Екзистенціоналізм у творчості Франца Кафки

Рівненський Інститут Слов'янознавства

Київського Славістичного Університету

 

 

 

 

 

 

Екзистенціоналізм у творчості Франца Кафки

 

Курсова робота з

зарубіжної літератури

виконана на кафедрі

романо-германської філології

та історії світової літератури

Рівненського інституту слов'янознавства

студентки ІІ курсу (група ПЛ – 111)

факультет романо-германської

та слов'янської філології

Самчук Олени Андріївни

Науковий керівник:

Васильєв Євгеній

 

 

Рівне 2013

ЗМІСТ

ВСТУП......................... .............................. .............................. .............................. ...3 
РОЗДІЛ 1 СУТНІСТЬ ТА ПОНЯТТЯ ЕКЗЕСТЕНЦІОНАЛІЗМУ ТА ЙОГО ОСНОВНІ ПРЕДСТАВНИКИ.................. .............................. .............................. ..5 
1.1. Поняття екзистенціоналізму, його зародження та значення для розвитку світової літератури.................... .............................. .............................. ..................5 
1.2. Життєвий та творчий шлях Ф. Кафки......................... .............................. ...12 
РОЗДІЛ 2 ДОСЛІДЖЕННЯ РИС ЕКЗИСТЕНЦІОНАЛІЗМУ У ТВОРАХ Ф. КАФКИ......................... .............................. .............................. .............................. 16 
2.1. Відображення рис екзистенціоналізму у творі „Замок”....................... ......16 
2.2. Вичення рис ексзистенціоналізму у творі „Перевтілення”................ ........20 
ВИСНОВКИ.......... .............................. .............................. .............................. .......25 
СПИСОК ВИКОРИСТАНИХ ДЖЕРЕЛ........................ .............................. .......27 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВСТУП 
 
Актуальність теми дослідження. У літературному пантеоні XX ст., мабуть, важко знайти особистість, парадоксальнішу за Ф. Кафку. Відомий за життя вузькому колу цінувальників художнього слова, він за чверть століття після своєї смерті перетворився на одного з відкривачів цілого літературного материка - модернізму, який завзято розвивали представники літератури, мистецтва, філософії, психології та інших галузей світової гуманітаристики. Кафку вважали пророком XX ст., основоположником теми абсурду в Літературі XX ст. та релігійним мислителем, твори якого слід розглядати «у категоріях святості, а не літератури»; письменником, що його творчість надавала невичерпний матеріал для психоаналітичних студій і містила глибокі викриття механізму тоталітарної влади. 
«Скляна стіна», що відгороджувала письменника від друзів, і самотність створили особливу філософію його життя, що стала філософією творчості. 
Завдяки самобутній образності, оригінальній манері письма, глибині осмислення стрижневих проблем духовного життя творчість Кафки справила величезний вплив на літературу та культуру XX ст. 
Варто наголосити, що митець створив ірреальний фантастичний світ, у якому особливо яскраво видно безглуздість одноманітного і сірого життя. У його творах яскраво проявляється риси екзистенціоналізму. Ця риса, що була властива літературі ХХ ст., повною мірою проявилася у творчості геніального письменника. Відчуження і самотність стали філософією життя автора. 
Дана проблема не є достатньо розкритою. Зокрема, дане питаня досліджувалося такими авторами: Сучков Б., Андроник А., Баньямин В., Вовк Я., Волощук Е., Гурдуз А., Затонський Д. та іншими. Проте, на сьогодні відсутні праці, які глибоко та системно досліджували б дане питання.  
Об’єктом дослідження курсової роботи є творча діяльність Ф. Кафки. Предметом – коло питань, що стосуються рис екзистенціоналізму у творах «Замок» та «Перевтілення». 
Мета роботи – дослідженя основних рис філософії екзистенціоналізму у творчості Ф.Кафки.

Для досягнення поставленої мети в даній роботі необхідно було розв’язати низку завдань, а саме: 
- розкрити понятійно-термінологічний апарат теми дослідження; 
- вивчити життєвий та творчий шлях Ф. Кафки; 
- дослідити основні риси екзистенціоналізму у працях Ф. Кафки «Замок» та «Перевтілення»; 
- узагальнити матеріал та зробити висновки.

Вчення екзистенціалізму носить яскраво виражений морально-етичний характер. Після другої світової війни під його впливом перебували різні ліворадикальні рухи. Останнім часом вплив екзистенціалізму суттєво ослаб, але його основні ідеї були засвоєні іншими напрямами сучасної філософії і до цього часу продовжують впливати на людей через філософію, літературу і мистецтво.

Я вважаю, що цьому вченню необхідно приділяти особливо багато уваги. Необхідно замислюватись над головними його питаннями досить часто, бо, як вже було сказано вище, від цього залежить сенс нашого існування, життя.

Ми бачимо, що протягом ХХ сторіччя ця проблема була досить актуальною, бо людина лише починала розуміти себе, але зараз для багатьох це втратило сенс, велика кількість людей вважають це вчення непотрібним, а іноді і безглуздим. Такі видатні письменники, як Жан Поль Сартр, Франс Кафка та Альбер Камю не випадково підіймають цю тему у своїх творах, вони намагаються наштовхнути людей на правильне сприйняття себе та світу. Необхідно звертати на це увагу. У творах цих письменників ми можемо досить чітко побачити ту безнадійність людини у теперішньому світі, зрозуміти стан її душі та оцінити його. Видатні письменники з усього світу не випадково намагались показати читачу звичайну людину, вони намагались наштовхнути його на роздуми про своє життя, чого воно варте і чи не варто щось змінити у ньому.

