Повесть "Казаки" Л.Н. Толского

Введение.

В повести "Казаки" нашли отражение  впечатления Толстого от его трехлетней службы на Кавказе. В 1851 году он отправился туда к старшему брату Николаю, офицеру  действующей армии, и почти три  года прожил в казацкой станице на берегу Терека. "Казаки" - по праву  называют главным произведением  Л.Н.Толстого 1850-х годов, над которым  он работал, с перерывами, 10 лет. Главный  герой повести, Дмитрий Оленин, близок автору и по духовному опыту, и  по нравственным устремлениям. Как  и Толстой, он оказывается на Кавказе  в попытке начать новую жизнь, "в которой уже не будет больше ошибок, не будет раскаяния, а наверное будет одно счастье". Но вместо воображаемых по пути на Кавказ картин в духе русской  романтической литературы герою  повести предстояло увидеть настоящую  жизнь и ощутить себя чужим  в нетронутом цивилизацией мире.

«Казаки» — Впервые повесть  опубликована в журнале  «Русский вестник», 1863, № 1.

Ни одно из произведений Толстого, написанных до 1863 года, не вызывало такой  широкой дискуссии в критике, как «Казаки». Повесть не просто упоминалась среди других произведений, а подробно разбиралась в специально посвященных ей статьях.

Несмотря на внешне незлободневный сюжет, повесть вызвала острую, оживленную полемику.

Критика в целом была единодушна в понимании главной мысли  произведения.

«Главная, основная мысль новой  повести гр. Толстого очевидна,—  писал критик Е. Эдельсон. — Это  столкновение хорошей, но поломанной искусственной  цивилизацией души с бытом грубым, но свежим, цельным, крепко сплоченным,—  причем победа остается, конечно, на стороне  последнего» (журн. «Библиотека для  чтения», 1863, № 3).

Поэт и критик Я. Полонский в  статье, напечатанной в журнале «Время» (1863, № 3), писал о «Казаках»: «Цивилизация не удовлетворяет нас. Не поискать ли этого удовлетворения в простоте полудикой жизни, на лоне природы? Вот  задушевная мысль, проводимая автором».

П. Анненков видит в авторе «Казаков»  «скептика и гонителя не только русской  цивилизации, но расслабляющей, причудливой, многотребовательной и запутывающей цивилизации вообще» («С.-Петербургские  ведомости», 1863, №№ 144, 145).

Однако в понимании оттенков идеи повести и в оценках ее критики резко разошлись. По мнению Е. Эдельсона, положительное значение «Казаков» в напоминании об «идеале  естественности и цельности жизни», без которого человек начинает ценить «в цивилизации только ее внешние  стороны и удобства» и «результатом многовековой жизни человечества видит  только комфорт в различных видах  и ничего более». С точки зрения П. Анненкова. Оленин оказался «несостоятельным лицом перед «станицей», во-первых, и перед «образованностью», во-вторых». Критик полагает, что причина этого в отсутствии у героя, как и у большинства образованных русских людей, «самобытного характера».

По мнению Анненкова, ни одному европейцу  при знакомстве с первобытными племенами, в отличие от Оленина, «не приходила  в голову попытка упразднить в  себе свою собственную, народную цивилизацию».

Демократическая критика в целом  оценила повесть отрицательно, хотя и отдала должное ее художественным достоинствам. Рецензент «Современника» А. И. Головачев рассматривал «Казаков»  как произведение «чистого искусства», автор которого уходит от современных  проблем. «Эта повесть,— писал он,—  является не протестом, а сугубым  непризнанием всего, что совершилось  и совершается в литературе и  в жизни» («Современник», 1863, № 7). Большую  статью Евг. Тур с разбором «Казаков»  поместили «Отечественные записки» (1863, № 6). Отметив художественные достоинства: простоту языка, яркость красок, верность природе, писательница осудила идейную  тенденцию повести. Евг. Тур считала, что «Оленин (помимо собственной  воли и, кажется, воли самого автора) стоит  выше Лукашки и Ерошки». Превосходство  Оленина писательница видела в его  образованности и гуманности. Близок к этому мнению и Я. Полонский, хотя и признававший обаяние природной  жизни, но все же убежденный, что  передовые люди «не пойдут наслаждаться на лоне природы или искать отрады у диких».

