Фейербах Людвиг Андреас

   Материализм Фейербаха существенно отличается от материализма XVIII века, поскольку, в  отличие от последнего, не сводит всякую реальность к механическому движению и рассматривает природу не как  механизм, а скорее как организм. Он характеризуется как антропологический, так как в центре внимания Фейербаха - не отвлеченное понятие материи, как у большинства французских  материалистов, а человек как  психофизическое единство, единство души и тела. Исходя из такого понимания  человека, Фейербах отвергает его  идеалистическую трактовку, при  которой человек рассматривается прежде всего как духовное существо. Согласно Фейербаху, тело в его целостности как раз и составляет сущность человеческого ”Я”. Духовное начало в человеке не может быть отделено от телесного, дух и тело - две стороны той реальности, которая называется организмом. Человеческая природа, таким образом, толкуется Фейербахом преимущественно биологически, и отдельный индивид для него - не исторически-духовное образование, как у Гегеля, а звено в развитии человеческого рода.

   Критикуя  идеалистическую трактовку познания и будучи недоволен абстрактным  мышлением, Фейербах апеллирует к чувственному созерцанию. Полагая, что ощущение составляет единственный источник нашего познания. Только то, что дано нам через органы чувств - зрение, слух, осязание, обоняние, - обладает, по Фейербаху, подлинной реальностью. С помощью органов чувств мы познаем как физические объекты, так и психические состояния других людей. Фейербах не признавал никакой сверхчувственной реальности и отвергал возможность чисто отвлеченного познания с помощью разума, считая последнее изобретением идеалистической спекуляции.

   Антропологический принцип Фейербаха в теории познания выражается в том, что он по-новому интерпретирует само понятие ”объект”. По Фейербаху, понятие объекта первоначально  формируется в опыте человеческого  общения, и поэтому первый объект для всякого человека - это другой человек, ”Ты”. Именно любовь к другому  человеку есть путь к признанию его  объективного существования, а тем  самым к признанию существования  вообще внешних вещей.

   Из  внутренней связи людей, основанной на чувстве любви, возникает альтруистическая мораль, которая, по убеждению Фейербаха, должна встать на место иллюзорной связи с богом. Любовь к богу, согласно немецкому философу, есть лишь отчужденная, ложная форма подлинной любви - любви  к другим людям.  

Людвиг  Фейербах как историк  философии.

Критика религии и теологии.  

   Л. Фейербах известен у нас главным  образом как автор антирелигиозных  сочинений, как критик теологии и  идеализма. Да и сам философ заявлял, что вопрос, который неизменно  был в центре его внимания, —  это вопрос о сущности религиозного мира и борьбе против него. Этой задаче подчинено уже первое его сочинение  «Мысли о смерти и бессмертии» (1830), принесшее ему немало огорчений; за смелую критику христианской догмы  о личном бессмертии он был отстранен  от преподавания в Эрлангенском университете, лишен возможности устроиться на работу в другом месте. Фейербах был вынужден на долгие годы уединиться в деревне Брукберге.

   Фейербах  отстаивает идею морального бессмертия: человек достигает его, создавая что-либо непреходящее, писатель —  благодаря влиянию своих сочинений. В 1841 г. выходит «Сущность христианства»  Фейербаха, работа, в которой он уже  как сторонник философского материализма срывает таинственный, мистический покров с религии, сводит ее к сущности человека. К «Сущности христианства» непосредственно примыкает цикл лекций о «Сущности религии» (1848). Таким образом, критика религии и теологии, действительно, постоянно оставалась главной темой Фейербаха до конца его жизни.

   Однако  перу Фейербаха принадлежат и  довольно многочисленные труды по истории  философии. Его интерес к этой области не был кратковременным  и случайным. По окончании Берлинского университета он читал курс лекций по логике и метафизике в Эрлангене. Еще в 1833 г. он выпускает в свет объемистую книгу «История философии нового времени от Бэкона Веруламского до Бенедикта Спинозы». В 1837 г. выходит его монография «Изложение, развитие и критика философии Лейбница», в следующем году — «Пьер Бейль». Эти капитальные труды Л. Фейербаха по истории философии принесли ему довольно широкую известность.