Отже, тема даного курсового дослідження є дуже актуальною на цей час.

РОЗДІЛ 1 СУТНІСТЬ ТА ПОНЯТТЯ ЕКЗИСТЕНЦІОНАЛІЗМУ ТА ЙОГО ОСНОВНІ ПРЕДСТАВНИКИ 
1.1. Поняття екзистенціоналізму, його зародження та значення для розвитку світової літератури

 

1.2. Життєвий та творчий  шлях Ф. Кафки

Ф. Кафка (1883-1924) – австрійський письменник, народився у Празі у єврейській родині. Писав німецькою мовою, яка стала для нього рідною з дитинства. Закінчив юридичний факультет. Став професійним літератором, близьким до кола експресіоністів. За життя Кафки лише деякі з його оповідань з’являлись у журналах. Після війни Кафка опублікував оповідання «У виправній колонії», 1919, збірник «Сільський лікар», 1924.

Помираючи, Кафка заповідав знищити всі його рукописи, однак його друг Макс Брод у 1925-1926 роках видав три незакінчені романи: «Америка», «Процесс», «Замок» та збірку не виданих оповідань «На будуванні китайської стіни». За життя Кафку не знало багато людей, але в роки 2-гої Світової війни і, особливо після неї, творчість Кафки здобула світову популярність.

Стиль Кафки розвивався під значним впливом, як романтичного, так і реалістичного гротеску різних європейських письменників: Н. В. Гоголя, Ч. Дікенса, Ф. М. Достоєвського. Його відносили до мистецтва крайнього декадента, розпаду буржуазної свідомості та називали художником екзистенціалістського типу. Деякі німецькі та американські дослідники вважають Кафку ірраціоналістом та містиком. Вплив творчого методу Кафки відчули письменники різних країн: Томас Манн, деякі німецькі та австрійські письменники, швейцарці М. Фріш та Ф. Дюрренматт, французи Ж. П. Сартр та А. Камю, а також деякі письменники США та інших країн Америки та Ірану.

Для оповідної манери Кафки характерна точна правдивість деталей, епізодів, думок та розповіді окремих людей, які з’являються у незвичайних, часто абсурдних взаємозв’язках. Мова Кафки зазвичай чітка, строга та архаїчна слугує для відображення кошмарних, іноді казково-фантастичних ситуацій.

Герої Кафки – одинокі люди, що болісно сприймають жорстоку не людяність та абсурдність оточуючого світу. В оповіданні „Перевтілення”, скромний герой-комівояжер, прокинувшись бачить себе перевтіленим у величезну комаху, щось подібне до таргана. Протягом деякого часу він продовжує жити у обстановці реалістично зображеного биту, у незвичайних відносинах зі звичайними людьми і, нарешті, помирає, заморивши себе голодом, щоб не заважати близьким.

Трагічне безсилля, приреченість „маленької людини” та разом з тим небажання змиритись з цим, пошуки виходу, глибоке вторгнення у приховані області буржуазної дійсності, що розкривають безпощадну жорстокість та безглуздість суспільства, його законів, звичаїв, моралі, втілені у образах Кафки. В 30-ті роки Б.Брехт писав, що Кафка, передбачивши наближення фашистського кошмару „ .з надзвичайною фантазією описав майбутні концтабори, майбутнє безправ’є, майбутню абсолютизацію державного апарату, глухе життя одинаків”. Суб’єктивне світосприйняття Кафки, настрій відчаю, впевненість у фатальній нездоланності сил, що пригнічують людину. Романи, оповідання, щоденники Кафки являються художнім виразом кризи суспільного та естетичного пізнання, що було характерне для модерністської літератури ХХ сторіччя.[8]

Надежда и абсурд в творчестве Франца Кафки

Мастерство Ф. Кафки состоит в том, что он заставляет читателя перечитывать свои произведения. Развязки его сюжетов подсказывают объяснение, но оно не обнаруживается сразу, для его обоснования произведение должно быть перечитано под иным углом зрения. Иногда существует возможность двойного толкования, поэтому появляется необходимость двойного прочтения. Именно этого и добивается автор. Но напрасно пытаться все внимание концентрировать на деталях. Символ всегда обнаруживается в целом, и при точном разборе произведения возможно воссоздать лишь общее движение, не допуская буквальности. Впрочем, нет ничего более трудного для понимания, чем символическое произведение. Символ всегда превосходит задуманное автором. В этом отношении самый верный способ понять произведение — это начинать его чтение без заранее принятой установки, не стараясь отыскать в нем тайные течения. Для Ф. Кафки, в частности, правильным будет принять его условия и подходить к драме и роману с точки зрения их облика и формы.  
 
