Проблема происхождения русского литературного языка

Наличие известной доли церковнославянизмов  в языке исследованных С. П. Обнорским  памятников не вызывает сомнений, и их наличие нельзя объяснить позднейшим влиянием церковнославянского языка.

Утверждение С. П. Обнорского о том, что первичная база литературного  языка складывалась на протяжении нескольких столетий, предшествовавших времени  появления старейших литературных памятников Древней Руси, также является недоказуемой и имеет чисто умозрительный  характер.

Ограниченность круга  исследованных памятников; вне его пределов остались произведения русских авторов XI–XIII веков, например, «Житие Феодосия Печерского», «Житие Бориса и Глеба», которые сохранились в более ранних списках нежели изученные С. П. Обнорским тексты.

С точки зрения сторонников  диглоссии не все исследованные памятники написаны на литературном языке. Так, «Русская правда» находится «вне сферы литературного языка и вне литературы», поэтому язык этого памятника письменности, наиболее свободный от церковнославянских воздействий, не является показательным для разрешения спорных вопросов происхождения русского литературного языка старшего периода.⁶

 

 

 

 

 

 

1.3. Проблема происхождения древнерусского литературного языка в трудах акад. В. В. Виноградова

 

В 50-е годы появляется новая  теория происхождения русского литературного языка старшего периода. Эта концепция связана с именем акад. В. В. Виноградова. Основные положения концепции были изложены в работе «Основные проблемы изучения, образования и развития русского литературного языка» (М., 1958). Концепция В. В. Виноградова в какой-то мере объединяет точки зрения А. А. Шахматова и С. П. Обнорского. Автор не ставит перед собой задачу ответить на вопрос, как возник древнерусский литературный язык. Он считает, что в Древней Руси существовал единый литературный язык в двух разновидностях, типах: «книжно-славянском» и «народно-литературном» (или «литературно обработанном народно-письменном»). Эти типы являлись не функциональными стилями, а, скорее, подъязыками, со своими нормами, с разным генезисом и функциональным распределением. Книжно-славянский тип древнерусского литературного языка по своему происхождению имел церковнославянскую основу и обслуживал большинство жанровых разновидностей древнерусской литературы (поучения, хождения, исторические, философские сочинения, светские произведения и т. д.), народно-литературный тип языка в своих истоках был народно-разговорным языком, включающим и диалектную речь. Именно в этом типе языка происходило активное включение церковно-славянских элементов в живую древнерусскую речь, взаимодействие двух языковых стихий. Этот тип литературного языка имел меньшую функциональную нагрузку, круг его произведений в XI–XIV веках ограничен летописями, «Словом о полку Игореве», «Молением Даниила Заточника», сочинениями Владимира Мономаха. Со второй половины XVII века в связи с появлением демократической литературы состав текстов народно-литературного типа языка постепенно расширяется, и на традициях этого типа развивается новый русский литературный язык национального периода. В 60–70-е годы эта концепция активно поддерживалась исследователями, именно она была положена в основу вузовских курсов истории русского литературного языка, разработанных программ и учебников В. Д. Левина, А. И. Горшкова, Е.Г. Ковалевской и др.⁷ Слабой позицией данной концепции, по мнению Б. А. Успенского, является отсутствие четких языковых критериев выделения соответствующих вариантов литературного языка, которые помогли адекватным образом определить отношения между ними, «понять, как они распределяют свои функции и как они могут взаимодействовать друг с другом.⁸

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

II. Современное осмысление проблемы происхождения русского литературного языка

2.1.Точка зрения Н. И. Толстого на проблему образования русского литературного языка

Примером оригинального  подхода к вопросу об источниках русского литературного языка является концепция Н. И. Толстого. Толчком стала непрекращающаяся дискуссия конца 50-х и 60-х гг. о происхождении русского литературного языка.

