Воинская повесть

Патриотические чувства автора «Слова о полку Игореве», сила его  любви к Отчизне находит отклик в душе и современного читателя. В описании поражения русского войска, силы и смелости ее князей, разорения  Русской земли автор вложил столько  эмоций, что до сих пор при чтении этого произведения сердце переполняет  вся палитра чувств: от любви и  восхищения до жгучей ненависти. Поэтому  «Слово о полку Игореве» не утратило своего значения и по сей день.

Отражение истории монгольского нашествия в «Повести о разорении  Рязани Батыем» и «Слове о погибели Русской земли»

«Слово  о погибели Русской земли» 
Событиями монголо-татарского нашествия, очевидно, порождено и такое выдающееся поэтическое произведение, как «Слово о погибели Русской земли», впервые обнаруженное только в конце 70-х годов прошлого века К. Г. Евлентьевым и опубликованное в 1892 г. X. М. Лопаревым. Новый список произведения был найден в 30-е годы нынешнего века И. Н. Заволоко и опубликован В. И. Малышевым в 1947 г.  
«Слово о погибели Русской земли» дошло до нас в двух списках, при этом не как самостоятельный текст, а как введение к первой редакции «Жития Александра Невского». Заглавие «Слово о погибели Рускыя земли» читается только в Псковском списке. Незавершенность текста Слова, то обстоятельство, что смыслу заглавия отвечает лишь начало последней фразы дошедшего текста, дают основание видеть в нем отрывок более обширного произведения, посвященного описанию каких-то тяжелых бедствий, которые обрушились на Русскую землю  

 
Великий князь рязанский, получив отказ в помощи от владимирского  князя, посоветовавшись с остальными князьями Рязанской земли, решает умилостивить Батыя дарами. «З дары и молением великим, чтобы не воевал Рязанския земли», к Батыю посылается сын великого князя Юрия Ингоревича Федор Юрьевич

Разорив Рязань, Батый пошел  на Суздаль и Владимир, «желая Рускую землю попленити». Когда происходили эти события, «некий от велмож резанских» Евпатий Коловрат был в Чернигове. Услыхав о нашествии Батыя, Евпатий «гнаша скоро» в Рязань, но было уже поздно. Тогда, собрав дружину в «тысячу семсот человек, которых бог соблюде — быша вне града», Евпатий бросился «во след безбожного царя и едва угнаша его в земли Суздалстей». Воины Евпатия с такой отчаянной храбростью стали избивать «полны татарскыа», что враги «сташа яко пияны или неистовы» и «мняша, яко мертви восташа» 

Нападение Евпатия с малой дружиной случайно уцелевших рязанцев на бесчисленные полчища Батыя оканчивается поражением Евпатия. Но это поражение героя, и оно символизирует воинскую удаль, силу и беззаветную храбрость русских воинов. Татары смогли одолеть «крепка исполина» Евпатия только тогда, когда «нача бити по нем ис тмочисленых пороков» (стенобитных орудий). Прежде чем погибнуть, Евпатий успел перебить огромное число «нарочитых багатырей Батыевых», одних «на полы пресекаше», а других «до седла крояше».

Похвала рязанским князьям, завершающая Повесть, — наиболее яркий образец словесного мастерства ее автора. Автор Повести использовал в своем произведении устные эпические предания о нашествии Батыя на Рязань. Особенно заметно ощущается эпическая основа эпизода, повествующего о Евпатии Коловрате.

Заключение

 
Рати Батыя опустошили огромную территорию: во время его похода (1237-1241) были взяты, разрушены и сожжены  Рязань, Коломна, Москва, Владимир, Суздаль, Юрьев-Польский, Ростов, Кострома, Ярославль, Переяславль-Залесский, Чернигов, Переяславль-Южный, Владимир-Волынский, Галич.  
Памятники литературы XIII вв. которые рассказывают о важнейших эпизодах борьбы с монголо-татарским нашествием являются ценным памятником, историческим источником, который демонстрирует своеобразие данного периода. 
 
«Слово о погибели Русской земли» исполнено высокого гражданского патриотического звучания. В центре - образ Русской земли, «светло-светлой» и «украсно-украшеной». Неизвестный автор слагает гимн родине. Он говорит о природных красотах и богатствах родной земли. Неотъемлемой ее частью, ее гордостью являются города великие, села дивные, сады монастырские, дома церковные (храмы). Славу Руси составляли князья грозные (могущественные), бояре честные, вельможи многие.  
Повесть о разорении Рязани Батыем» — одно из лучших произведений древнерусской литературы. «Повесть» условно выделяется исследователями из цикла сказаний о Николе Заразском. В цикл входят рассказ о перенесении иконы Николы из Корсуни (Херсонеса) в Рязань, собственно повесть о захвате Рязани Батыем и рассказ о чуде, происшедшем от иконы Николы Заразского в Коломне, куда она была перенесена в 1513 г. И сам цикл, и даже его компонент — «Повесть о разорении Рязани» — складывались постепенно. В основу его легли, видимо, легенды и предания, возникшие непосредственно после изображаемых событий.

