Европейская литература и русское общество во второй четверти XIX в

3. "Философические письма" П. Я. Чаадаева

Вторая половина 30-х годов ознаменовалась спадом общественного движения, репрессиями и преследованиями его участников, в обществе царило состояние неуверенности и разочарования. Эти настроения отразились в знаменитых "Философических письмах" П. Я. Чаадаева. В 1836 г. в журнале «Телескоп», редактировавшемся Надеждиным, было помещено «Философическое письмо к госпоже», написанное Чаадаевым. Герцен, находившийся тогда в ссылке, прочитав это письмо, писал, что впечатление от него было исключительным. Герцен рассказывает, что, получив новую книгу «Телескопа», он принялся за ее чтение: «Наконец дошла очередь и до письма. Со второй и третьей страницы меня остановил печальный, серьезный тон: от каждого слова веяло долгим страданием, уже охладевшим, но еще не озлобленным. Этак пишут только люди, долго думавшие и, много испытавшие в жизни, а не в теории… Читаю далее,- письмо растет, оно становится мрачным обвинительным актом против России, протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть накопившегося на сердце... Это был выстрел, раздавшийся в темную ночь; тонуло ли что и возвещало свою гибель, был ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет,- все равно надо было проснуться».

В правительственных кругах письмо Чаадаева вызвало, как это видно из дневника цензора Никитенко, целый переполох. Никитенко писал: «Ужасная суматоха в цензуре и литературе. В 15 номере «Телескопа» напечатана статья под заглавием «Философические письма». Статья написана прекрасно; автор ее П. Я. Чаадаев... Думают, что это дело тайной партии. А я думаю, что это просто невольный порыв новых идей, которые таятся в умах и только выжидают той минуты, чтобы наделать шуму. Это уже не раз случалось, несмотря на неслыханную строгость цензуры и на преследования всякого рода». «Философические письма» были проникнуты глубоким пессимизмом, разочарованием в прошлом России и неверием в ее будущее. Главную причину этого Чаадаев видел в оторванности страны от передового европейского мира. Эта оторванность, по его мнению, имела исторические корни, уходящие во времена принятия христианства. Россия, заимствовав православие у Византии, поставила себя внеевропейского развития, движущей силой которого был католицизм. Письма Чаадаева, при всей ошибочности взглядов их автора, сыграли важную роль в пробуждении русского общества от летаргического оцепенения. Положительная роль письма Чаадаева состояла в том, что он в своем письме выразил протест против николаевской реакции, против самодержавия. Правительство поспешило расправиться с издателем, а Чаадаев был объявлен сумасшедшим.

Период идейного кризиса переживал в это время и В. Г. Белинский. Пытаясь найти внутреннюю опору в положениях философии Гегеля, он пытался примириться с русской действительностью. Однако это примирение продолжалось недолго.

На рубеже 30 - 40-х годов наступает оживление общественной жизни. Постепенно складываются такие идеологические течения, как славянофильство и западничество, формируется и революционно-демократическая идеология.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Идейные разногласия западников и славянофилов

И западники, и славянофилы были горячими патриотами, твердо верили в великое будущее своей Родины, резко критиковали николаевскую Россию.

Особенно резко славянофилы и западники выступали против крепостного права. Причем западники - Герцен, Грановский и др. подчеркивали, что крепостное право - лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю жизнь России. Ведь и "образованное меньшинство" страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в "крепости" у власти, у самодержавно-бюрократического строя.

2.1. Славянофилы.

Сходясь в критике российской действительности, западники и славянофилы резко расходились в поисках путей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на современную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет (здесь мы видим определенную общность с теорией "официальной народности").

Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий Западу в силу особенностей русской истории, русской религиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Например, А.С. Хомяков, писал, что Россия призвана стать в центре мировой цивилизации, она стремится не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать "самым христианским из всех человеческих обществ". Особое внимание славянофилы уделяли деревне, считая, что крестьянство несет в себе основы высокой нравственности, что оно еще не испорчено цивилизацией. Великую нравственную ценность видели славянофилы в деревенской общине с ее сходками, принимающими единодушные решения, с ее традиционной справедливостью в соответствии с обычаями и совестью.

Славянофилы считали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в "договоре" с гражданской системой: мы - общинники, у нас своя жизнь, вы - власть, у вас своя жизнь. К. Аксаков писал, что страна обладает совещательным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут быть отношения между земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и революционных переворотов типа Великой французской революции. "Искажения" в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра Великого, который, "прорубил окно в Европу" и тем самым нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного Богом пути.

Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа "официальной народности": православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поколения истолковывали эти принципы весьма своеобразно: под православием они понимали свободное сообщество верующих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу посвятить себя поискам "внутренней правды". При этом славянофилы защищали самодержавие и не придавали большого значения делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Александр II, К. Аксаков представил ему "Записку о внутреннем состоянии России", в которой упрекал правительство в подавлении нравственной свободы, приведшей к деградации нации. Крайние меры, указывал он, могут только сделать в народе популярной идею политической свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить к жизни практику созыва земских соборов. Идеи предоставления народу гражданских свобод, отмены крепостного права занимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.

Славянофилы утверждали, что русскому народу не нужна политическая власть. «Русский народ,- заявлял Аксаков,- не государственный. Народное начало есть по существу своему антиреволюционное, начало консервативное». «Власть должна оставаться в руках царя,- говорили славянофилы,- а народу должна быть предоставлена «сила мнений».

