Герман Гессе. Степной волк

 

 

«Степной волк» как модернистское произведение

 

Модернизм пришел на смену ранне буржуазному этапу развития культуры, способствовал преодолению традиционных типов буржуазности. Развитие индустриализма отразилось во всех сферах общества: в экономике - буржуа, в области культуры - в независимом художнике. Для всех них был характерен поиск нового, стремление к преобразованию природы и сознания, но со временем они стали противопоставляться друг другу. Необходимость максимума энергии и времени в производстве порождала стремление буржуазии к самоограничению. Культурный интерес породил ненависть к буржуазным ценностям, к реалиям жизни.

 

Модернистское искусство это показывает лучше всего. Модернизм – явление весьма пестрое и неустойчивое. С конца XIX в. он во всех европейских языках совпадет с понятием “современная литература”, “современное искусство”.    

В модернистском романе автор также нередко отождествляет себя со своим героем. Основой модернистского романа является осознание человеком существования и ценности своего собственного, отдельного от других и всего мира “я”, осознание своей внутренней автономности, суверенности. В этом – художественная содержательность воссоздания субъектом своей сущности через предметность - явления, действия, события, слова. Субъект формирует предметность, следуя не ее объективной логике движения своего сознания, которое не только отражает, но и творит мир. Своеобразие сознания реализуется как раз в том, как оно формирует, членит предметность, т. е. именно способ формирования предметности и раскрывает характерные особенности его суверенного внутреннего мира, его лирической идеологичности. Все выше сказанное ярко проявилось в романе Степной волк».

«Степной волк» - самый автобиографичный из всех романов Гессе. Его центральный персонаж, Гарри Галлер, наделен многими чертами автора. Оба они одного возраста, их мучают примерно одни и те же болезни (бессонница, подагра), одни и те же проблемы (ощущение себя вне окружающего мира, ощущение бессмысленности бытия).

 Композиционная модель романа фрагментарна и одновременно целостна благодаря четко организованной мотивной структуре: художественную ткань произведения прочерчивают мотивы сумасшествия, самоубийства, музыки, Гете — Моцарта — бессмертия, юмора–смеха, а также ведущая тема Степного волка. Важная композиционная скрепа “Степного волка” — образ автора. Присутствие его тайно и в то же время всеопределяюще. Сперва он дважды появляется под личиной загадочного случайного прохожего со странным плакатом, призывающим в “Магический театр”, и вручает герою “Трактат о Степном волке”, а чуть позже подсказывает путь к Гермине. Благодаря этим таинственным появлениям повествование переключается в план мистический. Отвечая на тайные желания, точнее, крики о помощи из глубин сознания героя, автор указывает ему путь к познанию себя и спасению. В “Трактате о Степном волке” лик автора проступает уже отчетливо, прихотливо пересекаясь с образом бессмертных. Отличительная особенность авторской интонации в романе — отчужденно ироничное отношение к герою, к его проблемам и страданиям, при глубоком понимании их трагической сути.

    Гарри Галлер, как и остальные “реальные” и трансцендентные персонажи романа, не что иное, как зеркальные воплощения личности автора. Перед нами — воссозданная игра автора с самим собой, а “Степной волк” — модернистский роман о построении средствами искусства модели души автора. Эту главную тайну произведения раскрывает заключительная его фраза: “Когда-нибудь я сыграю в эту игру получше”.

   

 

 

Гарри Галлер – не человек, он воплощение эпохи, воплощение культурной элиты, порвавшей (напоказ) с мещанством, но, тем не менее, живущей в нем и укорененной в нем. Именно поэтому в нем смешиваются ненависть к мещанству и тяга к нему. Хотя и то и другое неправильно, ненависть, презрение, любовь, жалость – для истинного Человека все эти чувства к мещанству невозможны, он порывает с ним раз и навсегда, он живет и находится в иных плоскостях, иных ценностях, иных смыслах.

Путь к этим иным сферам, путь к бессмертию – это путь самоотдачи и страдания. Но не этим путем идет Гарри Галлер, его страдания не очищающие, он страдает от раздвоенности как невозможности быть целым, а надо страдать от раздвоенности как невозможности быть многоликим и многомерным. Для него раздвоенность – это избыточность, а на самом деле это недостаточность. Поэтому человек в Гарри Галлере это не тот Человек в полном смысле, а именно мещанин, а Волк – обман и символ, подминающий под себя множество различных «явлений духа». Гарри Галлер страдает от борьбы человека и волка, но эта мнимая борьба заслоняет истинный путь духовного развития – раскрытие множества возможностей заложенных в нем.

