Однако было бы неверным акцентировать
интерес Стендаля к общественному устройству
в целом. Как он писал в своем дневнике:
"Мне важно одно — картина человеческого
сердца. Вне этого я нуль". Главный художнический
интерес Стендаля и его главная сила лежат
в сфере психологии, и для трех центральных
героев романа — Жюльена, г-жи де Реналь
и Матильды де ла Моль — автор использует
особый прием создания образов: совмещение
авторской точки зрения на события и персонажей
с изображением тех же вещей через восприятие
героев. Проникновение в мысли и чувства
героев приближает их к читателю, а автор
корректирует их восприятие, наделяет
читателя способностью приподниматься
над героями. Такая авторская позиция
называется позицией "всеведающего
автора", при которой автор ведет читателя
повсюду и показывает ему все тайники
души своих персонажей.
Если у Стендаля рассказана
карьера исключительного героя, не удавшаяся
именно в силу его исключительности, то
вклад Бальзака в "роман карьеры"
в обращении к более типичным случаям,
в более универсальной постановке проблемы.
3.Романтизм. Романтический
герой в западноевропейской литературе
Квазимодо, Клод Фролло.
Характеристика персонажей романа Гюго
"Собор Парижской Богоматери".
Из народной толпы вокруг собора
выходят главные герои романа. В основе
сюжета — традиционный любовный треугольник,
любовная мелодрама. Образы всех главных
героев созданы в соответствии с теорией
романтического гротеска Гюго, то есть
основаны на гиперболе, преувеличении,
концентрации черт; автор не только контрастно
противопоставляет персонажей друг другу,
но и образ каждого персонажа строится
на контрасте внешних черт и внутренних
душевных свойств. Первым читатель знакомится
с Квазимодо, звонарем собора Богоматери.
В начале романа происходят выборы короля
уродов, "папы шутов", и в соревновании
со всеми, кто корчит страшные рожи, побеждает
природное лицо Квазимодо — неестественная,
застывшая гротесковая маска. Поначалу
его внешности соответствует его полуживотное
мировосприятие. Квазимодо дает голос
собору, "вливает жизнь в это необъятное
здание".
Собор для Квазимодо — родной
дом, ведь он подкидыш, найденный в яслях
для подкидышей собора. Архидьякон собора
Клод Фролло воспитал маленького глухого
уродца и сделал его звонарем, и в этом
занятии проявляется талант Квазимодо.
Для него звон колоколов выливается в
симфонию звуков, с его помощью собор разговаривает
с горожанами. Но горожане видят в на редкость
отвратительном звонаре только ошибку
природы. Для всех он "чертов" звонарь,
который будит людей по ночам, а те, кто
видел его карабкающимся, как обезьяна,
по отвесным башням собора, и вовсе считают
его дьяволом либо ожившей химерой с башен
собора. Внешность Квазимодо пробуждает
в людях отвращение, и от человеческой
враждебности он прячется за высокими
стенами своего отчего дома — собора.
Собор в средневековой культуре — символическое
воплощение целого мира, заменяющий собой
целый внешний мир для Квазимодо. Одновременно
его надежные стены становятся для Квазимодо
крепостью, в которой он томится одиночеством.
Стены собора и редкостное уродство надежно
отделяют его от людей. В невнятной, непроясненной
душе Квазимодо прекрасное пробуждается
под влиянием вспыхнувшей в нем любви
к Эсмеральде. В романтизме любовь — движущая
сила человеческой души, и Квазимодо становится
человечным, возвышенно-благородным под
ее воздействием. Образ Квазимодо построен
на контрасте безобразной внешности (романтики
первыми в мировой литературе проявили
интерес к безобразному, в этом сказалось
расширение сферы эстетически значимого
в искусстве романтизма) и альтруистичной,
прекрасной души. Он воплощает в романе
душу собора и шире – дух народного средневековья.
Соперник Квазимодо в страсти
к Эсмеральде — его воспитатель, Клод
Фролло. Этот образ — одно из интереснейших
созданий Гюго-романтика. Это самый современный
по типу личности из всех героев романа.
С одной стороны, Клод Фролло — суровый
религиозный фанатик, аскет, деспот, последовательно
вытравляющий из себя все человеческое;
в этом проявляется его средневековый,
мрачный фанатизм. С другой стороны, ценой
постоянной работы над собой он стал самым
ученым человеком среди своих современников,
он постиг все науки, но нигде не нашел
истины и успокоения, и его беспокойный
душевный разлад с самим собой – черта
человека Нового времени, черта романтического
героя. По гордости и силе характера священник
Клод Фролло не уступит пирату Конраду,
ему свойственно то же презрение к жалким
людям, составляющим человечество, это
еще один вариант романтического героя-индивидуалиста.
