Тема любви в сонетах Петрарки

Как христианская «агапэ», так и христианский «эрос» имели аскетический характер. Для внеаскетических сфер жизни в позднее средневековье была разработана «куртуазная» теория любви между мужчиной и женщиной феодальной среды: такая любовь находит себе место исключительно вне брака (как реальная связь или обожание издали), но подчиняется собственным законам учтивости, тонкости и благородства. Этот специфический культ дамы прошел через поэзию трубадуров и миннезингеров, найдя отклик в образах Беатриче у Данте и Лауры у Петрарки. Петрарка изъял традицию одухотворения любви из сферы феодального быта, передав ее образованным городским кругам и соединив ее с веяниями Возрождения. «Петраркизм» в любви и любовной поэзии распространяется в Западной Европе, вульгаризуясь до поверхностной моды на идеализированное чувство. Ренессанс проявляет интенсивный интерес к платоновской теории «эроса», восходящего от эстетики чувственного к эстетике духовного («Диалоги о любви» Леоне Эбрео, 1501-02). Спиноза радикально переосмыслил схоластическое понятие «интеллектуальной любви к Богу», выведя его из контекста традиционных представлений о личном Боге как субъекте, а не только объекте любви: это центральное понятие «Этики» Спинозы означает восторг мысли перед глубинами мирового бытия, не ожидающий для себя никакой ответной любви из этих глубин.

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2

АНАЛИЗ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ СРЕДСТВ ДЛЯ СОЗДАНИЯ ТЕМЫ ЛЮБВИ

 

2.1 Тема как литературоведческое понятие

 

Тема (от греч. thema, букв. - то, что положено в основу) - краткая обобщающая характеристика произведения как высказывания автора-творца (т. е. как целого): оно рассматривается при этом со стороны специфического предмета речи («о чем говорится», по Б.В. Томашевскому) и/или с точки зрения интенции, «ценностной установки» (А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов) говорящего. Формулировки темы выявляют - в обоих направлениях смысловые пределы высказывания и поэтому обычно используют на одном полюсе абстрактные понятия («толерантность, гуманность, честь, вина, свобода, идентичность, милость и др.» - Wilpert, S. 942-943), а на другом – обозначения различных «эстетических модальностей» или их вариантов (героическая, трагическая, элегическая, ироническая или сатирическая темы). В то же время определение темы «схватывает индивидуальные явления при условии и принимая во внимание общие признаки» (Daemrich, S. XXIII), что по необходимости предполагает сравнение. Поэтому подобное определение указывает на контекст произведения («Только высказывание, взятое во всей конкретной полноте, как исторический феномен, обладает темой» - Волошинов, с. 110) и на его сходство с другими художественными явлениями. Таким образом, формулировка темы - инструмент классификации произведений. В частности, это относится к жанрам. Произвольного абстрагирования в определении темы (ср.: Ярхо, с. 44-45) можно избежать, учитывая два обстоятельства. Во-первых, - возможность зафиксированной в тексте авторской рефлексии, как над предметом изображения, так и над воплощенной в художественной структуре собственной интенцией. Тема произведения как целого может быть, согласно авторскому замыслу, репрезентирована частью текста: не «содержаться» в ней («Тема всегда трансцендентна языку» - Медведев, с. 147), но быть ею обозначенной. В эпике знаком единой темы, как правило, выступает особо выделенный фрагмент текста: заглавие («Мысль» Л. Андреева), эпиграф (цитата из Евангелия в «Анне Карениной»), вставной текст («Жил на свете рыцарь бедный» в «Идиоте») или словосочетание- лейтмотив («приговоренность к смерти» в «Преступлении и наказании») и т. п. В лирике - в силу рефлективной природы её словесной ткани - репрезентировать тему стихотворения может (в разной степени и в разных ракурсах) практически любое слово (В.М. Жирмунский), но и здесь некоторые слова или словосочетания бывают особо выделены: графически, лексически, синтаксически, системой рифм и т. д. Создавать установку читателя на тему (аналогично заглавию), может метр стиха (Гаспаров, с. 117). Для поэтического же текста большого объема (напр., романа в стихах, лирического цикла или книги стихов), не менее, чем для прозаической эпики, характерны лейтмотивы. Во-вторых, любое произведение соотнесено автором с определенной жанровой традицией и, тем самым, включено в соответствующее тематическое поле: ведь жанр – «органическое единство темы и выступления за тему» (Медведев, с. 148). В лирике с жанровой тематикой теснее всего связана лексика текста: ода и идиллия, элегия и сатира обладают совершенно различными стилистическими структурами, так что в случаях смешения жанров некоторые фрагменты текста рассматриваются как резко диссонирующие с жанрово-стилевыми ожиданиями.