В конце произведения фантастический и реальный план сливаются, их трудно разделить: Гете, Моцарт и прочие "бессмертные", сошедшие с высот человеческого духа, своей возвышенной веселостью возвращают к жизни Галлера, убившего возлюбленную, спасают его от отчаяния и посылают к людям.

Гарри Галлер принадлежит к поколению, жизнь которого пришлась на период "между двумя эпохами". Он воспринимает свое время как эпоху глубокого кризиса, как безвременье, когда утрачиваются "всякое самосознание", "всякая нравственность". Для Гарри его эпоха - время крушения идеалов, и к этой эпохе он испытывает отвращение: «Увы, трудно найти этот божественный след внутри этой жизни, которую мы ведем, внутри этой, такой довольной, такой мещанской, такой бездуховной эпохи, при виде этой архитектуры, этих дел, этой политики, этих людей! Как же не быть мне Степным волком и жалким отшельником в мире, ни одной цели которого я не разделяю, ни одна радость которого меня не волнует!». Зрелище затмения цивилизации рождает самые мрачные настроения и выводы: судьба культуры ассоциируется с похоронами, с кладбищем, со смертью.

Гарри отделяет себя от общества и его судьбы: «Я долго не выдерживаю ни в театре, ни в кино, не способен читать газеты, редко читаю современные книги, я не понимаю, какой радости ищут люди на переполненных железных дорогах, в переполненных отелях, в кафе, оглашаемых душной, назойливой музыкой, в барах и варьете элегантных роскошных городов, на всемирных выставках, на праздничных гуляньях, на лекциях для любознательных, на стадионах – всех этих радостей, которые могли бы ведь быть мне доступны и за которые тысячи других бьются, я не понимаю, не разделяю.

 

 

 

 

А то, что в редкие мои часы радости бывает со мной, то, что для меня – блаженство, событие, экстаз, воспарение, – это мир признает, ищет и любит разве что в поэзии, в жизни это кажется ему сумасшедшим, и в самом деле, если мир прав, если правы эта музыка в кафе, эти массовые развлечения, эти американизированные, довольные столь малым люди, значит, не прав я, значит, я – сумасшедший, значит, я и есть тот самый степной волк, кем я себя не раз называл, зверь, который забрел в чужой непонятный мир и не находит себе ни родины, ни пищи, ни воздуха». Но ненависть к своему веку, к обществу, к обществу, неприятие мещанства - это лишь одна сторона натуры Гарри. Она - причина его одиночества и отверженности. Но есть в нем другое - постоянная тяга к людям, к их обыденной жизни, спокойной и гладкой.

Его умиляет раз и навсегда установленный порядок, размеренность жизни, спокойной и гладкой, размеренность жизни мелкобуржуазных добропорядочных домов, умиляет основательность, с которой все делается, чистится и убирается, умиляет точность, с которой ходят на работу. Гарри ненавидит бюргерство и горд тем, что он не бюргер, но он все же живет среди бюргеров, имеет сбережения в банке, платит налоги и предпочитает не ссориться с полицией, что с отвращением и горечью сам же констатирует. Его постоянно тянет к бюргерству, ибо по своему происхождению и воспитанию, по своим корням он сам принадлежит к этому миру, он выходец из этого мира: «Не  знаю,  почему   так   получается,  но   я,  безродный   степной   волк, одинокий враг мещанского мира, живу всегда в самых что ни на есть мещанских домах, это моя старая слабость. Не во дворцах и не в пролетарских домах, а неукоснительно в этих благопристойных, скучнейших, содержащихся в безупречном порядке мещанских гнездах, где попахивает скипидаром и мылом, где пугаешься, если услышишь, что дверь парадного громко хлопнула, или если войдешь в грязных ботинках». Одной частью своего существа он постоянно утверждает то, что другая его часть постоянно отрицает. Гарри не может совсем порвать свои связи с обществом, и в то же время он от всей души его ненавидит. В "Степном волке" безжалостно, лоб в лоб сталкиваются два мира - мир гуманиста и мир бюргера, мир человечности и высокой культуры и мир волчьих законов капитализма. Синтез двух миров невозможен - это хорошо знает Гарри Галлер, но он знает также о своей неспособности примкнуть целиком к одному из них, стать только "волком" или только "человеком". В буржуазной действительности идеал, к которому стремится Галлер недостижим, а другой действительности не знает. Таким образом, как и в самой действительности, живут резко противоположные начала, человеческое и животное. Он находится в состоянии полного отдаления от его маленького буржуазного мира, который его постоянно притягивает, по которому он почти по-детски тоскует.

