О любви Маяковского

       Любовная тема 

Любовная  тема - одна из ведущих в лирике В. Маяковского. В дореволюционный  период творчества поэта она нашла  воплощение в его многочисленных стихотворениях и поэмах «Облако  в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек». Изображение неразделенной любви, характерное для этого периода  творчества Маяковского, позволило  поэту раскрыть трагедию человека в  бездушном мире равнодушных и  жестоких людей. Искренне чувство здесь  обесценено корыстью, денежным интересом. На мой взгляд, формула «деньги, любовь, страсть», прозвучавшая в поэме «Облако в штанах», очень четко определяет отношение «раннего» Маяковского к этому чувству.  
    Октябрьская революция, по мнению поэта, создала условия для торжества любви, счастья, радости. Именно эта мысль нашла яркое выражение в поэме Маяковского «Люблю» (1922г.) - произведении о большом чувстве во всех его проявлениях. Можно сказать, что это поэтическая песнь о том, как зарождалось, расцветало и обретало свои зрелые формы испепеляющая любовь.  
    «Стадии развития» человеческой любви отражает и композиция произведения – оно состоит из главок с «говорящими» названиями: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т.д. Таким образом, перед нами раскрывается человеческий характер в развитии, вернее, в становлении любовного чувства.  
    «Гранада-любовь» - так определяет Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни. Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «гранаду-ненависть» ко всему отвратительному.  
    Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский в ходе эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными. В противоположность «кучерявым лирикам», пишущим стишки «для спален», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.  
    «Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:  
    Клянусь –  
    люблю  
    неизменно и верно.  
    Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» - «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и в «Письме Татьяне Яковлевой».  
    Уже в заглавии «Письма товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» определена тема произведения – «о сущности любви». Диалог лирического героя с «товарищем Костровым» плавно перетекает в беседу с красавицей, «в меха и бусы оправленную». Именно этот разговор и определяет содержание стихотворения. Перед нами предстает человек, объятый любовью: «Я ж навек любовью ранен».  
    «Письмо товарищу Кострову…» - продолжение разговора на тему, начатую поэтом еще в поэмах «Человек» и «Люблю». И здесь он рассуждает о «любви-гранаде», о верности и постоянстве этого чувства. Если в поэме «Люблю» объятому чувственным пламенем лирическому герою противостоят мещанствующие «лирики» с их сентиментальной «любовинкой», то в «Письме товарищу Кострову…» «любви-гранаде» противостоит «прохожая пара чувств» с нехитрой формулой «разлюбила – уплыла». Истинную же любовь «не свадьбой мерить».  
    Маяковский дает нравственно-философское освещение «сущности любви»:  
    Любовь  
    …в том,  
    что встает за горами грудей  
    над  
    волосами-джунглями.  
    Мы видим, что поэт отказывается рассматривать физиологическую сторону этого чувства. Для него несравненно важнее то, что порождает любовь в сердце и душе человека. Обуреваемый чувством, герой стихотворения готов, «блестя топором, рубить дрова», творить, писать стихи. Этим Маяковский подчеркивает, что настоящее чувство побуждает человека на хорошие и большие дела: «Что опять // в работу пущен // сердца // выстывший мотор».  
    Мысль о единстве личного и общественного в человеке нового, социалистического общества, обозначившаяся в творчестве Маяковского начала 20-ых годов, с новой силой была поставлена в стихотворениях 1928 г. Пожалуй, нигде она не нашла столь яркого выражения, как в «Письме Татьяне Яковлевой»:  
    В поцелуе рук ли,  
    губ ли,  
    В дрожи тела  
    близких мне  
    красный  
    цвет  
    моих республик  
    тоже  
    должен пламенеть.  
    Эти строки, на мой взгляд, выражают итоговую позицию поэта. В них воедино сплавились «я» и «мы», революция и поэзия, история и «пламень любви».  
    Таким образом, любовная тема в лирике Маяковского претерпевает эволюцию. От чувства трагической неразделенности и «непонятости» своей любви лирический герой приходит к пониманию ее как возможности самовыражения, источника вдохновения и созидательной деятельности на благо людей.