Н. И. Толстой пишет церковнославянском языке как общеславянском литературно-письменном языке южных и восточных славян, а на раннем этапе – западных славян, вплоть до образования национальных литературных языков на народной основе.⁹

Он предлагает типологическую схему, представленную в виде концентрических кругов. В центре этой схемы – древнеславянский литературный язык, общий для всех славян. Этот язык составляет основу, базу локальных литературных языков: древнерусского, древнеболгарского, древнесербского, молдово-влахского (на территории современной Румынии и Молдавии) языков. Вместе с тем каждый из местных литературных языков (за исключением молдово-влахского, поскольку народный язык на этой территории – язык диалекта романской языковой группы) опирается также и на местные языковые традиции. Эти местные традиции, по мнению Н. И. Толстого, характеризуют этнолокальные редакции общеславянского литературного языка. Сочетание в разных пропорциях общеславянского книжного языка и этнолокальных типов зависит от того, к какой группе жанров средневековой письменности относится тот или иной текст.

 

 

2.2. Позиция Л. П. Жуковской, касающаяся вопроса образования древнерусского литературного языка

По мнению Л. П. Жуковской, верхняя временная рамка существования праславянского языка определяется последним общеславянским фонетическим процессом падения редуцированных, который завершается только в XII–XII веках, поэтому в начальную эпоху древнерусской письменности славянских языков фактически не существовало. Можно с уверенностью говорить о русском происхождении русского литературного языка. Язык Остромирова и Мстиславова евангелий – народно-русский, только примененный в культово-религиозной сфере. Собственно русский церковнославянский язык был создан позднее, с конца XIV в., и только с этого времени можно вести речь о двух языках и о ситуации двуязычия.¹⁰

 

2.3. Ф. П. Филин о языковой ситуации в Древней Руси и о происхождении древнерусского литературного языка

Свое несогласие с точкой зрения Л. П. Жуковской высказал Ф. П. Филин. Считая лексические различия в языках очень важными, если не определяющими при дифференциации языков, как отдельных языковых систем, он показал на материале праславянского словаря, что около половины лексики праславянского языка не была общеславянской, следовательно, расхождения между славянскими языками IX–XI веках, учитывая при этом и различия в фонетической и грамматической системах славянских языков, были еще большими. Русский и старославянский языка сформировались к этому времени как самостоятельные, и проблема истоков русского литературного языка является насущной и требующей своего разрешения.¹¹

2.4. Б. А. Успенский о языковой ситуации Древней Руси

Проблема происхождения  русского литературного языка так или иначе соприкасается с языковой ситуацией древней Руси. Приведенные выше теории предполагают наличие ситуации двуязычия, хотя содержательная типология противопоставленных языковых систем разная. По взглядам разных авторов, это может быть функциональное распределение устного литературного языка восточных славян и церковнославянского языка, перенесенного на Русь в связи с принятием христианства, собственно восточнославянского литературного языка и церковнославянского и т. д.