    Непосвященного читателя прежде всего увлекают необычные приключения героев, дрожащих от страха, но упорных в поисках вопросов, которые они сами никогда точно не формулируют. В романе «Процесс» Йозеф К... должен предстать перед судом, но он не знает, в чем его обвиняют. Адвокаты считают его дело сложным. Между тем К... продолжает любить, есть или читать газету Потом начинается суд. Но в зале суда очень темно, и К... мало что понимает. Он лишь предполагает, что осужден, но едва ли спрашивает себя, какое его ждет наказание. К тому же он сомневается, будет ли наказан, и его жизнь идет своим чередом. Спустя довольно большой промежуток времени два хорошо одетых и вежливых господина приходят к К... и приглашают его следовать за ними. С величайшей учтивостью они ведут К... в безлюдное место за городом, приказывают ему положить голову на камень и перерезают ему горло. Перед тем как умереть, осужденный говорит лишь: «Как собака».  
 
    Мы видим, что трудно говорить о символе в романе, самым характерным свойством которого является естественность. Но естественность — это категория, трудная для понимания. Есть произведения, где события кажутся естественными читателю, но есть и другие (правда, они встречаются реже), в которых сам персонаж считает естественным то, что с ним происходит. Имеет место странный, но очевидный парадокс: чем необыкновеннее приключения героя, тем ощутимее естественность рассказа. Это соотношение пропорционально необычности человеческой жизни и той естественности, с которой он ее принимает. Видимо, естественность эта присуща Ф. Кафке. Роман «Процесс» в данном отношении особенно показателен. Мы уже говорили об образе человеческого существования, но «Процесс» одновременно проще и сложнее. Я хочу сказать, что смысл романа одновременно более необычен для Ф. Кафки и вместе с тем более ему свойствен. Герой Ф. Кафки осужден. Он узнает об этом в начале романа. Судебный процесс преследует его, но если Йозеф К... и пытается прекратить дело, то все свои попытки он совершает без всякого удивления. Мы никогда не перестанем изумляться этому отсутствию удивления. Именно такое противоречие и является первым признаком абсурдного произведения. Сознание через конкретное отражает свою духовную трагедию; оно может сделать это лишь при помощи вечного парадокса, который позволяет краскам выразить пустоту, а повседневным жестам — силу вечных стремлений.  
 
    Роман «Замок» можно назвать теологией в действии, хотя прежде всего это описание странствий души человека в поисках спасения, который пытается выведать у предметов мира их верховную тайну, а в женщинах найти печать бога, который сокрыт в них. Рассказ «Превращение» в свою очередь является воплощением этики ясного ума, но это еще и продукт того безграничного удивления, которое испытывает человек, почувствовав себя животным, когда он им становится без каких-либо усилий. Именно в этой двойственности состоит секрет Ф. Кафки. Через все его творчество проходит постоянное балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой, определяя его звучание и смысл. Нужно помнить об этих парадоксах и заострять внимание на этих противоречиях, чтобы понять абсурдное произведение.  
 
    Действительно, символ предполагает два плана, два мира идей и ощущений, а также словарь соответствий между ними. Труднее всего установить лексику для такого словаря. Но осознать наличие этих двух миров — значит уже начать разгадывать их тайные связи. У Ф. Кафки эти два мира — мир повседневной жизни и фантастический. Кажется, что писатель постоянно находит подтверждение словам Ницше: «Великие проблемы ищите на улице». Тут точка соприкосновения всех литературных произведений, трактующих человеческое существование, — вот в чем основная абсурдность этого существования и в то же время его неоспоримое величие. Здесь оба плана совпадают, что естественно. Оба отражают друг друга в нелепом разладе возвышенных порывов души и преходящих радостей тела. Абсурд в том, что душа, помещенная в тело, бесконечно совершеннее последнего. Желающий изобразить эту абсурдность должен дать ей жизнь в игре конкретных параллелей. Именно так Ф. Кафка выражает трагедию через повседневность, а логику через абсурд.  
 
    Актер тратит тем больше сил на изображение трагического героя, чем больше он опасается переиграть. Если он сохранит чувство меры, ужас, который он вызовет, будет безмерен. В этом отношении особенно поучительна греческая трагедия. В трагическом произведении судьба всегда лучше чувствуется под личинами логического и естественного. Судьба Эдипа известна заранее. Сверхъестественными силами решено, что он совершит убийство и кровосмешение. Все движение драмы состоит в том, чтобы показать логическую систему, которая от вывода к выводу завершит несчастье героя. Объявить нам заранее об этой необычной судьбе — совсем не ужасно, потому что она неправдоподобна. Но если необходимость показана нам в рамках повседневной жизни общества. государства, семейных отношений, то ужас становится правомерным. В том возмущении, которое охватывает человека и заставляет его говорить: «Это невозможно», и есть безнадежная уверенность, что «это» может произойти.  
 
    Вот в чем весь секрет греческой трагедии, по крайней мере, один из его аспектов. Однако имеется еще один, который позволяет .понять Ф. Кафку иным способом. Человеческая природа имеет скверную привычку называть судьбой лишь то, что песет смерть. Но счастье также в своем роде беспричинно, потому что оно неизбежно. Современный человек, однако, ставит его себе в заслугу, не понимая его истоков. Более того, судьбы избранных в греческой трагедии и излюбленных героев легенд, таких, как Улисс, складываются так, что из самых скверных историй они выпутываются самостоятельно.  
 
