Михаил Юрьевич Лермонтов - личность и судьба

М.Ю.ЛЕРМОНТОВ

 

Личность и  судьба

 

 

Имя при  рождении: Михаил Юрьевич Лермонтов

Псевдонимы: —въ

Дата  рождения: 15 октября 1814

Место рождения: Москва

Дата  смерти: 27 июля 1841 (26 лет)

Место смерти:  Пятигорск

Гражданство: Российская империя

Род деятельности: поэт, прозаик, художник

Годы  творчества: 1828—1841

Направление: романтизм

Жанр: лирика

Язык  произведений: русский

Подпись:

Семья

 

 

             Род Лермонтовых, по распространённому  предположению, происходил из  Шотландии и восходил к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту. Эта гипотеза, однако, до настоящего времени не была ни подтверждена, ни опровергнута.

             Своим предполагаемым шотландским  корням Лермонтов посвятил стихотворение  «Желание». В юности Лермонтов  также ассоциировал свою фамилию  с испанским государственным  деятелем начала XVII века Франсиско  Лермой, эти фантазии отразились в написанном поэтом воображаемом портрете Лермы, а также драме «Испанцы».

             Предок Лермонтова, поручик польской  армии шотландского происхождения  Юрий (Джордж) Лермонт, в 1613 году попал в плен и перешел на русскую службу. В чине ротмистра русского рейтарского строя он погиб при осаде Смоленска в 1633 году.

            Сохранились документы относительно  прадеда Михаила Лермонтова по  отцовской линии, Юрия Петровича  Лермонтова, воспитанника шляхетского  кадетского корпуса. В это время  род Лермонтовых пользовался  ещё благосостоянием; захудалость  началась с поколений, ближайших  ко времени поэта. По воспоминаниям,  собранным чембарским краеведом П. К. Шугаевым (1855—1917), отец поэта, Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831) «был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложен; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив». Перед женитьбой на Марии Михайловне Арсеньевой, матери поэта, Юрий Петрович вышел в отставку в чине пехотного капитана. У Юрия Петровича Лермонтова были сёстры, проживавшие в Москве.Предки 1. Михаила Юрьевича Лермонтова 1814—1841

            Дед поэта по материнской линии,  Михаил Васильевич Арсеньев (1768—1810), отставной гвардии поручик, женился  в конце 1794 или начале 1795 года  в Москве на Елизавете Алексеевне  Столыпиной (1773—1845), после чего купил  «почти за бесценок» у Нарышкина  в Чембарском уезде Пензенской губернии село Тарханы, где и поселился со своей женой. Село Тарханы было основано в XVIII веке Нарышкиным, который поселил там своих крепостных из московских и владимирских вотчин из числа отчаянных воров, головорезов и закостенелых до фанатизма раскольников.

 

 

 

 

 

 

 

Эти крестьяне  долгое время разговаривали на подмосковном наречии с доминирующей «о». Во время  пугачёвского восстания в село заходили отряды мятежников. Предусмотрительный староста заранее сумел ублаготворить  всех недовольных, раздав крестьянам почти  весь барский хлеб, поэтому и не был повешен.

Михаил  Васильевич Арсеньев «был среднего роста, красавец, статный собой, крепкого телосложения; он происходил из хорошей старинной  дворянской фамилии». Любил развлечения  и отличался некоторой экзальтированностью: выписал себе в имение из Москвы карлика, любил устраивать различные  развлечения.

Елизавета Алексеевна, бабушка поэта, была «не  особенно красива, высокого роста, сурова и до некоторой степени неуклюжа». Обладала недюжинным умом, силой воли и деловой хваткой. Происходила  из знаменитого рода Столыпиных. Её отец несколько лет избирался  предводителем дворянства Пензенской губернии. В его семье было 11 детей. Елизавета Алексеевна была первым ребёнком. Один из её родных братьев, Александр, служил адъютантом Александра Суворова, двое других — Николай и Дмитрий, вышли в генералы, один стал сенатором  и дружил со Сперанским, двое избирались предводителями губернского дворянства в Саратове и Пензе. Одна из её сестёр была замужем за московским вице-губернатором, другая за генералом.

После рождения единственной дочери Марии, Елизавета  Алексеевна заболела женской болезнью. Вследствие этого Михаил Васильевич сошёлся с соседкой по имению, помещицей  Мансыревой, муж которой длительное время находился за границей в действующей армии. 2 января 1810 года , узнав во время рождественской ёлки, устроенной им для дочери, о возвращении мужа Мансыревой домой, Михаил Васильевич принял яд. Елизавета Алексеевна, заявив: «собаке собачья смерть», вместе с дочерью на время похорон уехала в Пензу.