В 80-е годы прошлого столетия разрабатывается новый подход к пониманию функционального распределения и взаимодействия церковнославянского и древнерусского языков. Б. А. Успенский водит в научный оборот концепцию церковнославянско-русской диглоссии. Впервые этот тип языковой ситуации, имеющие отличительные признаки, как от двуязычия, так и от ситуации сосуществования литературного языка и диалектов, был описан в середине 20 столетия Ч. Фергусоном (Фергусон, 1959/1964). Диглоссия предполагает дополнительное распределение книжной (литературной) и некнижной (живой, разговорной) систем (языков), при которой их функции практически не пересекаются, каждая из двух систем не может использоваться в одном и том же контексте, поэтому в языковом сознании эти две системы воспринимаются как один язык в письменной (книжной) и устной (некнижной) разновидностях. При этом книжная разновидность языка является социально престижной, она воспринимается как правильная, ее норма усваивается в процессе формального обучения (в школе), она противопоставлена некнижной норме, которая негативно оценивается носителями книжного системы как неправильная, в ситуации диглоссии кодифицируется только книжная система, нельзя допускать перевода с одной системы на другую и т. д. На некнижной системе создавались тексты делового, бытового и иного характера, отражающие авторскую (субъективную) оценку и понимание описываемых событий. Книжная система используется в текстах, ориентированных на объективную модальность. Поэтому смена авторской точки зрения на тот или иной факт приводит к смене языковых кодов в контекстах, и этим и объясняется появление чередующихся контекстов в текстах («Слово о полку Игореве», летописи, поучения Владимира Мономаха и др.). Применительно к донациональному периоду развития русского литературного языка (XI – 2-ая половина XVII века) нужно говорить об одном литературном книжном языке (церковнославянском), который был предметом школьного обучения и объектом текстовой кодификации, с XVI в. и грамматической.¹² Изучение истории русского литературного языка, исходя из ситуации диглоссии, обладает большими объяснительными возможностями, нежели при опоре на ситуацию двуязычия, но и такой подход не имеет общего признания среди ученых (Ф. П. Филин, В. В. Колесов, В. Н. Живов и др.).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким образом, основные концепции и другие мнения историков языка на проблему происхождения русского литературного языка свидетельствуют о том, что она по-прежнему сохраняет свою актуальность и требует дальнейшего усилия исследователей в ее разрешении.

Как видим, вопрос о происхождении русского литературного языка в настоящее время переведен в другую плоскость – плоскость дискуссии о характере языковой ситуации. И несмотря на активное развитие лингвистического источниковедения, несмотря на активное изучение языка переводной письменности, совершенствование методов палеославистики в целом, по-прежнему остаются актуальными слова В. В. Виноградова, сказанные им еще в 70-е гг. прошлого века о том, что одной из насущных задач истории русского литературного языка остается привлечение и введение в научный оборот (именно в этом аспекте истории литературного языка) малоизученных или вовсе не привлекавшихся к исследованию памятников древнерусской письменности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Библиография

1. Виноградов. В. В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // Виноградов В. В. Избранные труды. История русского литературного языка. – М., 1978.

2. Горшков А. И. История  русского литературного языка.  – М., 1969.

3. Горшков А. И. Теория  и история русского литературного  языка. – М., 1984.

4. Жуковская Л. П. О  некоторых проблемах истории  русского литературного языка  древнейшего периода // ВЯ, 1972, №5.

5. Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (X – середина XVIII века). – М., 1975.

6. Обнорский С. П. Очерки по истории литературного языка старшего периода. – М.; Л., 1946.

7. Толстой Н. И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян // ВЯ, 1961, №1.

8. Унбегаун Б. О. Историческая грамматика русского языка и ее задачи // Язык и человек. Сб. статей памяти проф. Петра Саввича Кузнецова. – М., 1970.

9. Успенский Б. А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). Изд. 3-е. – М., 2002.

10. Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. – М., 1981.

 

 

 

 

 

 

 

¹ Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). Изд. 3-е. – М., 2002. – С. 24-31.

² Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. 4-е изд. – М., 1941. – С. 60-70, 263.

³ Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. – М., 1978. – С. 67, 68.

⁴ Унбегаун Б.О. Историческая грамматика русского языка и ее задачи // Язык и человек. Сб. статей памяти проф. Петра Саввича Кузнецова. – М., 1981. С. 263

⁵ Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. – М., 1981. – С. 20.

⁶ Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). Изд. 3-е. – М., 2002. – С. 79.

⁷ Например: Горшков А.И. История русского литературного языка: Краткий курс лекций. М., 1969.

⁸ Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). Изд. 3-е. – М., 2002. – С. 84.

⁹ Толстой Н. И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян // ВЯ, 1961, №1.

¹⁰ Жуковская Л. П. О некоторых проблемах истории русского литературного языка древнейшего периода // ВЯ, 1972, №5. – С. 67.

¹¹ Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. – М., 1981. – С. 263.

¹² Успенский Б. А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). Изд. 3-е. – М., 2002.