Применив это  определение к лирике Петрарки можно  с уверенностью сказать, что тема в его сонетах также является и проблемой, то есть проблемой любви. Любил Петрарка безответно, вот откуда боль и грусть. 

2.2. Художественные  средства для создания проблемы  любви в сонетах Петрарки.

 

Проблема любви—одна из важнейших в ренессансном гуманизме  и одна из менее всего изученных. В отношении Петрарки интересные размышления изложены Р.И. Холодковским, но это – только плодотворное начало. Любовь как ничто другое требует свободы личности, ведь она – дочь свободного выбора, хоть этот выбор не зависит от воли человека; она рождает горячее стремление оценить, познать, постичь другого и вместе с тем вызывает потребность самовыражения, поднимает со дна души все силы. Человек совершает открытие любви и через нее узнает себя самого, заново открывает весь мир:

Коль скоро  я предвидеть был бы в силе

Успех стихов, где  я вздыхал о ней,

Они росли бы и числом скорей,

И большим блеском  отличались в стиле.

(ССХСІІІ/ Пер. Е. Солоновича)

 

Явление Петрарки огромно. Оно не покрывается пусть  даже самым высоким признанием его  собственных литературных заслуг. Личность, поэт, мыслитель, фигура общественная - в нем нераздельны. Вот уже более шестисот лет человечество чтит великого итальянца прежде всего за то, что он, пожалуй, как никто другой, способствовал наступлению новой эпохи открытия мира и человека, прозванной Возрождением.

В его стихах каждый видел свое, отражение себя и выражение своих чувств. Было найдено нужное слово. Новая историческая эпоха требовала новой личности, искавшей свободы, чтобы познать и раскрыть себя, мир, женщину, любовь. Петрарка начал это в стихах, продолжил в диалогах «Тайны», в письмах.

Христианство, как и всякая религия, больше всего  взывало к чувствам, прежде всего  к любви. Раннехристианская, патристическая, а затем и средневековая традиции четко определили, что есть истинная любовь: это любовь небесная, единственная и неисчерпаемая, - к Богу. Все остальное – людское – жалкие и порочные страсти, похоть, низменные влечения и пр. Со времен Августина единственным объектом истинной, неисчерпаемой, неизменчивой любви был Бог. Эта любовь отрицала и уничтожала любовь к земному миру и к человеку.

Поиски смысла бытия приводили  гуманиста к раздумьям о человеческих чувствах, особенно о высоком чувстве  любви. Недаром Франциск и Августин в "Тайнах" обсуждают эти вопросы  нераздельно и именно о любви  спорят особенно ожесточенно. Св. Августин родился в Северной Африке. Его отец Патриций был язычником, а мать Моника была христианкой. Такое религиозное раздвоение в родительском доме, принесла в его жизнь то, что Августин не был крещен и не получил в дни своей беспокойной молодости здорового религиозного воспитания. Он получил  свое образование в Тагасте, Мадавре и Карфагене. Языческое окружение и страсти, обитавшие в нем, толкнули его в годы юношества к аморальному поведению. Но вскоре оно было побеждено его любовью к одной девушке, к которой он, не заключая брака, хранил верность в течение многих лет. Расстался он с ней лишь незадолго перед своим обращением, постаравшись сделать это как можно мягче. С этого момента он утверждал, что истинная любовь – это любовь к Богу.

