Мировоззрение Марины Цветаевой в дореволюционный период

 

 

 

Содержание

Введение.

Глава 1. Мировоззрение Марины Цветаевой в дореволюционный  период.

1. Появление новой поэтессы. Раннее творчество Цветаевой.
2. Революционные взгляды.
3. Феминистические взгляды.

Глава 2. Революционные и послереволюционные годы в творчестве Цветаевой.(1917-1922)

Глава 3. Творческая деятельность во время эмиграции(1922-1939)

Заключение.

Литература.

 

Введение.

Кем была Цветаева Марина Ивановна?! Бунтаркой, нежной ранимой женщиной, борцом за права женщины, выдающейся поэтессой 20 века-все это грани  ее многоликой души. У нее была невероятно трагическая судьба. В ее произведениях  мы можем увидеть тяжелые душевные муки, изменение взглядов, повороты судьбы.

Я считала важным отобразить в этой работе рост  личности, идейные представления Марины Цветаевой через ее произведения.

 

Появление новой  поэтессы. Раннее творчество Цветаевой

Формирование ее идейных  представлений началось еще в глубоком детстве, проходившее в Трехпрудном переулке у Патриарших прудов Москвы, оно было прервано неожиданной болезнью матери. Мария Александровна заболела чахоткой, ее здоровье требовало теплого и мягкого климата, и осенью 1902 года семья Цветаевых уезжает за границу. Они живут в Италии, Швейцарии, Германии, Марина продолжает образование в католических пансионах Лозанны и Фейбуга. 1905 год семья Цветаевых проводит в Крыму, где Марина пережила юношеское увлечение революционной романтикой – кумиром той поры был лейтенант Шмидт. Летом 1906 года Цветаевы уезжают в старинный городок Тарусу на Оке, где обычно проводили летние месяцы. Там в июле, так и не выздоровев, Мария Александровна скончалась. Горечь этой утраты никогда не изгладится в душе Марины. Как утверждают современники, Марина стала довольно замкнутой девочкой, часто уходила в себя. Это сочеталось, как ни странно, с довольно бунтарским и веселым характером. Однако на душе у нее творилось совершенно другое. Это можно понять, если проследить тематику смерти в ее произведениях и посмотреть, как она закончила жизнь.¹

Осенью 1906 года она по собственной  воле поступила в интернат при  московской частной гимназии. Она  много читает, отличаясь в гимназии широтой своих культурных интересов. Она увлекается Гёте, Гейне и немецкими  романтиками, историей Наполеона и  его несчастного сына, герцога  Рейхштадского, героем пьесы Э. Ростана «Орленок», которую Цветаева перевела(перевод не уцелел), искренностью исповедального «Дневника» своей современницы, рано умершей художницы, Марии Башкирцевой, которой в последствии она посвятила целый цикл стихов.

Цветаева рано ощутила  свою самостоятельность во вкусах и  привычках, и всегда отстаивала это  свойство своей натуры в дальнейшем. За пять лет она поменяла три гимназии. В 1909 году шестнадцатилетняя Цветаева самостоятельно совершает поездку  в Париж, где в Сорбонне слушает  курс старофранцузской литературы. Летом 1910 года вместе с отцом Марина и  Ася едут в Германию. Они живут  в местечке Вайсер Хирш, недалеко от Дрездена, в семье пастора, пока Иван Владимирович собирает в музеях Берлина и Дрездена материалы для будущего музея на Волхонке. А осенью того же года Марина Цветаева, еще ученица гимназии, выпускает на собственные средства сборник стихов «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили такие влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию “повседневность”, “непосредственные черты жизни”: “Несомненно, талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки”. В этом альбоме Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей.

В биографической литературе рассказ о литературном дебюте Цветаевой  в той или иной мере основывается на ее собственном описании этого  события, данном в очерке «Герой труда» (1925): «Первая моя книга «Вечерний  альбом» вышла, когда мне было 17 лет, — стихи 15-ти, 16-ти и 17-ти лет. Издала я ее по причинам, литературе посторонним, поэзии же родственным, — взамен письма к человеку, с которым была лишена возможности сноситься иначе. Литератором я так никогда и не сделалась, начало было знаменательно»²