Неизменно высоко оценивал «Казаков»  Тургенев. В 1874 году он писал в письме к Фету: «Чем чаще перечитываю я  эту повесть, тем более убеждаюсь, что это chef-d’oeuvre Толстого и всей русской повествовательной литературы» (И. С. Тургенев. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. X, с. 206).

Характеристика героя произведения "Казаки" (Толстой Л.Н.)

Оленин — герой повести Л.Н.Толстого «Казаки» (1862), молодой, богатый московский дворянин, рано лишившийся родителей, тип человека 40-х гг. Полемически  противопоставленный скучающим  и разочарованным романтическим  героям, О. изображен как нормальный и здоровый юноша, полный сил, энергии, радости существования, любви к  жизни и людям, как человек  абсолютно свободный, у которого не было ни службы, «ни семьи, ни отечества, ни веры, ни нужды». Однако свобода не только не приносит О. счастья, но становится источником ошибок, душевной сумятицы, рождает ощущение, что он «напутал»  в жизни. Внезапный отъезд на Кавказ должен, по его расчетам, помочь выйти  ему из нравственного тупика. И  все же черты романтического героя  явственно проступают в 0. Он испытывает глубочайшее отвращение к прозе  повседневного существования, тине будничных мелочей, он не в состоянии  ни для чего жертвовать своей свободой, а его внезапный отъезд кажется  всем чудачеством и сумасбродством. Но и на Кавказе юнкер Дмитрий 0. держится особняком, не вписываясь в  устоявшуюся офицерскую жизнь. Он всецело поглощен красотой природы, вольной и естественной жизнью казаков, своей любовью к красавице казачке Марьяне, мечтами о нравственном усовершенствовании и душевном обновлении. Именно эта сосредоточенность на самом себе, гипертрофия личного самосознания и становится главным препятствием на пути 0., человека цивилизации, к своему естеству, к тому, чтобы раствориться в народной жизни. Всецело погруженный в себя, О. остается абсолютно чуждым казакам по своему душевному складу, ему не дано ощутить незримые нити, связывающие их в единое целое. И станица отвернулась от О., отказалась признать его своим (красноречива в этом смысле финальная сцена — отъезд героя). Одиночество 0., успевшего за время жизни в станице окончательно разочароваться в оставленном им светском обществе, пустом и фальшивом (об этом ясно свидетельствует его предотьездное письмо), и отвергнутого столь полюбившимися ему казаками, сродни одиночеству изгнанного из табора пушкинского Алеко: свободная и естественная жизнь простых людей оказалась обоим не по плечу. 0. — первый толстовский герой, ясно осознавший неизбежность разрыва со своей средой, необходимость внутреннего очищения и опрощения как первого шага по пути к нравственному совершенству. Сам же этот путь, процесс преодоления себя, предстал как необычайно сложный, трудный, непосильный даже для незаурядной личности. И для того чтобы он хотя бы начался, герой должен оказаться вне привычных условий повседневного существования, соприкоснуться с «общей жизнью» простого народа — патриархальным крестьянским «миром». В «Казаках» возникает прообраз ситуации, которая составит затем основу «Войны и мира» и «Анны Карениной".

ДВЕ КАРТИНЫ МИРА В ЗЕРКАЛЕ НОМИНАЦИЙ  ПЕРСОНАЖЕЙ (ПОВЕСТЬ «КАЗАКИ») - И.Н.Исакова

 Теория номинаций подробно разработана в лингвистике. Приведу одно из определений понятия: номинация – это «образование языковых единиц, <…> служащих для называния и вычленения фрагментов неязыковой действительности и формирования соответствующих понятий о них» [1, С.162-163]. Номинации могут состоять из слов, словосочетаний и даже предложений. В зависимости от единиц, входящих в состав номинации, способа их образования, функций в тексте лингвисты выделяют различные типы языковых номинаций.

Лингвистическая теория может эффективно использоваться при анализе литературного  произведения. В частности, понятие  «номинация персонажа» может быть использовано как родовое по отношению к  различным способам его обозначения  в тексте. В литературоведении  явно не хватает емкого понятия, охватывающего  все встречающиеся в тексте упоминания персонажа: антропонимы, имена нарицательные, местоимения, выполняющие номинативную функцию, перифразы, тропы и др. Тропы – это тоже номинации; различение слов (выражений) в прямом и переносном смысле (цензор / угрюмый сторож муз) – это различение видов номинаций, т.е. их классификация.