Как и корсар, Клод Фролло бежит от людского
общества, он замыкается в своей келье
в соборе. Он с подозрением относится к
плотской природе человека, но автор заставляет
этого ученого-схоласта испытать настоящую
страсть к Эсмеральде. Огонь этой страсти
он воспринимает как пожирающий его адский,
греховный огонь; его унижает, что предметом
его необоримой страсти стала уличная
плясунья. Полюбив, Клод Фролло переосмысляет
всю свою прошлую жизнь. Он разочаровывается
в своих занятиях наукой, начинает сомневаться
в своей вере. Но он открывает, что любовь,
в душе обычного, нормального человека
рождающая ответное чувство, в душе священника
порождает что-то чудовищное. Искаженная,
уродливая любовь Клода Фролло выливается
в чистую ненависть, в беспредельную злобу.
Священник превращается в демона. Автор
полемизирует с одним из основных положений
католицизма о необходимости подавления
естественных влечений человека. Злодеяния
Клода Фролло оказываются его несчастьем:
"Ученый — я надругался над наукой;
дворянин — я опозорил свое имя; священнослужитель
— я превратил требник в подушку для похотливых
грез; я плюнул в лицо своему богу!"
4.ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Можно говорить о преемственности
от романтизма к реализму, ибо главные
его художественные открытия были сделаны
в первой четверти века (байроническая
поэма, исторический роман В. Скотта, новеллы-сказки
немецких романтиков, в том числе Гофмана,
необычайный взлет романтической лирики
в ряде стран).
Глубокое проникновение
в сложный духовный мир человека: преодоление
того метафизического противопоставления
добра и яла, которое было характерно для
многих просветителей; историзм; пристальное
внимание к колориту — национальному,
географическому — все эти завоевания
романтизма обогащали художественное
зрение реалистов. Можно сказать, что реализм
XIX века не мог быть простым возвращением
к реализму XVIII века уже потому, что между
ними пролегла эпоха новаторства романтиков.
В данном случае несущественно, что сами
реалисты могли резко отмежевываться
от романтиков: «Даже когда опыт предшественников
в острой полемике отвергается, писатель,
часто даже не сознавай этого, впитывает
в себя какую-то часть этого опыта. Так,
завоевания психологического реализма
XIX века (Стендаля, Толстого, Достоевского)
были, несомненно, подготовлены романтиками,
их пристальным вниманием к личности,
к душевным переживаниям» .
Не следует забывать,
что романтизм и критический реализм XIX
века исходили из одной общей посылки:
неприятия буржуазного общества. И если
Ф.Энгельс, перечитывая Бальзака, воскликнул:
«И какая смелость! Какая революционная
диалектика в его поэтическом правосудии!»
, то эти слова, конечно, в первую очередь
относятся к критическому реализму XIX
века.
Но «поэтическое правосудие»
по-своему осуществляли и романтики. Какие
обличительные строки мы находим у Шелли
в его «Песне людям Англии», в его «Королеве
Маб»! Сколько глубокого прозрения в истории
гофмановского Цахеса, обладающего тремя
золотыми полосками и потому нагло присваивающего
достоинства других! Золото Рейна — источник
неисчислимых бедствий, прочима гибели
героя; золото, порождающее цепь преступлений,—
разве не поднимается Р. Вагнер до высочайшего
обобщения?
Но, конечно, реалисты
сделали огромный шаг в сравнении с романтиками:
они не мистифицировали буржуазное общество,
они сорвали с него маски. Потребовался
известный общественный опыт, чтобы реально
оценить причины и следствия, «и люди приходят,
наконец, к необходимости взглянуть трезвыми
глазами на свое жизненное положение и
свои взаимные отношения» —как сказано
в «Манифесте Коммунистической партии».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гуревич П.С. Человек
и культура М.: «Дрофа», 1998 г.
2. Ерасов Б.С.Социальная
культурология: В 2-х ч. Ч.1 - М.: АО «Аспект
Пресс», 1994.– 384 с.
3. Культурология. Курс
лекций под ред. А.А. Родугина Изд. “Центр”
Москва 1998 г.
4. Культурология / Под
ред. А.Н. Марковой М., 1998 г.
5. Левинас Э. Философское
определение идеи культуры. // Глобальные
проблемы и общечеловеческие ценности.
– М.: Прогресс, 1990. - С.86-97
6. Поликарпов В.С. Лекции
по культурологии. М.: «Гардарики», 1997.
- 344 с.