Женщины Маяковского

"В том, что  умираю, не вините никого и,  пожалуйста, не сплетничайте. Покойник  этого ужасно не любил. Лиля - люби меня. Товарищ правительство,  моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна  Полонская...", - пишет в предсмертном  письме человек, больше всего  на свете боящийся смерти, и  стреляет себе в сердце.

Всю жизнь Владимира  Владимировича Маяковского преследовала двойственная закономерность. В любых  проявлениях его неординарной личности, и в творчестве, и в любви, и  в страшном и трагическом конце  он постоянно противоречит самому себе. Алогичность и парадоксальность поведения - вот, пожалуй, самые верные характеристики этого поэта прошлого века.

Да, поэт и гражданин, но еще и просто человек, с его  силой, растерянностью, пристрастиями  и странностями.

Он - разный, бесконечно размноженный. С одной стороны - действительно  великий поэт революции. С другой - слабый, больной человек, в конце  концов дошедший до крайней черты, самоубийства. "Вошедший в контакт с новой властью" и пронзительно жалующийся, отвергнутый. Громоздкий, назойливый и ранимый, бессильный. Несмотря на демонстративную резкость суждений, часто - грубый тон в полемике, внутренне - очень деликатный и даже застенчивый. Любил Маяковский тоже всегда неровно, тяжело и трагично.

Наверное, все знают, что самой большой любовью  Маяковского была Лиля Брик. Но женщин в жизни поэта было значительно  больше. Роковых же женщин, заметно  оставивших след в его сердце, жизни  и смерти, было три. И всегда он хотел  одного - безраздельно обладать своей  возлюбленной. Однако ни одна из его  главных любовей - ни Лиля Брик, ни Татьяна  Яковлева, ни Вероника Полонская - никогда  не принадлежала ему полностью. Именно в этом постоянном необладании и  заключался весь трагизм любви поэта.

Правда, была первая любовь, до этих трех роковых женщин. Ее звали Мария Денисова, познакомились  они в Одессе. Любовь к красавице, независимой интеллектуалке, буквально  преобразила Маяковского. Он метался  как полоумный, не находил нигде  себе места, читая стихи, превосходил  самого себя. Маяковский, как это  будет с ним всегда, торопился  со своими чувствами, делал сразу  же страстные признания, требовал полной взаимности. Но Мария Александровна, хотя и прониклась богемной жизнью поэта, от решительного шага отказалась. Не захотела связывать свою жизнь  с талантливым, но скорее всего непонятым  ею мужчиной. Как следствие, боль поэта  отразилась в стихах. Образ Марии  в поэме "Облако в штанах" отталкивал и привлекал одновременно своей  недоступностью. Маяковский и потом  будет выбирать женщин, тем или  иным образом несвободных, его любовь всегда будет неосуществимой и несбыточной  мечтой.

Брики

Маяковский знакомится с Бриками в июле 1915 года. Осип Максимович и его жена, Лиля Юрьевна, были очень обеспеченные выходцы  из буржуазной среды, которую так  ненавидел Маяковский. Снова двойственность, снова противоречие, которое потом  обернется разрывом. Познакомила  их младшая сестра Лили - Эльза, впоследствии французская писательница Эльза  Триоле. После первого прочтения стихов все и случилось. Брики отнеслись к его творчеству восторженно, назвали "невиданным чудом", тут же Владимир Маяковский полюбил Лилю Юрьевну, "ослепительную царицу евреев". Вскоре Маяковский переезжает к Брикам. Что же это были за отношения? Даже самые близкие терялись в догадках. Вероника Полонская пишет: "Я никак не могла понять семейной ситуации Бриков и Маяковского. Они жили такой дружной семьей, и мне было неясно, кто же из них является мужем Лили Юрьевны".