Всю жизнь Петрарку сопровождал некий внутренний конфликт. Воспевая в своем поэтическом творчестве радости земного бытия, Петрарка пытался совместить эту свою направленность с собственными глубокими религиозными чувствами. Эту проблему Петрарка решал своеобразно — он стремился доказать необходимость изменения официального католического вероучения.

Будучи искренне верующим христианином, Петрарка не принимал распространенного схоластического  понимания сущности Бога и, прежде всего, установившегося господства рационализированного христианства. Поэтому он призывал не распылять свои силы в бесплодных логических умствованиях, а вновь открыть истинное обаяние всего комплекса гуманитарных дисциплин. Истинная мудрость, по его мнению, заключается в знании метода достижения этой мудрости. Следовательно, необходимо возвратиться к познанию собственной души. Петрарка писал: "Мне не причиняют беспокойство преграда из книг и восхищение земными вещами, поскольку у языческих философов я научился тому, что ничто не достойно восхищения, за исключением только души, против которой все кажется незначительным".

Гуманизм Петрарки подчеркивал роль человека в этом мире и обращался к давно забытым  свободам прошлого. В классической древности Петрарка и его последователи  нашли идеалы истины и красоты, восстановить которые они побуждали западный мир. Прошлое было ключом к прогрессу. Тот, кто веровал в достоинство и способность человека к совершенствованию, делал ставку на возрождение классической учености. Тот, кто стремился развить свою индивидуальность, кто жаждал стать истинно разумным существом, усвоить соответствующую манеру поведения в общественной и личной жизни, достичь высокого мастерства в искусстве беседы и письма, кто хотел учить и вести за собой людей, — тот должен был читать древних.

Принципиально новым словом о любви, внутреннем мире человека, его сложности и  богатстве стала лирика Петрарки. Его возлюбленной была Лаура –  земная, реальная женщина. Если обратиться к сонетам, написанным до «Тайны», в 1327-1341 гг., можно заметить, что главное в них  - чувство восторга Лаурой, рассказ о силе и прочности чувства к ней, о ее красоте. Вот один из лучших сонетов этого периода:

Благословен день, месяц, лето, час

И миг, когда  мой взор те очи встретил,

Благословен тот  край и дол тот светел,

Где пленником я стал прекрасных глаз.

(LXI/ Пер. В. Иванова)

Главное здесь  – уверенность в правоте своего земного чувства, ничем не омрачаемая радость, убежденность в высоком  достоинстве естественной любви, в  ее самоценности. Мысли поэта о  Лауре – «дум золотых единый сплав». В думах и чувствах ранних сонетов почти нет метаний и внутренних разногласий. Петрарка наслаждается своим чувством. Счастьем и восторгом наполнены сонеты, где поэт говорит о встречах с Лаурой, даже нечаянных:

Благое место, где в один из дней

Любовь моя  стопы остановила

И взор ко мне  священный обратила,

Что воздуха  прозрачного светлей

Алмаз уступит  времени скорей,

Чем позабуду я, как это было.

(CVIII/ Пер. Е. Солоновича)

Поэт говорит  о том, за что он полюбил Лауру. В сонетах, написанных до 1341 г., больше всего слов о ее красоте. Петрарку приводит в восхищение "прекрасный лик". Лаура для него – виденье рая, ангел во плоти. До самого ухода из жизни воспоминания о красоте Лауры воспламеняли сердце поэта. Он «ослеплен красою этой дамы», «заворожен прекрасными чертами», постоянно жалеет, что перо, рука, разум не в силах передать эту красоту.

Какое свободное  любование земной красотой, какое  восторженное ее воспевание! Поэт славит судьбу, Бога, чаще – природу, которая  даровала Лауре такую красоту:

Ее творя, какой  прообраз вечный

Природа-Мать взяла  за образец

В раю идей?