    Во всяком случае, нужно запомнить, что в произведениях абсурда скрытое взаимодействие соединяет логическое и повседневное. Вот почему герой «Превращения» Замза по профессии коммивояжер, а единственное, что угнетает его в необычном превращении в насекомое, — это то, что хозяин будет недоволен его отсутствием. У Замзы вырастают лапы и усики, позвоночник сгибается в дугу. Нельзя сказать, что это его совсем не удивляет, иначе превращение не произвело бы никакого впечатления на читателя, но лучше сказать, что происшедшие с Замзой изменения доставляют ему лишь легкое. беспокойство. Все искусство Ф. Кафки в этом нюансе.  
 
    В романе «Замок» — основном произведении Ф. Кафки — детали повседневной жизни берут верх, однако главным в этом романе, где ничто не доводится до конца и все начинается снова, являются странствия души в поисках спасения. Этот перенос проблемы в действие, совпадение общего и единичного можно сразу узнать по тончайшим приемам, свойственным любому великому творцу. В романе «Процесс» герой мог бы иметь имя Шмидт или Франц Кафка, но его зовут Йозеф К... Это не Ф. Кафка, и в то же время это он. Это средний европеец. Он такой же, как все, но своеобразие К... все-таки требует разгадки этого индивида.  
 
    Чтобы выразить абсурд, Ф. Кафка пользуется логической взаимосвязью. Известна история сумасшедшего, который ловил рыбу в ванне. Врач, у которого были свои взгляды на психиатрию, спросил его: «Клюет?», на что последовал резкий ответ: «Конечно нет, идиот, ведь это же ванна». Это всего лишь забавная история, но она прекрасно показывает, насколько абсурдный эффект связан с избытком логики. Мир Ф. Кафки — это в действительности невыразимая вселенная, где человек позволяет себе болезненную роскошь ловить рыбу в ванне, зная, что там он ничего не поймает.  
 
    Таким образом, я вижу здесь основные черты абсурдного произведения. В романе «Процесс» можно найти еще больше таких признаков. Здесь есть все: невыраженный протест, ясное и немое отчаяние, странная свобода поведения, которой персонажи романа пользуются до самой смерти.  
 
    Однако этот мир не столь закрыт, как кажется. В свой безысходный мир Ф. Кафка в необычной форме вводит надежду. В этом отношении романы «Процесс» и «Замок» не сходны. Они дополняют друг друга. Незаметное развитие, которое можно обнаружить при переходе от романа «Процесс» к роману «Замок», представляет победу в решении такой проблемы, как поиск выхода. «Процесс» ставит проблему, которую «Замок» в некоторой степени решает. В первом романе формируется проблема, но не делается выводов, а во втором дается, в какой-то мере, ее объяснение. «Процесс» ставит диагноз, «Замок» предлагает лечение. Но предлагаемое лекарство в данном случае не лечит. Оно лишь заставляет болезнь войти в нормальное русло, позволяет адаптироваться к ней, в некотором смысле (вспомним Кьеркегора) заставляет лелеять ее. Землемер К... не может представить себе иной заботы, кроме той, которая гнетет его. Даже окружающие влюбляются в эту пустоту и эту боль, у которой нет имени, как если бы боль получила здесь привилегированное положение. «Как я нуждаюсь в тебе, — говорит Фрида землемеру, — какой одинокой я себя чувствую, когда тебя нет рядом со мной». В этом средстве, которое заставляет нас любить то, что нас уничтожает, и рождает надежду в безысходном мире, в резком «скачке», из-за которого все меняется, и заключается секрет экзистенциальной революции и самого «Замка».  
 
    Лишь немногие произведения так суровы в своих требованиях, как «Замок». К... назначен землемером замка и приезжает в деревню. Но между деревней и замком нет сообщения. На сотнях страниц К... будет упорно искать свою дорогу, изыскивая все новые способы проникнуть в замок, будет хитрить, искать окольные пути, но своп попытки он будет совершать без раздражения, не сердясь и не отчаиваясь. С озадачивающей верой К... будет прокладывать путь к должности, которую ему доверили. Каждая глава — это очередная неудача, но также начало новой попытки, начало не логическое, а как бы возобновление некой последовательности. Размах этого упорства составляет трагическое в произведении. Когда К... звонит в замок, он различает неясные голоса, смех, далекие призывы. Этого достаточно, чтобы насытить его надежду, как нам бывает достаточно неясных знаков в летнем небе или вечерних обещаний, чтобы оживить наш разум. В этом секрет меланхолии, присущей Ф. Кафке, которая, по правде сказать, присутствует и в творчестве М. Пруста или в философских рассуждениях Плотина и которую можно назвать ностальгией по потерянному раю. «Меня охватывает меланхолия, когда Барнабе говорит мне утром, что идет в замок, — говорит Ольга, — ведь этот путь, вероятно, бесполезен, день, вероятно, потерян, а надежда, вероятно, напрасна». «Вероятно» — на этом нюансе Ф. Кафка также строит все свое произведение. Но ничто не играет здесь роли, поиски всегда ведутся скрупулезно, а те одушевленные автоматы, каковыми являются персонажи Ф. Кафки, дают нам представление о том, во что бы мы превратились, если бы нас лишили наших развлечений1. В «Замке» подчинение повседневному становится этикой. Великая надежда К... — добиться того, чтобы быть принятым в замке. Так как он не может попасть туда самостоятельно, то стремится заслужить эту милость, став жителем деревни, перестать быть чужим в ней, ибо ему всегда дают это почувствовать. Все, к чему он стремится, — это работа, жилье, нормальная и здоровая человеческая жизнь. У него уже не хватает сил следовать своему безумию. К... хочет быть рассудительным и избавиться от странного проклятия, которое делает его чужим в деревне. В этом отношении показателен случай с Фридой. Он выбирает ее любовницей только потому, что в прошлом она знала одного из служащих замка. Он находит в ней нечто, что его превосходит, но в то же время осознает, что в ней есть что-то, делающее ее недостойной замка. Эта ситуация напоминает необычную любовь С. Кьеркегора к Регине Олсен. Пожирающий некоторых мужчин вечный огонь так силен, что он сжигает даже сердца тех, кто их окружает. Сюжет данного эпизода из «Замка» представляет собой иллюстрацию роковой ошибки, которая заключается в том, что мы приписываем богу то, что ему не принадлежит. Но для Ф. Кафки, видимо, это не является ошибкой. Это доктрина и «скачок»: нет ничего кроме как от бога. 
 