Так или иначе, в  неотлучное приложение к возлюбленной Маяковский получил ее мужа. Но только ли для друзей их отношения были непонятны, запутанны и двусмысленны? Понимали ли они сами - кто кому кто? В письмах Маяковского нежность Брикам была разделена чуть ли не поровну. "Целую 1000 раз тебя и 800 Оську". Все же Оську на 200 меньше. Любые  чувства соперников можно понять, но чтобы любовник обожал мужа - это  представить трудно.

Луначарский называл  Осипа Максимовича злым демоном. Брик был начитан, знал языки, точно  чувствовал конъюнктуру, сам сочинял  художественные произведения. В рукописях  любых стихов Маяковского нет  ни одной запятой. С 1916 года все знаки  препинания расставляются Бриком. Он принимал участие во всех замыслах Маяковского. Собирал материалы  для поэмы "Ленин", обсуждал идеи, сдавал в печать готовые произведения. Они действительно хорошо дополняли  друг друга. Черновик каждой новой вещи он прежде всего отдавал Брику: "На, Ося, расставь запятатки".

На протяжении пятнадцати лет Маяковский пользовался эрудицией  Брика, Брик же выжимал из него все  соки и ограничивал его движения. Несомненно, это был деловой союз, основанный на взаимовыгодных обстоятельствах. Так что можно сделать вывод  о том, что не только любовь к Лиле Юрьевне вынуждала Маяковского  дружить с Осипом Максимовичем. Если Маяковский и ревновал, то лишь в  самом начале их знакомства. Потом  Осип стал для жены другом, и эта  роль его устраивала. Видимо, поэтому  Маяковский мог так долго и  ровно дружить с соперником. Сама же Лиля Юрьевна на полях какой-то рукописи напишет: "Физически О.М. не был моим мужем с 1916 г., а В.В. - с 1925 г."

Маяковский носит  кольцо с инициалами, подаренное Лилей. Он, в свою очередь, дарит ей кольцо с выгравированными инициалами "Л. Ю. Б.". Монограмма читается как бесконечное "люблюблюблюблюблюблюб". Внутри кольца написано "Володя". Когда советские люди перестали носить кольца, Маяковскому присылали на выступлениях записки: "Товарищ Маяковский! Кольцо вам не к лицу". Но товарищ Маяковский не расстался с кольцом, он надел его на связку с ключами.

В письмах к Лиле поэт подписывается "Щен" и рисует забавные картинки, отображающие его  самого: "Щен болен. У него грипп", "Щен в Мексике, на пальме, смотрит  в бинокль на Москву", "Щен  в Крыму, на вершине Ай-Петри, с шашлыком в руке". Его любовь - романтична, возвышенна, всепоглощающа. Маяковский пишет поэму "Флейта-позвоночник", в которой героиня - предмет сделки. Она опутана мещанским благополучием, ее могут продать, украсть, перекупить. Нет ничего странного в этой аллегории, образе, ведь его Лиля Брик опекалась в молодости гувернанткой, училась в частной гимназии, живет в буржуазной среде и сейчас. Посвященные ей "Флейта-позвоночник" и особенно "Лиличка! Вместо письма" - самые подлинные признания в любви. Никогда еще вся гамма чувств - ненависть, любовь, обида - не была так талантливо выражена в стихах.

Но Лиля Юрьевна  Брик - бесспорный центр внимания не только Маяковского, но и многочисленных поклонников и близких друзей. Переменчивая, жгучая, естественная, умная, избалованная во всех своих капризах и порывах. На свет ее "горячих до гари" глаз мужчины тянулись как мотыльки. По-видимому, и Маяковскому отводилась сходная роль, на которую он в отличие от Брика согласен не был.

В конце декабря 1922 года возникает странный разрыв в отношениях Маяковского и Бриков. Поэт безвылазно сидит на Лубянке  под строгим домашним арестом. Выходит  только за папиросами, ни с кем не видится и пишет, пишет, пишет. Что  же произошло? Маяковский утверждает всем, что пауза произошла "по взаимному  уговору" и ему необходимо пересмотреть свой внутренний багаж. Лиля Юрьевна  пишет о другом: "Жилось нам хорошо, привыкли друг к другу, обуты, одеты, живем в тепле, едим вкусно и вовремя, пьем много чая с вареньем. Установился "старенький, старенький бытик". Мы испугались и решились разбить это "позорное благоразумие". Маяковский приговорил себя на два месяца одиночного заключения проверить себя".