«Задонщина» — интереснейший литературный памятник, созданный как непосредственный отклик на важнейшее событие в истории страны. Замечательно это произведение и тем, что оно отражало передовую политическую идею своего времени: во главе всех русских земель должна стоять Москва и единение русских князей под властью московского великого князя служит залогом освобождения Русской земли от монголо-татарского господства.

«Задонщина».  Помимо самостоятельного литературного значения и того факта, что этот памятник посвящен столь знаменательному событию в истории Руси, как Куликовская битва, «Задонщина» важна для нас и как неоспоримое свидетельство древности и подлинности «Слова о полку Игореве».Наиболее вероятное время создания «Задонщины» — 80-е — самое начало 90-х гг. XIV в. «Задонщина» это возникший под непосредственным влиянием события отклик на Куликовскую битву .«Задонщина» дошла до нас в шести списках, самый ранний из которых (список Ефросина) датируется 1470-ми гг., а поздний— концом XVII в. «Задонщиной» названо рассматриваемое произведение в списке Ефросина. В других списках оно называется «Словом о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его князе Владимире Андреевиче». Ефросиновский список представляет собой сокращенную переработку недошедшего первоначального пространного текста, в остальных списках текст пестрит ошибками и искажениями.

Принято считать, что «Задонщина» была написана Софонием Рязанцем: это имя, как имя ее автора, названо в заглавии двух  произведения. Однако Софоний Рязанец называется и автором «Сказания о Мамаевом побоище» в целом ряде списков основной редакции «Сказания». Имя Софония Рязанца упоминается и в самом тексте «Задонщины», и характер этого упоминания таков, что в Софонии Рязанце следует скорее всего видеть не автора «Задонщины», а автора какого-то не дошедшего до нас поэтического произведения о Куликовской битве, которым, независимо друг от друга, воспользовались и автор «Задоншины», и автор «Сказания о Мамаевом побоище» . Никакими сведениями о Софонии Рязанце, кроме упоминания его имени в «Задонщине» и в «Сказании о Мамаевом побоище», мы не располагаем. 

Сказание о Мамаевом побоище. Наиболее подробное описание событий Куликовской битвы сохранило нам «Сказание о Мамаевом побоище» — основной памятник Куликовского цикла. Произведение это пользовалось огромной популярностью у древнерусских читателей. Сказание многократно переписывалось и перерабатывалось и дошло до нас в восьми редакциях и большом количестве вариантов. О популярности памятника у средневекового читателя как «четьего» произведения свидетельствует большое число лицевых (иллюстрированных миниатюрами) списков его. 
 
Точное время создания «Сказания о Мамаевом побоище» неизвестно. В тексте Сказания встречаются анахронизмы и ошибки Обычно они объясняются поздним происхождением памятника. Это глубокое заблуждение. Отдельные из этих «ошибок» настолько очевидны, что в развернутом повествовании об историческом событии они не могли иметь места, если бы автор не преследовал этим какой-то определенной цели. умышленная замена одного имени другим имела смысл только в том случае, если рассказ составлялся не в слишком отдаленное от описываемых в нем событий время. Анахронизмы и «ошибки» Сказания объясняются публицистической направленностью произведения. 
В последнее время вопрос о датировке Сказания привлек к себе много внимания.Ю. К. Бегунов относит время создания Сказания на период между серединой и концом XV в., И. Б. Греков — к 90-м гг. XIV в., В. С. Мингалев — к 30–40-м гг. XVI в., М. А. Салмина — к периоду с 40-х гг. XV в. до начала XVI в. Вопрос этот весьма гипотетичен и считать его решенным нельзя.  наиболее вероятным датировать возникновение Сказания первой четвертью XV в.Ведь  Особый интерес к Куликовской битве в это время может объясняться вновь обострившимися взаимоотношениями с Ордой, и в частности нашествием Едигея на Русь в 1408 г. Нашествие Едигея, успех которого объяснялся недостаточной сплоченностью и единодушием русских князей, пробуждает мысль о необходимости восстановить единение под руководством великого князя московского для борьбы с внешним врагом. Эта мысль является основной в Сказании.

В основе сюжета «Слова о  полку Игореве» лежит действительное событие русской истории: в 1185 г., через два года после успешного объединенного похода русских князей против половцев, в новый поход на кочевников отправился князь Новгорода-Северского Игорь Святославич со своим братом Всеволодом, племянником Святославом Ольговичем Рыльским и сыном. Поход окончился разгромом Игоревой рати — князья попали в плен, дружина и «вои» были частью перебиты, частью пленены; скорбную весть о поражении принесли на Русь чудом спасшиеся воины. Окрыленные победой половцы нанесли ответный удар: их отряды вторглись в беззащитные теперь русские княжества. «Правобережье Днепра Святославу удалось отстоять и не пустить сюда половцев, а все Левобережье (до Сулы, до Сейма и до Переяславля), несмотря на героические действия сыновей Святослава и Владимира Глебовича, было опустошено, разграблено, сожжено», — так резюмирует последствия разгрома Игоревой рати Б. А. Рыбаков.

