Литературные воззрения И. Бродского

                                     Содержание

 

 

 

Введение……………………………….…….…………..………………2

Биография…………………………………..……………..……………..3

Литературные воззрения  И. Бродского…………...……..…………….5

Анализ творчества  И. Бродского…...……………….……..………….8

Заключение……………………………………………………..………22

Библиография…………………………………………………..………24

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                       Введение   

 

     Советская  гласность имеет особое значение  для русской зарубежной литературы. В западных странах ничего  не видят  предосудительного  в том, что некоторые люди проживают за границей.  По-английски таких людей называют "expatriates". Как известно, у  русских писателей советского периода таких возможностей не было. Теперь изгнание окончилось, хотя Исход продолжается. И пришло  время оглянуться назад и сохранить для будущих  поколений  показания тех, кто пережил изгнание.

     Литературными  изгнанниками можно считать   и  так  называемых внутренних  эмигрантов, то есть писателей,  находящихся  в  ссылке внутри  России.

     Русские  эмигранты советского периода традиционно делятся  на три группы: "первая волна" - то есть те, которые уехали во  время или сразу после гражданской войны в России; "вторая волна", к которой относятся люди, бежавшие на Запад  или  оставшиеся  там  во время Второй мировой войны; и "третья волна" - эмигранты, покинувшие страну в семидесятые годы и позднее.

     Предметом  нашего исследования является "третья  волна"  эмиграции.

     Советский  Союз беспрестанно проводил ожесточенную  войну против эмиграции, выпуская  многочисленные статьи,  которые рисовали мрачную картину эмигрантской жизни.

     Не  отступая от своей жесткой  линии  в  отношении  эмиграции,  советские власти прибегли к  тактике, примененной в свое  время  к Троцкому, - лишению  гражданства.

     История  русской эмиграции неумолимо связана с евреями в России. Евреи составляли  основную  часть  экономической  эмиграции. "Третья волна" стала еврейским феноменом. По мере того, как отходят в иной мир старшие, русская эмигрантская община становится все более и более общиной русских евреев.

     В  своей работе мы рассмотрим  мир русской иммиграции и остановимся  на творчестве Иосифа Бродского.

                       Биография.

    Когда младенец вступает в мир, он, как белый лист бумаги, открыт для любого, кто захочет написать свою строчку. В младенчестве все мы похожи, в старости - все разные. Формирование мировоззрения есть процесс без конца, даже в зрелом возрасте человек может резко изменить свои убеждения, но главный период становления личности, конечно, юность. От того, как поведут себя окружающие люди, что они скажут или сделают, часто зависит вся дальнейшая жизнь.

Иосиф Бродский, позднее ставший лауреатом Нобелевской  премии, тоже, хорошо это или плохо, не стал исключением. Между его юношескими стихами, которые Ахматова называла волшебными, и зрелым творчеством, за которое он, собственно, и был удостоен премии, огромная разница. Нет, мастерство мастера (тавтология) не изменилось, но совсем другим стало содержательное, и еще больше - психологическое наполнение стихов. Иосиф Бродский родился в 1940 году  в  Ленинграде.

     На  стихотворение выдающегося поэта   обратила  внимание  Анна Ахматова, чьим учеником Бродский был  многие годы.

     Бродский рос в семье фотокорреспондента одной из газет, а журналисты, как известно, обычно наиболее раскрепощенные личности. Немалое влияние на развитие Бродского оказала и атмосфера Санкт-Петербурга. И поведение молодого Бродского отличалось смелостью, полным пренебрежением к существовавшим канонам. Гордин пишет, что в 18 лет Бродский выступил в университете на прениях, построив свою речь на статье Троцкого, которую только что прочел, чем привел присутствовавших там академиков и проч. в состояние глубокого шока. Можно понять их удивление, если учитывать, что в начале 60-х любое упоминание Троцкого было строжайше запрещено, такого политика никогда не существовало. И можно понять ленинградские власти, которым, естественно, сообщили о происшедшем, сразу же взявшие строптивца на заметку. Но Бродский так и не взялся за ум.