В 1912 году выходит ее новый  сборник «Волшебный фонарь» .Гумилев, который недавно был столь воодушевлен новизной «Вечернего альбома». Он негативно оценил прежде всего смену поэтической речи Цветаевой при сохранении прежней тематики ее стихов. Издание сборника «в стилизованном „под детей" книгоиздательстве» плохо коррелировало, на его взгляд, с уже лишенной «неподдельной детскости» поэзией «Волшебного фонаря». Сходство первого и второго сборников неприятно оттеняло, по мнению критика, угасание творческой убедительности в «Волшебном фонаре»: «Те же темы, те же образы, только бледнее и суше, словно это не переживания и не воспоминания о пережитом, а лишь воспоминания о воспоминаниях»

Прохладная реакция критики  на «Волшебный фонарь» была связана  и с некоторыми общими переменами в литературной ситуации. Если за год  до того достаточно было нового звучания, чтобы завоевать симпатии критиков, то теперь, в 1912 году, «новизна» перестала быть редким товаром. Уже год с лишним под лозунгами «новизны» и «современности» шло формирование новых литературных лагерей со своей кружковой идеологией и политикой. То, что недавно казалось новым, теряло привлекательность.

В 1912 году поток стихов почти  замирает: известны лишь два стихотворения, датированных этим годом. Свою роль здесь сыграли обстоятельства личной жизни. Венчание в конце января с Сергеем Эфроном, свадебное путешествие за границу, в сентябре рождение дочери Ариадны (Али), хлопоты по устройству своего дома в Москве — все это совершенно изменило прежний уклад жизни Цветаевой, заполнив повседневность небывалым количеством внешних событий, а душевную жизнь острым переживанием обретенного счастья. Лирический источник, питавший ее отроческий «дневник», был исчерпан по существу. Однако Цветаева не бросила поэзию.

 

Революционные взгляды.

Наиболее существенным источником для характеристики внутреннего  развития и интересов юной Цветаевой  являются ее письма 1908 года к Петру  Юркевичу, старшему брату ее гимназической  подруги. В этих письмах также  можно проследить о революционных  настроениях Марины: «Единственно ради чего стоит жить – революция. Именно возможность близкой революции удержит меня от самоубийства» Теме ожидания революции

посвящены самые проникновенные строки писем:

«Радует меня то «нечто», чем  пахнет в воздухе. Только не могу, не смею верить я, что оно действительно  осуществится. Не забастовка, нет, но боевая готовность, уснувшая даже в лучших, жажда грозных слов и великих дел. Нет больше пороха в людях, устали они, измельчали, и не верю я, что эти самые, обыкновенные и довольные, могли бы воскресить революцию. Не такие творят, о нет! <...> Можно бороться, воодушевляясь прочитанным, передуманным (никакими экономическими идеалами и настоящими марксистами нельзя воодушевиться), можно бороться, воодушевляясь мечтой, мечтой нечеловеческой красоты, недостижимой свободы, только недостижимой!»³

Также об увлечении Цветаевой революцией в детские и отроческие годы рассказано ее младшей сестрой. О революционности юной Цветаевой писали также ее гимназистские подруги, например В.К. Генерозова: «Преклоняясь перед борцами революции, Марина мечтала и сама принимать участие в борьбе за свободу и светлое будущее людей. Марина старалась и меня познакомить с революционным движением, снабжая меня запрещенными в то время книгами». «С 14-ти до 16-ти лет я бредила революцией…» спустя несколько лет она признавалась в письмах В.В. Розанову.

Однако нельзя сказать, что  у Цветаевой были ярко выраженные политические взгляды, «борьба» оказывается актом индивидуального самоутверждения, способом бытия личности — и утрачивает всякую связь

с социальными задачами. Единственной реальностью, увлекающей автора, объявляются слова, «громкие красивые слова», выражающие «громкие, дерзкие мысли». ⁴

Когда вся общественность России озабочена военными событиями 1914 года, Цветаева оставит свидетельство своей безразличности к царским проблемам — стихотворение «Германии» (1 декабря 1914 года). Впоследствии она назовет именно это стихотворение своим «первым ответом на войну.  Это также одна из первых ярких поэтических манифестаций жизненной установки, которую Цветаева сформулировала в 1908 году в письме к П. Юркевичу: «Вот теория, которой можно держаться, которая никогда не обманет: быть на стороне меньшинства, которое гонимо большинством».

Тогда все были настроены  патриотически, ждали близкого суда над Вильгельмом и разделения его империи между союзниками. Цветаева же читала:

Германия, мое безумье!