 

Воспитание

 

 Во время обучения  в Московском Университете в  1830—1832 М. Ю. Лермонтов проживал  в доме своей бабушки Елизаветы  Алексеевны Арсеньевой. Москва, Малая  Молчановка, 2. Сейчас здесь находится его музей

Бабушка поэта, Елизавета  Алексеевна Арсеньева, страстно любила внука, который в детстве не отличался  сильным здоровьем. Энергичная и  настойчивая, она прилагала все  усилия, чтобы дать ему всё, на что  только может претендовать продолжатель рода Лермонтовых. О чувствах и интересах  отца она не заботилась. Лермонтов  в юношеских произведениях весьма полно и точно воспроизводил  события и действующих лиц  своей личной жизни. В драме с  немецким заглавием — «Menschen und Leidenschaften» — рассказан раздор между его отцом и бабушкой.

Лермонтов-отец не в состоянии  был воспитывать сына, как этого  хотелось аристократической родне, — и Арсеньева, имея возможность  тратить на внука «по четыре тысячи в год на обучение разным языкам», взяла его к себе с уговором воспитывать его до 16 лет и  во всём советоваться с отцом. Последнее  условие не выполнялось; даже свидания отца с сыном встречали непреодолимые  препятствия со стороны Арсеньевой.

Ребёнок с самого начала должен был осознавать противоестественность  этого положения. Его детство  протекало в поместье бабушки, Тарханах, Пензенской губернии; его окружали любовью и заботами — но светлых  впечатлений, свойственных возрасту, у  него не было.

 

 

Студенческие годы

 

 

                  С сентября 1830 года Лермонтов  числится студентом Московского  университета сначала на «нравственно-политическом  отделении», потом на «словесном».

                  Серьёзная умственная жизнь развивалась  за стенами университета, в студенческих  кружках, но Лермонтов не сходится  ни с одним из них. У него  несомненно больше наклонности  к светскому обществу, чем к  отвлечённым товарищеским беседам:  он по природе наблюдатель  действительной жизни. Исчезло  чувство юной, ничем не омрачённой  доверчивости, охладела способность  отзываться на чувство дружбы, на малейшие проблески симпатии. Его нравственный мир был другого  склада, чем у его товарищей,  восторженных гегельянцев и эстетиков.

                  Он не менее их уважал университет:  «светлый храм науки» он называет  «святым местом», описывая отчаянное  пренебрежение студентов к жрецам  этого храма. Он знает и о  философских заносчивых «спорах»  молодёжи, но сам не принимает  в них участия. Он, вероятно, даже  не был знаком с самым горячим  спорщиком — знаменитым впоследствии  критиком, хотя один из героев  его студенческой драмы «Странный  человек» носит фамилию Белинский,  что косвенно свидетельствует  о непростом отношении Лермонтова  к идеалам, проповедуемым восторженной  молодёжью, среди которой ему  пришлось учиться.

                 Главный герой — Владимир — воплощает самого автора; его устами поэт откровенно сознаётся в мучительном противоречии своей натуры. Владимир знает эгоизм и ничтожество людей — и всё-таки не может покинуть их общество: «когда я один, то мне кажется, что никто меня не любит, никто не заботится обо мне, — и это так тяжело!» Ещё важнее драма как выражение общественных идей поэта. Мужик рассказывает Владимиру и его другу, Белинскому — противникам крепостного права, — о жестокостях помещицы и о других крестьянских невзгодах.

 

 

Рассказ приводит Владимира  в гнев, вырывает у него крик: «О моё  отечество! моё отечество!», — а  Белинского заставляет оказать мужикам  помощь.

         Для поэтической деятельности Лермонтова университетские годы оказались в высшей степени плодотворны. Талант его зрел быстро, духовный мир определялся резко. Лермонтов усердно посещает московские салоны, балы, маскарады. Он знает действительную цену этих развлечений, но умеет быть весёлым, разделять удовольствия других. Поверхностным наблюдателям казалась совершенно неестественной бурная и гордая поэзия Лермонтова при его светских талантах.

 

 

АВТОПОРТРЕТ

                 

                        Они готовы были демонизм и  разочарование его счесть «драпировкой»,  «весёлый, непринуждённый вид» признать  истинно лермонтовским свойством, а жгучую «тоску» и «злость» его стихов — притворством и условным поэтическим маскарадом. Но именно поэзия и была искренним отголоском лермонтовских настроений. «Меня спасало вдохновенье от мелочных сует», — писал он и отдавался творчеству, как единственному чистому и высокому наслаждению. «Свет», по его мнению, всё нивелирует и опошливает, сглаживает личные оттенки в характерах людей, вытравливает всякую оригинальность, приводит всех к одному уровню одушевлённого манекена. Принизив человека, «свет» приучает его быть счастливым именно в состоянии безличия и приниженности, наполняет его чувством самодовольства, убивает всякую возможность нравственного развития.