Представители «теории официальной народности» оправдывали и защищали целиком и полностью реакционное николаевское самодержавие и его палочный режим. Славянофилы же, как идеологи либеральных кругов дворянства, не могли быть полностью удовлетворены такими порядками и заявляли, что в настоящее время существует внутренний разлад между народом и правительством. Они говорили, что теперь народ и правительство стоят на разных путях. Славянофилы идеализировали допетровскую Русь и для устранения разлада, существовавшего, с их точки зрения, между царем и народом, предлагали созвать Земский собор, который никакими законодательными правами или функциями, ограничивающими власть царя, обладать не должен. В умеренно-либеральном духе славянофилы критиковали также и крепостничество и высказывались за освобождение крестьян с ничтожным наделом. Всех своих противников, которые отрицали теорию самобытности развития России, славянофилы окрестили западниками. Между тем лагерь противников славянофилов был далеко не однороден.

2.2. Революционные демократы

Наиболее непримиримыми противниками славянофилов были революционные демократы - Белинский, Герцен и Огарев7. Белинский, Герцен и Огарев боролись со славянофилами как защитники революционного пути развития России. Они приветствовали революции, происходившие на Западе. Они вели борьбу против славянофилов потому, что последние своими теориями самобытности России стремились отклонить ее от революции. Даже и тогда, когда Герцен пережил духовный крах, не смог понять исторической роли пролетариата и стал идеализировать общину в России, он не слился со славянофилами, ибо он боролся за революционный путь развития России и ее социальное переустройство, т. е. за то, что отвергали славянофилы.

2.3. Западники

Помимо революционных демократов, против славянофилов выступали в 30-40-х годах также и представители нарождавшейся либеральной буржуазии, к которым полностью, без всяких оговорок, можно отнести термин «западники». К числу их относились В. П. Боткин, Е. Ф. Корш, П. В. Анненков, К. Д. Кавелин, Редкий, Чичерин, Соловьев и другие. Расходясь со славянофилами в оценке путей развития, отрицая особый путь развития России, они в противовес им считали, что Россия пойдет по пути Запада, т. е. по пути капитализма, но не вследствие революции, а вследствие мирных реформ. «Правые западники», как их нередко именуют, приветствовали на Западе буржуазный прогресс капиталистического общества, буржуазную культуру Западной Европы, которую превозносили сверх меры, недооценивая при этом русскую культуру.

Западники в отличие от славянофилов русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников - начало вхождения России во всемирную историю.

В то же время они понимали, что реформы Петра сопряжены со многими издержками. Истоки большинства самых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем. Поэтому Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться освобождения личности и создать государство и общество, обеспечивающие эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали "образованное меньшинство".

2.4. Общие позиции славянофилов и западников

При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы имели схожие позиции. И те и другие выступали против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-политической мысли. Они являлись представителями либерально-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства.

Либеральные идеи западников и славянофилов пустили глубокие корни в русском обществе и оказали серьезное влияние на следующие поколения людей, искавших для России пути в будущее. Их идеи продолжают жить и сегодня в спорах о том, чем является Россия -- страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая является частью всего человечества, частью Европы, которая идет путем всемирно-исторического развития.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Кружок М.В. Буташевича-Петрашевского. Зарождение разночинского этапа революционного движения

Важную роль в формировании и распространении социалистических и революционных идей сыграл кружок петрашевцев8, созданный в 40-х годах XIX в. Участники этого кружка объявили себя последователями Фурье - представителя западного утопического социализма. Но это была не отвлеченная проповедь идей фурьеризма, а тесно связанная с революционной борьбой против крепостничества и самодержавия, которая занимала основное место в их деятельности.

Петрашевцы состояли главным образом из разночинцев, а не из дворян-революционеров, хотя в числе их были и дворяне (Спешнев и др.).

Идеи и борьба петрашевцев находились в преемственной связи с идеями и борьбой декабристов и революционных демократов - Белинского, Герцена, Чернышевского.

Основатель кружка петрашевцев М. В. Буташевич-Петрашевский окончил лицей и работал переводчиком в министерстве иностранных дел. Одновременно он посещал лекции на юридическом факультете Петербургского университета.

3.1. «Пятницы»

С 1844 г. квартира Петрашевского по пятницам превращалась в своего рода политический клуб прогрессивной интеллигенции, в котором обсуждались самые злободневные вопросы. Членами кружка были М.Е.Салтавов, А.Н.Плещчев, А.Н.Майков, Ф.М.Достоевский, В.А.Милютин и многие другие (в течение нескольких лет на заседаниях кружка побывали сотни человек). Постепенно стали возникать и кружки-филиалы.

Предметом горячих споров и обсуждений становилась здесь политика правительства, возможности и пути социальных преобразований в России. Среди окружения Петрашевского были популярны социалистические взгляды, обсуждалась возможность организации революционного выступления, в котором движущей силой должны были стать народные массы (восстание, вспыхнув на Урале, распространялось на Поволжье и Дон, с последующим движением восставших на Москву). После свержения самодержавия предполагалось провести широкие демократические реформы.

Собравшиеся на «пятницы» обменивались мнениями, новостями, читали рефераты на различные темы. В числе посетителей «пятниц» Петрашевского были писатели: Майков, Салтыков-Щедрин, Достоевский, пианист Рубинштейн, знаменитый впоследствии ученый-географ П. П. Семенов и другие. На одной из «пятниц» у Петрашевского Достоевский прочитал письмо Белинского к Гоголю.