    1 - В романе «Замок», вероятно, имеются в виду «развлечения» в паскалевском смысле слова. Они персонифицированы в виде помощников, которые отвлекают К... от его заботы. Если Фрида становится в конце концов любовницей одного из них, то только потому, что она предпочитает подделку правде, а спокойную жизнь — разделенной тревоге.

 

Проблематика романа Ф. Кафки Замок

Дмитриева Людмила

Свои произведения Франц Кафка создавал с 1911 по 1924 гг. – тревожное  начало ХХ века. Ощущение трагизма и неустойчивости мира звучит в каждом романе и новелле писателя. Неслучайно всеобщее внимание обратилось на Кафку только в  40-е годы, когда мир охватил пожар новой войны, когда тоталитаризм захлестнул Европу, и человек остро почувствовал свою незащищенность, хрупкость собственного существования. Общество перестало восприниматься как общность, человек уже не видит в нем опору и защиту, он чувствует исходящую от него угрозу. Теряется вера и в Бога, и в Разум, мир кажется абсурдным.  
    Роман «Замок», как любое настоящее произведение, многопланен и не однозначен.  Его идею нельзя свести к какой-то одной мысли. Чаще всего в «Замке» видят антиутопию, отображение тоталитарного общества, конфликта между государством и личностью. Но можно верить, и к этому есть основания, что кроме таких глобальных вопросов, Кафка говорит и о своей личной проблеме. Проблеме не человечества, а одного человека. Это проблема личности, не вписывающейся в мир окружающих его людей. Мир, где он чувствуют себя чужим, не таким, как все, а значит уродом. Томас Манн увидел «Замке» выражение жажды «благословенной обыкновенности», он нашел в нем созвучность своим произведениям, в которых он ставил вопрос о не совместимости творчества и человеческого счастья. 
    В «Замке» Кафка изобразил систему, или конструкцию, как он сам это называл, имеющую все признаки тоталитарного общества: замкнутость, строгая олигархия, бюрократический формализм, жесткий контроль, слежка и доносы, нетерпимость, враждебность ко всему, что приходит извне. Здесь, как и во многих других свих произведениях, Кафки не обозначается ни место, ни время действия, что рождает универсальность. При таком подходе нельзя свалить вину за происходящее ни на особенности исторического периода, ни на местные, национальные традиции. 
     Огромная бюрократическая машина Замка работает, круглосуточно и напряженно. И на первый взгляд кажется, что эта работа имеет смысл и обеспечивает порядок, но чем дальше землемер К. поникает в замковый мир, тем четче вырисовывается абсурдность здешних законов и предписаний. Деревня, в сущности, живет сама по себе, ведь такая громоздкая и нелепая система, просто не в состоянии чем-либо управлять. Даже связь с Замком  «только кажущаяся». Единственное, что здесь исправно работает, так это контроль. «Хозяйство тут, видно такое, что при одной только мысли, что контроль отсутствует, человеку становится жутко»*. Это мир, в котором ничего нельзя добиться и его обитателям это прекрасно известно: « Не отрицаю, может быть, иногда и можно чего-то добиться, несмотря на все законы, на все старые обычаи; сама я никогда в жизни такого не видела, но говорят, есть примеры, всякое бывает…»* Это страшный неподвижный мир, похожий на трясину – чем больше прикладываешь усилий, чтобы выбраться, тем сильнее тебя засасывает. Для жителей Деревни замковая система верна и безошибочна, для постороннего К. это «дурацкая путаница, от которой, при некоторых условиях, зависит жизнь человека»*. Но человека, как такового, для системы не существует. Иногда Кафке ставят в упрек то, что его герои обезличены. Если это и так, то дело здесь не только в творческом методе писателя: машиноподобное общество уничтожает личность, здесь не может быть ярких индивидуальностей. Впрочем, нельзя согласиться, что персонажи Кафки полностью обезличены. 
    Кафка часто пишет об обществе и человеке, и всегда у писателя они находятся в оппозиции друг к другу. Но что же такое общество, как не жизненное устройство созданное самим человеком. В романе «Процесс» Йозеф К. сам помогает государственной машине расправиться с собой. Здесь человек бессильная жертва и одновременно пособник обличенных властью. Казалось бы, система работает на «хозяев жизни». Но в романе «Замок» существование этих «хозяев» выглядит вовсе не радостным.  К чувству уважения, преклонения и завести по отношению к чиновникам у поселян всегда примешивается жалость, а иногда даже ирония. Как ни странно, но жители деревни, несмотря ни на что, чувствуют себя более свободными людьми, чем обитатели Замка.  И Кламму и другим чиновникам приходится прятаться от землемера К., которого в Деревне считают самым ничтожным человеком. Из-за этого «ничтожества» всемогущий Кламм вынужден менять свои планы, а чиновники в гостинице, боятся высунуть носы в коридор. Жизнь чиновников тоже неустроенна, та же грязь, та же теснота, правда, у них есть хороший коньяк, но и тот воруют кучера. Служащие Замка сами придавлены бюрократической машиной своей системы, и над каждым начальником стоит свой суровый начальник. «Толстый  властвует над бедным человеком в пределах известной системы. Но сам-то он не система. Он даже не властелин, напротив! Ведь и толстый человек носит цепи». Это главный абсурд, раскрытый Кафкой: люди мучаются в системе, которую сами и выстраивают. Мало кто из обитателей призамковой Деревни внушает уважение или симпатию. Если хозяева из замка плохо с ними обращаются, то ведь поселяне сами считают себя достойными такого обращения. А, жалуясь на тяжелую жизнь и мечтая о лучшей, обитатели Деревни все-таки воспринимают свою жизнь, как норму. Именно на таком самоуничижении и держаться тоталитарные режимы. В таком обществе, человек ощущает себя и аппарат управления, как единое целое: «Между Замком и крестьянами особой разницы нет»*. Никому из жителей Деревни и в голову не придет провести такое разделение, какое делает К.: «Но, по-моему, тут надо разграничить две стороны дела: с одной стороны, то, что происходит внутри отделов и что они могут толковать так или иначе, а с другой стороны, существует живой человек – я, который стоит вне всех этих служб и которому со стороны именно этих служб угрожает решение на столько бессмысленное, что я еще никак не могу всерьез поверить в эту угрозу»*.  