Проверка удалась  на славу. Он может жить без варенья. Но он не может жить без Лили. Да и  варенье, оказалось, здесь ни при  чем. Из писем Маяковского вдруг  выясняется, что есть какая-то его  вина: "Я не грожу, не вымогаю прощения...", "Я вижу, ты решила твердо...". А  в одном из писем двухмесячной изоляции он написал прямо: "Я знаю, что мое приставание к тебе - для тебя боль". Оказывается, на самом деле причина разрыва - настойчивые требования Маяковского верности и постоянства от Лили. Снова двойственность, снова парадокс. Разве постоянство - не мещанская добродетель, от которой он бежал и которую обличал в стихах? Как верно заметил Сэленджер, мы боимся признаться себе в каких-то очень простых и искренних вещах, потому что на поверку они оказываются самыми банальными.

Маяковского буквально  раздирают противоречия и чувства: обида, ревность, ненависть. В эти  два месяца ссылки Маяковский пишет  более чем странную поэму "Про  это". Тема впрямую не названа. Про  что про это? Нет более уклончивого произведения, но здесь его традиционная маяковская ненависть изливается во что-то абстрактное, в предельно максимальное ничто.

Маяковский не выдерживает  два месяца. Бегает подслушивать на лестницу под дверь Бриков. Брики  чай с вареньем пить перестали, перешли  на шампанское. ЛЕФ, который возглавлял Осип Брик, становится одновременно и  салоном, и вертепом, и коммерческим предприятием. И снова обман самого себя. Оказывается, против обыденщины, вкусной еды и теплой ванны  Маяковский ничего против не имеет. Повседневное окружение его любимой, друзья-соперники, поклонники - вот главное препятствие его любви. А самое страшное в том, что и сама Лиля - часть ненавистного ему быта. Но он ее не может обвинять. Потому что любит.

Скажу: - Смотри, 
даже здесь, дорогая, 
стихами громя обыденщины жуть, 
имя любимое оберегая, 
тебя 
в проклятиях моих обхожу.

Что же это была за женщина? Женщина, чутко оберегающая  свое первенство в душе поэта. Легко  относясь к его увлечениям, не терпела  и намека на что-то глубокое. Публичное  прочтение стихов, посвященных Татьяне  Яковлевой, навсегда осталось в ее глазах самой страшной изменой. А после  смерти Маяковского все письма к  нему Татьяны Яковлевой были сожжены  Лилей Юрьевной лично.

Сложная любовь Маяковского  и Брик не раз подвергалась испытаниям, однако лишь к ней чувство поэта  было безмерным вне времени и  событий. На самом деле трагедия "треугольника" заключалась в том, что Маяковский любил Лилю, которая по-настоящему не могла любить никого, кроме своего мужа. Осип Максимович же, по-видимому, ее не любил. Отсюда постоянная смена  поклонников у Брик, суета, вечная смена развлечений, обеды, премьеры, вернисажи, желание везде успеть первой. Как оказалось, все это  лишь средство заполнить ту пустоту, которую не смог заполнить равнодушный  к ней человек.

Когда Маяковский и  Лиля сходились, они обещали обязательно  сказать друг другу, если разлюбят. В 1925 году отношения Маяковского  с Лилей Брик становятся чисто  дружескими. Лиля пишет, что больше не любит его. И добавляет, что  едва ли это признание заставит его  страдать, так как у него самого за последнее время было два сильных  увлечения. Тем не менее они до конца жизни (его) бережно заботятся друг о друге. Более того, влияние Лили Брик настолько сильно над Маяковским, что она берет на себя смелость не разрешать ему жениться. Когда в 1927 году были обнародованы его отношения с Натальей Брюханенко, Лиля написала ему: "Володя, до меня отовсюду доходят слухи, что ты собираешься жениться. Не делай этого..."