                    Лермонтов боится сам подвергнуться  такой участи; более чем когда-либо  он прячет свои задушевные  думы от людей, вооружается  насмешкой и презрением, подчас  разыгрывает роль доброго малого  или отчаянного искателя светских  приключений. В уединении ему  припоминаются кавказские впечатления  — могучие и благородные, ни  единой чертой не похожие на  мелочи и немощи утончённого  общества.

                    Он повторяет мечты поэтов  прошлого века о естественном  состоянии, свободном от «приличья  цепей», от золота и почестей, от взаимной вражды людей. Он  не может допустить, чтобы в  нашу душу были вложены «неисполнимые  желанья», чтобы мы тщетно искали  «в себе и в мире совершенство».  Его настроение — разочарование  деятельных нравственных сил,  разочарование в отрицательных  явлениях общества, во имя очарования  положительными задачами человеческого  духа.

                     Эти мотивы вполне определились  во время пребывания Лермонтова  в московском университете, о  котором он именно потому и  сохранил память, как о «святом  месте».

                    Лермонтов не пробыл в университете  и двух лет; выданное ему  свидетельство говорит об увольнении  «по прошению» — но прошение, по преданию, было вынуждено студенческой  историей с одним из наименее  почтенных профессоров Маловым.  С 18 июня 1832 года Лермонтов более  не числился студентом.

                   Комментарии к «Воспоминаниям»  П. Ф. Вистенгофа уточняют, что Лермонтов оставил Московский университет (подал заявление?) весной 1832 г. При этом из четырёх семестров его пребывания первый не состоялся из-за карантина по случаю эпидемии холеры, во втором семестре занятия не наладились отчасти из-за «маловской истории», и затем Лермонтов перевёлся на словесное отделение. Там, на репетициях экзаменов по риторике (П. В. Победоносцев), а также геральдике и нумизматике (М. С. Гастев) Лермонтов, обнаружив начитанность сверх программы и одновременно незнание лекционного материала, вступил в пререкания с экзаменаторами; после объяснения с администрацией возле его фамилии в списке студентов появилась помета: лат. consilium abeundi («посоветовано уйти»).

 

Школа гвардейских  подпрапорщиков и кавалерийских  юнкеров

 

                    Он уехал в Санкт-Петербург  с намерением снова поступить  в университет, но ему отказались  засчитать два года, проведённых  в Московском университете, предложив  поступить снова на 1 курс. Лермонтова  такое долгое студенчество не  устраивало, и он под влиянием  петербургских родственников, прежде  всего Монго-Столыпина, наперекор собственным планам, поступает в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Эта перемена карьеры отвечала и желаниям бабушки.

                   Лермонтов оставался в школе  два «злополучных года», как  он сам выражается. Об умственном  развитии учеников никто не  думал; им «не позволялось читать  книг чисто-литературного содержания».  В школе издавался журнал, но  характер его вполне очевиден  из поэм Лермонтова, вошедших  в этот орган: «Уланша», «Петергофский праздник»…

                   Накануне вступления в школу  Лермонтов написал стихотворение  «Парус»; «мятежный» парус, «просящий  бури» в минуты невозмутимого  покоя — это всё та же  с детства неугомонная душа  поэта. «Искал он в людях  совершенства, а сам — сам не был лучше их», — говорит он устами героя поэмы «Ангел смерти», написанной ещё в Москве.

                 В лермонтоведении существует мнение о том, что за два юнкерских года ничего существенного Лермонтов не создал. Действительно, в томике стихотворений за эти годы мы найдём только несколько «Юнкерских молитв». Но не нужно забывать о том, что Лермонтов так мало внимания уделяет поэзии не потому, что полностью погрузился в юнкерский разгул, а потому, что он работает в другом жанре: Лермонтов пишет исторический роман на тему пугачёвщины, который останется незаконченным и войдёт в историю литературы как роман «Вадим». Кроме этого, он пишет несколько поэм и всё больше интересуется драмой. Жизнь, которую он ведёт, и которая вызывает искреннее опасение у его московских друзей, даёт ему возможность изучить жизнь в её полноте. И это знание жизни, блестящее знание психологии людей, которым он овладевает в пору своего юнкерства, отразится в его лучших произведениях.