В театре перед ним разыгрывается эпизод "Охота за автомобилями"; машины преследуют людей, а люди уничтожают машины. Это борьба естественной человечности и бесчеловечной технической цивилизации. Это также борьба бедных и богатых.

 

 

Гарри включается в эту борьбу, он на стороне защитников человечности, но он далек от мысли о возможности революционного преобразования мира. Для Гарри неприемлемы принципы "ни американцев, ни большевиков", к тому же его приятель по школе Густав, сражающийся рядом с ним, вдруг обнаруживает пугающий вкус к насилию и убийствам. И Гарри отшатывается от борьбы. На сцене театра некто, похожий на Галлера, борется с волком, то беря верх над ним, то терпя поражение, и тогда этот человек опускается на четвереньки и тоже становится серым хищником. Гарри, в котором жив еще волк, набрасывается на Моцарта, убивает в порыве ревности Гермину, ту самую девушку, которая показала ему дорогу в театр и лицо которой он видел в зеркале среди множества собственных отражений (в ней воплощалось одно из его бесчисленных "я").

Но в конце концов в том же магическом зеркале Гарри видит свое собственное утомленное лицо, "не волчий оскал, а лицо человека, с которым можно говорить по-человечески".

В "Трактате" дается характеристика противоречивой натуры Степного волка, рассматривается его отношение к буржуазному обществу, теоретически исследуются возможности примирения с обществом с помощью юмора и намечаются пути к достижению состояния "бессмертных", т.е. к достижению "высшей человечности". В нем правдиво обрисована позиция талантливого и искреннего буржуазного художника-индивидуалиста, не способного порвать со своим классом. Степной волк ненавидит мещанский быт, но он не связан с ним именно своей "волчьей" частью. В "Трактате" речь о разорванности, о противоречивости натуры Галлера ведется прямо, без иносказаний. Гессе вносит объективные авторские поправки в субъективно окрашенные характеристики своего героя, данные в "Предисловии издателя" и в "Записках Степного волка". ". Гарри читает этот трактат и понимает, что на пути к подлинной человечности ему предстоит еще многое в себе преодолеть, что цель еще не достигнута. Путь его должен быть продолжен. И он продолжается. Об этом, собственно, говорилось еще в начале романа, в "Предисловии издателя", где сообщалось, что Гарри Галлер ушел из городка навстречу новым странствиям. Главная тема дается, таким образом, в трех разных вариантах, в каждом из них её движение проходит сквозь борьбу противоположных начал. В построении романа разыгрывается волшебство неостановимого уничтожения перегородок, слияний и совмещений, движения от замкнутого эгоистического мира отдельного человека к свободным и широким горизонтам. Там, где торопливый читатель улавливает распад, хаос, дисгармоничность, скрыты еще связи, раскрываются единство и цельность мира. Прямолинейное действие рассказа дважды прерывается: один раз - эссеистической вставкой "Трактата", второй - монтажом картин галлюцинаций в "Магическом театре". Магический театр - это навеянное Фрейдом путешествие в глубины собственного "Я".

 

 

 

 

Здесь уже реальное, которое на протяжении всего романа существует рядом со своим двойником - фантастическим (встречи со странным человеком, который дает Гарри "Трактат" и посылает его в кабачок "Черный орел", сон в этом кабачке, таинственные светящиеся буквы на стене, намеки на существование иной жизни - не для каждого, а только для сумасшедших), отступает на задний план. Логическая последовательность событий заменяется ассоциативной.