   Кроме этих капитальных трудов Фейербах в 30-х годах пишет ряд рецензий на историко-философскую литературу. Следует особо отметить одну из них, в которой была дана критика выступавшего против Гегеля кантианца Бахмана («Анти-Гегель»). Характерная особенность всех историко-философских сочинений Фейербаха состоит в том, что они пронизаны борьбой против религиозного мировоззрения; мыслитель рассматривает в них историю философии как процесс освобождения человеческого разума из-под власти религии и теологии. Как известно, Гегель противопоставлял религию и философию, но лишь по форме, объявляя философию более адекватным, логическим выражением истины, а религию — ее отражением в символических представлениях. Фейербах противопоставляет их по существу и приходит к материализму через полное преодоление религии.

   Во  введении к «Истории философии» Фейербах говорит о положении, в котором очутились наука, философия и искусство в средних веках. Безраздельное господство религии в тот период, отмечает он, привело к страшному оскудению и упадку, особенно в области знания. Как мог христианин, живущий только в боге, отрешенный от мира сего, понять природу и сохранить склонность к ее изучению? Природа имела для него лишь значение конечного, случайного, несущественного. Не менее отрицательна была роль религии в развитии искусства. Она лишала его свободы и самостоятельности, делала из него средство своего украшения и возвеличивания. Незавидное место было отведено и философии: она должна была при помощи разума доказать истинность догм религии. Но человеческое сознание и "в этих трудных условиях пробивало себе путь к свободе. Эта же средневековая философия, столь униженная своим желанием обосновать предмет веры, по мнению Фейербаха, невольно доказывала авторитет разума. Лишенный подходящих предметов и занятий и заключенный в темницу человеческий дух «делает всякий случайно попавший ему на глаза предмет, как бы он ни был ничтожен и недостоин внимания, объектом своих занятий и из недостатка средств удовлетворяет свою жажду деятельности самым нелепым, ребяческим и превратным образом.

   То  же можно сказать об искусстве. Хотя оно было подчинено церкви, однако прекрасное, как таковое, стало предметом  внимания. Искусство изгоняло из мрачной  религиозной среды меланхолию и  мизантропию и открывало перед  человеком чарующий вид прелести земной жизни, мир свободы, красоты, гуманности и знания. Великую победу одержал человеческий разум над религией в эпоху Возрождения. Произведения античных авторов, указывал Фейербах, лишь потому были приняты в ту пору с таким энтузиазмом, что пробужденный, свободный и мыслящий дух признал в них свои собственные творения. Разум опять вернулся к природе и сделал ее объектом своего исследования, естествознание опять вошло в почет и получило широкое развитие.  

Миросозерцание  древности и христианства в философии Фейербаха  

   Сущность  язычества проявлялась в единстве религии и политики, духа и природы, бога и человека. Но человек во время язычества был не человеком вообще, а человеком определенным национально: греком, римлянином, египтянином, иудеем; следовательно, и его бог был национально определенной, особенной сущностью, противостоящей сущности, или богу, других народов, т. е. сущностью, противоположной духу, выражающему сущность всего человечества и в таком качестве всеобщее единство всех пародов и людей.

   Устранением этого противоречия в язычестве  была языческая философия, которая  вырывала человека из его национальной замкнутости и самообособленности, возвышала над ограниченностью народного самомнения и народной веры и приводила к космополитической точке зрения. Она поэтому подобно силе мыслящего духа, расширяя ограниченное сознание народа до всеобщего сознания, была как бы неумолимым роком по отношению к богам язычества и духовным основанием гибели особенностей языческих народов как господствующих над миром божественных сил. Но философия устраняла это противоречие лишь в мышлении, т.к. отвлеченно.

   Это противоречие нашло свое действительное разрешение только в христианстве, ибо в нем слово стало плотью, т. е. всеобщий разум, обнимающий все народы и всех люд ей, устраняющий все враждебные различия и противоположности между людьми, этот всеобщий и чистый разум, составляющий поэтому сущность человечества, тождественную с божественной сущностью, стал предметом непосредственной достоверности, предметом религии. Христос не что иное, как сознание человеком единства своей и божественной сущности, сознание, которое, когда наступило время его превращения во всемирно-историческое, должно было стать непосредственным фактом, соединиться в одной личности, затем воплотиться в одном индивидууме и противоставить себя миру, пребывавшему еще в древнем противоречии народных различий, как творца новой мировой эпохи.