В 1963 году состоялось выступление  главы  советского  государства Н.С. Хрущева, началась новая кампания, направленная  против интеллигенции, и - один из первых ударов тогдашней ленинградской администрации пришелся по Бродскому. Его объявили тунеядцем. Бродского сослали  на пять лет в деревню Норинское Архангельской области.

 В то же время, сочиняя  эти внеидеологические, что само  по себе было противопоказано,  стихи, Бродский еще и ведет  себя вызывающе: работает кочегаром,  санитаром в морге, коллектором  в геологической экспедиции, и  всегда поступает, как свободный человек, что по тем временам было просто дико для окружающих. И его стихи той поры - оптимистичны, в них нет присутствия тления, смерти.

 

Значит, нету разлук.

Существует  громадная встреча.

Значит, кто-то нас вдруг

в темноте обнимает за плечи...

 

  ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ

ИОСИФА  БРОДСКОГО

 

     Иосифа  Бродского часто называют "последним  реальным  новатором", "поэтом  нового измерения" или "поэтом  нового видения".

     Во  всех "определениях"  Бродского-поэта   присутствует  слово "новый". И это, думается, не случайно.

     Он   -    поэт   мыслитель,    поражающий    нетрадиционностью  мыслей. Любой культурный человек  идет по выработанному  человечеством  руслу, и его гордость состоит  в том, что  он  повторяет  самые последние достижения культуры. Бродский, наоборот  избегает читать то, что стремились понять десятки поколений до  него. 

     На  вопрос: "В чем ваша поэтическая  иерархия?". Бродский  ответил,  в интервью Джону Глэду: "Ну, прежде всего речь идет о  ценностях, хотя и не только о ценностях. Дело в том, что каждый  литератор в течении жизни постоянно меняет свои оценки. В его  сознании существует как бы табель о рангах, скажем, тот-то внизу,  а тот-то наверху... Вообще, как мне представляется,  литератор,  по крайней мере я, выстраивает эту шкалу по следующим  соображениям: тот или иной автор, та или иная идея важнее для него, чем  другой автор или другая идея, - просто потому, что этот автор вбирает  в себя предыдущих".

"В конечном  счете каждый литератор стремится  к одному и  тому же: настигнуть или удержать утраченное или текущее время".

     Язык, по Бродскому, - анатомия, высшая  созидающая  ценность, язык первичен.

     В  творчестве Бродского исследуется   конфликт  двух  философских категорий:  пространства и времени.

    "Меня более всего, - пишет Бродский, - интересует  и всегда интересовало, - это время и тот эффект, какой оно оказывает на человека, как оно его меняет, как обтачивает, то есть  это такое вот практическое время в его длительности. Это, если угодно,  то, что происходит с человеком во время жизни, то, что время делает с человеком, как оно его трансформирует... на самом деле  литература не о жизни, да и сама жизнь не о жизни, а о  двух  категориях, более или менее о двух: пространстве и о времени... время для меня куда более интересная  категория,  нежели  пространство". 

     Пространство  поэт не любит, потому что  оно  распространяется вширь,  то есть ведет в никуда. Время  любит, потому что оно в   конечном счете оканчивается  вечностью, переходит в нее.  Отсюда конфликт между этими категориями,  который  принимает  частью  форму противостояния белого и черного.

     "Диктат  языка - это и есть то, что  в  просторечии  именуется  диктатом музы, на самом деле  это не муза диктует вам,  а язык, который существует у вас на определенном уровне помимо вашей воли", - сказал Бродский в одном интервью; эту мысль он  повторил  и в своей нобелевской речи.

     Какой  онтологической ценностью обладает  художественное  слово в современном  мире, ставящем индивида перед  выбором:  "прожить свою собственную, а не навязанную или  предписанную  извне,  даже самым благородным образом выглядящую жизнь"  или  же  "израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой внешности,  чужого опыта, на тавтологию"?¹

     Слово  как сопротивление какой бы то ни  было  деспотии,  как будущее культуры, реализующееся в ее настоящем.

     "Поэта  далеко заводит речь..." - эти  слова  Цветаевой  Бродский  воплотил в своем поэтическом  опыте, а также в жизни,  выбросившей  его на далекий берег.