(CLIX/ Пер. В. Иванова)

Однако у  Петрарки гармония человека и природы  скорее идеал, чем реальность. Герой  «Канцоньере» только-только вышел за пределы средневековых идей. Он еще помнит о том, что любовь почитается грехом, и это тревожное воспоминание переплетается с воспоминаниями о Лауре. Традиционная безответность любви в «Канцоньере» мотивирована добродетелью. Чувственность подавляется, но смятение чувств выставляется напоказ как реальная человеческая ценность с большой поэтической силой и с еще большей смелостью, чем в «Тайне». Петрарка кается в греховности своей любви, но не отрекается от нее, не проповедует аскетического презрения к миру. Печаль «Канцоньере» во многом порождена пониманием того, что красоту человек удержать не в состоянии: она хрупка и преходяща. За пределами смерти для Петрарки, хоть он и остается в лоне религии, будто бы ничего и не существует. Его герой боится смерти и мучится мыслями о посмертной судьбе, потому что он верующий, но еще больше потому, что он научился ценить природу, человека и земную любовь.

С другой стороны  в своей лирике Петрарка выступает  как человек природы. Безответность любви заставляет Петрарку искать утешения в природе. Он оглашает жалобами и стонами сон дубрав; холмы сочувственно внимают его плачу или пению. На просторе и радости скрывать не нужно, и горести можно высказать открыто. Общение с природой помогает поэту излечиться, отдохнуть от безответных дум, понять самого себя. Верным утешителем и лекарем становится она в самые трагические и мучительные дни – после смерти Лауры. Поэт открывает природе свою глубочайшую скорбь:

… песчинок нет  в песке,

Не смоченных  слезой моих рыданий.

 

Нет здесь в  горах ни камня, ни сучка,

Ни ветки  или зелени по склонам,

В долинах ни травинки, ни цветка;

 

Нет капельки воды у ручейка,

Зверей нет  диких по лесам зеленым,

Не знающих, как скорбь моя горька.

(CCLXXXVIII/ пер. Ю. Верховского)

 

И она утешает, являя образ Лауры, наводя на философские размышления о жизни и смерти, о нетленности красоты. Можно жить памятью о возлюбленной, изливать свои чувства в стихах, которые обессмертят прекрасную женщину.

Р.И. Холодковский заметил, что изображая печаль, Петрарка часто проецирует ее на природу, и тогда его внутренний мир оказывается частью этой природы. Но поэт проецирует на природу и радости, открывается ей в самых потаенных чувствах, ищет от нее помощи, облегчения страданий, вдохновения, очищения души; она порождает потребность самопознания и самосовершенствования, позволяет постигнуть все глубины любви.

Лаура как микрокосм  впитала в себя совершенство космических  стихий. Она вообще не оторвана от природы, реальности, земного естества. Она  как в зеркале отражена в пейзаже: в воде, траве, цветах, холмах, деревьях. Часто поэт запечатлевает счастливые мгновенья, в которые он видел Лауру среди природы:

 

Как хороша, без  преувеличений,

Когда сидит  на мураве она,

Цветок средь  разнотравья лугового.

(CLX/ Пер. Е. Солоновича)

Лаура столь гармонично связана с природой, столь прекрасная ее часть, что травы, цветы, холмы, скалы, звезды восхищаются ею и счастливы, когда донна среди них; ее дыхание «живит пригорки, рощи и поляны», «блаженные и радостные травы» ложатся ей под ноги, любовно берегут ее следы. Природа дарит поэту одну из высоких метафор: во многих сонетах Лаура сравнивается с солнцем, то она – «несказанный свет земного солнца», и в лучах которого поэт готов сгореть дотла, то она – чиста «как лучезарное светило», «живое солнце», чей пылкий блеск с восторгом воспевает влюбленный поэт, порою она – «кроткое светило», порою «затмевает все светила небосвода», а порою само небесное светило должно ей уступить.

Сравнение Лауры  с солнцем важно для выражения  ее исключительной красоты, но это –  и символ ее роли в жизни поэта. Само ее присутствие на земле необходимо для поэта. Об этом многие сотни строк говорят выразительно, сильно, горячо, нежно, горько, признательно:

Но светит теплоносными лучами