     Кто стоит на вершине замковой пирамиды и является хозяином над всеми? Вовсе не Кламм и не Сортини, а граф, о котором упоминают только в самом начале и почти сразу же забывают. Кто этот  граф? Бог, который хозяин над всем, но ни во что не вмешивается? Казалось бы, всем заправляют чиновники, по крайней мере, жители Деревни постоянно на них  ссылаются. Но в действительности они не играют существенной роли в жизни крестьян и бюргеров. Одна из самых важных глав в роман: «Наказание Амалии». Здесь раскрывается корень всего абсурда замковой системы, здесь препарируется больное общество. Амалию наказывает не Замок, а сами жители Деревни: «…они считали, что, отрекаясь от нас, они только выполняют свой долг, мы на их месте поступили бы точно так же»*. Машина подавления диктует свои нормы морали и поведения. Здесь даже смех перестает быть смехом: «… тут у нас если кто смеется, значит, злорадствует или завидует…»* Тоталитарное общество не терпит, тех, кто выпадает из ряда, будь то своя Амалия или чужак-землемер. Выделившийся становится изгоем, и его с наслаждением добивают,  даже если эта потеря не выгодна обществу.  
    Тема отчужденности одна из доминирующих в романе. Родившись в семье коммерсанта, находясь под властью отца, Франц Кафка не смел посвятить себя литературному труду. Он  был вынужден закончить юридический факультет и служить чиновником в страховом агентстве. Художник – отщепенец в собственной семье и на чиновничьей службе. Постоянное чувство непохожести на других, постоянное сопротивление среды. Таково трагическое одиночество несчастного Замзы в «Превращении». Об этом же писал Томас Манн в «Тони Кригере». И в своей жизни Кафка такой же чужак, какой землемер К. в Деревне. Изначально «Замок» писался от первого лица, и не случайно главный герой обозначен инициалом К. Замок не любит чужаков: «…гостеприимство у нас не в обычае, нам гостей не надо»*. Здесь и нет такого понятия – гость. Раз нездешний – значит чужой, рас не такой как мы – значит не правильный, и нет тебе места среди нас. «Вы не из Замка, вы не из Деревни. Вы ничто. Но, к несчастью, вы все же кто-то, вы чужой, вы всюду лишний, всюду мешаете, из-за вас у всех постоянные неприятности… нам ваши намеренья неизвестны…»*. Дом Варнавы, единственное место, где рады К., но и то, может быть, только потому, что сами попали в отщепенцы. И все-таки к К. тянутся: он избранник Фриды, к нему неравнодушна Ольга, Варнава искренне пытается  ему помочь, жена Брунсвика интересуется землемером, а маленький Ханс заявляет, что хочет стать таким, как он. Интересно, что при этом, Ханс, как и все жители Деревни, смотрит на К. сверху вниз, как старший на младшего. Но мальчик, в отличие от прочих, считает униженное положение землемера временным и уверен, что в будущем К. всех превзойдет. Кажется, что это превосходство чужака, превосходство свободного человека, все-таки чувствуют все жители Деревни, потому и прилагают такие усилия, чтобы унизить землемера. Потому и замковые чиновники его так боятся. Может быть, из-за своей непроходимой тупости они ничего и не понимают, но инстинкт самосохранения должен предупреждать их об опасности. Истоки силы землемера, его уверенности в себе Кафка раскрывает в короткой истории о кладбищенской стене, на которую маленький К. сумел взобраться. И ощущение этой победы давала ему поддержку всю его жизнь. Если жители деревни, люди следования правилам и традиций, то К. человек преодоления. 
     Зачем К. пришел в Замок? Почему он так упорно хочет  здесь прижиться? В романе дается обыденное объяснение: «А я вам сейчас перечислю, что меня тут удерживает: те жертвы, что я принес, чтобы уехать из дому, долгий трудный путь, вполне обоснованные надежды, которые я питал в отношении того, как меня тут примут, мое полное безденежье, невозможность снова найти работу у себя дома, и, наконец, не меньше, чем остальное, моя невеста, живущая здесь»*. По крайней мере, так землемер говорит старосте, но в начале романа, К. является с какой-то тайной миссией: « К. насторожился. Значит, Замок утвердил за ним звание землемера. С одной стороны, это было ему невыгодно, так как означало, что в Замке о нем знают все, что надо и, учитывая соотношение сил, шутя принимают вызов к борьбе. Но с другой стороны, в этом была своя выгода: по его мнению, это доказывало, что его недооценивают и, следовательно, он будет пользоваться большей свободой, чем предполагал»*. Здесь видно, что место землемера, это только прикрытие, это предлог, чтобы проникнуть в Замок. Далее в романе об этой секретной миссии больше нигде не упоминается. Возможно дело в том, что «Замок» остался не дописан: или Кафка так и не раскрыл подлинные планы землемера, или изменил сюжет и идею романа. В пользу последнего говорит свидетельство Брода, которому его друг Кафка, рассказал о финале «Замка»:  «Мнимый землемер получит, по крайней мере, частичное удовлетворение. Он не прекращает борьбы, но истощенный ею умирает. Община собралась у его ложа, а из Замка спущено решение, гласящее, что, хотя и не существует юридического основания разрешить К. проживание в Деревне, с учетом определенных привходящих обстоятельств ему дозволяется тут поселиться и работать». Интересно, что и Брод называет К. мнимым землемером. Но мы имеем только то произведение, которое оставил нам автор.  