В повести Толстого «Казаки» описывается  казацкий мир, сопоставленный с жизнью цивилизованного общества. Столкновение, взаимодействие двух картин мира (в  том числе и в сознании главного героя) – одна из центральных проблем  произведения. Персонажам бывает сложно понять друг друга: появляется необходимость  своеобразного «перевода» на другой «язык», что приводит к появлению  контекстуальных синонимов (слов, синонимизирующихся в данном контексте).

Картина мира казаков. Для всех казаков  характерна коллективная точка зрения. Герои живут по тем же моральным, правовым и иным нормам, что и  их предки; они даже не могут представить  себе, что может быть по-другому. Казаки называют Лукашку (герой воплощает  идеал казака) молодцом, джигитом, Урваном, и о себе он говорит теми же словами: молодец, малый не промах. Закономерно  отсутствие внутренней речи в изображении  казаков. Если она и есть, то почти  не отличается от прямой речи. В приведенном  выше примере автономинация Лукашки (малый не промах), звучащая во внутренней речи, отличается от номинаций, употребленных  в прямой речи большей разговорностью.

Номинации раскрывают систему ценностей  казаков. Марьяну казаки считают  кралей, работницей, первой красавицей в станице (первые две номинации  употребляются вместе, т.е. являются контекстуальными синонимами). Казаки отмечают не только ее внешнюю привлекательность, но и трудолюбие. Неоднократно подчеркивается высокий рост Марьяны, сильное телосложение, несколько грубые черты лица. Это  сильная девушка, поэтому она  хорошая работница и, возможно, поэтому  красавица. Отношение к Оленину  и Белецкому (чужим людям) определяется стереотипом. Белецкий вполне подходит под него: он «подпаивал стариков, делал  вечеринки и сам ходил на вечеринки  к девкам, хвастался победами и  даже дошел до того, что девки  и бабы прозвали его почему-то дедушкой, а казаки, ясно определившие себе этого  человека, любившего вино и женщин, привыкли к нему...» (Здесь и далее  курсив мой, кроме особо оговоренных  случаев. – И.И.) Оленин не подходит под этот стереотип: странный, непонятный человек – «загадка», говорит  о нем повествователь, фиксируя точку  зрения казаков.

Картина мира цивилизованного общества. Прощание Оленина с друзьями может  показаться сентиментальным: знакомые называют его душа моя, отличный малый, славный малый, Митя. Но ласковые слова  этикетны: провожавшим Оленин безразличен. Толстой это подчеркивает, комментируя  слова персонажа: «Провожавший сказал: “Прощай, Митя, дай тебе бог...” Он ничего не желал, кроме того, чтобы  он уехал поскорее, и потому не мог  договорить, чего он желал».

Дворяне показаны и в экзотической обстановке, на Кавказе. Белецкий –  воплощение типичного кавказского  офицера. Для него жизнь в станице  – сплошное удовольствие и развлечение. Он устраивает вечеринки, в которых  чувствуется отголосок столичных  кутежей; женщина для него – предмет  развлечения. У Белецкого сохраняется  коллективная дворянская (светская) точка  зрения. Для Оленина жизнь на Кавказе  – предмет бесконечных размышлений: природа, люди, их психология – все  привлекает его внимание и заставляет задуматься. Он целыми днями пропадает  в лесу, любуется природой, общаясь  с казаками, пытается понять их. Но несмотря на противоположность двух героев, они оба принадлежат к одной  культуре и находятся в сходной  ситуации: успевают усвоить язык казаков. Так, они употребляют номинацию  девка с нейтральной коннотацией, как в языке казаков, (в литературном языке оно имеет отрицательную  коннотацию).

«– Да как же, помилуйте, – сказал он [Белецкий], – живете в одном  доме... и такая славная девка, отличная девочка, совершенная красавица...

– Удивительная красавица! Я не видывал  таких женщин, – сказал Оленин».

Видимо, Белецкий воспринимает слово  девка уже как норму. В повести  он 4 раза употребляет это слово, в том числе и в функции  обращения, Оленин старается это  слово не употреблять, во внутренней речи один раз у слова нейтральная  коннотация, второй – отрицательная. Прилагательное славная, разговорное  для круга аристократов, связано  с переходом на чужую точку  зрения, казаки часто его употребляют. Но Олениным, человеком его круга, номинация может быть понята иначе: и герой решает «перевести» слово  на «язык» их общего круга, вследствие чего появляются контекстуальные синонимы отличная девочка, совершенная красавица. Отрицательная коннотация просвечивает в них: слово девка «переведено» как девочка, а не девушка. Известно, каких девушек аристократы называли девочками. Словосочетание совершенная  красавица нейтрально. Оленин «подхватывает» последний синоним, он передает его  отношение к Марьяне.