Германия, моя любовь!⁵

Это было первым, еще действительно  «юношеским» по интонации, вызовом  истории —истории, разрушающей стройность и законченность «вневременного» облика мира. Тяжбу с историей Цветаева будет вести на протяжении всей жизни.

А весной 1916 года Марина пишет  цикл стихов о Москве, который как  бы предвосхищает будущий распад империи.

 

Феминистические взгляды.

Бросив последний класс  гимназии в 1910 году, Цветаева, по существу, обозначила рамки своего социального самоопределения: она отказывалась от возможности продолжить образование на Высших женских курсах, чтобы впоследствии, как знать, вступить на какое-то профессиональное поприще. Кроме того, у нее перед глазами был пример старшей сестры Валерии, дочери отца от первого брака: та окончила Высшие женские курсы и работала учительницей в провинции, порвав со стилем жизни своего сословия и увлекшись левыми политическими идеями. Общеевропейские идеи феминизма, в России прочно соединившиеся с левонародническими и социалистическими, никак не могли пройти мимо сознания Цветаевой, о чем косвенно свидетельствуют и ее позднейшие высказывания. Более того, еще совсем недавно мечтавшая о «революционной борьбе», Цветаева, казалось бы, легко могла пойти по стопам своей сводной сестры.

Показательно, в частности, как быстро потеряли актуальность и  исчезли из стихов Цветаевой темы связанных с полом ограничений  и табу. Автора «Вечернего альбома» эти темы тревожили, о чем свидетельствуют  такие стихотворения, как «В Люксембургском саду» . Ощущая в себе потенции, не укладывающиеся в стереотип «женского», Цветаева желала, тем не менее, в стихах примирять эти внутренние противоречия:

«Я женщин люблю, что в  бою не робели,

Умевших и шпагу держать, и копье, —

Но знаю, что только в  плену колыбели

Обычное — женское —  счастье мое!»⁶

 

Ко всему прочему, Цветаева на время оставила семью и связала  жизнь с художницей Софьей Парнок. Отражение этого можно найти в ее прозе и поэзии: «Подруга». Позже Марина определила их отношения для себя как катастрофу. Однако известны и другие ее связи с женщинами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Революционные  и послереволюционные годы в творчестве Цветаевой.

Октябрьскую революцию Цветаева не поняла и не приняла. Лишь много позднее, уже в эмиграции, смогла она написать слова, прозвучавшие как горькое осуждение самой же себя: «Признай, минуй, отвергни Революцию – все равно она уже в тебе – и извечно… Ни одного крупного русского поэта современности, у которого после Революции не дрогнул и не вырос голос, - нет». Цветаева не была монархисткой, но опасалась за судьбу России, опасалась перемен. Николай II отрекся от престола 1 марта 1917 года, на следующий день Марина написала:

Над церковкой голубые  облака,

Крик вороний…

И проходят – цвета пепла  и песка –

Революционные войска.

Ох ты барская, ты царская  моя тоска!

Нету лиц у них и  нет имен, --

Песен нету!

Заблудился ты, кремлевский  звон,

В этом ветреном лесу знамен.

Помолись, Москва, ложись, Москва, на вечный сон.⁷

После того как Марина узнала об октябрьской революции, она направляет письмо мужу, который в это время защищал кремлевский дворец: «Разве Вы можете сидеть дома? Если бы все остались, Вы бы один пошли. Потому что Вы безупречны. Потому что Вы не можете, чтобы убивали других. Потому что Вы лев, отдающий львиную долю: жизнь – всем другим, зайцам и лисицам. Потому что Вы беззаветны и самоохраной брезгуете, потому что «я» для Вас не важно, потому что я все это с первого часа знала!

Если Бог сделает это  чудо – оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами, как собака…». Это говорит об антибольшевистской направленности взглядов Марины.⁸

В творчестве того времени  ожидаешь увидеть ту тяжесть жизни, быта, которая сопутствовала поэту  в нелегкие послереволюционные годы. Однако за редким исключением там  совершенно противоположное – в  это время Цветаева увлекается театром, создает шесть романтических  пьес (еще три не завершены). А  еще циклы «Любви старинные туманы», «Комедьянт», «Дон-Жуан», «Кармен». Все это было попыткой ухода от реальности в прошлое – восемнадцатый век, галантный, легкий, изящный. Главная движущая сила всех ее пьес – любовь, почти всегда завершающаяся разлукой. Цветаева как будто не видит ужасной ситуации в стране.