    Томас Манн, не видя в действиях К. никакого тайного смысла, считает его попытки устроится в Деревне, стремлением обрести обыкновенное человеческое счастье. К. просто хочет уйти от одиночества, « укорениться, вступить «в ряды», в права бюргера, жаждет иметь почетную профессию, иметь родину, короче, жаждет «благословенной обыкновенности»**. Это протест против самоотречения художника, пренебрегающего  жизнью во имя творчества. Томас Манн опирается на высказывания самого Кафки, который чувствовал, что его внутренняя жизнь писателя разрушает и лишает смысла все остальное: «… что только вследствие моего литературного предназначения я ко всему остальному безразличен и, следовательно, бессердечен»**. Томас Манн отождествлял путь землемера к Замку с дорогой к Богу. Деревня – это добропорядочная нормальность, образ жизни земли, а Замок – божественное, небесное управление.  
         Но тогда получается, что своим романом Кафка  ниспровергает Бога. Нужно быть атеистом, чтобы увидеть в холодном абсурде Замка хотя бы крупицу божественного. Или стать аборигеном Деревни и с «высоты» добропорядочной нормальности обожествить Замок со всем его абсурдом.  Для того, чтобы прижиться в Деревне нужно стать таким же, как все жители Деревни. Для того, чтобы жить в «благословенной обыденности» нужно перестать быть художником. Творить или жить – такой выбор вставал перед многими художниками. Высунувшись из своей «башни» Флобер позавидовал буржуазному семейству, Марина Цветаева изнывала под грузом семейных обязанностей. Несколько раз Кафка пытался жениться, жаждал и боялся этих уз. И, получив долгожданный покой и, может, быть счастье, он погибает, как землемер, дождавшийся разрешения жить в Деревне. Случайность или предсказание? 
    Долгие годы, работая в страховой компании, Кафка тяготился тем образом жизни, который ему приходилось вести. У него даже возникали мысли о самоубийстве. И лишь узнав, что он неизлечимо болен, писатель нашел в себе силы восстать против отца, уехать в Берлин, о котором он давно мечтал, и начать там новую жизнь. Так на практике Кафка осуществил свой выбор и осознал необходимость сделать себя. Тем же путем идет его герой. Землемер К. делает свой выбор не на основе абстрактных норм, а исходя из ситуации. В романе «Замок» не трудно разглядеть идеи экзистенциализма – философию социальной ответственности. Человек свободен, ибо никакая религия, никакая обще светская мораль не укажет, что надо делать. Слепое подчинение нормам приводит к абсурду. Внимание к судьбе человека, поиск смысла жизни, ощущение тревоги, отчаянья и заброшенности, разобщенность и непонимание людей, тупик, при котором «я» одного человека ограничивает свободу другого, -- все это вопросы экзистенциализма, поднимаемые литературой  начала ХХ века.  
    В произведениях Кафки часто подмечают сновидческий характер: алогичность, двуликость, расплывчатость, таинственность, символичность. Томас Манн, называя Кафку сновидцем, в то же время отделял его от немецких романтиков: «слишком точен, слишком реалистичен, слишком связан с жизнью, с ее простыми и естественными проявлениями...»** В «Замке» действительно переплелись сон и явь. Заснеженный пустынный край, таинственный недосягаемый Замок, странные люди, лабиринты канцелярских коридоров, рассыпающиеся горы бумаг, блуждающие листки… Но этот мир состоит из обыкновенных вещей, в персонажах узнаваемы черты живых людей, все происходит в обстановке простейшего быта, стиль изложения ясный, подробный, даже деловой. Мистика соседствует с реальностью. Даже личность главного героя остается неясной до конца, откуда он явился, тоже не известно. В романе он засыпает и просыпается, ночует всегда на новом месте, выспаться ему удается редко, что подчеркивает впечатление грез наяву. Ситуация вокруг землемера постоянно меняется, при чем это зависит не только от происходящих событий, но и от точки зрения на них других персонажей. Хозяйка постоялого двора, Фрида, Ольга, Пепи – у каждой из них свое  понимание вещей. Иногда землемер просто оказывается сбитым с толку. Сказочные превращения происходят с помощниками К. – то это старые помощники, то новые, то молодые парни, то вдруг зрелые мужчины. Отголосок переговоров чиновников в телефонной трубке и их голоса в коридоре гостиницы превращаются в детские крики и пение. И неизвестно является ль Кламмом тот, которого называют Кламмом. Его тоже все воспринимают и описывают по-разному. «Но в этих разногласиях ничего таинственного, конечно, нет; и понятно, что разное впечатление создается в зависимости от настроения в минуту встречи, от волнения, от бесчисленных степеней надежды, или отчаянья, в которых находится тот, кому, правда лишь на минуту, удается видеть Кламма»*. Выходит, что никакой абстрактной реальности нет, а, возможно, и быть не может. «Замок» это роман-ощущение. События преподносятся либо в восприятии главного героя, либо в пересказе других персонажей. Одно видение наслаивается на другое, что и создает ощущение многоликости и изменчивости. Действительность отражается в увеличивающем зеркале «Замка» и разбивается на несколько мелких отражений в представлениях его героев.  
     Кафка не смягчает действительность, напротив, он заостряет негативные стороны. «Замок», как и все творчество Кафки, пессимистичен, и автор не видит нужды подстилать читателю соломку. Писатель даже иронизирует по поводу мрачных сторон жизни, а человеческое несовершенство воспринимает как должное: «Человек насекомое не потому, что так случилось, а потому, что так должно быть». Но и ведь у самого Кафки не все персонажи насекомые. И если землемер вступает в борьбу с замком, значит, писатель оставляет нам какую-то надежду. Потерпел ли поражение землемер? Да, иногда он делал шаг назад, иногда Замку удавалось заставить его играть по своим правилам, но на то К. и живой человек. Будь он другим, мы бы в него не поверили. Он не сказочный Ланселот, он один из нас. А то, что в финале землемер должен был погибнуть, так ведь смерть это не поражение. 
 