   Поэтому в христианстве бог как дух  стал предметом человека, ибо бог только в той чистоте и всеобщности, в которой он признавался христианством как всеобщая сущность, очищенная от всякой национальной и иной естественной особенности и различия, является духом. Но дух постигается не во плоти, а лишь в духе. Поэтому вместе с христианством установилось различие между духом и телом, чувственным и сверхчувственным — различие, которое, однако, по мере определенного развития ряда моментов в истории христианства усилилось до противоположности, даже до раздвоения духа и материи, бога и мира, сверхчувственного и чувственного. А так как в этой противоположности сверхчувственное определялось как существенное, а чувственное как несущественное, то христианство стало в своем историческом развитии антикосмической и отрицательной религией, отвлекающейся от природы, человека, жизни, мира вообще, и не только от суетной, а и от положительной стороны мира, религией, не признающей и отрицающей свою истинную сущность.  

Религия и наука в философии  Фейербаха  

   Когда этот отрицательно религиозный дух  утвердился и стал господствующим духом времени в качестве истинной абсолютной сущности, перед которой все другое должно исчезнуть как суетное и ничтожное, то как неизбежное следствие этого погибли не только искусство и изящные науки, но вообще науки, как таковые. Не многочисленные войны и набеги того времени, не естественная грубость тогдашних народов, а только отрицательно религиозная тенденция была настоящей, по крайней мере духовной причиной их падения и гибели, ибо для духа с такой тенденцией даже искусства и науки подходят под понятие суетного и мирского, простой забавы.

   Особенно  это касалось природы, которая при  господстве такой тенденции должна была погрузиться во мрак забвения и неизвестности. Как мог ограниченный христианин, живший лишь своим богом, отвлеченным от сущности мира, иметь вкус к природе и к ее изучению! Природа, существенная форма которой есть чувственность, каковую он считал как раз подлежащей отрицанию, отвлекающей от божественного, имела для него лишь значение конечного, суетного, несущественного. Но может ли дух сосредоточиться на том, что имеет для него значение только конечного и суетного, сделать его предметом серьезного, длительного изучения? Сверх того, какой интерес представляет познание временного жалкого творения, если известен творец? Как может тот, кто находится в близких отношениях с хозяином, так унизиться, чтобы вступить в те же отношения с его служанкой? А какое иное положение и значение могла иметь природа с точки зрения отрицательной религиозности, чем служанки божьей? Теологически-телеологический способ рассмотрения природы есть единственно соответствующий этой точке зрения; но именно этот способ рассмотрения и не объективный, и не физический, и не проникает в саму природу.

   Сообразно с этой точкой зрения природа как  бы скрылась от взоров человеческого  духа. Подобно тому как в священные молитвенные дома тех времен свет проникал не через чистую прозрачную среду, а сквозь пестро окрашенные окна, как будто чистый свет для набожной общины, обратившейся от мира и природы к богу, представлял нечто отвлекающее и нарушающее, как будто свет природы несовместим со светом молитвы и дух воспламеняется молитвой только в окутывающей природу темноте, так было и в ту эпоху, когда дух снова пробудился к мышлению, обратив взор к природе, а свет ее проник в человека, омраченный и преломленный средой аристотелевской физики, так как под властью отрицательной религиозности он как бы боялся открыть свой взор и собственной рукой сорвать запретный плод с древа познания.

   Хотя  отдельные лица в средние века особенно ревностно занимались изучением природы и вообще так называемая светская ученость еще держалась и почиталась в монастырях и школах, все-таки науки оставались подчиненным, побочным занятием человеческого духа, имели скромное, ограниченное значение и должны были оставаться в таком положении, пока религиозный дух был верховной судебной инстанцией, законодательной властью, а церковь — властью исполнительной.  

Критический обзор Фейербаха  философии за период от Бэкона до Спинозы  

   Основоположниками новой науки и философии, по мнению Фейербаха, были Бэкон и Декарт. Главное  значение Бэкона Фейербах видел в  том, что он науку, основанную на опыте, сделал «наукой всех наук», принципом, матерью всех человеческих знаний. Существенным достижением Бэкона, согласно Фейербаху, является то, что он дал метод, органон, логику опыта. Бэкон — противник скептицизма; человеческий ум, требовал он, не должен ограничиваться наблюдением внешней стороны явлений, но должен проникнуть вглубь, познать их причины, внутреннюю сущность и форму.