Однако уже через месяц  Игорю удалось бежать из плена  с помощью сочувствовавшего ему (или подкупленного им) половчанина Лавра (Овлура). Таковы события 1185 г

Дошедший до нас текст  — либо вступление, либо первая часть  произведения, в котором повествовалось о «погибели Русской земли» —  об ужасах батыевщины, о разгроме русских княжеств полчищами Батыя. И в этой сохранившейся части автор давал восторженное описание красот и богатства Русской земли, ее политического могущества. Такой характер вступления к тексту, который должен был повествовать о горестях и бедах страны, не случаен.

Автор Слова как бы окидывает  взором всю Русскую землю и  восхищается ее красотой и величием: «О светло светлая и украсно украшена земля Руськая. И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми… зверьми различными, птицами бещислеными…». Русская земля «украсно украшена» не только красотами и дарами природы, она славна и «князьми грозными, бояры честными, вельможами многами». И развивая тему «грозных князей», покоривших «поганьскыя страны», автор Слова рисует идеальный образ русского князя — Владимира Мономаха. Половцы пугали Мономахом своих детей. «Литва» боялась во времена этого князя выходить из своих болот, венгры даже горы укрепляли железными воротами, чтобы «великий Володимер» не пришел к ним, «немцы» (шведы) радовались, что их земли далеко от княжения Мономаха «за синим морем», а византийский император, «жюр [кир — греч. господин] Мануил Цесарегородскый», посылал Владимиру Мономаху дары, чтобы он «Цесаря-города не взял». Этот гиперболизированный образ «грозного» великого князя воплощал в себе идею сильной княжеской власти, воинской доблести. В обстановке монголо-татарского нашествия и военного поражения напоминание о силе и могуществе Мономаха служило укором современным князьям и вместе с тем должно было вселять надежду на лучшее будущее. Не случайно поэтому «Слово о погибели» было присоединено к «Житию Александра Невского»: в Житии грозным и великим князем выступал князь — современник батыевщины.

Повесть о разорении рязани Батыем :

И все эти части крепко связаны единой идеей — идеей  беззаветной, мужественной защиты родины от нашествия врага, единой мыслью, проходящей через все эпизоды: «Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти»

«Сказание о Мамаевом побоище» представляло для читателей интерес  уже тем, что оно подробно описывало  все обстоятельства Куликовской  битвы. Некоторые из них носили легендарно-эпический  характер, некоторые являются отражением действительных фактов, ни в каких  других источниках не зафиксированных. Однако не только в этом привлекательность  произведения. Несмотря на значительный налет риторичности, «Сказание о  Мамаевом побоище» имеет ярко выраженный сюжетный характер. Не только само событие, но и судьбы отдельных лиц, развитие перипетий сюжета заставляло читателей  волноваться и сопереживать описываемому. И в целом ряде редакций памятника сюжетные эпизоды усложняются, увеличивается их количество. Все это делало «Сказание о Мамаевом побоище» не только историко-публицистическим повествованием, но и произведением, которое могло увлечь читателя своим сюжетом и характером развития этого сюжета.

В задонщине основа сюжета лежит в битве На реке Дон Князя Дмитрия Ивановича и его брата Владимира Андреевича  с Мамаем.

Широко пользовался автор  Сказания поэтическими образами и средствами «Задонщины». Взаимодействие этих памятников носило обоюдный характер: в поздних списках «Задонщины» встречаются вставки из «Сказания о Мамаевом побоище».

«Слово о погибели Русской земли» по теме и по стилю перекликается  со «Словом о полку Игореве». Эти  памятники имеют много общего: высокий патриотизм, проявление национального  самосознания, гиперболизация силы и  воинской доблести князя-воина, лирическое восприятие природы, ритмический строй  текста. Памятники близки и тем, что  оба содержат сочетание плача  и похвалы. В обоих текстах  имеются общие стилистические формулы, сходные поэтические образы. Характер заглавия обоих произведений совпадает: «Слово о полку…» — «Слово о  погибели…». Фраза «Слова о полку  Игореве» «От стараго Владимера до нынешняго Игоря…» параллельна фразе «Слова о погибели» — «От великого Ярослава и до Володимера, и до ныняшняго Ярослава…». Может быть отмечен и ряд других параллельных оборотов.[214] «Слово о полку Игореве» было лиро-эпическим призывом к единению русских князей и русских княжеств, прозвучавшим перед монголо-татарским нашествием. «Слово о погибели Русской земли» — лиро-эпический отклик на события этого нашествия.