Роман затрагивает ряд тем, которые являются вечно актуальными. Прежде всего это тема преодоления зла (например, возникает в разговоре героя с Гете (разговор приснился Гарри) и в реальном разговоре Гарри с Герминой. И Гермина и Гарри, споривший с Гете во сне, теперь повторяют мысли великого Гете. То, в чем герой упрекал Гете, он теперь сам с жаром защищает, утверждая, что невозможно смириться со злом, невозможно отказаться от всякой духовности, человечности и порывов к идеалу, сколь бы безнадежной ни казалось борьба). Дважды звучит в романе тема войны:

 Катастрофа войны, угрожающей  человечеству, маячит в сознании  героя и означает для него  апофеоз того общественного неразумия, которое он видел вокруг себя.

Минувшая война и война предстоящая - самые веские обвинения, брошенные автором в лицо современному миру. В описаниях реальных событий из жизни Гарри о войне только несколько раз упоминается: сам Гарри выступал с антивоенными статьями и попал в опалу; некий профессор, знаток Востока, активно поддерживает милитаристские идеи и поносит какого-то Галлера, однофамильца героя, как он полагает, за его "непатриотические" настроения. Это факты создают как бы временной, политический фон повествования, но не более. В магическом же театре, где открывается душа героя, страшные приметы эпохи слагаются в жуткую картину: машины уничтожают людей, а люди истребляют машины. Сцена, несомненно, символична. Также через весь роман проходит тема безумия. Само слово "безумие" у Гессе приобретает оценочный характер, оно в романе означает не "больной", а "возвышенный", "интеллигентный", "не мещанский", ибо все это окружающему обществу как раз и кажется безумным (точка зрения, навеянная идеалистическими направлениями психологии и физиологии нервной деятельности тех лет, которые были склонны отождествлять гениальность с безумием).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В наше время многие люди очень часто обращаются к философии в целях либо самопознания, либо для того, чтобы ответить на некоторые вопросы, которые всегда беспокоили человечество и не давали покоя многим поколениям, например: как жить, как себя вести с людьми, в чем заключается смысл жизни, в конце концов. Несмотря на многовековые размышления миллионов людей, никто не может дать точный и однозначный ответ на этот вопрос. Каждый человек сам определяет для себя что ему делать и следует по пути достижения поставленной цели. В процессе жизни мы все – часть общества, которое оказывает определенное влияние на каждого, хочется нам этого или нет. Одним индивидам кажется, что они существуют сами по себе и общество для них не имеет особого значения, а другим – что жизнь как бы вне общества невозможна. В каждом из нас где-то в глубине души, наверное, тоже живет такой же свободолюбивый Степной волк. Но в нас этот дикий зверь "забит" воспитанием, цивилизацией, а в главном герое книги Гарри Галлере человек и волк сосуществуют на равных. Гарри живет в стороне от людей, мещанство раздражает его, общепринятые законы общества не приняты им. Он читает книги, живет их миром, создает свой собственный взгляд на все и противопоставляет себя всему социуму. Для меня Гессе спел в "Степном волке" гимн жизни, гимн свободе, в том числе и от себя самого. Главный герой Гарри Галлер считает, что его душа разделена на две половины: человека, которому он приписывает все свои возвышенные желания и стремления, и волка, которому он отдает на откуп все самые низменные страсти. Раздираемый на две неполноценные части, он страшно одинок и болен. Но даже такой замкнутый и нелюдимый человек всегда может надеяться на то, что в его жизни произойдет неожиданный поворот. Я прекрасно понял и главного героя и его метания и нашел их весьма полезными. Безусловно, я, как и многие читатели обнаружил некоторые сходства между собой и героем, однако все же склонен считать себя типом противоположным в большей степени. Как бы пафосно это не звучало, но мне хочется верить в то, что я знаю, истины от которых он далек и знаю где для меня находится тот баланс между человеком и волком, который он никак не может отыскать. А если и не знаю на 100%, знаю, где искать и как. Но этот баланс – мой баланс, вероятно герою он может и не подойти. Мне жаль его. Он обречен. Может я ошибаюсь, но думаю, что Гарри Галлер никогда не научится жить. И потому уже нужно сказать спасибо Герману Гессе за то, что он показал нам всем, где прячутся ответы. Думаю, для тех, кто находится на пути примирения с самим собой этот роман может оказаться полезным. А вот смог ли примириться с собой сам Галлер? Этот вопрос, пожалуй, остается открытым.