Анализ произведения «Превращение»

Главный герой новеллы – Грегор Замза, является кормильцем своей семьи, состоящей из отца – полностью разорившегося пражского обывателя, матери – страдающей астмой, и сестры Греты. Дабы спасти семью от нищенства, Грегор работает у одного из кредиторов отца на должности коммивояжера, торговца сукном. Он находится в постоянных разъездах, но вот однажды в перерыве между такими поездками он ночевал дома, а утром когда проснулся, случилось выходящее за рамки человеческого понимания происшествие. Грегор превратился в жука.

«Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое. Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого еле держалось готовое вот-вот окончательно сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами.

“Что со мной случилось?” — подумал он. Это не было сном».

С этих слов начинается новелла.

Но это было только начало всех неприятностей. Дальше, хуже. Вследствие такого необычного превращения Грегора в жука, его уволили с работы, естественно, он не мог больше работать, обеспечивать свою семью деньгами и выплачивать долг своего отца.

На превращение Грегора каждый член семьи отреагировал по-своему. Отца это разозлило, он не мог понять каким образом в теле жука, может находиться его сын. Мать очень испугалась и расстроилась, но все, же не утратила материнских чувств, и понимала, что в этом теле находится ее сын. Сестра Грета, считала жука омерзительным, но, несмотря на это взяла на себя груз, ухаживать за ним. Невозможно сказать из родственных ли чувств, или из желания показать родителям свою самостоятельность, а может из благодарности Грета, ухаживала за жуком, но скорее все, же второй вариант ближе всего к истине.

Выход Грегора в гостинную, когда там находились все члены семьи и начальник с его работы, ни в коем случае нельзя расценивать как вызов обществу. По словам и мыслям Грегора можно понять, что он является человеком с повышенным чувством ответсвенности. Герой вышел из комнаты к людям в своем нынешнем состоянии, только потому что из-за чувства долга и понимания важности своих обязанности перед семьей и работодателем, напрочь забыл о своем плохом самочувствии и необычном превращении.

На решение Грегора уйти из жизни повлияло множество факторов его существования в виде жука...

Во-первых ему было очень одиноко, сознание не могло выдержать жизни в жучином теле. Во-вторых он не мог больше помогать своей семье сводить концы с концами в материальном плане. В-третьих, и это самое важное, Грегор Замза очень любил свою семью и всю жизнь занималься самопожертвованием ради нее, а теперь не мог этого больше делать, вместо этого он стал обузой для своих родителей. В последний день своей жизни он услышал как его сестра сказала, что если бы он был разумным и любил свою семью, то ушел бы от них и не стал бы мешать, Грета давила на его совесть, и Грегор не выдержал.