 

    АНАЛИЗ ТВОРЧЕСТВА

                        ИОСИФА БРОДСКОГО

     Лауреат  Нобелевской премии 1987  года  по  литературе,  поэт русской культуры  ныне, по воле  судьбы,  принадлежит   американской цивилизации.

     Роберт  Сильвестр писал о  Бродском:  "В  отличие  от  поэтов старшего поколения, созревших в то время, когда в России  процветала высокая поэтическая культура, Бродский,  родившийся  в 1940 году, рос в период, когда русская поэзия находилась  в состоянии хронического упадка, и вследствие этого вынужден  был  прокладывать свой собственный путь".

     Высказывание  Сильвестра достаточно справедливо,  потому что в качестве поэзии  выдавалось то, что существовало  на страницах  печати, - но это  был абсолютный вздор, об этом  и говорить стыдно, и вспоминать не хочется.

     "Ценность  нашего поколения заключается  в том, что,  никак  и ничем  не подготовленные, мы проложили  эти самые, если угодно, дороги" - пишет Бродский. "Мы действовали  не только на свой страх  и риск, это само собой, но  просто исключительно по интуиции. И  что замечательно - что человеческая интуиция приводит  именно  к  тем результатам, которые не так разительно отличаются  от  того,  что произвела предыдущая культура, стало быть, перед нами не  распавшиеся еще цепи времен, а это замечательно".

     Поэт  русской культуры ныне принадлежит  американской  цивилизации. Но  дело не ограничивается цивилизацией. В случае  с  Бродским эмиграция  не просто географическое понятие.  Поэт  пишет  на двух языках, Таким образом, в творчестве  поэта сошлись и  причудливо  переплелись две разнородные культуры, и их "конвергенция", случай в известной мере уникальный, чем-то напоминает творческую судьбу В. Набокова.

     В  своей книге-эссе "Меньше, чем  единица", написанной  по-английски,  как считают сами  американцы, пластично и безупречно, Бродский приобщает американского читателя к миру русской поэзии. В своих же русских стихах поэт парит над американским ландшафтом:

Северо-западный ветер его поднимает над

сизой, лиловой, пунцовой, алой

долиной Коннектикута. Он уже

не  видит лакомый променад

курицы  по двору обветшалой

фермы, суслика на меже.

 

На  воздушном потоке распластанный, одинок,

все, что он видит - гряду покатых

холмов  и серебро реки,

вьющейся  точно живой клинок,

сталь в зазубринах перекатов,

схожие  с бисером городки

 

Новой Англии...

 

     Этот  полет одинокого сильного ястреба,  держащего курс на юг, к Рио-Гранде, на пороге зимы, прослежен, казалось  бы,  американским глазом, но смущает  финальная строка стихотворения:  детвора, завидев первый снег, "кричит по-английски: "Зима, зима!"  На  каком же языке ей кричать в США,  как не по-английски?  Последняя строка вызывает герметичность американского мира, вселяет  подозрение, что здесь не обошлось без мистификаторской мимикрии,  разрушенной напоследок намеренно и наверняка.

     В  декорациях американского неба  вдруг возникает черная  языковая  дыра, не менее страшная, чем осенний  крик птицы, чей образ, и  без того нагруженный тяжестью  разнородного смысла, в  виду  той дыры приобретает новое,  четвертое измерение, куда и  устремляется ястреб:

 

     ...Все выше. В ионосферу.

В астрономически объективный ад

птиц, где отсутствует кислород,

где вместо проса - крупа далеких

звезд. Что для двуногих высь,

то  для пернатых наоборот.

Не  мозжечком, но в мешочках легких

он догадывается: не спастись.

 

     А вот стихотворение  из книги Бродского "части  речи"  (1977). Оно написано в  знакомой нам форме фрагмента,  которая  заставляет вспомнить,  что он принадлежит к школе  Ахматовой:

 

...и  при слове "грядущее" из русского  языка

выбегают мыши и всей оравой

отгрызают от лакомого куска

памяти, что твой сыр дырявой.

После скольких зим  уже безразлично, что

или кто стоит  в углу у окна за шторой,

и в мозгу раздается  не неземное "до",