Таким образом, через ряды контекстуальных  синонимов раскрываются системы  ценностей казаков и светского  общества. Но Толстому важнее показать, как преломляется в сознании персонажа  коллективная точка зрения, как формируется  индивидуальная картина мира.

Сочетание двух картин мира в сознании одного героя. По дороге на юг Оленин рисовал  в воображении жизнь людей  в станице, по-видимому, на материале  романтической литературы. Но казацкая жизнь оказалась совсем не такой. «Он не нашел здесь ничего похожего на все свои мечты и на все слышанные  и читанные им описания Кавказа. “Никаких здесь нет бурок, стремнин, Амалат-беков, героев и злодеев, – думал он, – люди живут, как живет природа: умирают, родятся, совокупляются, опять  родятся, дерутся, пьют, едят, радуютсяи  опять умирают, и никаких условий, исключая тех, которые положила природа  солнцу, траве, зверю, дереву. Других законов  у них нет...”« Вначале представлен набор отличительных черт Кавказа, традиционный в литературе. Оленин хорошо запомнил их (например, из повести А. Марлинского «Аммалат-бек» и др.) и хотел увидеть воочию. Но вместо Амалат-беков на Кавказе живут обыкновенные люди; герои и злодеи, конечно, есть среди них (Лукашка, абреки), но совсем другие. Оленин замечает, что казаки живут в гармонии с природой, по тем же законам, что и «солнце, трава, дерево». Эти слова являются контекстуальными синонимами к слову люди, т.е. казаки. В Марьяне он видит величавую женщину, женщину-статую, чуждый, но величавый предмет внешней природы. Казаки косвенно противопоставляются светским людям, с которыми привык общаться герой.

Постепенно Оленин привыкает к  новому образу жизни, хочет стать  похожим на казака. «Не то мысли, не то воспоминания, не то мечты бродили  в его голове, – бродили отрывки  всего этого. Опомнится, спросит: о  чем он думает? И застает себя или казаком, работающим в садах  с казачкою-женою, или абреком  в горах, или кабаном, убегающим  от себя же самого». Степень свободы  нарастает от номинации к номинации. Казак, работающий в садах с женой, ведет оседлый образ жизни, он связан с домом, с семьей. Абрек, по мысли Оленина, свободен от домашней жизни: он представляет его в горах, а не в кругу семьи. А кабан  – зверь, по самой своей природе  свободный от всех условностей. Мысли  о превращении в естественного  человека не были чужды Оленину и  до его поездки, в дороге герой  мечтает, что «он сам горец  и с ними вместе отстаивает против русских свою независимость». Но мечты  героя до прибытия на Кавказ и после  отличаются: если раньше они так  или иначе были связаны с войной и романтикой, то позже Оленину  интересна простая жизнь казаков.

Оленину грезится, что он «нисколько не русский дворянин, член московского  общества, друг и родня того-то и  того-то, а просто такой же комар, или такой же фазан, или олень, как те, которые живут теперь вокруг него». Эти номинации передают желание  героя приобщиться к природе, которое воспринимается им как свершившееся, и он теперь такой же, как и  любой казак: «Так же, как и они, как дядя Ерошка, поживу, умру». Далее  герой обобщает все сказанное  в духе дяди Ерошки: «Такой же зверь, как и все, на котором трава  вырастет». Но герою сложно думать в  непривычных категориях, и он переходит  на свой язык: «...Я рамка, в которой  вставилась часть единого божества». Воспитание, культура героя прорываются. И хотя выражения зверь, ... на котором  трава вырастет, и рамка, в которой  вставилась часть единого божества, принадлежат к разным стилистическим пластам, к разным фразеологическим точкам зрения, они являются контекстуальными синонимами. И указывают на сближение  Оленина с Ерошкой. Неважно, что  эти герои мыслят в разных категориях, что они принадлежат разным культурам, задумываются они об одном и том  же, и пусть разными путями, но приходят к одним и тем же выводам, у них сходная идеологическая точка зрения.