произведения гениальные,

или произведения бездарные и пошлые", говорит то же вступление. Между 

тем и другим должны быть произведения средние, не вполне бездарные,

но вместе с тем и отнюдь не гениальные, одним словом, посредственные.

Нет ни одной литературы в мире, которая в ряду многочисленныхпроиз­

ведений не нашла бы многих и очень  многих посредственных; но об этом

мало говорят современники, забывают потомки; а строгая наука вовсе 

не признает их жалкого существования. Может быть, в подобном умол­

чании и можно видеть умышленную скромность: если есть уже недостатки,

то нечего скрывать их. Допустим это, но странно, если вдруг начнут

упрекать литературу в том, что  в ней нет места посредственности и мало

произведений посредственных; странно, если писатели нарочно согла­

сятся совокупными силами действовать  для размножения подобного 

рода сочинений и прямо выскажут свою цель!»Истолковав литературную программу Белинского как линию  на «раз­

множение» посредственных произведений, К. Аксаков продолжал далее:

«Посредственные писатели нужны только для того, чтобы могли быть

предпринимаемы и поддерживаемы  литературные спекуляции. Автор 

совершенно прав, нельзя писателю даровитому сказать: пиши то или дру­

гое — по заказу, пиши в том направлении, которое должно иметь предпо­

лагаемое издание; здесь нет  места личному убеждению, как  бы высоко

оно ни было, нет места свободно-художественной деятельности писателя;

писатель в этом случае невольник, раб чуждой воли, наемным трудом он

должен служить литературе. Спекулянт-книгопродавец  мог бы еще поду­

мать подобным образом об писателе, но вряд ли бы решился он высказать 

подобную мысль. Что ж думать, когда ее высказывают сами писатели?

„Физиология Петербурга" выполняет  эту мысль автора вступления,

которая, определяя ее литературный характер, облегчает труд критики.

Ей остается только сказать: „Физ. Петербурга" вполне согласна с требо­

ваниями ее издателей—• она вполне посредственна...»

 

 

 

 

 

 

 

 

Источники:

1. http://feb-web.ru/feb/irl/rl0/rl2/rl2-5802.htm
2. http://www.imli.ru/litnasledstvo
3. http://www.hrono.ru/organ/rossiya/natur_scol.php